Читать книгу Повелители стихий - Филис Кристина Каст, Ф. К. Каст - Страница 8

ФОСТЕР

Впереди тянулась автострада, окаймленная ровной, сухой, коричневой пустошью. Все штаты Среднего Запада выглядели одинаково, и Фостер не терпелось вернуться на Западное побережье. Она сделала глоток воды из почти опустевшей бутылки, мысленно ругая себя за то, что не купила в минимаркете несколько банок «Ред Буллз».

Господи, Кора, нашла тоже время, когда помереть, возмутилась Фостер, выныривая из омута горя и перескакивая в реальность злости. Всего за час до того, как я успешно исполнила свой джедайский трюк с разумом – дважды! И не со злым умыслом, как бывало при прежних попытках. Впрочем, кто назовет злым умыслом желание увильнуть от выполнения домашнего задания? Ну, я имею в виду, кто кроме Коры? В любом случае, Фостер тряхнула головой, стараясь удержаться на волне гнева, суть не в том. На этот раз я провернула трюк во благо, а Кора даже не увидела. И страшно подумать, что могло бы произойти, если бы он не сработал. Тейт надоел бы мне до смерти, а тот олух мог погубить нас своим звонком. В сотый раз она посмотрела в зеркало заднего вида. Нас поймали бы и убили. Ева и ее мерзкие прихвостни. Как они это сделали с доктором Риком.

Она прищурилась, опуская козырек, чтобы заслониться от слепящего солнца, которое медленно сползало к линии безоблачного горизонта.

Постой-ка. Нет, он же не мертв – пропал без вести. Кора сказала, что доктор Рик жив. Надежда вспыхнула в сердце, но так же быстро погасла. Доктор Рик жив, но… ему нельзя доверять. В памяти всплыли слова Коры. Он не тот человек, которого мы знали.

Как бы невероятно это ни звучало, Фостер верила Коре безгранично, каждой клеточкой своего тела.

Если Кора сказала, что доктор Рик жив, – значит, он жив.

Если она сказала, что он стал плохим парнем, – так оно и есть.

Фостер верила Коре, но от этого сердце щемило не меньше. Она усердно моргала, отказываясь плакать.

Ладно, все по порядку. Для начала надо добраться до Сови живыми и невредимыми. Потом прочитать письмо Коры. Там должно быть объяснение всему этому безумию. Кора всегда…

– Ты что, меня похитила?

Фостер дернулась от неожиданности, едва не врезавшись во встречный седан.

– Уф, нет. – Маскируя оплошность, Фостер включила сигнал поворота и медленно перестроилась в соседнюю полосу. – Ты уснул пару часов назад.

– Пару часов? – Жилы вздулись на шее Тейта, пока он ерзал, выглядывая во все окна. Его лицо исказила гримаса боли, когда рана на ноге открылась и начала кровоточить. – Ой! Черт! – Он прижал руку к бедру и заговорил сквозь стиснутые зубы. – Мы в дороге уже два часа?

– Добро пожаловать в Небраску. – Фостер театрально взмахнула рукой. – Ничуть не лучше Мизери, если хочешь знать мое мнение.

Он провел ладонью по волнистым темным волосам.

– Не могу поверить, что ты позволила мне проспать два часа!

Тихо вздохнув, Фостер склонила голову набок.

– И для меня это были самые спокойные часы, с тех пор как мы встретились.

– Останови машину. – Взгляд Тейта, почти осязаемый, наполнил кабину густым напряжением.

– Только когда закончится бензин. – Она крепче сжала руль. – И это, между прочим, пикап, – добавила она с напускной небрежностью.

– Останови пикап. – Его шея залилась ярко-красным, под цвет старого пикапа.

– Нет, только на заправке, – стояла на своем Фостер.

– Ладно. – Тейт отстегнул ремень безопасности.

– Что ты делаешь? – Фостер заметалась взглядом между ним и дорогой.

Он щелкнул замком.

– Выхожу из пикапа, – произнес Тейт так буднично, будто рассказывал о том, что съел за обедом в тот день.

Фостер разразилась истеричным смехом.

– У меня скорость за сто.

– Тогда останови пикап, – сказал Тейт с холодной решимостью.

Фостер нахмурилась.

– Ты этого не сделаешь.

Еще раз равнодушно пожав плечами, Тейт приоткрыл дверь.

Шины взвизгнули, когда Фостер ударила по тормозам и съехала на обочину.

– Да что с тобой такое, черт возьми? – рявкнула она, выскочив из кабины и налетев на парня с другой стороны пикапа. – Ты чуть не спрыгнул на ходу. На хайвее! Да тебя бы по кусочкам собирали не один день! – крикнула она, увидев, как он захромал в обратном направлении, вытянув руку с оттопыренным большим пальцем. – И что дальше? Будешь добираться автостопом? О, да, конечно. Здорово придумал. Ничего, что ты похож на психа, если не хуже, весь грязный, с кровоточащей раной на ноге?

