Читать книгу Жена для императора - Евлампий Бесподобный - Страница 3

Дагнар

Возвращаться в свои новые покои когда-то ненавистного мне дворца оказалось не таким уж и легким путешествием. Особенно после бессонной ночи и потраченных на непокорную Илларию всех моих скудных магических сил. Эта треклятая ведьма не поддавалась даже под тройной печатью Ворота Ведьм. Даже сейчас с большим сомнением верилось в то, что мне удалось добиться желаемого, а её нежданная капитуляция – всего лишь очередной хитросплетённый трюк от когда-то самой могущественной сеймы[1].

Хотя, почему когда-то? Всё ещё! Достаточно снять с неё ошейник, дать пару дней на восстановление, и она тут же в один щелчок своих холёных пальчиков превратит меня в покладистого котёнка, принимающего еду только из щедрых рук своей любимой госпожи.

От одних лишь об этом мыслей, меня передёрнуло так, будто самого прошибло насквозь ударом Ворота Ведьм. Несмотря на дикую усталость и полный упадок сил, далеко не забытая ярость на весь мерзостный мне род Ардорских императриц враз вскипела в моих жилах обжигающей кислотой. Бодрящий такой эликсир для восстановления иссякшей в голове и теле физической энергии. Даже немного полегчало. Пусть и ненадолго. Ибо не думать сейчас об этой ведьме никак не получается. Тем более, когда её белокожее личико с огромными и чистыми глазищами, цвета бирюзовых кристаллов из недр Синих Гор, никак не желает сходить с моего внутреннего взора. Буквально пропечаталось на поверхности моих зрачков “невинным” образом и воистину исключительной внешностью единственной в своём роде обладательницы столь неземной красоты. Оно и не удивительно. Столько времени и долгих часов, проведённых с ней один на один в затхлых застенках сырого подземелья. Иначе бы точно решил, что поддался воздействию её природных чар.

Правда, я и сейчас не слишком-то уверен, что она не пыталась забраться мне в голову и не подменить часть моих чувств с восприятием на выгодные ей лжеощущения. Влюбиться в подобную ведьму – настоящее, пожизненное проклятие. Проще перерезать себе горло, чем обречь себя на участь безвольного раба у подобной сеймы. Если начну ощущать даже самые малые зачатки влюблённости или навязчивости к этой стерве, наверное, так и сделаю. А лучше перережу глотку ей для пущей надёжности.

Проклятье! Ещё немного и вправду поверю, что она меня успела как-то или чем-то приворожить.

Видимо, оттого и потянулся рукой к вырезу сорочки, интуитивно нащупывая металлический шнурок с красным камнем защитного “глаза”, проверяя на месте ли тот и не сняли ли с него наложенной печати тройного оберега. Хотя собственная паранойя на этот счёт нравилась мне ещё меньше.

Сжав до ноющего в скулах напряжения челюсти, я опустил руку и сдержанно кивнул одному из гвардейцев дворцовой охраны, когда добрался наконец до восточного крыла второго уровня Ардорского палаца. Стражник тут же сошёл со своей стратегической позиции и раскрыл передо мной одну из массивных створок резных дверей. Сколько же здесь излишней роскоши и вычурного декора, не говоря уже о мебели, которая больше походила на бессмысленные атрибуты комнатных украшений, а не на полезные предметы функционального обихода. Наверное, со временем поменяю здесь всё. Даже эти треклятые двери и колонны анфилад. Жить в женских будуарах среди шелков, мехов и хрупкого антиквариата для подобного мне воина – ещё большее оскорбление моему мужскому тщеславию, чем вынужденная женитьба на представительнице Ардорских ведьм.

– Великие Боги! Дагнар! Почему так долго? Я уж думала, что эта проклятая сэя[2] что-то с тобой сделала. Уже собиралась отправлять дополнительную стражу в подземелье.

Не успел я сделать внутрь огромных покоев и пары шагов, как мне навстречу из распахнутых дверей наружной террасы выпорхнула неестественно бледная Гриэль. Преодолела немалое между нами расстояние за считанные секунды, тут же налетев на меня с перепуганным до смерти лицом, будто я только что вернулся из недр самого Саагра[3]. Даже принялась меня ощупывать и внимательно вглядываться в мои глаза, страшась отыскать в них явственные признаки заколдованного рассудка.

– Надеюсь, она ничего с тобой сделала? Потерять последнего брата от руки ардорского отродья… Я бы точно этого никогда не пережила.

