Читать книгу Моя Супердевочка - Евгения Владон - Страница 2

Часть первая
Глава первая

Оглавление

«Пообещай мне, что мы никогда не увидимся»

«Почему ты этого так хочешь?»

«Потому что ты знаешь ответ. Просто пообещай. Как и никогда не будешь затрагивать данной темы»

«Ты же знаешь, что обещания в наши дни ничего не стоят. Тем более, обещания данные в сети…»

«Тогда у меня появится веский повод наказать тебя, но уже в режиме реального времени»

«Тебе, наверное, очень часто говорили, что ты полный псих (*три хохочущих смайлика*)»

«В лицо – никогда, а то, что болтают за спиной – это уже издержки трудовых будней. И, к слову, я не шутил. К тому же, ты уже в курсе того, насколько у меня железная память. А все свои обещания я выполняю. По той простой причине, что это единственное в моей жизни, ради чего мне и нравится пока ещё жить…»

Из личной переписки в соцсети пользователей под никами Снейк888 и Zed-с-БиТриКэй.

***

Каждое новое утро – это очередная попытка заставить себя открыть глаза и жить дальше, как ни в чём ни бывало. Ведь все люди это делают, совершенно не задумываясь, к каким последствиям приведёт их очередное пробуждение, и в какое очередное дерьмо им придётся окунуть свои никчёмные душонки.

Последние годы моей жизни, я просыпался каждое грёбаное утро с чувством выворачивающего наизнанку воскрешения или «болезненной» до рвоты регенерации. Когда приходится буквально заставлять свои вполне ещё живые внутренности собираться в некое подобие существа разумного, критически мыслящего и даже знающего, в чём же, мать его, заключается ссанный смысл бытия. Ведь таким, как я, положено завидовать до полной усрачки и стремиться к занимаемым мною высотам вопреки всем разумным доводам и истинной сути жизни. Потому что так всех учит реклама, потому что здоровая конкуренция и вечные соревнования с собственной тенью – это двигатель прогресса, золотой билетик в долгожданный вечный рай…

Нет, открыть глаза несложно. И увидев своё предсказуемое отражение в зеркале на потолке – лишь утвердиться в который уже стотысячный раз подряд, что это реальность, это моя спальня, в одной из моих столичных квартир, и это действительно я, а не то, что именуется моей физической оболочкой. Потому что иногда недостаточно быть отражением сорокалетнего голого мужика с раскачанным телом, скудной порослью на рельефной груди, руках и мускулистых ногах и с тщательно выбритой мошонкой. При иных ситуациях это мог оказаться какой-нибудь порно-актёр, которому откровенно плевать, кого или что трахать и кого из себя изображать – хоть безмозглую тумбочку на трёх ножках. Тут главное увидеть, кто на тебя смотрит из прищуренных глаз напротив. Хищник или добыча? Я или кто-то мне совершенно незнакомый – либо желеобразная амёба с единственной извилиной, которую лучше сразу без раздумий смыть в сортире, либо кто-то пострашнее порождённого больным писательским воображением Стивенсона по имени мистер Хайд. В некоторые моменты я даже не знаю, кто из них хуже. Хотя подобное пробуждение, как правило, бодрит и даже впрыскивает в кровь неслабые дозы адреналина, особенно, когда прищур синих глаз над твоей головой тебе нравится, и ты не сдерживаешься от скупой ответной усмешки.

Говорят, те, кто вешает в своей спальне над кроватью зеркало – либо законченные извращенцы, либо самовлюблённые нарциссы. Но, так уж и быть, открою заранее одну из своих самых страшных и вроде как маленьких тайн. Я крайне редко когда занимаюсь в своих спальнях на своих кроватях с кем-то сексом. И, да, я законченный извращенец. Хотя бы потому, что не люблю, чтобы кто-то со мной спал рядом даже на таком немаленьком и воистину царском ложе. Я из тех, кому требуется слишком много свободного пространства, впрочем, как и личного. И кто частенько включает ещё не до конца проснувшееся воображение при лицезрении голого мужского тела на тёмно-бордовых простынях и подушках, лоснящихся своей атласной поверхностью, будто застывшими разливами из завораживающих луж густой, почти чёрной крови.

Чем вам не мистический реализм? Очередное утреннее рождение то ли человека, то ли монстра, притворяющегося этим человеком в развороченном чреве породившей его преисподней. Не хватает только пуповины с плацентой и пятен крови на голом теле. А так, почти лысый (вернее, стриженный под милитари) «младенец» с тщательно ухоженной двухнедельной тёмной с лёгкой проседью щетиной. И, на удивление, не совсем отёкшей мордой модельного лица.

Тело, правда, ещё капризничает. Может и позволяет задействовать некоторые мышцы и даже слегка потянуться, чтобы скользнуть разомлевшей кожей по возбуждающей гладкой поверхности постельного белья и с тем же самым цепляется за эти чёртовые ощущения, чтобы я, не дай бог, не подскочил с кровати раньше времени. Ведь у меня, на деле, нет никаких веских причин ни просыпаться окончательно, ни, уж тем более, куда-то вставать и бежать. Закрывай глаза и спи дальше – вибрирует на своём особом языке размякшее тело, хотя рука и тянется по въедливой привычке проверить какой сегодня крепости утренняя эрекция, и стоила ли она вообще каких-либо манипуляций с моей стороны.

