Читать книгу Хейтер - ЕxtazyFlame - Страница 6

Новак ушел рано утром. Тренировка в спортзале, который предстояло рекламировать в каждом ролике, плюс ранние пары. С его обаянием и популярностью можно было вообще в универе не появляться. Зачем он это делал? Тут понятно без слов. Костя родился эгоцентристом. Наш вуз стал его негласным королевством, а студенты и женская часть преподавателей – подданными. А с остальными можно было легко договориться.

После его ухода я так и не уснула. Лежала, буквально лакая с собственных губ вкус его поцелуев, гладила подушку, все ещё хранившую выемку от его головы, и улыбалась улыбкой довольной женщины.

Любила ли я его? Если и да, то, во всяком случае, не фанатично. Он поддерживал меня и помогал во всём, а я… мне кажется, я была всего лишь гармоничным украшением его статуса. Но нахождение рядом с ним позволяло мне чувствовать себя королевой. Пусть не столь любимой народом, как ее монарх.

Вчера Mefisto проехался по моим хейтерам асфальтоукладчиком тонкого сарказма и презрения. Наверное, именно поэтому я открыла страницу «В Контакте» и изучила ее, не вздрагивая и не срываясь на проклятия.

«Шавка драная. Никакой породы. Тебе только бомжей клеить». Ариста Иванова. На аве – Меган Фокс. Но в альбомах фотки нашлись. Их и разместил Новак скринами не только здесь, но и у себя на странице. Просто фото обычной полной девчонки с жутким макияжем и подписью, «Зацените образец породы».

Оскорбления «ябвлул» и тому подобные встретили психологический разбор от Новака. Вряд ли оскорбленное эго позволит этим умникам дальше делать грязные намеки.

С женскими аккаунтами Костя разбирался безжалостно. Хоть и галантно. Можно опустить человека, даже обращаясь к нему на «вы». Правда, я догадывалась, что это вовсе не завистливые девчонки.

Появление Mefisto оживило моих фолловеров, и они присоединились к обсуждениям, освистав большинство хейтеров.

Но, увы, Костя оказался прав. Большинству нападающих было плевать на его хлёсткие ответы. Тех, то сорвался на оскорбления, единицы. В основном, школоло. Некоторые странички пестрели «собачками» и извещениями об удалении, но таких было немного. И под утро хейтерскя атака возобновилась с новой силой.

Проигнорировав совет Кости держать профиль открытым, я ограничила комментарии и доступ к странице всем, кроме друзей. Читать тонны словесных фекалий на свою голову не стала, прекрасно понимая, что это отнимет у меня силы и хорошее настроение. Удаляла диалоги, правда, делать это «не глядя» не получилось: троллинг был разбавлен вопросами моих поклонников, поддержкой, предложением набить морду хамам, хотя бы словесно. Я благодарила и отвечала, что мне всё равно нас этот лай гиен, я буду стараться ради тех, кто верит в меня и поддерживает. Общение с фолловерами – залог успеха, правда, отнимает очень много времени.

И при всём при этом никто не намеревался оказать мне реальную помощь. Просто поддержали.

Пришлось вновь успокаивать нервы сигаретой на балконе. Я смотрела на спешащих по делам прохожих и впервые не искала в них своих интернет-сталкеров. Похоже, начал вырабатываться иммунитет.

Но спустя полтора часа я поняла, что поспешила присвоить себе медаль пофигиста. Меня потряхивало от обрывков фраз и пожеланий смерти. Я не понимала, как можно такое желть незнакомому человеку. Новак сказал, что комментарии стоят от двадцати центов на биржах накруток. За эти копейки меня поливали говном?! Да кто-то из этих искателей легких денег задумался о том, что будет с человеком, которому эта грязь адресована?

Вряд ли. Они забирали свою оплату и шли дальше. Хвалить либо троллить. Правда, наверняка были и те, кто испытывал садистское удовольствие, унижая красивую и успешную девушку. Уверена, они бы то же самое повторили бесплатно.

Мой палец завис над очередным окошком диалога. Парень на авке был похож на хейтера, а не на фолловера. Хватило беглого взгляда. Я уже собралась стереть обращение неказистого пользователя соцсети с глупым ником Vik Desperado, но что-то меня остановило. Более того, заставило прочитать три сообщения.

