Читать книгу Третья мировая война - Евгения Валерьевна Саженцева - Страница 4

За окном уже третий день шел дождь в Москве, хотя на календаре был январь месяц. Календарь врал, впрочем врали все: государство, СМИ, элита. Миша смотрел в окно. Он был обычный русский парень, и ему недавно исполнилось 18 лет, он мечтал о большой и чистой любви, но никак не о войне. В дверь постучались. Это были люди из военкомата. Два больших мужчины с лицами, похожими на обезьян.

– Вас призывают на войну, – сказал мужчина.

– Я знаю, – сказал грустно Миша.

– Вы должны были явиться в военкомат еще на прошлой неделе. Если сегодня вы не придете сами, то станете официально предателем России.

– Разве ты не знаешь, щенок, – сказал второй мужчина, – что идет война. Ты обязан защищать Родину.

– Я бы с удовольствием защитил родину, но от ее жадной власти. Я больше чем уверен, что мы первые напали и неизвестно, кому эта война нужнее: нам или США, – сказал с достоинством Миша.

– Запиши это в его дело, – сказал первый мужчина с лицом обезьяны, – ему надо не на войну, а в тюрьму с такими взглядами, разве можно защищать родину, если ты – предатель.

– Этот щенок слишком много времени проводит в интернете, оттуда и насмотрелся таких взглядов, а в мозге у него пусто. Лучше бы побольше смотрел телевизор и обратил внимание на официальную версию начала войны, – сказал второй мужчина-обезьяна.

– Это последнее предупреждение. Если вы не явитесь до 6 часов вечера, – вас посадят в тюрьму. Это уже точно. Тем более, что я записал на диктофон наш разговор, и передам его во внутренние органы.

Двери закрылись.

гл. 2

Миша стал собираться в военкомат. На фронт. На смерть невинных людей, которых нарочно натравили друг на друга. Он был убежден, что война не имеет никакого смысла. Гораздо охотнее он бы пошел на революцию против власти, чем на эту войну. Но у него не было выбора. Ему не хотелось сидеть в тюрьме, чтоб на него навесили статью за измену родине. И он знал наверняка, что в тюрьме его бы замучили до смерти, выбивая признание о том, что он выполняет какое-то задание США. Так делали со всеми, кто был не согласен с официальной версией начала войны, с теми, кто писал в своем профиле в социальных сетях против власти публично, а так же в личных переписках, т.к. все личные сообщения читали МВД.

Миша еще раз взглянул в окно. На улице проходила девушка в красной куртке, ее волосы были тоже выкрашены в ярко-красный цвет. Лицо было свежее и юное, но с каким-то оттенком отчаяния и безысходности, – такие лица были почти у всех в России. Люди редко улыбались, находились в унынии…

Миша подумал что это некий знак – красный цвет. Символ крови, которую ему предстоит пролить, в угоду жадных правителей, которым нужно только одно – обогащение и они добивались своих целей, настраивая народы друг против друга. Девушка вдруг посмотрела в окно, где стоял Миша. Их взгляды встретились на секунду. Юное сердце Миши забилось сильнее. Оно было готово к тому чтобы сильно влюбиться. Но сейчас это уже было бы совсем некстати. У него оставалось всего несколько часов до того как его либо заставить убивать себе подобных людей, ни в чем не виновных, либо его замучают до смерти в тюрьме. Он уже сделал свой выбор в пользу жизни. Своей жизни. Но для этого ему придется убивать других. И все же Миша резко выбежал из дома. Дождь ударил по его щекам. Кажется дождь лил в самую душу и природа плакала над новой Третьей мировой войной. А девушка уже успела скрыться за поворотом. Она шла быстро словно тоже торопилась на войну. А вот Мише никуда не хотелось торопиться. Торопиться на войну – это все равно что торопиться умереть. Ему совсем не хотелось умирать, потому что его жизнь только начиналась, он был молод ему казалось, что он хочет зацепиться за эту девушку, как за последний шанс, чтобы почувствовать радость жизни, как будто вот-вот она уйдет. Девушка и сама жизнь.

