Читать книгу По ту сторону стены - Eya Rivergold - Страница 2

Тысячи усталых ног, подкашиваясь, несли сонные тела к замку. Маленькие дрожащие головки, хрупкие плечи, свисавшие к остывшей земле кривые пальцы рук – буянящий ветер чуть ли не вырывал тощие тела из бескрайней очереди. Люди двигались медленно, продумывая каждый шаг, что жутко утомляло, отчего и без того сухие лица становились все печальнее.

Перед глазами жителей королевства Сихра́т, казалось, маячил лишь замок, его суровые ладьи, расставленные по четырем сторонам игральной доски, которая располагалась внутри замковых стен. Бесстрашные туры защищали главную Великую Башню, что гордо окидывала твердым взглядом бойниц темные просторы Сихрата. Этот холодный, осуждающий взор пугал и без того окостеневших от страха людей. Поэтому им, к сожалению, было некогда поднять голову и посмотреть на невероятное небо, где бледнела пепельная луна и светили звезды.

Бездомному ветру подпевали лишь золотые крупинки в тканых мешочках, которые люди несли в дырявых карманах. Утро, ничем не отличавшееся от ночи, освещали лишь эти маленькие мешки, их блеклый свет отражался в падающих ледяных осколках и заменял всем живущим на этой земле невиданные солнечные лучи. Быть может, здесь некогда светило солнце, но неумелый косоглазый лучник однажды выпустил стрелу, и она попала в огненное око, отчего небесное светило рассыпалось на миллионы песчинок, что сейчас горстками лежали в карманах. А на месте огненного кольца теперь висела несменяемая жемчужина и едва заметные ракушки. Под их светом рождались люди, лишенные солнца и возможности хоть один раз в жизни поймать его зайчики.

С места на место, с сугроба на сугроб скакала Или́с, похлопывая себя по бедрам. «Холодно…» – процедила она сквозь зубы, и крупные снежные хлопья повалили пуще прежнего, и даже острые снежинки, касаясь кожи, казались теплыми.

Девочка окинула взглядом горизонт и остановилась на огромном замке, который в самой темной гуще королевства выделялся черным пятном. Из тугих цепей раздумья Илис вытащил знакомый голос – писклявый, надоедливый хриплый и вечно меняющий:

– Илис Адивамитолле, – прокричал над маленьким ухом сторожевой, крепко сжимавший сильными руками ружье.

Высокая фигура, нагнувшаяся над миниатюрным столом, неохотно выпрямилась. Вялое бледное лицо повернулось к Илис. Главный Счетовод медленно опустил веки, приветствуя маленькую девочку. Она же, широко улыбнувшись, шепнула Счетоводу: «Доброе утро», вытаскивая из кармана щепотки солнца. Доставая холщовый мешок, Илис вся сгорала от нетерпения: эта неделя выдалась довольно «урожайной», ловец снов смог поймать девяносто грамм грез, за это девочка могла получить награду – небольшую круглую буханку хлеба и три горсти пшена. Янтарные крупицы сыпались, а ребенок уже представлял себе то, как гордо и счастливо понесет корзину, полную теплой долгожданной еды.

Прошлая неделя была не такой «прибыльной», как эта, поэтому Илис пришлось растянуть одну небольшую буханку хлеба на все семь дней, отчаянные старания были вложены в то, чтобы увидеть хорошие сны – и вот она стоит, высыпая свою плату за питательный завтрак, изысканный обед и легкий ужин. Илис промечтала бы еще долго, но тут зазвенели часы на весах. Они весело трезвонили, показывая девяносто грамм.

Девочка едва не запрыгала от счастья, но несмотря на то, что она постаралась держать себя в руках, один из сторожевых все же заметил детскую радость и улыбнулся уголком морщинистого рта.

Счетовод вносил важные записи в тетрадь, маленькие шарики на счетах так и цокали, толкаясь друг о друга. Когда Главный Счетовод поставил королевскую печать, Илис, не сдержавшись, спросила: «Хлеб и три горсти?» Но глубокий и печальный вздох старика ее немало расстроил.

– Только хлеб… – пробубнил он, почесывая кривой нос.

Сердце Илис сжалось, на душе стало неприятно и мерзко, будто кто-то плюнул в нее. Ее надежды с грохотом рухнули. Большой липкий комок подступил к горлу, и дышать стало совсем тяжело. Крупные слезы изо всех сил старались удержаться на мерзлых ресницах, а голос пытался не сорваться.

– Но девяносто грамм… – Илис указала на весы.

Счетовод понимающе кивнул, упаковывая крупинки в коробку. Он подмел сны девочки специальной метелкой и, скрючив пальцы в замо́к и опершись на них подбородком, выдохнул:

– Фонари гаснут, света нет. Пшено не растет…

Сторожевой скорбно протянул девочке корзину с хлебом, похлопывая ее по плечу, указал в сторону деревни и произнес следующее имя.

Илис неохотно повернулась и ушла прочь, крепко держа свою корзину с холодным хлебом.