Читать книгу Школьный заговор в городе солнца - Евгения Высоковская - Страница 2

– И откуда ты столько всего знаешь? – с легким недоверием в голосе спросил у Гая один из его новых приятелей, когда их компания из четырех ребят и одной девчонки собралась в каминном зале учебного сектора на втором этаже, прячась от очередного ливня и промозглого ветра. Были только первые дни октября, но со стороны реки уже вовсю тянуло сыростью и холодом, и погода стояла дождливая. Несмотря на то, что некоторые ученики, проявлявшие усердие, довольно хорошо уже работали с солнцем и могли заставить солнечные лучи пробиться сквозь дождевые тучи, чтобы согреть воздух и высушить землю на небольшом участке вокруг себя, в школе были установлены четкие правила, запрещающие творить эту магию. Нельзя было мешать чередованию сезонов, нарушать привычный ход событий и менять погодные условия по своей прихоти или из-за личных неудобств. Лишь во время сильной жары, когда солнце расходилось не на шутку и слишком пекло, ученикам было дозволено облегчить себе жизнь и ослабить действие солнечных лучей. Но растопить зимой лед себе в угоду или согреться в морозный день считалось недопустимым.

Некоторых эти жесткие рамки совершенно не устраивали. Они часто вспоминали рассказы своих предшественников, учившихся здесь в прошлые годы, о том, как здорово было жить круглый год в тепле, наслаждаясь солнцем, и постоянно упражняться в своих магических способностях. Возможно, шесть лет было слишком малым сроком, чтобы все привыкли жить по-новому, установили правила и порядки, комфортные для всех, пришли к общему согласию в том, как теперь вести управление своей стихией. Но никто не знал, сколько должно пройти времени, чтобы все улеглось, а ученики находились здесь и сейчас, и им так хотелось получить как можно больше приятного от времени, проведенного в стенах школы.

Приятели расположились на полукруглом диванчике возле небольшого камина. Остальные такие же диваны и отдельные креслица с журнальными столиками, расставленные беспорядочно по всему помещению, сейчас пустовали. Небольшие каминные залы для отдыха и самостоятельных занятий учеников имелись на каждом этаже жилого сектора, а также в учебной части здания. Еще один большой камин находился в библиотеке. В те времена, когда лишь солнце имело власть в этом городе, столько каминов в здании школы всегда вызывало удивление у учащихся, да и у преподавателей. Теперь же, когда выяснилось, что давным-давно сезоны в городах стихий менялись, как и в обычном мире, все встало на свои места. Каминные комнаты снова стали собирать много учеников в холодное время года. Раньше большинство ребят предпочитало проводить свободное от уроков время на улице, под открытым небом. Почти вся крыша круглого здания школы была отведена под солярии, оборудованные навесами-зонтиками для тех, кому вдруг захочется полежать в тенечке, и небольшими купальнями. Навесами мало кто пользовался, ведь те, кому предназначено было управлять солнечной стихией, не боялись ультрафиолета и жары. Организм был защищен собственной магией стихии – например, в городах дождя, мороза, снега или ветра никто никогда не простужался, а в городе пыли – не испытывал проблем с дыханием. Сейчас эти солярии усердно поливал мелкий противный дождь, мокрые зонтики стояли сложенные, на дне слитых в конце лета купален серели тусклые лужи.

Обычно в послеобеденное время каминные комнаты были заполнены учениками, и довольно трудно было найти свободное место, чтобы посидеть с книжкой возле огня. Но на втором этаже учебного сектора чаще всего было пусто. Этот зал и облюбовали для своих сборищ и бесед Гай с приятелями. Здесь можно было наговориться всласть, ругая ненавистные новые порядки и запреты.

– И откуда ты столько всего знаешь?

Разговор шел о тех самых прошлых временах, длившихся много-много лет, когда можно было не прятаться от дождя и холода, не укрываться от ветра, не пугаться грозы и молний. Когда в городе солнца было только солнце, и попасть в магическую школу этой стихии было мечтой почти всех юных магов, ступающих на путь развития своих способностей.

– Дядя кое-что порассказал, – с легкой надменностью, сквозь зубы проговорил Гай, вытягивая к огню ноги в затасканных кроссовках.