Миша догнал девушку и слегка коснулся, чтобы остановить ее быстрый шаг.

– Что тебе нужно? Ты что с ума сошел?, – спросила удивленная девушка с красными волосами, по ее лицу тоже пробежала красная маска стеснения и вся она будто горела факелом.

– Я ничего плохого не хотел, мне просто сейчас необходимо с кем то быть рядом. Не подумай ничего плохого. Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Пойдем сходим в кафе. Ты мне просто понравилась. Вот.

– Но я тороплюсь.

– Поверь мне, я тоже тороплюсь у меня мало времени. Умоляю! Сделать для меня исключение! Это очень важно!

– Ну, хорошо! Только 15 минут, больше у меня нет времени.

Они пошли в ближайшее кафе. И теперь уже Миша залился краской, он вдруг осознал как с его стороны было непривычно останавливать незнакомую девушку на улице, да еще спешащую по делам.

гл. 3

Миша и девушка сели за свободный столик в кафе. Он поближе разглядел лицо девушки. Ему стало еще более неловко, потому что он рассмотрел в ней еще больше красоты, чем в первую минуту знакомства. Ему показалось, что он совсем не тот человек, который должен сидеть рядом с такой девушкой. Ее тело было стройное и упругое, лицо с утонченными чертами, все линии которого напоминали картину какого-то великого художника, тщательно продуманную в каждой детали.

– О чем ты хотел поговорить и как тебя зовут, сколько тебе лет? – прервала мысли Миши девушка.

– Прости, я забыл представиться, – Мише совсем не хотелось рассказывать девушке о том, что ему предстоит сегодня. О его тяжелом выборе между тюрьмой и войной. О его неприятии власти и о том, что скорее всего он будет убивать других сам того не желая или его самого убьют. Ему не хотелось сейчас даже думать об этом, он пытался насладиться несколькими приятными минутами перед войной и возможной смертью. Он понимал, что еще не скоро у него появится такая возможность, – вот так просто посидеть в кафе с красивой девушкой, – меня зовут Михаил. Мне 18 лет.

– Выглядишь ты еще моложе. Паспорт не покажешь?

«Я бы и рад быть моложе, – подумал Миша, – тогда бы меня не призвали на эту глупую войну». Миша и правда выглядел как 16-ти летний мальчик. Его юное лицо даже сложно было представить на войне. Оно было создано для того, чтобы получать образование, влюбляться, наслаждаться жизнью…

– Покажу обязательно, но он у меня дома.

– Не стоит. Я верю. И все-таки о чем таком важном ты хотел поговорить? Так, что я отменила все свои планы?

– Поговорить? – Миша задумался, ему не хотелось говорить правду и не хотелось врать, – поговорить о том, что ты прекрасна, – Миша весь покраснел.

– Что еще за шутки! – девушка неожиданно была в гневе, – И ради этого я сюда пришла? Я думала, у тебя что-то случилось, хотела тебе помочь, а ты просто издеваешься?!

– Нет, ты неправильно поняла. У меня действительно что-то случилось… И у всех нас. Но я сейчас не хочу говорить именно об этом.

– Понимаю, война – не самая приятная тема и тем не менее убегать от этой темы тоже нельзя. Убегать – врать себе. Но я думаю, что пока Пупкин президент у власти, нам не стоит бояться за наши границы. Ведь на данный момент мы в безопасности?

– Нам и так слишком много говорят о войне и как правило – ложь. И все-таки давай не будем сейчас об этом. Очень тебя прошу, – Миша пристально посмотрел на девушку, его взгляд коснулся лица, волос и глаз, – у тебя очень красивые волосы, и они тебе идут к твоим зеленым глазам, а почему ты решила покраситься именно в красный цвет?

– Тебе нравится? – девушка смягчилась.

– Да, очень. А как зовут тебя? Расскажи о себе пожалуйста.

