Читать книгу Цараат - Евгения Усачева - Страница 2

Бывает, что воспоминания водят меня кругами по закоулкам собственной памяти. И я не могу им противиться. Большинство моих воспоминаний очень трагичные, насыщенные чужой и моей болью, событиями, которые показались бы вымыслом любому здравомыслящему человеку, но, тем не менее, они реальны. О большинстве своих бывших подопечных – неупокоенных умрунах – я никогда не вспоминаю. Но вспоминаю постоянно лишь о Балдуине. Возможно, потому, что мы вместе, и я люблю его. Его жизнь: и земная, и посмертная – как у меня на ладони. Иногда мне кажется, что это я её прожила. Она затопила меня до краёв, вытеснила моё «я», все мои убеждения, привычки и установки, стёрла мою личность и черты характера, разрушила до основания мой замок и построила на его месте новый – более мощный, боле крепкий, более ценный и неприступный.

Балдуин долго не мог выздороветь. И дело было не в неупокоенности. Я, как некромант, сделала всё от меня зависящее, чтоб он смог упокоиться, и болезнь будто бы отступила, но оставила свой страшный отпечаток на его лице. И что бы я ни делала, его невозможно было стереть. Я сразу прошу прощения у своих читателей за недосказанность, ведь ранее в своём повествовании я написала, что когда у Балдуина случился рецидив, и его отправили в лепрозорий, то там он с моей помощью вылечился окончательно. Да, он вылечился, но случилось ещё кое-что на пути его полного исцеления, которое шло очень тяжело и медленно. Мне тогда казалось, что время остановилось. Смотреть на мучения возлюбленного короля было невыносимо. Я плакала, когда он не видел, и уже тогда зная о создателе Тонакатекутли, взывала к нему. Я гневалась и возмущалась по поводу судьбы моего любимого человека. Я выходила в поле и срывалась на крик:

– За что ты обрёк его на такую страшную судьбу? За что он мучился всю свою короткую жизнь и продолжает мучиться после смерти? Неужели тебе недостаточно? Неужели он не заслужил покоя и исцеления? Почему ты так жесток?

Слёзы градом катились по щекам.

– Знаешь, я познакомилась с твоим сыном – Кетцалькоатлем… Так вот, он – не такой, как ты. Он – благодетельный, справедливый, милосердный, а ты… Хотя, может, он просто – не твой сын?

Это было лишним, но я не останавливалась. В своё время перед Моисеем вспыхнул терновый куст, но я даже не предполагала такой возможности, что Тонакатекутли может снизойти до меня и ответить мне. И вдруг в какой-то момент в ответ на мои слова раздался раскат грома, хотя небо оставалось чистым! Я не обратила на него внимания, полагая, что так изменчивая природа мира Посмертия отвечает на моё состояние, ведь в моей душе бушевала буря. Я продолжала брести, куда глаза глядят. Узкая двухколейная дорога уходила вдаль, за горизонт, и терялась в буйных выжженных солнцем травах. В некоторых местах она совсем заросла и приходилось пробираться через колючие заросли бурьяна. Но вдруг я остановилась, как вкопанная, ибо дорогу мне внезапно преградило необычное существо. В первые мгновения я ещё не осознавала, кто находился передо мной, но позже осознание молнией пронзило мой разум, однако падать перед существом на колени я не собиралась, всё ещё находясь в гневе.

Создатель предстал передо мною в антропоморфном облике существа из воды, глаза которого светились как два ярких маленьких вулкана. Синие «воды», составлявшие «тело» Творца, сильно бурлили, передавая его состояние крайней обеспокоенности. Словно в ответ на мои мысли, прозвучал могучий голос в моей голове:

– Он искупил грехи своего народа! Грехи всех предыдущих поколений.

– Это – несправедливо! – тут же закричала я. – Пусть бы они и болели! А он… Он не обязан был за всех них отвечать! Это – просто верх жестокости!

– Я понимаю, именно так тебе и видится всё, что с ним произошло. Но пойми, он – богоизбранный человек, и он должен был исполнить свою миссию, – спокойно продолжал Тонакатекутли, не обращая внимания на мою истерику.

– За что? – из глаз снова брызнули слёзы. – За что? Он же – святой… Он святой человек, слышишь?

– Да, он – святой, Ананке, – подтвердил Создатель.

– И что же теперь? К чему теперь после смерти эти мучения, если он искупил грехи своего народа? Почему ты не даёшь ему исцеления? Помоги ему!

– А я что, по-твоему, делаю?

Я с негодованием взглянула в бесстрастное водяное лицо.

– Я и помогаю ему… Твоими руками. Ибо у меня нет никаких других рук, кроме человеческих, – сказал Тонакатекутли.

– Ничего не получается… – С отчаянием промолвила я и опустила голову.

Создатель молчал пару минут, будто решая, что мне посоветовать.

– Найди Цараат, – наконец, сказал он. – Умоляй её, чтоб она освободила его из своего рабства. Я уверен, она пойдёт тебе навстречу, увидев, как сильно ты его любишь.