– Дядя? Твой дядя Бэррол? – с недоумением воззрился на него товарищ, дерганый, вертлявый парень по прозвищу Руди. Прозвали его так за ярко-рыжие волосы, хотя и имя было под стать: Роди. – Так он же вроде это…

Парень смущенно замолчал. Он, как и многие другие ученики, слышал, что родственник Гая находится в заключении: в единственной на все города стихий тюрьме. Учреждении, куда помещали провинившихся магов, что случалось очень редко. Обычные стены вряд ли могли бы удержать людей, способных призвать на помощь одну из стихий, поэтому условия содержания там были особенные. Много сил было вложено, чтобы заключенные не могли использовать свои природные дары. И на охрану каждую смену одновременно заступали маги разных стихий, чтобы ни одной не удалось проскользнуть.

– Что – это? – с вызовом спросил Гай. – Если ты про его наказание, так он уже его отбыл и вернулся домой.

Сидящие на диване притихли, с тревогой, смешанной с уважением, глядя на товарища, чей родственник недавно вышел из тюрьмы, сидевший там, как говорили «за свои убеждения». Те самые убеждения, которые, пока только на словах, разделял с ним его племянник.

Бэррол до своего заключения работал кем-то из обслуги в школе города дождя и одним из первых поддержал стремления Януса, занимавшего в то время директорский пост, к смене порядков. Он тоже считал пустой тратой времени и сил удержание природного баланса на Земле в то время, когда маги стихий могли бы жить припеваючи в своем мире, выстраивая для себя погодные условия по настроению. Кому вообще в голову пришло когда-то, что они должны спасать людей ценой своих жизней?

Но переворот Януса, его верных помощников Гектора и Мелиссы и остальных приспешников был пресечен с помощью нескольких учеников и учителей школы дождя, и заговорщиков приговорили, в зависимости от степени содеянного, к разным срокам заключения в тюрьме всех стихий. Роль Бэррола во всей этой истории сочли незначительной, и спустя шесть лет он вышел на свободу. Но убеждений своих он не поменял, и его рассказы о несостоявшемся мятеже упали в благодатную почву. Он нашел достойного слушателя в лице племянника, который впоследствии понес эти идеи в школу солнца.

– И что ты хочешь сделать? – не унимался настырный Руди, чувствуя при этом, как холодок ползет по спине снизу вверх. Одно дело – с интересом слушать байки про неудачный переворот в какой-то там школе дождя, а другое – внимать словам настоящего преступника, пусть и услышанным из других уст. Россказни Гая звучали почти как призыв к действию, и это было одновременно маняще и очень пугающе. Руди, как и его друг, ненавидел холод и дожди и с самого детства был уверен, что на обучение магии попадет именно в город солнца. Даже если бы комиссия по отбору сочла мальчика более подходящим для другой стихии, его родители готовы были заплатить за нужную школу. И вот он здесь, в якобы солнечном городе. А за окнами – проливной дождь, листопад и промозглый ветер. И где справедливость? Лишь разбитые мечты детства. Да проще остаться в обычном мире и поселиться где-нибудь поближе к экватору, где вечная жара царит даже без магии. И пусть кто-то другой пашет в поте лица, сберегая планету от превращения в сплошную выжженную пустыню. Наделить человека даром управлять солнечными лучами и не дать возможности пользоваться этим на благо самому себе! Странно, что многие вообще приняли эти перемены как должное. Возможно, недовольных было значительно больше, чем казалось на первый взгляд. Просто мало кто высказывался об этом открыто. Если руководство взбунтовавшейся школы вместе с сочувствующими до сих пор теперь гнило в тюрьме!

– Я хочу завершить начатое, – угрюмо отозвался Гай после долгой паузы. Он долго не решался поделиться с друзьями своими мыслями и планами. Если кто-то настучит, и его отчислят за противозаконные идеи, то какой из него помощник? Даже если его не отправят обратно в обычный мир, он будет прозябать в городе солнца, в котором нет солнца, без возможности устроиться на работу в соответствии со своими талантами. В лучшем случае. А ему необходимо было оставаться в школе. Бэррол знал не так много, но все-таки был убежден, что действовать есть смысл только находясь в школе. Эти места словно являлись эпицентрами некоей силы, которую им так хотелось выпустить.