Но я не закрываю глаз и не тяну никуда рук. Неспешно поворачиваюсь на бок и так же с медвежьей ленцой свешиваю ноги с края кровати, принимая ненадолго сидячее положение. Хотя регенерация ещё не закончена. Она редко когда так быстро завершается. Ведь это далеко не скорый процесс. Настоящий ритуал с небольшими модификациями при тех или иных обстоятельствах.

Вот сейчас тело покрывается лёгкими мурашками, хотя в комнате достаточно тепло. Это больше походит на разряд бодрящего тока из невидимого источника, который прошибает тебя от макушки до самого копчика и даже отдаётся колким звоном в яйцах. Даже тянет передёрнуться, но я сдерживаюсь, хотя и замираю, довольно прикрыв глаза и пропуская эти охренительные детские ощущения уже на уровне диафрагмы. Как сделать солнышко на качелях или кувыркнуться через голову. И при этом никакой наркоты. Всё своё. Настоящее. Дарованное природой.

Что ж. Можно считать пробуждение вполне удачное. Дальше уже чистое дело техники. Подняться. Скользнуть равнодушным взглядом по панорамному окну с затемнёнными стёклами и украшенному по углам несколькими слоями бордовых гардин. Увидеть привычную картину утреннего города с высоты птичьего полёта и едва ли запомнить из увиденного хоть что-то. Развернуться, обойти кровать, при этом не замечая в упор привычную глазу меблировку с тёмно-вишнёвыми стенами и золотыми классическими узорами безумно дорогих шпалер. Пройтись по густому ворсу тёмно-красного ковролина босыми ногами несколько метров, чтобы дойти до чёрного мраморного столика с другой стороны ложа и проверить там временно отключённый сотовый. И, конечно, не обратив никакого внимания на лежащее в нескольких дюймах от моих ступней прямо на полу и впритык к кровати голое женское тело, которое даже не шелохнулось и не подало никаких признаков жизни, едва я к нему приблизился.

Сотовый я оставил опять на том же прикроватном столике, как и тело на его законном месте, и прямиком, всё по той же намертво прописанной в мышечной памяти траектории прошествовал в открытый бездверной проём смежной ванной комнаты и душевой. Ну, а там, как говорится, ничего нового. Утренний ритуальный душ, ритуальная чистка зубов, лёгкое ритуальное бальзамирование кожи дорогими косметическими средствами для представителей гегемонной маскулинности. Всё это совершается на привычном автомате, как и последующий виток к гардеробной для подбора утренней пары чистых штанов, а возможно даже футболки. К слову, нижнего белья почти не ношу. Точнее сказать, уже давно не ношу, как и всё синтетическое, целлюлозное и жутко ненатуральное. У таких, как я самцов, как правило и довольно-таки часто, на подобные вещи имеется особая аллергическая реакция. И, к слову, не только на одежду и обувь, шитые в цехах массового производства.

Следующая остановка, само собой, кухня. Большая, просторная, сплошь воздушная, выходящая панорамными окнами на восток, навстречу безжалостным лучам утреннего солнца, которое, как это ни забавно, моего вампирского тела не поджаривало и не превращало в невесомый прах с запахом адской серы. Мне здесь нравилось даже больше, чем в кабинете или гостиной, хотя я практически ни черта тут не готовил. И это при наличии внушительной кухонной мебели по всему периметру помещения со сверхинтеллектуальным оборудованием, именуемым плебсом бытовой техникой.

Можно считать, кухня для меня, как и для кого-то другого, являлась центром утренних медитаций, хотя бы по причине того, что именно здесь занимала своё коронное место заслуженно любимая мною кофемашина. Так что включал её сразу же, как только моя всё ещё босая нога сюда ступала и до того, как у меня возникало автоматическое «желание» заглянуть в холодильник. Правда, сегодня я только включил кофеварку и ожидавший почти сутки моего утреннего прихода домашний ноутбук.

Очередной утренний ритуал. Проверка электронной почты и соцаккаунтов. Обычно это длилось не больше пяти минут, если там действительно было что смотреть и читать. К тому времени первая чашка горячего ароматного эспрессо уже была готова. Но в этот раз моё внимание зацепило столь редкое письмо от Карла – моего младшего брата, а кофе, судя по звукам, ещё цедилось в одну из кофейных чашек местного кофейного сервиза.

«Тебе это определённо должно понравиться.» – и прилагающиеся текстовые файлы с названиями, до боли напоминающие литературные клише, которыми почему-то было принято титуловать художественные произведения среднего пошиба. Аж целых три файла.

При виде данного безобразия у меня удивлённо приоткрылся рот и невольно поползли на лоб в ироничном спазме брови. Я тут же потянулся к телефонной трубке стационарного аппарата и набрал быстрым набором номер Карла.

