Читать книгу Аномальный бардак - Евгения Власова - Страница 2

На работе все знали, что мы с Настей – соседи по квартире. Когда я устроился по ее рекомендации, каждый посчитал нужным спросить, молодожены ли мы. На самом же деле наши отношения на тот момент были далеко не самыми близкими. Для меня она была лишь племянницей моего школьного учителя истории и сестрой моего друга, по просьбе которого она и позволила мне жить в комнате, которую раньше занимал он. Его авторитет был настолько весомым, что даже после смерти брата Настя сдержала слово, да еще и арендную плату с меня не требовала. Прочие платежи мы делили поровну. И почему все люди в их семье так сильно верили в меня, зная о моих связях с криминалом? Наслушавшись их, я и сам не заметил, как подхватил эту веру.

К восьми вечера я уже был дома. За скорым ужином за кухонным столом я передал Насте приблизительное содержание моего разговора с Таней. Все это время ее лицо источало скептицизм, и я даже не был уверен, что она уделяла хоть сколько-нибудь внимания вкусу своей еды.

– Все понятно, – провозгласила она, бросив вилку в опустевшую тарелку. – Она чокнутая. Поехавшая. Наверняка опасна. Советую бежать из города, а лучше – из страны. Если поторопишься с вещами, то успеешь на последний поезд.

– Не надо преувеличивать…

– Нет, ну а что тут еще скажешь? Когда фанатка просит вокалиста рок-группы сделать ей ребенка без обязательств, ее заносят в черный список и усиливают охрану. Когда студентка просит о таком же уборщика, тут стоит подключать министерство обороны и разведку. Знаешь, чем заканчиваются такие случаи? Кастрацией. «Раз ты не хочешь оставить мне ребенка, то ты не оставишь его никому!» Потом она держит тебя прикованным к батарее, пока ты истекаешь кровью. Через пару месяцев соседи устают от вони из ее квартиры и вызывают полицию. Твой разлагающийся труп обнаруживается в ее объятиях. Это все очевидные вещи, а ты ведешь себя так, будто живешь в стране радуг и пони. Что это за спокойная рожа у тебя?

– Нет-нет, это ты в каком-то аду проживаешь. Это странно, конечно, но все же… Я у тебя совета прошу, а ты краски сгущаешь.

Я не мог не поразиться тому, как эта история повернула представление Насти о Тане на сто восемьдесят градусов. Или, возможно, у нее просто появилась причина высказать ее искреннее мнение.

– Мало того, что она постоянно как блаженная ходит, так еще и принимает какую-то фигню. Не сахар это был вовсе, а героин какой-нибудь. Это бы многое объяснило…

– Кто вообще держит героин в сахарнице?

– Сумасшедшие, вот кто. Да даже если это и вправду «лечебный сахар», то вновь возникают вопросы. Она точно не в секте какой-то? Ты не замечал у нее в квартире странных религиозных символов? Ритуальные кинжалы, черепа, книжки в кожаных обложках?

– Лучше бы так…

Если бы ее «лекарства» были лишь плодом суеверий, это означало бы, что никакой «болезни» не было. Также эти суеверия могли быть ее настоящим мотивом, стоящим за такой необычной просьбой. Возможно, это ее гуру сказал своим адептам: «Плодитесь и размножайтесь» или что-то вроде того.

– Разузнаю-ка я побольше про это ее лечение, – решил я и принялся мыть посуду, пока Настя запивала ужин апельсиновым соком из холодильника, приложившись губами прямо к коробке.

Некоторое время она простояла с этой коробкой в руках и смотрела в нутро холодильника, но ее взгляд не двигался. Вот я уже собирался сказать ей, чтобы она закрыла дверцу и перестала выпускать холод, девушка заговорила голосом чуть тише обычного:

– Хочешь, проверю записи Кости?

Ее брат оставил нам не только эту квартиру, но и внушительную коллекцию своих наблюдений за аномальными явлениями в виде стопок толстых тетрадей в книжном шкафу. Никто из нас не заглядывал в них с тех пор, как он умер. Я считал, что в этом просто не было необходимости, но для Насти, видимо, эти записи были чем-то мрачным и святым.

