Читать книгу Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии - Евгения Трошихина - Страница 2

В этой книге рассматриваются особенности и возможности юнгианской песочной психотерапии – sandplay. Данный метод психотерапии относительно молодой, его основательница Дора Калфф (1904–1990) впервые описала теорию и практику песочной терапии в книге «Sandplay» в 1960 году. Во введении к последнему изданию этой книги (2003) ее сын, юнгианский аналитик Мартин Калфф, описал творческий путь Доры Калфф и развитие метода. Источниками ее подхода послужили аналитическая психология К. Г. Юнга, «техника построения мира» М. Ловенфельд и философия дзен. Закончив обучение в институте Юнга в Цюрихе, заинтересовавшись психотерапией детей и вдохновляемая самим Юнгом и Эммой Юнг, она в первую очередь искала методы, более подходящие для детского возраста, чем вербальный анализ. Доклад Маргарет Ловенфельд о построении детьми «своих миров» в песочнице, с которым она выступала на цюрихской конференции в 1954 году, произвел на Дору Калфф большое впечатление, и она поехала в Лондон для изучения этого метода. Там она встречалась и обсуждала проблемы развития с такими известными психоаналитиками, как Дональд Винникотт, Майкл Фордхам. Работа с детьми в Лондоне, а затем в Цюрихе способствовала пониманию того, что в серии создаваемых песочных композиций проявляется внутренний процесс индивидуации, как его описывал Юнг. Теоретические положения юнгианской психологии послужили концептуальной основой ее подхода при работе с песком, и свой метод, с одобрения Ловенфельд, она назвала sandplay. Изучение восточной философии и личное общение с профессором, мастером дзен Дайсэцу Судзуки, также оказали влияние на ее взгляды. Как в дзен учитель не дает прямых ответов на вопросы учеников, так и в терапии sandplay клиенту не дают непосредственные интерпретации композиций. И в дзен, и в sandplay подчеркивается, что образ жизни, пути самореализации не могут быть определены авторитетами, будь то учителя или терапевты. Реализация потенциалов человека предполагает путь к себе, и в конце концов самые важные ответы приходят только изнутри. Дора Калфф определила основной задачей терапевта создание свободного и защищенного терапевтического пространства, которое способствует пробуждению и поддержанию внутренних целительных сил клиента.

Со временем она стала использовать песочную терапию в работе не только с детьми, но и со взрослыми. Мартин Калфф отмечает, что это произошло достаточно случайно. Дело в том, что родители были просто поражены эффективностью метода, теми изменениями, которые происходили с их детьми в результате работы с песком. Поэтому многие сами стали участвовать в терапевтической работе с Дорой Калфф. Создание образов в песочнице и взрослым обеспечивало прямой доступ к бессознательному, вело к значительным позитивным изменениям.

К. Г. Юнг писал, что «с эмоциональным смятением можно иметь дело, не только проясняя его интеллектуально, но и другим способом, придавая ему визуальную форму. Не важно, насколько эстетически и технически будет хороша картина, это просто место для свободной игры фантазии, чтобы наиболее полно могло выразиться всё. Продукт создается под воздействием и сознания, и бессознательного, воплощая в себе как стремление бессознательного к свету, так и стремление сознания к вещественности» (Jung C. G., vol. 8, CW, p. 82–83).

Песочная терапия является одним из методов, основанных на практической, творческой работе. Примечательно, что в отличие от рисования и лепки, все-таки зачастую ассоциирующихся с определенными творческими навыками, создание композиций смягчает сомнения и раскрепощает самовыражение, поскольку миниатюрные фигурки и различные предметы коллекции предоставляют уникальную возможность создавать композиции без опасений за художественное качество законченного произведения.

Клиент, будь то ребенок или взрослый, находясь перед подносом с песком, волен создавать любую трехмерную картину. Руки опускаются в песок, трогают его, перебирают, при желании придают ему конкретную форму, затем фигурки и предметы, отобранные с полок, занимают соответствующее место в композиции, то, которое клиенту кажется подходящим. В эту игру человек вовлекается полностью: его телесное, психическое и духовное начало – в их взаимовлиянии. Практическое взаимодействие с песком и формирование рельефа вызывает тактильные ощущения, пространство песка открывает двери фантазии, бессознательные содержания обретают символическое выражение, и, воплощенные в фигурках и формах, они становятся доступными для интуитивного схватывания, размышлений и чувственного проживания. Оформленные вещественно, бессознательные содержания позволяют сознательному разуму всматриваться в зримо представленные образы. Клиент отмечает для себя что-то из появившегося в символах, и хотя значения этих образов не могут быть полностью поняты интеллектом, они открыты для постижения душой. Этот творческий процесс, помимо предоставления глубинного материала сознательному разуму, расширяет внутреннее пространство души, заселенное символами, ту «третью область», где образы хранятся, отражаются и приходят во взаимодействие, рождая новые мотивы, которые воплощаются в последующих композициях.