– Меня зовут Нелли.

– Тебе очень подходит это имя. Оно какое-то легкое и волшебное.

– Спасибо. А твое – очень простое и оно тебе тоже подходит, – девушка неожиданно рассмеялась. Ее смех был звонкий и казалось, что он летит куда-то сквозь стены и приносит мир там, где война, где взрываются бомбы…

– Простота – это плохо? – насторожился и смутился Миша. Ему показалось, что девушка думает, будто он дурак – простачок.

– Нет, нет! Простота – это хорошо. Сейчас всем не хватает простоты, доброты и любви.

– Я тоже об этом думал.

– Сейчас все напоминают волков, хитрых и сложных.

– Скорее шакалов.

– Да, шакалов.

– Но не будем о грустном. Знаешь, мы до сих пор ничего не заказали. Прости, я и правда какой-то простой и дурак, со мной рядом сидит шикарная девушка и я ее ничем не угощаю, – Миша открыл приложение в телефоне, в 2050-ом году все практически можно сбыло сделать через приложение дистанционно. В кафе не было продавца, а еда поднималась прямо на стол снизу, где она готовилась. Таким образом кафе было похоже на какую-то машину, без души, – ты хочешь пирожные?

– Да, я обожаю сладкое, – глаза девушки загорелись, словно она говорила не о пирожных, а о большом выигрыше в лотерее.

– Давай закажем целую гору пирожных!

– Давай, – восторженно сказала Нелли.

Через минуту на их столе оказалась огромная гора пирожных на большой тарелке, сложенных в геометрической форме сердца, она поднималась из под стола и глаза Нелли все больше блестели с каждой секундой, а когда она показалась целиком, то Нелли захлопала в ладоши, как ребенок. Миша подумал: «Какая же она прекрасная, эта девушка, которая залетела в мою жизнь, словно птичка в дом перед пожаром и улетит скоро снова, когда начнется дым и гарь войны. И как она радуется простым вещам! Многие в такие состояния приходят только от алкоголя или наркотиков, а ей надо просто сладких пирожных для счастья и радости».

гл. 4

Смущение Нелли вскоре и вовсе пропало, она непринужденно кушала пирожные, болтала и смеялась как ребенок. Настроение у двоих было веселое, словно оба были пьяны. Миша совсем забыл, что через несколько часов ему предстоит отправиться в военкомат и прямо оттуда на фронт. Сладкое дурманило Нелли не хуже любого алкоголя, а Мишу дурманила сама Нелли.

– Никогда бы не подумал, что девушка с такой стройной фигурой обожает сладкое, – сказал Миша, все больше влюбляясь в Нелли.

– Я просто потом много занимаюсь спортом. Я как раз спешила в спортзал, когда ты меня остановил. Но уже не пойду, позанимаюсь потом в два раза усиленнее, – она снова смеялась, – ее лицо, которое раньше казалось печальным в первую секунду соприкосновения их взглядов, – уже перестало быть мрачным.

– Теперь понятно! Вот, в чем секрет твоей красоты. Пирожные и спорт, – Миша улыбнулся и взял ее руку.

– Нет, есть еще секрет, – сказала Нелли и осторожно высвободилась, – я хорошо высыпаюсь и не сижу по ночам в интернете.

– А это уже совсем редкость. Лично я много времени провожу в интернете. Это единственный источник информации, где можно узнать правду сейчас.

– Я тоже много времени там провожу, но днем. Это моя работа. Я блоггер. Снимаю на разные темы: политика, религия, саморазвитие. А когда хобби превращается в работу, то уже и нет желания зависать по ночам.

– Будь поосторожнее, когда снимаешь что-то или пишешь, сейчас за любое неосторожное слово могут посадить. Я уже начал за тебя переживать, как ты мне это сказала. Но мы опять ударились в эту неприятную тему. Позволь лучше, я угадаю сколько тебе самой лет? – Миша посмотрел испытующе на девушку, – наверно тебе как и мне восемнадцать!