Всего три гудка и, долгожданный щелчок на начале четвёртого.

– С каких это пор ты начал меня забрасывать по утрам сортирной макулатурой? Я вообще-то официально возглавляю финансовый отдел, а не редакцию по гомняному чтиву, если ты уже успел забыть…

– Опять тяжёлая ночь? – голос Карла звучал насмешливо, хотя и не без ощутимой усталости.

– Не съезжай с темы.

Я, в отличие от тебя, бро, выспался на отлично, аки новорожденный младенец, а до этого спустил накопившегося за последнюю неделю токсичного пара галлонов на двадцать. И, пока мне не изменяет память, мы и раньше никогда с тобой ничем подобным не соревновались. Поскольку я был победителем по жизни, а ты признал данный факт ещё с горшка и хождения под стол.

– Не психуй. Просто подумал, что это действительно может тебя заинтересовать. Потому что мы едва ли пустим это в печать. Неформатами наше издательство не занимается, а ты… Вернее, твои больные вкусы к подобной литературе доводили отца до эпилептических конвульсий, ещё когда ты только-только научился читать. Поэтому ты и возглавляешь сейчас финансовый отдел…

Слово «официально» Карл решил не вставлять, но оно явно крутилось у него на языке.

Я растянул губы в жёсткой ухмылке, но всё же решил проглотить эту пилюлю без лишних комментариев.

– Спасибо за столь щедрый подарок и за то, что не забываешь старшего братца, но, ей богу, Карл, это было лишним.

Пока я выговаривал всё это в трубку, одновременно подтягивал с помощью тачпада экранный курсор к иконке «корзины», намереваясь отправить письмо брата в вечное забвение цифрового тартара.

– Я серьёзно, Влад. Стал бы я так впрягаться из-за парочки графоманских нетленок. А ты у нас тот ещё заядлый коллекционер-любитель всего нестандартного. Между прочим, я прочёл их от корки до корки, если тебе хоть что-то это даст в качестве моего оправдания.

– И что? Неужели вставило?

Карл натянуто рассмеялся, после чего я понял окончательно, что он не врёт. Но письмо с файлами благополучно прямым рейсом улетело в корзину. Какая трагическая печалька.

– Не поверишь, но местами реально… возбуждает? И, конкретно так.

Это могло значить только одно. Карл не просто прочёл всю эту словесно-буквенную pulp fiction*, но и даже умудрился пару раз на неё передёрнуть.

– Ну, ты меня сейчас неслабо так поддел. Я уже почти завёлся.

Безбожно вру. Для меня это вообще не в напряг. И Карл прекрасно знает об этом – точнее, о столь исключительной черте моего ни с чем несравненного характера.

– Смотри, короче сам. – брат почти с тоской выдыхает в трубку, понимая, даже не глядя мне в глаза, как именно я отреагировал на его щедрый «подарок». В общем, в который уже раз тыкаясь в стену моего железобетонного отчуждения и с тем самым обрывая ещё одну маленькую нить, когда-то нас связывавшую благодаря нашим родственным узам крови.

– Моё дело предложить, твоё – принять или отказаться.

Чёртов маленький засранец. Конечно, он уже далеко не маленький, почти одного со мной роста, но привычка так его называть не прошла даже через тридцать пять лет. И, нет. Я не из тех, кого выворачивает наизнанку от изъедающих до мозга костей мук совести. Просто иногда со мной такое случается. Я наступаю себе на горло и иду против собственных принципов, разве что в самых крайних случаях и только ради близких мне людей. Причем, зачастую, делаю это именно тогда, когда они этого не видят и даже не догадываются о моих малодушных подвигах.

– Да не вопрос. Ты-то сам как? Хотя бы высыпаешься? – на деле, мне действительно не нравится голос Карла. Последние полгода он решил закопаться по уши в издательских делах, возомнив себя суперменом печатного бизнеса. А ведь никогда до этого подобным безумием не страдал. При большом желании, он мог появляться в издательстве не более двух раз в год. Никто его туда насильно не тянул и заниматься всей этой хренью через немогу не заставлял.

– Да всё путём. Как обычно. Ничего нового, кроме этих текстов. Никаких тайных сигналов, если что, я тебе не подаю.

И тут я снова смалодушничал. Отмёл все сомнительные позывные, которые пытались натянуть мне нервы или пройтись по ним своими ржавыми коготками. К тому же, я всё-таки полез в корзину (будь она трижды неладна) и выудил оттуда последнее письмо Карла.

Ладно. Чёрт с тобой, Золотая Рыбка. Может быть когда-нибудь и гляну на досуге, что это за бестселлеры, которым не суждено стать таковыми ни в этой жизни, ни в каких-либо других параллельных или гипотетических.

__________________________________

*pulp fiction – на английском слэнге «бульварное (дешёвое/примитивное) чтиво», а не «криминальное», печатающееся на самой дешёвой бумаге в мягком переплёте

Моя Супердевочка

Подняться наверх