Сейчас метод песочной терапии широко известен в мире во многом благодаря тому, что Дора Калфф проводила семинары и читала лекции не только в Швейцарии, но и во многих клиниках, институтах и университетах разных стран: Италии, Германии, Соединенных Штатов, Японии. Теперь уже ее ученики продолжают традиции и развивают метод. Мартин Калфф, Рут Амманн, Эстель Вейнриб, Кей Брадвэй, Барбара Тернер и многие другие описывают теорию и практику юнгианской песочной терапии в статьях и книгах. Некоторые из последователей ищут способы сочетать песочницу с другими направлениями и техниками. Израильский терапевт Ленор Штейнхард рассматривает использование песочной терапии в арт-терапевтическом процессе наряду с другими средствами визуальной художественной экспрессии, уделяя особое внимание специфике создания клиентами песочных форм по сравнению с рисованием и лепкой. Джон Аллан в книге «Ландшафт детской души» излагает свой опыт работы со школьниками с применением различных техник (рисование, разыгрывание сцен, сочинение историй, игры в песок), подчеркивая особенности юнгианского подхода. Австралийские терапевты Марк Пирсон и Хелен Уилсон делают акцент на символической природе песочных композиций и описывают песочную терапию в рамках работы по эмоциональному высвобождению. Поощряемый к творческому самовыражению и рефлексии, клиент находит подходящую модальность работы с символами, будь то игра, рисунок, движение или работа с телом. Эмпатическая вовлеченность терапевта, его творческие сомнения и доверие процессу создают эмоционально безопасные отношения, благодаря которым клиент может иметь дело со своим внутренним миром. Латвийский терапевт Вера Батня в книге «Миры на песке. Песочная терапия» делится личным подходом, сложившимся в процессе обучения и многолетней практики. Она отмечает, что «игра с песком интимна, как нежное прикосновение матери, так необходимое для хорошего самочувствия и роста ребенка» (Батня В., 2010, с. 14).

Это яркое образное выражение отсылает к мысли Доры Калфф, что внутренняя сила человека происходит из глубокого ощущения единства младенца с матерью. Разрыв чувства связанности с матерью травмирует внутреннее чувство целостности и препятствует нормальному развитию ребенка. Создаваемое терапевтом «свободное и защищенное пространство» служит условием появления ощущения единства у обоих участников, по своей природе похожего на ранние взаимоотношения с матерью, и тогда клиент имеет возможность заново прожить эмоциональное отношение в переносе и достичь психической интеграции (Kalff D., 2003).

Ирландский юнгианский аналитик, профессор Джун Аттертон проходила обучение у Доры Калфф в университете Южной Калифорнии в конце 1960-х годов. Более пятнадцати лет Джун Аттертон занималась песочной терапией с клиентами, а потом стала преподавать ее сначала в Ирландии, а затем и в других странах, в том числе Японии, Эстонии, России. Она впервые приехала в Санкт-Петербургский государственный университет в середине 1990-х годов по приглашению тогдашнего декана факультета психологии А. А. Крылова и с тех пор постоянно проводила обучающие семинары по песочной терапии и юнгианскому анализу в Санкт-Петербурге в рамках университетской программы дополнительного образования. На семинарах она щедро делилась со слушателями своими знаниями и опытом, размышлениями и тонкими наблюдениями, создавая на занятиях то защищенное свободное пространство, в котором бессознательное проявляется во всей своей глубине. Терапии невозможно научиться по книгам, она постигается через опыт живой связанности. Мне посчастливилось изучать метод под руководством Джун Аттертон и проходить у нее личный учебный анализ. Теперь уже на супервизорских встречах она вдохновляет нас, ее последователей, на профессиональное развитие. Под ее руководством мы, группа психологов ассоциации юнгианской песочной терапии, обучаем этому методу, так что благодаря Джун Аттертон sandplay используют многие психологи, работающие в детских садах и школах, клиниках и специализированных центрах в разных уголках нашей страны.