– Не угадал, – рассмеялась Нелли.

– Девятнадцать? – Миша был озадачен.

– Ты так долго будешь гадать. Мне двадцать пять. Недавно закончила университет. По образованию я – журналист.

– Постой! Ты меня удивила! Я думал, тебе не больше двадцати. Ты очень молодо выглядишь.

– Спасибо, да я вроде и не старая, – Нелли улыбнулась, – возраст – это понятие относительное. Можно и в 18 чувствовать себя стариком, и в 40 – молодым.

Миша на мгновение задумался о том, что если ему предстоит пойти на войну, то ему и правда придется чувствовать себя стариком и повидать такое, что навсегда лишит его молодости, наивности и всего того, что присуще этому возрасту.

– Сегодня такая мерзкая погода, если бы не она, мы бы могли еще прогуляться где-нибудь, я бы хотел еще куда-нибудь с тобой сходить, – сказал с надеждой Миша.

– Мы можем встретиться завтра!

– Нет, извини, завтра я не смогу.

– Почему? – девушка насторожилась.

– Можно я не буду говорить почему, ладно?

– Хорошо, но ты очень скрытный.

– Ничего плохого я не скрываю. Просто хочется сейчас говорить о приятных вещах, а завтра у меня ничего приятного не намечается.

Миша невольно представил, что его ждет на войне: бессмысленная смерть под маской героизма или ранение, которое покалечит его на всю жизнь, и что более вероятно – ранение души, которое покалечит психику, но затем он вновь взглянул на Нелли и усилием воли отогнал все плохие мысли. «Что будет потом – не важно, – думал Миша, – сейчас есть только я и Нелли и пускай весь мир подождет. Главное, не отпускать ее еще хотя бы на час и продлить это чудо простого человеческого счастья в общении друг с другом. А что еще нужно человеку, кроме как полюбить кого-то и найти взаимность?»

гл. 5

Миша посмотрел еще раз в глаза Нелли, они были зеленого цвета, и ему снова стало неловко, что он рядом с такой красивой девушкой.

Пирожные, которые они заказали в кафе, уже закончились и нужно было что-то придумать, чтоб не отпускать девушку хотя бы еще на час. А потом будь что будет: война, смерть, глупая жертва во имя жадности власти.

– А давай сходим в кино, – предложил Миша, – правда там ничего хорошего не показывают, но мы можем сидеть на последнем ряду и кушать поп-корн.

– Сомневаюсь, что поп-корн полезет в горло с такими фильмами, но я в принципе е против, – согласилась Нелли.

Они отправились в кинотеатр, выбора, на какой фильм сходить действительно не было, каждый фильм нес собой пропаганду войны. Они сели на последний ряд, купив перед этим большую упаковку поп-корна и не смотрели, что происходит на экране.

Миша держал руку Нелли и она не сопротивлялась этой нежности. Нелли что-то шептала на ухо Мише, он ничего не понимал, но ему было приятно от ее голоса. В зале было темно и им казалось, что они одни.

Кино показывали о том, какие плохие американцы, чтоб разжечь ненависть к другой стране и нации.

Когда кино закончилось, времени оставалось все меньше, Миша рисковал тем, что если он не явится в военкомат вовремя, то его посадят в тюрьму за измену родине. У него не было выхода. Пришлось проводить Нелли домой.

– Я провожу тебя, покажи, где ты живешь, – сказал Миша.

– Да, конечно.

Они шли, укрывшись под одним зонтом, дождь продолжал идти, Миша обнимал Нелли. Когда они подошли к дому Нелли, Миша ее поцеловал и она не сопротивлялась.

– Прощай, Нелли, – тихо произнес Миша.

– Почему прощай? – насторожилась Нелли – Ты меня пугаешь.

– Завтра меня уже не будет в России. Меня отправляют в США. Мы будем яко бы защищаться. Но судя по тому, что война на данный момент на их территории, а не на нашей, то мы нападаем. Мы – агрессоры.