Сказать, что я была потрясена словами Тонакатекутли – это не сказать ничего. Хотя, что ещё в этом мире могло меня удивить?

– Цараат? Кто это? – ошеломлённо спросила я.

– Обратись к де Шатильону.

Это были последние слова Создателя. После он бесследно исчез, растворившись в воздухе, а я стояла посреди глухой степи одна и отчаянно оглядывалась по сторонам, желая уловить его мимолётный след. Ведь я же не сошла с ума? Он, действительно, говорил со мной. Он был рядом, настоящий и осязаемый. Кроме того, он упомянул о Цараат. Этого имени или названия я никогда ранее в своей жизни не слышала.

Дорожки от слёз высохли, и после разговора с Тонакатекутли я ощутила небывалый прилив сил. Мне захотелось начать действовать незамедлительно. Я сорвалась с места и бегом понеслась в лепрозорий. Рено там не оказалось, но в палате Балдуина лежал мой телефон, по которому я могла связаться с рыцарем. Я сразу же позвонила и договорилась о встрече.

– К чему такая спешность? Состояние короля изменилось?

– Нет, но то, о чём я хочу поговорить, очень важно, это касается его. Пожалуйста, срочно приезжай!

Надо отдать должное де Шатильону, что всё, что касалось его лучшего друга – короля Балдуина – воспринималось им очень серьёзно, и тогда он приехал очень быстро, будто примчался на крыльях ветра, и сразу же нашёл меня.

– Со мной говорил Тонакатекутли, – как самую обычную весть сообщила я.

– Вот как? – удивился рыцарь. – Видно, чем-то ты его зацепила.

– Словами о сыне…

– Что?

– Ладно, не важно. Речь не о нём… Тонакатекутли сказал, что я должна найти Цараат, чтобы она освободила Балдуина из своего плена. Если честно, я ничего не понимаю. Кто такая Цараат? И почему наш король в плену у неё? Он же – свободен. Но Создатель сказал, что тогда он исцелится…

Было видно, что де Шатильону очень не хотелось посвящать меня в ту тайну.

– Почему ты молчишь? Он сказал обратиться к тебе! Ты можешь мне хоть что-то объяснить?

– Цараат – это существо, которое насылает проклятье в виде… всем известной нам болезни…

– Что? Что за бред? Болезнь возникает из-за бактерий!

– У одних возникает, а у других – нет. Неужели ты не знаешь, что механизмы заражения до сих пор неизвестны, даже в двадцать первом веке никто не знает, почему она возникает у одних и обходит стороной других. Так вот, заболевают лишь те, на кого лично Цараат насылает её.

– За что? – возмутилась я.

– Мало ли за что…

– Я убеждена, что никакой человек на Земле не заслуживает столь жестокой кары… Что бы он ни совершил!

– У всех разные понятия о справедливости, Ананке.

Мы ненадолго замолчали. Ладно, Бог с ней, с этой справедливостью, подумала я, если для выздоровления Балдуина мне следует разыскать эту Цараат, то я непременно это сделаю. Костьми лягу, но добьюсь своего!

– Ладно. Как найти эту Цараат? – спросила я.

Рено тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.

– Далеко на севере мира Посмертия есть земли, так называемые, Обезличенные Земли – то есть, области, которых не коснулось ничьё сознание и не подвергло их трансформации. Формально эти земли принадлежат… Ведомству Некро…

– Ведомству Некро? – удивилась я тогда. – Значит, оно существует?

– Конечно, существует. И ты, как некромант, несомненно, относишься к нему. Но сейчас речь не о нём… Хоть эти земли и принадлежат вышеупомянутому ведомству, оно их не использует и, фактически, там царствует Цараат. Это – её владения.

– Ты можешь объяснить, конкретно, кто она такая?

– Нет, не могу. Ни кто она по своей сущности, ни откуда взялась. Знаю лишь то, что она насылает болезнь, вот и всё. Путь указать я тебе могу, но что тебя там ожидает, на тех землях, мне неизвестно.

– Хорошо. Тогда я отправляюсь туда незамедлительно.

Рено, по-видимому, не ожидал такой скорой реакции от меня.

– Ананке, но подожди… Ты же не знаешь, что тебя там ждёт! И потом… без подготовки…

– Как можно подготовиться, не зная, к чему? Я отправляюсь туда, Рено. И Балдуину – ни слова, ясно? Вообще, никому не распространяйся о том, куда я отправилась.

– Но что же мне ему сказать?

– Придумай что-нибудь.

– Ты даже не попрощаешься с ним? Вдруг ты не вернёшься?

– Я – некромант. Что со мной может случиться на моей земле? Да и Цараат – не монстр – что-то мне это подсказывает…

Так я отправилась в Обезличенные Земли. Оказывается, туда даже ходил поезд, подобный тому, который ездил в Лимб. Поэтому я добралась туда максимально быстро. Стоит ли упоминать, что я оказалась единственным пассажиром этого поезда?