– На ней Ворот Ведьм, который не подвластно сломать даже бессмертным богам. И твой защитный амулет я теперь ношу не переставая. К тому же, мы с тобой уже давным-давно всё обсудили и обговорили. И я далеко не беззащитный мальчик, который не способен противостоять обезоруженной ведьме. Всё это делается для нашего будущего благополучия. Если бы данные риски не были оправданы, мы бы до сих пор долбились в защитную стену Ардора в осадном лагере. Но мы сейчас здесь, занимаем самые лучшие покои императорского палаца – главной жемчужины Южных Долин, внутри стен того самого неприступного града, который не смог взять за последние три тысячелетия ни один из величайших полководцев всего Шайгара. Пора бы уже принять нашу заслуженную победу, как за свершившийся факт, сестра.

– Победа-победой, но не забывай, что мы на территории лишь физически сдавшегося врага. Меньшим врагом он от этого не стал, если не наоборот. Надо быть бдительными втройне, а то и намного больше. Каждый, кто перешёл на нашу сторону сегодня, завтра может обернуться коварным аспидом и ужалить тебя в спину.

– Вот поэтому я бы не советовал тебе проводить время на открытых террасах палаца и гулять по его залам без сопровождения надёжной охраны. Нам ещё нужно вычистить это место от очень огромного количества крыс и прочих паразитов. И то, расслабиться не получится даже после отрубленной головы самого последнего заговорщика и предателя. Не забывай, Роард погиб в императорском лесу Теоросса у нас дома, находясь под присмотром близких друзей и личной охраны. Самый страшный предатель не тот, кто в открытую называет себя нашим врагом, а тот, кто ластится ручным манулом, притворяясь преданным лжедругом. И тебе ли не знать, что у представителей императорских кровей не бывает друзей, даже среди ближайших родственников. Наше доверие – дороже стальных кристаллов Синих Гор. Его не купишь, не продашь и ещё реже, когда заслужишь.

– Не забывай, что кроме всего тобою перечисленного, существует куда более страшная опасность.

Гриэль не выдержала распирающих её изнутри эмоциональных переживаний, неожиданно вдруг отстранившись и как та пёстрая птичка в неволе запорхала-закружилась по огромной золотой клетке императорских покоев, не зная, как ещё совладать со своими страхами и очень дурными предчувствиями.

Она была младше нас с Роардом всего на пару лет, но по своему возрасту давным-давно перешагнула рубеж старой девы, на которую теперь мог вроде как позариться лишь какой-нибудь непритязательный герцог-вдовец или дотянувший до почтенного возраста и заслуженной пенсии генерал. Только несмотря на своё более позднее рождение, Гриэль была для нас с братом после скоропостижной кончины обоих родителей самым ревностным опекуном, буквально заменив нам мать (так уж принято, но в Теороссе девочки всегда взрослеют намного раньше и быстрее мальчиков).

Мы и сами не поняли, когда начали воспринимать её, как за старшую. В принципе, она и выглядела старше нас и даже начала седеть первой, как раз в аккурат после гибели брата. Тем не менее, менее красивой от этого она не стала. Всё та же шикарная грива волнистых красно-каштановых волос, чёрный разлёт густых бровей над пронизывающим насквозь взглядом угольно-карих глазищ, немного крупноватый с небольшой горбинкой нос и очень чувственный пухлый рот с более выделяющейся верхней губой.

В своё время мы с братом слишком рьяно защищали её от нечистоплотных посягательств охотников-любителей за знатными невестами или признанных при императорском дворе волокит. В итоге и дозащищались, так и не сумев выполнить перед покойными родителями свой долг, возложенный на нас по праву старшинства и патриархальных законов Теоросса. Найти ей достойнейшего супруга мы не смогли. Вернее, даже и не пытались его искать, отклонив когда-то весьма недурственные предложения от приличных кандидатов из соседних империй. Со временем их сократилось до минимума, а лично я больше не видел причин лишаться поддержки и близости единственного родного мне человека только для того, чтобы удовлетворить чьи-то политические амбиции или отдать жизнь собственной сестры в руки какого-нибудь самовлюблённого мужлана.