«Доброго времени суток, Елена».

Это было чем-то новым. Большинство за последние сутки называли меня другими эпитетами, среди которых «сука» и «тварь» были самыми ласковыми. Но последние дни научили меня, что можно быть и вежливой сволочью.

«Что это за крики из помойки? Кому вы перешли дорогу? Как можно оскорблять девушку только потому, что она успешнее их самих?»

Вроде бы обычные слова. Мне их пишут каждый день. Но я сама не поняла, почему зацепилась именно за эти. Может, потому, что этот парень не значился в списке моих фолловеров? Или я уловила в них искренность? Что бы это ни было, я забыла о своём намерении спуститься вниз, чтобы выпить с мамой кофе, и продолжила читать его сообщения.

«Я бы не стал так это оставлять на вашем месте. Елена, давайте откровенно. Сколько бы вы ни говорили, что вам все равно, я прекрасно знаю, какой вред может принести организованная травля. Полагаю, вы догадались, что это вовсе не влияние полной луны, и не весеннее обострение, как, возможно, вас пытаются успокоить. Это именно война. Вам лучше знать, за что: аудиторию, мужчину, рейтинг или сатисфакцию. Мы с вами не знакомы, и меня это пока что не касается».

Я непроизвольно охнула. Меня поразила грамотная и вежливая речь незнакомца. Тактичность зашкаливала. Это человек переживал за меня. Не просто писал заученные фразы, чтобы приобщиться к свите популярной блогерши, он проникся моей проблемой. И я сама не поняла, зачем нажала на его фото и пошла по альбомам профиля.

На меня смотрели внимательные, слегка ехидные светлые глаза под низкими бровями. На испещрённом веснушками худощавом лице выделялся длинный нос, напоминавший крючок, и размытые бледные губы. Иногда зачесанные, иногда растрепанные в беспорядке волосы на фотографиях не давали с точностью определить его возраст. Вряд ли это был школьник. То есть школоло, конечно может изъясняться в манере Оскара Уайлда или Иммануила Канта, но разбираться в психологии – вряд ли.

На некоторых фотках он улыбался. Улыбка обычно идёт людям, но в случае с Desperado она казалась чужой, неестественной, какой-то издевательской. Определённо, серьезность была ему куда больше к лицу. Чего не скажешь о стиле.

Костюм не самого дешёвого покроя вовсе не украшал несуразного парня. Иногда ему удавалось поймать стиль за хвост, это касалось блейзеров и джинсов, но чаще выглядело смешно. Ему бы у Новака поучиться манере одеваться, хотя вряд ли такого что-то украсит. Может, уходящая в небытие хипстерская культура, и только.

Фотографии на пляже и вовсе вызвали неприятную брезгливость. В самом деле, что мне до какого-то проходящего мимо парня, ещё и с такой отталкивающей внешностью? Но блин, неужели он ни разу не пробовал привести себя в форму? Нескладный, худощавый, без намека на мышцы. Мой тренер по танцам всегда говорила: «мужчинам хватит пятидесяти подходов на пресс ежедневно, чтобы заполучить кубики, девчонкам будет мало и пятисот». Вот почему я не понимала тех, кто не таскал хотя бы пятикилограммовые гантели по пять минут в день.

Неприятный тип. Возраст не указан. Стена забита репостами с непонятными аббревиатурами, самой узнаваемой была SCL, цитатами Гейтса, Маска и Хокинга вперемешку с котятами и закатами. Романтик-компьютерщик? Боже, какая скука!

Пока я зависала на его профиле, он успел выйти в онлайн. Увидеть, что я прочла его сообщения – тоже. Но все равно я не ожидала, что так скоро он напишет следующее:

«Елена, я могу вам помочь. Сделать так, что ваших хейтеров не будет. Не стоит считать, будто система неистребима. На всякое действие найдется противодействие. Я могу вам помочь. Всё, что от вас требуется – согласие. Дайте мне знать».

Я призадумалась. Компьютерщик. Мог ли он быть мне полезен? Определенно. Если не заломит запредельную цену, пусть разберётся с этими шакалами. И главное, узнает, кто всё это проплатил. Сам предложил.