– Как? Как ты собираешься это сделать? – все друзья как по команде придвинулись поближе к Гаю. В любопытных глазах, устремленных на него, плясали языки каминного пламени. Одри, или как ее все звали, Акула – единственная девчонка из их компании – тоже не сводила с него горящего взгляда.

– Пока не знаю. Да и завершить-то я не смогу. Только заново если начинать. А для этого нужно как-то открыть брешь.

– Ты же говорил, что брешь защищают какие-то странные постройки, – нетерпеливо сказала Акула. – Что вокруг школы дождя стояли четыре здания, которые нужно было разрушить.

– Разрушить надо было три. Последняя нужна для того, чтобы замкнуть круг света и тьмы, – важно поправил ее Гай, и Акула согласно закивала, стараясь не пропустить ни единого слова. – Но кучка фанатиков разрушила и четвертую, поэтому у наших ничего и не вышло.

– То есть нам нужно найти эти здания, – принялся перечислять Руди, загибая пальцы. – Затем разрушить три из них – и все? Смена сезонов прекратится?

– Нет, – с легкой досадой ответил Гай, стараясь быть терпеливым. Он уже пытался объяснить, но до товарищей все очень долго доходило. Конечно, он располагал не полным набором фактов и сам в них путался, но уж простые вещи-то можно было запомнить! – Если все сделать правильно, то не просто прекратится смена сезонов. Нам больше не нужно будет работать на обычных людей, сохраняя погодный баланс!

– Ого, вот это круто! Я тоже всегда удивлялся, почему мы – одаренные, наделенные особой силой люди, должны тратить свою жизнь.

Ребята одобрительно загудели, Одри просто молча переводила внимательный взгляд серых глаз с одного лица на другое. Ей, в отличие от остальных членов команды, почему-то нравилась смена сезонов. За детство и юность ей так надоела жара, в которой Одри жила дома, что попав в школу солнца, где теперь были и настоящая, дождливая осень, и снежная зима, и ароматная нежная весна – она весь прошлый учебный год просто наслаждалась жизнью. Она никогда и не высказывала недовольство новыми порядками, но попала в компанию вместе со своим детским другом, и ей очень льстило, что мальчишки приняли ее в свой круг заговорщиков и общались на равных. Теперь не Насте, а ей завидовали однокурсницы. А еще у нее была тайная мечта, о которой она никому не говорила. И помочь исполнить ее, кажется, мог только Гай. Потому что он хоть что-то знал происшествии шестилетней давности, случившемся в школе дождя.

– Только есть кое-какие сложности, – наконец заговорил Гай, когда ребята прекратили шуметь. – Не все способны видеть эти постройки. Есть какие-то особые люди, по крайней мере, в школе дождя были, и только они могут найти эти здания и показать другим. А так можно мимо ходить и не видеть. И в этом, конечно, загвоздка.

– Ну так в чем проблема, поищем таких людей!

– Проблема в том, что я понятия не имею, как их вычислить. Может, я сам даже такой, но не знаю об этом.

– А может, я? – хохотнул Пиро – еще один из ребят, поддерживающий опасные идеи Гая и его дяди. Рослый кареглазый парень с длинными волосами, собранными в хвост, и выбритыми висками.

– Может, и ты. – Гай равнодушно пожал плечами. – Но это еще не главная задача. Разрушением этих зданий мы откроем брешь и поможем существу, что находится по ту сторону, набраться сил. Но беда в том, что наружу его может вывести только проводник.

– Что за проводник? А зачем его вообще выпускать? – посыпались вопросы.

– Затем, что именно эта потусторонняя сущность и должна завершить круг. Она выйдет из тьмы и войдет в свет. А проводник – единственный, кто выведет ее. И это маги с еще одним особенным даром. Но они встречаются еще реже, чем эти дурацкие хранители, которые умеют находить невидимые постройки.

Ребята слушали Гая, на их лицах отражались сомнения и досада. Одно дело, когда все просто – поломал четыре постройки, и мир наш. А если все так запутанно и сложно… стоит ли игра свеч?

– Слышали про магов, отмеченных стрелами всех стихий?

– Да, вроде, – неуверенно закивали Пиро и Руди, Акула и ее друг детства – Ли – пожали плечами.

– Их появление случается очень редко. Может, раз в десятилетие. Может, раз в столетие. Только с их помощью можно выпустить наружу потустороннюю сущность.