Тем более, что я никогда не запрещал ей заводить домашних питомцев не важно какого животного вида и пола. Иногда даже сам дарил ей в услужение специально обученных рабов, убивая, так сказать, одновременно сразу нескольких толаев. Не только практически постоянно следил за Гриэль, но и находился в курсе всего, что она делала, о чём с кем говорила и даже, что думала и чувствовала. И не потому, что я ей не доверял. Скорее, напротив. Она была единственной, с кем я советовался на самые важные темы, обсуждал государственные тайны с первостепенными вопросами по внутренним (а иногда и внешним) проблемам империи. Так что меня куда сильнее волновало её личное окружение, в особенности те, кому она доверяла свои (а порою и не свои) “маленькие” секреты.

Я и привёз её сюда с собой со всей её ближайшей свитой только из-за своих старых привычек – держать любимую сестру всегда рядом, под рукой и ежечасным бдительным присмотром. По крайней мере, так мне было намного спокойнее.

– Роард погиб, оказавшись под влиянием смертельных чар одной из Ардорских сейм. Поэтому я буду всегда переживать за твою жизнь, пока ты находишься рядом с одной из этих бессердечных тварей. Только древним богам, которым служил и служит весь её треклятый род, известно, что на уме у этого коварного отродья. Боюсь, одного Ворота Ведьм для неё будет мало. Её, как минимум, надо посадить на цепь из жёлтого железа и приставить трёх анохов[4]. Почему нельзя оставить её в подземелье, где ей самое место? Не слишком ли ты милостив к этой ведьме?

– Я бы сделал это с превеликой радостью, сестра. И тебе ли не знать, как я ненавижу весь её ведьминский ковен. Настолько сильно, что всю эту ночь сдерживался от нестерпимого соблазна придушить её голыми руками. Но, увы, любовь моя… – я неспешно снова приблизился к Гриэль и ласково обхватил её возмущённое личико ощутимо уставшими ладонями перед тем, как запечатлеть горячий братский поцелуй на её нахмуренном лбу. – Мы сумели взять Ардор, ввести за его стены свои войска и установить первые правовые законы Теоросса – империи завоевателя. Но… мы не можем пока ещё диктовать свои условия всему Шайгару. Война нас порядком измотала, слишком заметно ослабив. Нам необходим отдых и восстановление прежних сил, на что должно уйти немало времени. А до этого, увы, придётся мириться с законами мирового порядка девяти империй. Значит, идти на уступки наблюдающих за ними остальных пяти союзников и двух нейтральных государств. Если Иллария согласится взять меня в свои законные супруги и подчиниться патриархальным законам Теоросса, я не имею права лишать её жизни и уж тем более прерывать древнейший императорский род без единогласного одобрения всех глав мирового содружества. И, уж конечно, я никак не могу игнорировать пророчества Аифа.

– Никогда не понимала твоей одержимости этим оракулом. Не говоря уже о том риске, которому ты себя подвергаешь, скрывая у себя этого аноха и пользуясь его услугами вопреки древним и новым законам Шайгара. Да и где гарантия, что он не водил тебя все эти годы за нос и не пытался воспользоваться твоим доверием, чтобы сохранить как можно подольше свою жалкую жизнь?

Ну вот, Гриэль опять приспичило завести в сто тысячный раз свою излюбленную песенку.

– Ты прекрасно знаешь, что анохи сами выбирают тех, кому хотят служить или чему посвятить свою жизнь за пределами изгнавшего их племени. Аифу нет причин мне лгать, не говоря уже о том факте, что только благодаря его подсказкам нам и удалось сломить защитную стену Ардора, обнаружив указанную им брешь самой неприступной в Шайгаре столицы. И я не помню ни одного из его предсказаний, которые бы не сбылись. Анохи не умеют лгать. Они свято верят в кару своего справедливого бога и честь их исчезающего рода превыше всех сокровищ бренного мира.

Я и сам не понимал, почему продолжал затягивать до бесконечности этот бессмысленный разговор с сестрой. Я не спал всю ночь, измотался до смертельной усталости с пытками над Илларией. Всё, о чём могу сейчас думать – это о горячей ванне и хотя бы паре часов восстанавливающего сна.

Но вместо того, чтобы попросить Гриэль оставить меня одного или молча помочь мне раздеться, продолжаю и дальше спорить не пойми для чего.

– Аиф – изгой и калека. А изгои не придерживаются древних обычаев своих благородных предков. На то они и изгои. Я ему никогда не верила. А сейчас так и подавно… Он привёл нас в сердце Ардора, в колыбель верховных жриц Шайгара. По существу, мы находимся теперь в эпицентре самого опасного в мире серпентария, на территории врага, способного повергнуть всё живое в освещённой части нашего мира в кромешный мрак их чёрных богов.