И в тот момент я взяла курс на преисподнюю. Сломался навигатор, ответственный за верный маршрут. Но могла ли я знать, чем всё это закончится? Нет. Я считала себя неуязвимой в статусе девушки Mefisto, а незнакомец с внешностью ботаника-задрота меньше всего походил на того, кто сможет чем-то мне повредить.

И я совершила свою самую основную ошибку.

Я написала «да».

Если бы в тот момент разверзлись небеса, ударила молния, пропала сеть, я бы, может, и задумалась о своем опрометчивом поступке. Хотя бы попыталась ответить самой себе на вопрос, что же заставило меня поверить человеку с такой отталкивающей внешностью. И дело было вовсе не в том, что этот Vik Desperado мало соответствовал общепринятым канонам привлекательности. Что-то неприятное и настораживающее было в его глазах, в постах на стене. Пусть он цитировал величайших умов планеты, сами цитаты были полны превосходства над окружающими. Но желание наказать своих обидчиков оказалось настолько сильным, что я не думала ни о чем другом.

По всему телу разливалось приятное тепло. Разве не любо заткнуть рты гвардии шакалов чужими руками? Я была настолько возбуждена вероятностью предстоящей вендетты, что свернула окно диалога и, собрав волосы в пучок, спустилась вниз. Не стоит сразу соглашаться. Елена Саймонс делает одолжение, а не позволяет кому-то делать его для нее.

Мама кивнула, указывая на стол, и вновь уткнулась в планшет. Идеальная укладка, выдержанный макияж, брючный костюм персикового оттенка – хозяйка арт-галереи всегда выглядела потрясающе. Я налила себе кофе и щёлкнула пальцами, пытаясь прилечь ее внимание.

– Мам, когда я смогу отснять ролик в нашей галерее? Ты обещала.

Мама кивнула, отложив планшет в сторону, и, взяв пульт, включила телевизор. Новости. Я поморщилась.

– Как только закончится выставка инсталляций Марины Гранд. Я помню о твоей просьбе.

– Но это как минимум неделя!

Мама решила, что безопаснее перевести разговор в другое русло. Я догадывалась, что после Марины Гранд очередной гений-авангардист начнёт свой проект в ее галерее.

– Ты прямо светишься вся. Надо разрешить Косте ночевать у нас почаще, верно?

Я не стала ей говорить, что не только Новак залог моего приподнятого настроения. Зачем ей знать, что дочь подверглась массированным оскорблениям в интернете, а улыбка вызвана тем, что, возможно, на эти хейтерские действия утром нашлось противодействие.

– Определённо, я не буду против, если он будет оставаться у нас почаще.

– Ты посмотри, – мама едва расслышала мои слова. Ее внимание было приковано к экрану телека. – «Свободу Плюс» возглавил новый владелец, Максим Карпов. Хорош же, правда?

Я пожала плечами, бросив беглый взгляд на экран. Мужчина лет тридцати в строгом костюме, со стильной прической и взглядом бескомпромиссного руководителя вещал о новых технологиях покрытия wi-FI, обещая выгодные тарифы и едва ли не световую скорость. Внешне он больше был похож на светского льва, нежели на владельца подобного бизнеса.

– На вкус и цвет фломастеры разные.

– Он приглашен на закрытие выставки Гранд. Похоже, вечер не будет скучным.

Наверное, мама ждала, что я начну проситься на мероприятие. Ошиблась. Мне было глубоко фиолетово, кто там будет присутствовать, пусть даже у него такая притягательная, почти киношная внешность.

– Я на пары буду собираться. Хлопья есть? Проголодалась.

– В шкафчике. Не забудь запереть квартиру. Я поздно сегодня буду.

Я быстро перекусила злаковыми хлопьями с молоком. В запасе оставалось еще минут сорок. Можно было потратить их на разминку на тренажёре или просмотр сериала, но загадочный спаситель не шёл у меня из головы.