– На всякий случай можно, – ответил я нарочито небрежно.

Раз она сама вызвалась нарушить это неписаное табу, то я не мог ей препятствовать. Если Танины лекарства, будь то кашица из фиолетовых камней или запретный сахар, имели аномальные свойства, то это было не к добру. Это был один из тех редких случаев, когда вместо того, чтобы проверить странные звуки из подвала, я бы просто закрыл дверь на замок и надеялся на лучшее. Иррациональное поведение. Потому в мыслях я поблагодарил Настю за проявленную инициативу.

Из двух комнат нашей квартиры я занимал принадлежавшую Косте, а Настя – ту, что служила когда-то мастерской. Там покойный проводил неизвестные магические манипуляции, но никаких артефактов нам не оставил. Инструменты и стол нынче покоились в гараже их отца, а их место заняли вещи Насти.

Наше исследование проходило в моей комнате. Я сидел за древним компьютером, который был куплен на скопленные с моей предыдущей работы деньги сразу после переезда. Такие стояли в компьютерном клубе, который я посещал в детстве, а потому безнадежно устарели. Но я использовал его только для доступа в интернет, где и стал искать упоминания описанных Таней медицинский практик.

Настя с той же целью зарылась в тетради, лежа на моей кровати. Выбранные ею записи стояли парой стопок на полу у изголовья. Уставая от света пузатого экрана, я время от времени делал перерывы и поглядывал в сторону девушки. Глаза невольно пробегались по оставленным на обложках названиям. Все они были написаны толстым черным маркером, большими печатными буквами: «Прочие неорганические аномальные объекты», «Духовные травы», «Спиритические условия для проведения лечебных обрядов», «Камни и каменные порошки», «Рецепты (Часть первая)».

Могло показаться, что это все были выдумки оккультиста, но я знал, что каждое утверждение в этих тетрадях было проверено либо самим Костей, либо его доверенными людьми. Кстати говоря, на нижней полке книжного шкафа лежал блокнотик с телефонами и адресами его коллег и друзей. Он сам дал мне разрешение в любое время воспользоваться этими контактами, если возникнет необходимость, но такого еще не случалось.

Время шло к полуночи. Приняв душ, я вернулся в комнату, готовый предложить Насте перенести поиски на завтра, как она подняла указательный палец, не отрывая глаз от содержимого очередной тетрадки. Я уже подумал, что был какой-то прогресс, вот только эти записи носили название «Паразитические духи неживотного типа».

Да, со мной такое тоже бывало. Захочешь посмотреть что-нибудь на «Википедии», а через час оказываешься на статье, никак не относящейся к первоначальному запросу. Ложная тревога.

– Если нашла что-то захватывающее, то можешь продолжить читать в своей комнате. Я спать собрался. Освободи кровать.

– Я нашла то лекарство, которое готовили ей родители. С фиолетовыми камнями, – протараторила она. – Погоди секунду.

Мне оставалось лишь сесть на стул перед компьютером и во второй раз пройтись по влажным волосам полотенцем. Ее губы подрагивали, желая читать вслух, пока ее взгляд бегал по строчкам.

– Фух… – выдохнула она и, поднявшись, села на край кровати. – Кажется, я нашла что-то.

– Да ладно? Говори давай.

Я вовремя заметил, что был готов подвергать сомнению каждое ее слово, и быстро сбавил градус скепсиса. Все-таки было неприятно даже думать о том, что у этих лекарств были сверхъестественные корни.

– Сразу оговорюсь, что не нашла никаких фиолетовых камней. Но зато нашла камни, окрашенные в фиолетовый цвет в ритуальных целях. Их дробят в порошок и смешивают с травами. Некоторые обычные, лекарственные, другие – духи, принимающие вид растений. Подходит?

– С натяжкой. Но Таня тогда была ребенком и могла не приметить, что они были покрашены. И от чего эта смесь лечила?