– Это древние сказки ардорских бабушек! – я всё ж не выдержал и с нескрываемым раздражением отошёл от сестры к ближайшему топчану, устланному мягкими подушками, валиками и меховыми шкурами, на ходу расстёгивая ремень нагрудной перевязи. – Не удивлюсь, если они намеренно распускают подобные слухи по всему миру, чтобы вызвать у других народов суеверный страх перед их якобы всемогущими жрицами. Я провёл всю ночь с наследницей их древнего ковена и, уж поверь мне на слово, не увидел в этой надменной стерве ничего сверхъестественного. Обычная, избалованная девчонка, не знавшая настоящей мужской руки.

– Потому что на ней был Ворот Ведьм! И то, я не перестану просить тебя в будущем, как можно реже с ней встречаться. Если тебе так нужен от неё наследник, ограничься одними лишь брачными с ней встречами, выделяя для данного процесса не больше времени, чем положено в таких случаях. Без всяких там прелюдий и любовных игр. А как только она от тебя понесёт, можешь тут же забывать дорогу в её опочивальни. Я бы на твоём месте вообще накидывала ей на голову непроницаемый мешок и связывала руки. Чтобы она не смогла ничего ни сделать, ни сказать, и, в особенности, дотронуться до тебя. Никаких других контактов, вплоть до того момента пока не родит и не выполнит столь важную для тебя часть своего пророческого предназначения. А там уже плевать, что с ней случится дальше. Может умрёт от тяжких родов или от чего-то иного, не менее непредвиденного.

– Вот уж не думал, что моя единственная любимая сестра окажется настолько мстительной и кровожадной. А как же знаменитая женская солидарность и многовековая поддержка сёстрам по духу и плоти?

Я успел за это время освободиться не без помощи Гриэль от плаща и камзола, всё-таки решив обойтись сегодня без прямого участия безмолвных слуг и на всё готовых рабынь. К тому же, ванная – огромная золотая чаша, инкрустированная вычурным барельефом из очень любимых для Ардора растительных орнаментов – была уже наполнена горячей водой в смежной комнате и ждала моего прихода возле растопленного камина и подготовленных к вечернему торжеству праздничных одежд. А ещё безумно дико хотелось есть. И выпить бы сейчас тоже не помешало.

Но я пока стойко игнорировал присутствие во всех комнатах подносов и многоярусных ваз с лёгкими закусками и фруктами, как и не менее притягательные графины с разными сортами вин и лёгкого эля. Даже зная, что все они проверены и перепроверены на возможное добавление чьей-то очень смелой рукой смертельных ядов или опаивающих зелий. Я должен был сохранить трезвость ума и чистое сознание для очень важной для меня ближайшей встречи.

– Она мне не сестра! И никогда ею не станет, даже если родит очень крепкого и здорового племянника. Я её воспринимаю не более, чем за выбранный тобою сосуд, в котором будет какое-то время храниться и расти брошенное тобою семя. А если твой сын окажется под стать его отцу – невероятно сильным и могущественным, я нисколько не опечалюсь, если он разобьёт её изнутри, когда будет тянуться к свободе на свет. Кто его знает. Может даже буду молить об этом богов. Сама мысль, что это отродье будет вынашивать продолжателя императорского рода Теоросса кажется мне кощунственной и невыносимой. До сих пор не могу принять этого в себя без содрогания. Неужели нельзя было обойтись без этого? Почему твой Аиф так на ней зациклился, да и ты вместе с ним тоже? Как будто в целом мире нельзя найти более подходящую для этого кандидатуру.

– Гриэль, я не хочу больше обсуждать это с тобой, тем более стоя в императорских покоях Ардорского палаца. Через пару часов всему миру будет объявлена моя помолвка с Илларией. Через несколько дней нас обвенчают по древнейшим традициям Теоросса и Ардора. Я не стану спорить снова о том, ради чего я взял этот треклятый город, ещё и после столь долгих и изнурительных сражений под его стенами. Я пожертвовал для этой цели слишком многим, чтобы ни с того, ни с сего менять свои решения лишь по одной твоей прихоти. Либо найди наконец-то в себе силы смириться с этим, либо…

Мне пришлось заглянуть в глаза сестры и обхватить ладонью её скулу со щекой привычным для обоих жестом. Но не для того, чтобы хоть как-то приласкать или усыпить мечущихся в ней бесов. Я ждал её ответного повиновения и полного со мной согласия, даже через непримиримые для неё принципы и непомерное упрямство.