Никто из моих друзей и просто фолловеров не высказал особого желания помочь. Они напоминали посетителей цирка, устроившихся с колой и попкорном в креслах, и ожидающих представления века. И хотя цель моего влога была по большей части развлекательной, развлекать их своими срывами и грызнёй с хейтерами я не собиралась. Попытался помочь только Новак, да и то с большой неохотой. Раз поможет, может два, а на третий всё закончится ссорой. Ему хорошо, нарастил психологическую броню едва ли не с рождения, а я такой непробиваемостью похвастаться не могу. Игнорировать? К сожалению, не выйдет. Иначе мне придётся закрыть канал и не появляться в социальных сетях. Что же делать? Принять протянутую руку помощи от этого ботана? Ну а почему, собственно, нет?

Я открыла страницу и даже не удивилась, заметив, что за время моего недолгого отсутствия появилось восемьдесят новых сообщений. Некоторые шакалы прекрасно обосновались в списке моих друзей и решили проявить себя сейчас, когда всем остальным перекрыли доступ. Что ж, хорошо, что проявили. Ирка накидала каких-то мемов про хейтеров, но у меня не было особого желания их рассматривать. Я открыла диалог с Desperado и слегка поморщилась от количества сообщений.

«Я рад, что вы приняли правильное решение, Елена. Против системы идти можно и нужно. Я рад вам помочь».

«Мы могли бы сегодня встретиться и обсудить детали по уничтожению ваших недоброжелателей. Когда вам удобно?»

«Елена, ответьте!»

«Вижу, не так интересно, как я полагал. Ну что ж, я думаю, желающих помочь стоит очередь».

«Елена, исчезать ни с того ни с сего – верх неуважения».

Я почувствовала, как кровь вскипает, на сей раз от негодования. Да кем этот дрыщ себя возомнил? Закусила губу и досчитала до пяти. Кажется, наделала опечаток, пока набирала сообщение.

«Хорошая попытка, Desperado».

О, он решил играть в игру. Это было понятно. Только что настойчивость переросла в натуральную обиду на, по сути, незнакомого человека, с попыткой обидеть в ответ, и тут же он делает вид, что чем-то занят. Угу, поверила я.

Пять минут. А затем вполне прогнозируемое «Не понимаю вас».

«Хватит мне выкать, я чувствую себя училкой. И не надо думать, будто я не понимаю, что твоё обещание помочь – всего лишь способ уговорить популярную девушку встретится. Будет лучше, если ты напишешь, какую цель преследуешь. Селфи для инсты? Или поспорил с кем-то из своих приятелей?»

Это было жестоко. Да, я буквально била наотмашь, но не так явно, как все мои хейтеры. Не потому, что по жизни злая или словила звезду. Похоже, этот невразумительный супермен решил, что вправе опускаться до фамильярности. Я не собиралась подобное терпеть.

«Давай на «ты». Мне жаль, что тебе так показалось. Ты наверняка сейчас сидишь и думаешь, что этот человек может тебе дать? Может, для него это последняя возможность пообщаться с красивой девчонкой? Ты не права. Моя бывшая была моделью. И у меня нет проблем с прекрасным полом».

Тогда мне было смешно. Почему? Да потому что штамп «модель-бывшая» – почти диагноз. Непонятно, почему его используют. Это звучит как «Я ради тебя только что снизил свою планку». Иными словами, чёс. В квадрате.

«Сорян, я просто не в духе. Ты правда можешь помочь? Давай подробнее».

Не заметила, что начала извиняться под влиянием чувства навязанной вины.

«Так-то лучше. Я тебе не враг».

Меня едва не закоротило на этом снисходительном одобрении. Возможно, поставь я этого дрыща на место, все сложилось бы иначе. Но на тот момент я просто недооценила его. Ну что мог сделать парень с такой, мягко говоря, непривлекательной внешностью? Я даже сомневалась, что он реально мне поможет. Но попытка не пытка. Одна чашка кофе погоды не сделает.

«Я могу сделать так, что твоих хейтеров не станет».

Я едва не рассмеялась. Посмотрела на часы, начиная жалеть о потраченном времени. Лучше бы маску сделала, или ягодицы подкачала. Совсем довели, если готова была поверить такому, как он.

«Всего хорошего».

Собиралась закрыть ноутбук и занести конопатого психопата в ЧС, но смеющийся стикер остановил мою руку в движении.

«Лена, ты не поняла:-) Я даже не буду спрашивать, что ты подумала. Я имею ввиду, что их больше не будет в сети. И тех, кто с ними связан, тоже».