– Противогрибковое. Есть дух в виде грибка, который растет на нервах, – сказала она, приподняв тетрадь в ее руках. – Он выделяет какую-то химию, которая стимулирует эти нервы. В результате человек чувствует боль. Хотя Костя использовал слово «агония». Смесь должна подавить активность этого грибка.

– Таня больше не принимает ее. Вылечилась, похоже. А с сахаром-то что? Нашла про сахар?

– Да не торопи ты! – гавкнула она, нахмурившись. – Грибок этот рукотворный. Его используют в качестве проклятия с целью не только убить самого человека, но и прервать его род.

Убить? Дух только причиняет боль, разве нет? И при чем здесь род?

– Эх… – вздохнула Настя, заметив мое замешательство. – Говорят, что боль настолько сильная, что жертва может вырвать себе глотку голыми руками, чтобы прервать страдание. Но Костя написал, что это только слухи. На деле же жертвы чаще немедленно разбивают себе голову о ближайшую твердую поверхность или закалывают себя, если рядом есть меч или нож. Но если вовремя принять это лекарство, то эффект грибка пройдет. Но сам-то дух никуда не исчезает. В таком случае прерывается род.

– Бесплодие?

– Нет. Грибок передается детям сразу после рождения. Может, младенцу достаточно этого грибка, чтобы умереть от болевого шока… Но ведь можно и ребенка лечить. Похоже, это проклятие только звучит страшно, а на самом деле это что-то вроде ВИЧ. При регулярном лечении можно спокойно жить.

Перебирая уголок полотенца в руках, я начал задумываться.

– Известно, что Таня принимала лекарство в детстве. Ее отец готовил смесь. Прокляли ребенка или родителей? И почему она перестала его принимать? – бормотал я. – Кстати, что там с сахаром-то?

– Тут целая тетрадь про аномальные порошки и пески. Многие из них в виде сахара или соли. К тому же, ты ведь сам его не пробовал. Откуда ты знаешь, что это и вправду сахар?

Таня перестала принимать тот противогрибковый препарат по неизвестной причине, но дух остался. Значит, возможно, что боль появилась. Если так подумать, то гипотеза о героине в сахарнице не звучит так уж безумно. Это точно объяснило бы маньеризмы Тани. Она не пьяна, а под кайфом.

– Я вижу, ты там уже предположения строишь, – хмыкнула Настя. – Гадать круглые сутки можно. Лучше разузнай наверняка.

– Верно. Надо спросить у ее родителей.

Я пару раз решительно кивнул. Не столько Насте, сколько самому себе.

– Чего это ты обходным путем пошел? Спроси у самой Тани.

– Она не знает, что проклята.

Уже в который раз за день девушка смотрела на меня, полная неверия.

– Это ты с чего взял?

– Забыла, с чего все началось-то? Она предложила мне завести ребенка. Была какая-то причина, по которой ей пришлось перестать принимать то лекарство из фиолетовых камней. Это только предположение, но мне кажется, что сахар – это замена. И притом поведение Тани – это побочный эффект. Знай она об этом – не захотела бы рожать ребенка. Если ей так хочется детей, то она взяла бы приемного. Хотя тот ее бред про гены…

Я сам себя запутал.

– Может, она просто посчитала это допустимыми потерями? Может, она помешана на кровном родстве? Говорю же, вместо того чтобы гадать, нужно спросить у нее.

– Нет-нет. Если родители скрыли проклятие от нее, то на это была причина. Не узнав ее, я не могу рассказывать об этом Тане. Лучше перестраховаться. Надо только найти повод для того, чтобы встретиться с ее родителями.

– Да делай что хочешь, – махнула она рукой и встала на ноги. – Завтра после работы я еще почитаю. Поищу, какой сахар или порошок мог бы быть заменой тем камням. Или какой из них вызывает изменения в поведении. Может, получится подтвердить твою теорию. Или опровергнуть. В общем, все на сегодня. Спокойной ночи.

Настя поставила стопки тетрадей на пол у шкафа и покинула комнату, осторожно закрыв дверь.

– Спокойной, – сказал я на прощание и, повесив полотенце сушиться, устроился в нагретой постели.