Возможности песочной терапии трудно переоценить при работе с людьми, имеющими негативный эмоциональный опыт, перегруженными непроработанными эмоциями. Сюда можно отнести детей и взрослых из дисфункциональных семей, переживших физическое, сексуальное и эмоциональное насилие, столкнувшихся с травматическими событиями, имеющих поведенческие проблемы, невротические проявления, зависимости. Он эффективен в работе с теми людьми, которые, по выражению Джун Аттертон, «слишком часто чувствуют, что их не слышат. С теми, кто и отчаялся, и потерял связь с глубинными страданиями и потребностями».

Песочная терапия отсылает к магическому миру детства и позволяет найти дорогу к когда-то оставленным и забытым переживаниям. Наверное, нет такого человека, который не играл бы в детстве в песочнице во дворе, не строил замки на морском берегу или запруды у ручейков, не засыпал песком маленькие «секретики» – красивые цветочки и травинки, прикрытые стеклышком. При построении композиций на песке возрождается способность людей создавать символы, а в особенно трудные для человека времена творческая игра вновь приводит в движение врожденный потенциал к развитию, служит психологическому обновлению. Дональд Сандер в своем предисловии к книге Р. Амманн говорит: «В песочной терапии мир детства вновь распахивает перед человеком свои двери, и эти же двери ведут в бессознательное и скрытые в нем тайны» (Ammann R., 1991, p. xi).

Рисование песком и визуализация с древних времен применяются в традиционных религиозных церемониях. Создание мандалы[1] из цветного песка широко используется в буддийских и индуистских практиках. Рассматривая роль мифов в исцелении, Мирча Элиаде описывает обряды разных племен. У бхилов колдун у постели больного просыпает маисовую муку и рисует на ней мандалы. Процесс построения соответствует магическому воссозданию мира, и в больного вливаются гигантские силы (Элиаде М., 2010). Д. Сандер описывает ритуалы исцеления индейских народов навахо и хопи. Рисование песком является главным элементом ритуала, возвращающего человека к гармонии с миром. В процессе совершения ритуала знахарь окружает страдающего традиционными шаманскими образами. Воплощенные в рисунках на песке животные, растения, ветры, дождь, боги передают вековую исцеляющую силу. Каждая эра привносит новые перспективы, и песочная терапия, более молодая и психологически гибкая, приводит к соприкосновению с тем же архетипическим уровнем, открывает все те же двери к скрытым таинственным силам психики, восстанавливающим порядок и гармонию.

В процессе создания композиций в подносе с песком клиент может молчать или спонтанно говорить: рассказывать историю картины, объяснять то, что он делает, или раскрывать значение объектов лично для себя. Часто что-либо в картине побуждает клиента говорить о своих воспоминаниях или существующих проблемах. Терапевт слушает, наблюдает и участвует эмпатически и понимающе, говоря насколько возможно мало. Они оба могут вообще молчать, поскольку само создание картины в присутствии терапевта обладает позитивным эффектом. Как правило, напряженные, тревожные клиенты расслабляются, а возбужденные, гиперактивные – успокаиваются, как будто соприкосновение с конкретной, трехмерной реальностью оказывает смягчающий эффект само по себе. Интуитивные люди извлекают пользу из конкретности процесса, который имеет тенденцию «заземлять» их. Клиентам, нацеленным на достижения, работа с песком позволяет приостановиться и оглядеться. Построение композиций особенно эффективно действует на людей, которые склонны к рационализации, работа с песком помогает им соприкоснуться с миром фантазии и чувств. Она эффективна и для тех, у кого, напротив, есть затруднения в вербализации. Поскольку песочная картина может создаваться без слов, она оказывается поддерживающим посредником для клиентов, которым тяжело говорить или которые просто предпочитают работать с образами (Weinrib E. L., 2004; Pearson M., Wilson H., 2008).

Трансформация может произойти на уровне метафоры, так как фигурки, расположенные в едином пространстве подноса, оказываются так или иначе связанными, соотнесенными друг с другом. Внутренние психические изменения облегчаются, хотя они остаются еще неизведанными на интеллектуальном уровне.

Как отмечает Джун Аттертон, «в sandplay фигурки и предметы, предоставляемые терапевтом, обеспечивают значительное облегчение блокированным или „затемненным“ частям души. Песочная терапия как объясняет, так и раскрепощает, привнося глубину визуального понимания в то, что так часто бывает недоступно вербально» (Atherton J., 2005, p. 19).