«Ты лично каждого уговоришь?»

«Нет. Я чертов компьютерный гений. Так что? Ты согласна?»

Звучало, как предложение секса. Причем такое, с давлением, едва уловимым, нераспознанным, а оттого причиняющим дискомфорт.

«Допустим. Мне пора в универ».

«Встретимся за кофе и обсудим. Во сколько за тобой заехать?»

«Как тебя хоть зовут, Отчаянный?»

Пауза. Затем ответ:

«Я Виктор. До скорой встречи, Лена».

Мои пальцы зависли над клавиатурой. Что я хотела написать в ответ? И сама не поняла. Высокомерие визави оставило неприятный осадок в душе. Он как будто насмехался и, одновременно с этим, пытался произвести впечатление. Навязчивость при этом была настолько условна и неуловима, сплетена с якобы желанием помочь, что я не придала ей значения.

Пока раздумывала, Desperado вышел и из онлайна. Это выглядело так, будто последнее слово осталось за ним. По сути, меня лишили выбора.

Но ведь я так и не сказала ему, во сколько заканчиваются пары. Как он найдёт меня в университете, среди огромного скопления народа?

Часть меня хотела поступить с ним высокомерно, попросту продинамить. Вторая – использовать его знание и готовность побыть героем в собственных целях. Тот, кто устроил на меня хейтерский хантинг, не успокоится. Чего этот человек добивается? Вряд ли моих слез, которых не увидит. Скорее, моего полного исчезновения из всех соцсетей и закрытия канала. И я уж постараюсь очаровать конопатого ботаника так, чтобы откопал мне имя того… или, скорее, той. Костя мог сколько угодно вешать на мои уши пасту альденте о непричастности своей бывшей шлюхи, но я в ее ангельский нимб не верила ни капли. А Новаку следовало взять ликбез о женском коварстве и зависти, раз уж позиционирует себя гуру пикапа.

«Заканчиваю в 15:00. На параллельной универу улице есть кафетерий «Арабика». Жди меня там. Пока».

Призадумалась, выбирая наряд. Остановилась на джинсах и блейзере. Я не ставила целью уложить Desperado к своим ногам. Мое эго нахваталось побед ещё в школьные годы, когда я выиграла свой первый конкурс красоты среди тинейджеров. На тот момент я думала о том, что скоро узнаю имя своего врага и разнесу его чужими руками… а еще о том, что следует встретиться с новым знакомым втайне от Кости. Нет, Mefisto не ревнив. Тут, скорее, сработает эффект пошатнувшегося имиджа. Да и получится ли втайне? Если я назначу встречу на другом конце города, будет подозрительно. Скрыться Елене Саймонс сложнее, чем Люсе Кувайкиной – ее лицо знает каждый второй. Кофейня возле универа – наверняка заметят, и доложат Новаку. Но это может сыграть на руку. Точно. Я скажу, что у меня полетел антивирус, и была попытка взлома, а оттого пришлось нанять специалиста. Встретились в кафе, не дома же это делать? Этому Костя охотно поверит.

Пары пролетели быстро. Как и прежде, я отвечала на вопросы фолловеров в реале и видела сверкающие от ненависти глаза своих потенциальных хейтеров. Что-то изменилось. Если раньше я купалась в обожании, не замечая чужой зависти, то сейчас обстановка как будто накалилась. Ощущение тревоги нарастало. Мне больше не было уютно в стенах универа. Наверное, так всегда себя чувствуют жертвы эмоционального насилия.

Перешептывания за спиной – особо громкие и недвусмысленные. Внимание сплетниц приковано к гаджетам, где явно не в «Ангри Бёрдс» играют. Мои хейтеры обогнали меня саму по популярности. Я старалась не замечать, как растёт количество лайков на их оскорблениях. Понимала, что сорвусь и увижу знакомые лица среди почитателей всего этого дерьма. Слава богу, пока что количество моих фанатов удерживало своеобразный баланс с ненавистниками.