– Почему ты не сказал раньше? Ты обманул меня! – возмущенно произнесла Нелли, но даже в гневе она была прекрасна, ее глаза горели вместе с красными волосами, – Если бы я знала, что наши отношения на один день, я бы не стала целовать тебя.

– Вот поэтому и не сказал. Но не со зла, – Миша посмотрел на Нелли виноватыми глазами, взяв ее руки, – если бы я мог, то встречался бы с тобой всю жизнь. Я не виноват, во всем виновата война. По сути, я еще даже не успел начать жить! У меня никогда не было девушки, мне хотелось забрать с собой туда хотя бы частичку чьего-то тепла. И я думаю, этот день будет согревать меня еще долгое время на войне, – Миша был мудр не по годам, он рассуждал как взрослый, – война, – говорил Миша, – она никому не нужна кроме власти, всем людям нужен только мир и любовь, но их жадность не знает границ!

– Зачем тебе идти на войну, если не видишь в ней смысла?

– Нелли, у меня нет выбора. Либо меня убьют свои же, пытая, чтоб я сознался в каком-нибудь деле, которое я не совершал, либо я буду убивать американцев, и возможно, останусь в живых. Они пригрозили мне тюрьмой.

– Кто?

– Люди из военкомата.

– Мне очень жаль, Миша, – девушка вдруг заплакала и дождь смешался с ее слезами, так, что казалось плачет весь мир вместе с ней и протестует бессмысленной войне, – ты будешь мне хотя бы звонить? – жалобно попросила Нелли.

– Я буду писать тебе письма на твой адрес. Я ведь теперь знаю, где ты живешь. А телефона у меня там не будет. Его отберут, чтобы я никому не сообщал о реальном положении дел. Мне скорее всего закроют рот. Все письма тоже будут проверяться. Так что заранее прошу прощения за немногословность. И все, что я смогу написать – это о погоде, Миша рукой вытер слезы с глаз Нелли.

– Все равно пиши мне. Хотя бы о погоде…

– Мы можем условиться. Если я напишу, что погода там еще хуже, чем здесь, значит нам и правда обманывают.

– Хорошо, я постараюсь все понять.

Миша еще раз поцеловал Нелли и она не оттолкнула его. Ей показалось, что они уже давно знакомы. Она доверилась ему и отдала свои нежные объятья, чтобы Миша запомнил этот момент и пронес его через всю войну в своем сердце.

гл. 6

Миша шел в военкомат с чувством ненависти к государству, к тому, что в нем происходит, ко всей лжи, которая творилась в стране: к пропаганде лживого патриотизма с целью обогащения власти.

Он понимал, что у него нет выбора, но жизнь только начиналась и ему не хотелось умирать в пытках в тюрьме, – когда бы из него вытягивали признание в измене Родине.

Он подошел к высокому зданию, внешне напоминающее завод. В стране почти ничего не производили, не было ни вещей, ни продуктов. Но зато были заводы по изготовлению оружия и людей-убийц. Именно на это государство выделяло больше всего средств.

При входе его встретил человек, который проверил его документы. В основном все было автоматически устроено, кроме этого человека. Да он как бы скучал, зевая: «Еще один. И сколько вас только нарожали», – сказал человек.

– Что стоишь, раздевайся! – продолжил скучающий.

– Зачем? – опешил Миша.

– Не задавай лишних вопросов, живо! – в руке у человека было оружие и лучше было с ним не шутить и не спорить.

Миша покорно разделся. Затем ему нужно было зайти в некую закрытую капсулу, где автоматически проверялось его здоровье и пригодность к военной службе. Он зашел туда голый и беззащитный. После проверки, капсула подняла его как на лифте на второй этаж и катала по всему заводу. Это был конвейер по изготовлению солдат, из которого не было выхода. Мимо него проезжали такие же капсулы-солдаты, так же беспомощно покорившиеся войне и смерти. Они как куропатки были ощипаны с головы до ног, чтобы затем пустить их на прилавок войны.