Многие клиенты сначала расценивают sandplay как забаву и тем самым начинают работу с песком непринужденно и с чувством безопасности. Постепенно они входят в контакт с сокрытыми частями себя и достигают значительной способности проникать в глубину. Клиент и терапевт скоро оставляют позади мир названий и описаний, основанный на интеллекте, и входят в сферу, где разворачивается процесс развития (Pearson M., Wilson H., 2008).

Создание композиций происходит в присутствии терапевта. Это зримый рассказ в тишине, который способен поведать о печалях и радостях, надеждах и тайнах без слов благодаря творческой игре образов. Что именно примет вещественное воплощение, зависит не только от создателя картины, но и от другого человека, свидетеля процесса. На клиента оказывают влияние не столько его слова, сколько его индивидуальность, а это более тонкий и мощный способ. Насколько бессознательное и сознание клиента смогут войти в диалог, во многом зависит от личных качеств терапевта. Помимо теоретических знаний и клинического опыта Рут Амманн выделяет психическую стабильность, центрированность и творческий потенциал как необходимые характеристики личности терапевта (Ammann R., 1991).

Собственная открытость терапевта внутреннему символическому миру, пространству игры помогает клиенту соприкоснуться с творческой областью в себе. Картина на песке становится разделенной областью, она затрагивает и вовлекает обоих в диалектический процесс взаимодействия.

Важная задача терапевта – заботиться о создании и поддержании отношений, которые ощущаются двумя людьми как уникальный опыт живой связи, именно он необходим для развития. Такие отношения приводят к появлению пространства, в котором клиент чувствует себя настолько свободно и защищенно, что позволяет себе исцелиться. К. Г. Юнг полагал, что установление терапевтического альянса активизирует целительный потенциал, заложенный в человеческой психике. Он рассматривал этот потенциал как составную часть «архетипа Самости», который ведет к индивидуации.

Хотя теоретический материал, излагаемый в книгах, безусловно важен для изучения любого терапевтического метода, психотерапевты разных школ настаивают, что его применение без практического опыта невозможно. Каждый, кто хочет действительно постигнуть метод sandplay, должен почувствовать его действие в процессе собственного построения композиций в терапии, получить непосредственный и сугубо личный психологический опыт. Рут Амманн пишет: «Кто преподавал бы кулинарию, никогда не готовя блюд? Никто! Поэтому использование sandplay на практике не испытавшими на себе ее эффект безответственно» (Ammann R., 1991).

Проводя семинары по sandplay, Джун Аттертон неустанно повторяет, что «песочная терапия – обманчиво простая техника, при всей кажущейся простоте ее использования это глубинный и тонкий инструмент, который требует от терапевта постоянного профессионального развития и движения по пути к индивидуации».

Эта книга – результат личной увлеченности юнгианским анализом и песочной терапией. На ее страницах я попыталась передать особенности и возможности этого удивительно бережного метода, его уважительное трепетное отношение к уникальности каждой души и многообразию человеческих судеб.

В книге раскрываются теоретические положения юнгианской психологии о природе символа, трансцендентной функции, структуре психики и взгляды психоаналитиков других школ, необходимые для понимания песочной терапии. Данные концепции позволяют услышать, что «говорит» песочная картина, уловить ход терапевтического процесса, понять истоки психологического исцеления и заметить пробуждение трансформирующих энергий. Наряду с «духовным» измерением – теорией, книга содержит «земной» элемент – практические рекомендации по оснащению кабинета, сбору коллекции фигурок, проведению сессии. Издание стало результатом многолетнего опыта терапевтической работы с детьми и взрослыми, в нем описаны клинические случаи и приведены фотографии песочных композиций клиентов в качестве иллюстраций к представленным темам. Поскольку в песочной терапии значительную роль играет символический уровень постижения, излагаемый материал сопровождается зрительными образами и поэтическими метафорами.

Особое внимание уделено описанию создания терапевтических отношений, открывающих пути исцеления и личностного развития. Они сходны по своему эмоциональному наполнению с ранними взаимоотношениями матери и ребенка, их проживание навсегда остается с человеком и служит ему эмоциональным ресурсом, поддержкой при встрече с жизненными трудностями. Метафорой этих отношений, да и самой сути песочной терапии, на мой взгляд, являются сосуд и зеркало.