Фолловеры находили минуту, чтобы подержать словами, самые остроумные обещали выловить по айпи каждого тролля и переломать им пальцы. Кто-то из поклонников Новака переслал мне фото некоторых хейтеров, изуродованных в фоторедакторе до неузнаваемости. Я была благодарна каждому из этих людей. Пусть они и не решили моей проблемы, но пытались поддержать любым способом.

Под конец пар мне расхотелось встречаться с новым виртуальным знакомым. Наверное, воспитание и совесть не позволили уехать домой вместо того, чтобы пить с ним кофе. К тому же, тратить на него время я не собиралась. Полчаса вполне хватит, чтобы выяснить, действительно ли он мне поможет, или все его слова лишь повод встретиться с популярной инста-герл для трофейной фотографии.

– Лена!

Мне махала рукой Катюша. Её бережно обнимал за талию смутно знакомый парень. Улыбнувшись, я подошла ближе. Ну, конечно же! Это звезда нашего ролика. Как его звали?

– Это Ян, – напомнила одногруппница. – Мы познакомились в рамках эксперимента. Помнишь?

Точно. Случайный прохожий со стильной бородкой и сверкающими при взгляде на Катю глазами. Да и Любимова изменилась за прошедшие несколько дней. Это невозможно, но она выглядит похудевшей и похорошевшей, хотя прическа и макияж остались прежними. А вот платье новое, в нём ее фигура напоминает песочные часы. А раньше никто и не догадывался, что у полненькой Кати такая красивая талия и большая грудь.

Блогер во мне не может остаться в стороне от такого события. Чувствую себя Амуром, соединившим два сердца при помощи камеры. Современный крылатый снайпер сменил лук на смартфон, а стрелы – на мигающий огонек видеозаписи.

– Ян, очень приятно. Я Лена Саймонс.

– Я тебя знаю, – у него приятный голос. – Рад познакомиться ближе.

– Ты не в обиде на нас за то, что мы тебя снимали без разрешения?

– Нет, абсолютно! Я не думал, что меня так любит камера. В особенности, скрытая. К тому же, я познакомился с такой приятной девушкой, как Катя.

– Лена, Ян скромничает, – смеётся Любимова.– Он актер.

Я чувствую приятное предвкушение. Не только потому, что соединила сердца, в голове уже зреет бизнес-план.

– Правда?!

– Посмотри последние клипы Макса Барских и Таяны.

Вот это джек-пот! Улыбаюсь еще шире.

– Потрясающе! Ребята, я же вас теперь не отпущу! Как насчет ещё одного ролика, где вы расскажете о своих отношениях и о том, как это случилось?

Как я и ожидала, никто не против. Наоборот, обеими руками «за». Меняемся номерами телефонов и френдимся в соцсетях. В Яне просыпается актер, и он высказывает концепцию сьемки. Восхитительно. Ссылаюсь на занятость, потому как Любимова уговаривает меня выпить с ними кофе, и прощаемся.

На встречу с Desperado я опаздываю на двадцать минут. Никаких мук совести или нервозности по этому поводу не испытываю: такой, как он, будет ждать хоть целый час, я знаю этот тип парней. Вхожу в зал кафетерия, делая вид, что не осматриваюсь по сторонам, но взгляд фиксирует всё: столики заняты парочками и небольшими компаниями, аромат кофе щекочет ноздри. Высматриваю одиноких посетителей. Здесь такой один. Иду прямо на него и понимаю, что «Фотошоп» спасет мир.

Виктор пытался произвести впечатление. Но рубашка, призванная облегать спортивное тело, сидит на нем свободно. Попытка уложить волосы провалилась, вряд ли он когда-либо стригся у хорошего мастера. Даже в полумраке помещения россыпь веснушек делает и без того неприметное лицо невыразительным. Губы сжаты в тонкую прямую линию и буквально сливаются с оттенком кожи. Но вместе с неидеальной внешностью я замечаю нечто хищное в выражении лица. Низкие брови над проницательными глазами и длинный нос делают его похожим на коршуна. Типичный портрет компьютерщика. Этакий Билл Гейтс в молодости. Остается выяснить, соответствует ли внешний облик заявленному интеллекту.

– Виктор, – киваю и жестом прошу его оставаться на месте, когда он неловко пытается отодвинуть мне стул, при этом не вставая с места. – Мне пришлось задержаться.