Завершающий этап этого конвейера заключался в том, что каждому солдату присваивали номер. Номер чеканили прямо на теле, как будто это фабрика роботов-убийц. На коже появлялась автоматическая татуировка. Вся эта процедура была унизительна и вселяла в будущих солдатах ужас и страх. Они не были готовы к этому. Все были молоды, наивны, чисты. Процедура не оставляла надежды вернуться хоть когда-нибудь к мирной жизни.

Ты навсегда останешься не человеком, а номером, даже если вернешься живым, – что тоже маловероятно. Но сам по себе номер был ничто по сравнению с тем, что предстояло пройти сердце солдата. Само сердце в последствии должно впустить в себя сатану, желание убивать людей, – иначе было не выжить. И изгнать этого внутреннего сатану – было сложнее, чем стереть татуировку. Ведь печать сатаны – это вовсе не три шестерки, а наше сердце, полное ненависти друг ко другу. Невозможно убивать и оставаться хорошим человеком, верным Богу. Только если это убийство – не помощь слабым, – тем, кто не в силах сам защититься. А Миша был уверен, что он идет не на защиту родины, а нападает на США просто так. Он – агрессор, сам того не хотя.

Миша стоял голый, как младенец и думал: «Таким меня родила мать, и таким я уйду в землю. Война – это противоестественно для человека. Все мы рождаемся чистыми, а не убийцами. Все мы хотим любить! я бы хотел быть сейчас с Нелли, жениться на ней! Все мы хотим жить в мире, счастье, рождать себе подобных, когда горячее тело желает слиться воедино с другим. Наша бесконечная и высокая цель – воссоединение с себе подобными, а не уничтожение таких же как ты сам и уничтожение себя, – как следствие, потому что всякий, кто берет оружие, от него и погибает. Даже у животных нет такого, чтобы один и тот же вид уничтожал друг друга».

Сразу после военкомата парней отправляли на фронт в США, неподготовленными психологически и физически, лишь проверенными на разные отклонения и с номером, чтобы в случае побега, убить предателей.

гл. 7

Пупкин появился у власти еще в 2000 году, вернее его копия, которую народ обожал и никак не желал расстаться с тайным диктатором, который вел страну к войне. Современные технологии позволили сделать так, что взяли кровь с генами Пупкина и создали клон в 2010 году. Мальчик родился в скромной деревушке России, рос и еще не подозревал, что его готовят быть приемником президента. Когда ему было 30 лет, настоящий Пупкин погиб и клон стал президентом. Никто даже не заметил подмены. Никого не волновал вопрос, почему президент не меняется уже столько лет, не стареет. Хотя в интернете ходило множество слухов по этому поводу, но всерьез в это никто не верил. Люди думали, что молодость Пупкина – это результат пластической операции.

Пупкина боялись, его портреты висели в лифтах, дома и в офисах. Испортить такой портрет было государственной изменой. Люди свято верили, что Пупкин – хороший человек и все делает для своего народа, а когда видели, как они сами тонут в бедности, то винили окружение Пупкина. Пупкин часто делал вид, что помогает другим странам, спасая от революции, снабжал оружием, но на самом деле лишь завоевывал новые земли и так была экономическая выгода. Тоже делали и США, только под другим предлогом. Они «спасали» другие страны от гнетущих режимов. Тоже обеспечивали народ оружием. США объявляли Россию агрессорами, а Россия вела пропаганду того, что США скоро нападет на Россию. Народ и вправду стал верить, что именно США напали на нас и защищаться от врага, рискуя своей жизнью – большой патриотизм. Вот только молодежь в это не верила, а отдавать свою жизнь приходилось именно молодым. Их бросали неподготовленными как пушечное мясо в самое пекло войны на верную смерть. В том числе и Мишу. Выжить у него практически не было шансов. Он даже не умел держать в руках оружие.