– Ну здорово, – разочарованно протянул Руди. – Тогда что же нам, сто лет ждать этого отмеченного? И как его искать? Глупости какие, это даже несерьезно.

– Ну, искать его не надо. Обычно про таких слухи распространяются далеко впереди. Если отмеченный или отмеченная стрелами появится в нашей школе – мы сразу узнаем. Да и из других школ слухи дойдут быстро. Но да, это может случиться не в этом, и не в следующем году. И даже не на нашем веку! – высокопарно и торжественно произнес Гай. – Но я это хочу сделать не для себя, а для всех магов стихий. Чтобы меня потомки с благодарностью вспоминали. Хотя директору школы дождя, который у себя там открыл первую брешь, удалось как-то дожить до появления в его школе отмеченной. Только дядя Бэррол не знает, как.

– Вот бы нам нашего директора в союзники, – мечтательно произнес Пиро, и ребята захмыкали.

– У нас не директор, а директриса, – усмехнувшись, ответил ему Руди. – И, по-моему, она просто прется от смены сезонов. Прошлой зимой пыталась всех учеников поставить на лыжи. Осенью какие-то гербарии все собирала разноцветные, классы украшала. Пытается привить нам любовь к тому, что полюбить в принципе невозможно.

– М-да, у нее, кажется, с головой не в порядке. Это страшно, когда на руководящем посту сумасшедший находится.

– Слушай, – торопливо заговорил вдруг Руди. – Ну, хорошо. Вот проживем мы сто лет, как этот твой директор, и дождемся отмеченную, и постройки найдем. А как мы их разрушим-то? А что, если они большие и прочные?

– Ну, Руди, не ожидал, что ты такой дурачок. А магия стихии тебе на что? В школе дождя именно так и сделали. С помощью воды все и развалили.

– Ого! А мы, значит, сожжем? Направим солнечные лучи невиданной мощи на эти постройки? – с деланным восторгом протянул Руди, словно не замечая обидных слов.

– Все-таки не такой дурачок, – засмеялся Гай, и ребята подхватили. – Соображаешь.

– Ага, соображаю, – в голосе Руди послышалась издевка. – А что делать с запретом на использование магии в своих целях? А?

Гай с несчастным видом сделал глубокий вдох и шумно выдохнул, разводя руками.

– А я тебя уже было зауважал. Да кому какое дело будет до этих запретов, когда мы сломаем систему? Победителей не судят! Если к нам вернется вечное солнце в город, то мы постоянно будем использовать свою магию. А так как круг замкнется, и обычного мира не станет, то можно будет даже не задумываться, что своими действиями мы кому-то там навредим. Вот о чем я мечтаю!

Ребята так заболтались, мечтая и строя планы, что не сразу даже услышали разносящийся по коридорам мерный звук школьного колокола, возвещающего, что пора готовиться ко сну. За все время их разговоров ни единая живая душа не появилась в каминном зале. Ученики и учителя избегали этой комнаты. Про это место, конечно, разное рассказывали, отчего никто не чувствовал себя там уютно даже в глубоком и мягком диване возле ярко горящего, жаркого камина. Но это было именно то, что нужно юным заговорщикам. Им никогда никто здесь не мешал.

Однако, когда негромкий звон прокатился по стенам школы, друзья почувствовали беспокойство, взявшееся словно ниоткуда. Просто всем сразу захотелось покинуть это место, почти бегом. Они никогда так поздно здесь не засиживались. Почти не сговариваясь все разом поднялись на ноги.

– Пойдемте, – сказал Гай. – Времени-то, оказывается, уже много, а нам еще половину круга обходить до жилого сектора. А нам надо выспаться. Наконец-то выходные закончились, и завтра нас ждут на занятиях. Хоть там позволят поиграть с солнечными лучами.

Его фальшиво-уверенный голос странно прозвучал в каминном зале. Неестественно и глухо. Словно утерял свою звонкость, обложенный ватой. Ребята поежились и гуськом потянулись к выходу. Казалось, что даже огонь перестал давать тепло, и в комнате похолодало.

Пока друзья шли по полукруглому длинному коридору к своим комнатам, тревога рассеялась, и все повеселели. В жилом секторе ребята свернули к своей комнате, а Одри отправилась в спальню девочек-второкурсниц.