Жду избитого «ничего-ничего, сам только пришел», но он не говорит ни слова. Смотрит со странной смесью ожидания и восхищения во взгляде. Отчего-то мне некомфортно, и я едва успеваю прикусить язык, чтобы не пуститься в оправдания. Это ещё что?

– Ты уже сделал заказ? Я буду лате и… а, вижу, сделал…

Перед ним наполовину пустая чашка кофе и стакан с тёмной жидкостью. Но это не кола. Я вопросительно поднимаю бровь. Не нравится мне это молчание.

– Я подумал, можно немного виски для знакомства.

Голос неожиданно приятный. Мягкий и отчасти вкрадчивый. Вроде как даже уверенный, но некоторые слова проглатываются – только так я понимаю, что он волнуется. Понятно теперь, почему накатил для храбрости. Кто там была бывшая, модель? Неужели робеть не отучила?

– Я не пью, – подзываю жестом официанта и делаю заказ. А Desperado изучает меня. Не нагло. Скорее, слишком неумело, чтобы это скрыть.

– Совсем? Даже немного?

Мне хочется сказать, что еще рановато для столь крепких напитков. Вместо этого откидываюсь на спинку стула, всем своим видом показывая, что нет времени вести долгие светские беседы. Увы, намек не понят. Виктор делает глоток виски и с трудом удерживается, чтобы не поморщиться.

– Даже немного. Ты сказал, что сможешь мне помочь. Это правда?

Сейчас я выясню, не зря ли согласилась на эту авантюру. Жду, что собеседник начнет юлить и переводить стрелки. Но мои слова волшебным образом действуют на него: забывает про алкоголь, плечи распрямляются, и смущение тает за секунды.

– Могу. Я никогда не обманываю. Только можно вопрос?

– Задавай, – благосклонно пожимаю плечами.

– Тебя и правда настолько достали хейтеры? Что такой популярной девушке до чужой рефлексии? Бойфренд – известный блогер, тысячи фолловеров. Я был удивлен, что ты согласилась.

– Ты немого не допонял ситуацию, – приносят мой заказ, и я слизываю шапку сливок с лате в высоком стакане, даже не задумываясь, что этот поступок заставляет собеседника опешить. – Меня достали не хейтеры. Я хочу знать, кто за этим стоит, и уничтожить его. Так будет точнее.

– Ты уверена, что тебя заказали? – Desperado поднимает бровь. – Похоже, ты недооцениваешь степень человеческой дурости.

– Ты сможешь это выяснить?

– Смогу. То, что я понял по твоей ситуации в целом: раньше всё было относительно спокойно, и внезапно участились нападки. Причём во всех социальных сетях. Именно поэтому ты решила, что кто-то намеренно тебе гадит. Смотри, обычно такие заказчики остаются в тени. Я могу перешерстить все биржи накруток и комментариев, но, как показывает мой опыт, если задание ударить по тебе имело место быть, оно уже удалено из базы. У меня есть контакты администраторов большинства порталов, но запрос потребует времени. Если хочешь, можем действовать более упрощенными методами.

– Лена!

Подпрыгиваю от резкого голоса Иришки Angel. Ну вот, захочешь скрыться, при всем желании не удастся. Поворачиваюсь к подруге и обмениваюсь с ней поцелуем, хотя мы утром уже здоровались. Ира отодвигает свободный стул и присаживается, не спросив разрешения. Мне то все равно, а вот Desperado, похоже, недоволен.

– Ира, это… Виктор. Он типа компьютерный гений.

Ире хватает беглого взгляда на моего собеседника, чтобы решить, что он достоин ровно одного-единственного кивка. И эта «симпатия» обоюдная. У меня непроизвольно ёкает сердце, когда я вижу в глазах Виктора… я так и не могу понять, на что это похоже. Брезгливость? Презрение? Открытая ненависть? Только за то, что Ира прервала наш разговор? Или потому, что не стала проявлять повышенный интерес?

– Ленусь, пару вопросов, и я пошла. Смотри, та рубрика по поводу распространенных ошибок при знакомстве, может набрать не реальных людей, а киношные прототипы? Бриджит Джонс, Харли Квин?

– А в чём проблема с реальными?

– Ну как бы могут обидеться. Зачем нам это?