– Либо избавь меня впредь от любых на данную тему разговоров. С этого момента моя женитьба на Илларии больше между нами не обсуждается. И это не просьба, сестра. Ты меня хорошо поняла?

– Да, мой Государь! И… прошу простить меня за навязчивую настойчивость и несдержанную предвзятость при обсуждении некоторых вопросов. Я не хотела проявлять своего неуважения и в чём-то тебя расстраивать. Просто не сумела сдержать привычную для моего характера импульсивность. Ты же знаешь… Я очень сильно тебя люблю. А какая любовь, тем более родственная, не обходится без жгучей ревности?

– Мне очень льстит и твоя чрезмерная забота, и милая сестринская ревность. Но, в первую очередь, я нуждаюсь в твоей абсолютной поддержке во всём, что бы я не делал и каких бы не ставил перед собою целей. В этом и заключается твоя главная роль, как единокровной сестры, подле своего брата-императора. Быть его правой рукой в моменты его отсутствия и твёрдой опорой в непростые для него часы.

– Ты как всегда прав. Прости меня, ещё раз! – в этот раз Гриэль даже не выдержала и пылко обхватила мою кисть прохладными ладошками, чтобы тут же, в доказательство своей безмерной преданности, прижаться губами к моим пальцам. – Обещаю! Я сделаю всё, что в моих силах, лишь бы никогда больше тебя не расстраивать.

Хотелось бы мне в это поверить, но… Я слишком хорошо её знаю.

– Позвать слуг или наложниц, чтобы помогли тебе омыться и… как следует расслабиться перед началом торжества? Хороший отдых тебе сейчас необходим, как никому другому.

– Если только не местных.

– Всё, что не пожелает мой любимый император! Может будут какие-то конкретные просьбы? Я слышала Эорин очень скучает по своему господину и не может дождаться того прекрасного дня, когда он снова возжелает видеть её у своих ног.

– Только не Эорин. Не сегодня. Мне сейчас нужна полная тишина и покой.

– Любое слово моего Величайшего Императора – закон! – последние слова Гриэль практически промурлыкала в мою бороду, добившись от меня ответной улыбки и лёгкого поцелуя в губы.

– Коварная плутовка. И как тебе удаётся с такой лёгкостью вить из меня верёвки?

– Далеко не с лёгкостью, любимый брат. Далеко не с лёгкостью…

Как ни странно, но расслабиться мне всё-таки удалось и не без помощи присланных сестрой весьма искусных в своём деле наложниц. Обычно я редко интересуюсь их именами или пытаюсь запомнить в лицо на будущее. Мне достаточно и тех профессиональных навыков, которыми они владели в требуемой мною мере. В этот раз я тоже не стремился на ком-то зацикливать своё внимание или принуждать к чему-то более жёсткому, поскольку от дикой усталости вообще ни на что не рассчитывал. Хотя стоило мне закрыть глаза и на минутку расслабиться в очень горячих водах и окутывающих клубах пара, как перед внутренним взором опять проступило совершенное лицо непокорной Илларии. Может оттого одной из наложниц и удалось сделать почти невозможное вначале в самой ванной, а потом другой в постели после того, как весьма умело растёрла моё тело благовонными маслами.

Правда, во второй раз ничего не получилось по той причине, что до моего слуха едва не в кульминационный момент донёсся приглушённый стенами женский визг. Всё бы ничего, если бы он не исходил со стороны покоев Ардорской императрицы и принадлежал никому иному, как Илларии. Уж я-то успел запомнить за эту ночь и его исключительную тональность и даже особую манеру исполнения.

____________________________

[1] сейма – титул ведьм древнейшего ковена верховных жриц Шайгара

[2] сэя – оскорбительное название ведьм Шайгара и представительниц древнейшей женской профессии

[3] Саагр – аналог мифологического ада

[4] анохи – специально натасканный вид диких псов и небольшое изолированное от Шайгара племя особенных людей, проживающих в Ночном Гроте – от рождения слепых, но прекрасно ориентирующихся в пространстве с помощью радиолокации очень чувствительного, как у летучих мышей слуха. Благодаря своим генетическим особенностям и полной слепоте не могут поддаваться магии через зрительный контакт. Воины или наёмные убийцы данного племени считаются самыми искусными, непобедимыми и единственными, кого нельзя купить или поработить насильно