гл. 8

Мишу отправили на фронт высокоскоростным самолетом новых технологий сразу после военкомата. Он даже не успел осознать, где закончилась его мирная жизнь и начался ад. Без всякой подготовки, словно пушечное мясо был он для государства, бросили его в самую горячую точку, где была война в США. Таких как он, – молодых и зеленых бросали на верную смерть без всякого зазрения совести. Но Мише совсем не хотелось умирать. Он боролся.

Увидев первое тело, развороченное от бомбы рядом с ним русского солдата, которому тоже было 18 лет, – Миша вдруг понял, что на войне главное не победа, а выживание и это был главный стимул воевать, а не какие-то идеологии. У него не было ненависти к американцам, ему просто хотелось спасти себя и не быть размазанным словно муха по стеклу от нелепого слепого случая, в котором один человек считает другого менее значимым, чем-то незначительным, чьей жизнью можно пренебречь. Он бросил гранату, вернее ее более усовершенствованную версию, которая взрывалась сама, уловив биополе неприятеля. И теперь Миша увидел уже другую смерть, – первую смерть от своих рук. Он понимал, что этот американец не был лучше его и что жизнь американца не менее значимая, чем его самого, но у него не было выбора.

Вдруг Мише стало жалко и больно, но не было времени думать, до конца осознать свое действие, внушающее ужас и отчаяние. Повсюду валялись руки, ноги, развороченные внутренности, кишки…

Первое, что Миша познал в жизни было увы не любовь, а жестокая и бессмысленная смерть. Миша еще был девственником, но при этом уже стал моральным стариком, который увидел жизнь наизнанку. И эта жизнь была не настоящая, она искажалась как в кривом зеркале, руша все идеалы, настаивая на том, что все бессмысленно, нелепо, ужасно, мерзко. И аргументы этого кривого зеркала были более весомыми, чем то, что дарит нам настоящая жизнь: любовь, вера, надежда, рождение детей, самореализация, талант, успех, потому что кровавые тела одним своим видом заставляли забыть все хорошее, что может быть в жизни, хотя сама жизнь безусловно многранна и не состоит из одного зла.

Каким-то чудом, Миша не погиб в первый же день, когда его бросили на войну. Рядом с ним взрывались гранаты, бомбы, звучали выстрелы из супер-нового оружия, которые отлично и с успехом производили в 2050-ом году. И собственно именно оружием и могла славиться Россия и США, но это и одновременно было позором и утопией, – лучше бы с таким же успехов создавали лекарства от болезней и делали их доступными по цене, спасали бы людей, а не готовили к убийству. Миша в любой момент мог бы умереть, но получил лишь легкое ранение и его отправили в военный госпиталь.

гл. 9

Когда Миша попал в военно-полевой госпиталь, он ощутил бесконечное одиночество среди стонов раненых солдат. Здесь, как в аду, каждому нужна была помощь, но оказать ее не было возможности всем и сразу, не хватало хирургов, поэтому многие умирали не дождавшись операции. Миша тоже ждал помощи, но его ранение не было таким сильным, были люди с более тяжелыми травмами, поэтому он и не умирал, и в тоже время мучился от боли. За это время ему приходило множество мыслей о войне, о мире, о семье, которой у него никогда не было и скорее всего не будет. Он провел детство в детском доме. За всеми этими мыслями внезапно показался свет, как в конце туннеля. И этот свет был в образе Нелли. Свет был не яркий, тусклый, он еле-еле давал надежду на то, что когда-нибудь может случиться что-то хорошее, надежду на встречу. Нелли внезапно стала в эту минуту для него всем: и подругой, и сестрой, и любовью. Их мимолетная встреча дала Мише повод думать, что в жизни еще не все потеряно, что есть еще капелька надежды на счастье. Миша попросил у мед. сестры листок и ручку, чтобы написать письмо Нелли. Телефон у него изъяли еще в военкомате. Он не мог написать ни о своем ранении, ни о том, что их бросили на верную смерть без шанса выжить, не объяснив ничего, только дав в руки оружие.