– Ну, давай попробуем. Пришли мне на мыло, вечером Косте покажем.

– Не буду мешать! – Ирка сухо кивает Виктору и уходит. А я обжигаю язык кофе, пытаясь уверить себя, что ярость в блеклых глазах Desperado мне привиделась.

– Итак, ты говорил… – решаю замять неловкую паузу и морщусь, когда меня резко перебивают:

– Ты знаешь её?

Глупее вопрос сложно представить. Я даже не сочла нужным скрывать свои мысли.

– Нет, впервые вижу. Прикинь, да? Познакомить?

И тут я вижу то, от чего мне становится… нет, не страшно, но желание уйти крепнет. Что-то не так. Вот только что? Откуда такая ненависть к девчонке, при виде которой даже диктатор сложил бы свое оружие, пав жертвой ее агрессивной красоты?

– Что? Боже упаси. Меня ТП не интересуют.

В первый миг мне кажется, что я ослышалась. Поднимаю глаза, чтобы сбить своим взглядом всю спесь с этого стремного «эстета». Понимаю, что проговорился, но первые слова, сказанные под впечатлением, как правило, самые верные. Он знает Ирку? Не похоже.

– ТП? Я тоже попадаю в эту классификацию?

Меньше всего хочется выяснять с ним отношения. Но Ира – моя подруга. За оскорбление в ее сторону я втащу даже Чарли Ханему, не говоря уже об этом укурке. Отодвигаю недопитый кофе и забираю сумку, показывая, что встреча окончена. Жду оправданий, морщусь от досады – похоже, не судьба избавиться от хейтеров. Если все компьютерщики такие дебилы, прав Костя, лучше смириться с нападками и прокачать пофигизм.

– Уже уходишь? Я думал, тебе надо помогать.

– Спасибо, я что-то передумала, – кидаю купюру на блюдце. – Меня ждут ТэПэшные дела. Селфи не предлагаю, счастливо оставаться!

– Подожди, – нет, он не встает. Не просит извинения, не пытается сделать вид, будто не говорил этих слов. – Где-то к полуночи зайди в ВК. Все, кто связаны с хейтерами, будут заблокированы без права восстановления. Не пугайся обилия собачек. И будь готова удивляться.

Чувствую, как обида сметена новым витком предвкушения. Неужели? Но говорю совсем другое:

– Да не старайся, правда. Всего хорошего.

– Я это сделаю, Лена. И думаю, мы попьем кофе уже после этого, раз до не вышло. Спишемся завтра.

От этой самоуверенности хочется сказать ему что-то мерзкое. Спишемся? Аж два раза. Но все же заставляю себя улыбнуться, вложив у улыбку максимум презрения.

– Может быть. Пока.

Иду выходу, кивая знакомым, чувствуя на себе пронизывающий взгляд Виктора. В душе клокочут ярость и недоумение. Такие парни должны молиться на девушек, подобных мне и Ире. Но ему, похоже, молитвы не помогли, осталась самая примитивная тактика – поливать грязью тех, до чьего уровня он никогда не поднимется. Как те долбаные хейтеры. С кем я едва не связалась?

Хорошая попытка: пообещать далёкой от технических нюансов соцсетей девчонке заткнуть всех троллей в обмен на возможность выпить кофе. Наверное, я, сама того не подозревая, стала участницей мероприятия по поднятию чужой самооценки. Где-то по углам попрятался отряд приятелей-ботаников, жаждущих проверить крутость Desperado. У них своя шкала популярности, и методы далеки от благородных. Передёргивает от мысли, что же он им расскажет. Наверняка о том, что было и кофе, и после. Хочется отмыться.

Я покидаю кафетерий с твердой уверенностью никогда больше с ним не встречаться. Внешность я бы еще простила, но идиотское поведение – ни в коем случае.

На улице весна. Семестр подходит к концу. Лучи солнца обладают особым даром сглаживать всё плохое, успокаивать. И агрессия тает, словно рожок мороженого, её сменяет безудержное веселье. Поведение Desperado кажется настолько детским и примитивным, что я даже на него не злюсь. Хорошая была попытка. А я лучше попрошу Костю научить меня не реагировать на хейтеров. Пусть поделится мудростью!