Тейт развернулся так быстро, что Фостер, следовавшая за ним, чуть не врезалась ему в грудь.

– Я же просил тебя остановить чертов пикап!

Над головой прогремел гром, небо вокруг них потемнело.

– А я говорила тебе, что нам нужно убраться как можно дальше от Багтассла, из этого гребаного Мизери! – Хлынувший дождь охладил липкий горячий воздух, клубившийся между ними.

– Почему? – Тейт взмахнул руками. – Потому что какая-то незнакомая мне женщина сказала какую-то хрень, которую я так и не понял?

– Вряд ли ты все понимаешь из того, что говорят другие. – Внезапный порыв ветра забросал ее голые щиколотки ошметками грязи и камнями.

– Я не тупой, Фостер! – воскликнул Тейт, пытаясь перекричать раскат грома. – В моей жизни все было тип-топ, пока я не встретил тебя. Даже идеально.

Фостер не смогла удержаться от скептического смеха.

– Жизнь в вонючем американском захолустье была идеальной? Да в вашем городишке всего два светофора! Черт возьми, если это идеал, тогда ты еще глупее, чем я думала.

– А ты еще стервознее, чем я думал! Надо же быть такой сукой!

Фостер широко раскрыла глаза, чуть не задохнувшись от возмущения.

– Неудивительно, что все называют тебя Бакланом! – Крупные капли дождя упали на плечи девушки, украшая ее новую серую футболку пятнами цвета копоти, в тон бушующему небу над головой.

– Никто не называет меня Бакланом! Никто! Кроме тебя! Если бы я хотел, тоже мог бы придумать тебе какое-нибудь дерьмовое прозвище! Хотя что может быть хуже мерзкой суки!

Вот опять. Слово на букву «С». И это он про нее. Будь у этой уродской футболки рукава, она бы закатала их и врезала ему по заднице.

– Ты мог бы что-то придумать? Серьезно? И мозгов хватит? – покровительственным тоном заметила она, повысив голос. – Ну, думаю, на это у нас попросту нет времени. – Она насупила брови и уперла руки в боки. – И я не мерзкая и не сука! – Порыв ветра ударил ей в спину, и она с трудом удержалась на ногах.

– Мои родители погибли. – Тейт помолчал, прикусив нижнюю губу. – Я видел, как их засасывает вихрем, как они сгорают при взрыве. И тут являешься ты и похищаешь меня, лишая возможности организовать похороны, быть рядом с дедом, помогать восстанавливать мой город. В один вечер моя жизнь оказалась разрушена, и я хочу знать, как собрать ее заново. Я не могу это сделать, уехав из дома вместе с тобой. Так что, сука! Вали отсюда! – Глаза Тейта сузились, и небо перерезала молния.

– Я тебя похитила? – Фостер сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. – Да кому ты нужен? Козел! Всю дорогу ноешь, что твои родители погибли, как будто соревнуешься со мной, как будто Кора ничего для меня не значила, и плевать, что я оставила ее там, на футбольном поле. Совсем не обязательно быть извергнутым из чьей-то вагины или стать результатом счастливого оплодотворения, чтобы называть тех, кто тебя любит, своими родителями. Кора – лучше многих биологических матерей, и она мертва. Моя мама тоже умерла сегодня! А тринадцать лет назад мои родные мама и папа погибли в автокатастрофе. Пять лет назад мой приемный отец, муж Коры, погиб, когда его лодка перевернулась. И знаешь что? Если это соревнование – так я выигрываю с разгромным счетом, потому что все мои близкие умерли! – Ее кожа стала горячей, натянулась и словно трещала по швам. Слезы обжигали глаза, и, распалившись от злости, Фостер сильно толкнула его в грудь. – И прекрати называть меня сукой!

Тейт отшатнулся и упал, приземлившись на пятую точку и вздымая облачко пыли. Фостер ладонью прикрыла глаза, защищаясь от колючего дождя. Что-то… не складывалось. Тейт сидел на земле и выглядел ошарашенным – вода стекала с него, оставляя темные пятна на обожженной солнцем красно-коричневой глине. Фостер посмотрела себе под ноги, когда завывающий ветер подхватил ее влажные рыжие волосы. Дождь образовал изрядную лужу, ее кеды утопали в хлюпающей грязи. Но там, где приземлился Тейт, поднялась пыль. Его волосы не разметало ветром. Там вообще не было ветра, и земля оставалась сухой, и…

– Тейт!

Он устремил на нее немигающий взгляд и зашевелил губами, будто не мог выдавить из себя ни слова.

Нет, он таращился не на нее. Он смотрел на дождевой вихрь, в центре которого она стояла.

Фостер нерешительно шагнула к нему, чувствуя, как у нее под ногами потрескавшаяся земля жадно впитывает мощные струи нестихающего дождя.

– Кажется, я знаю, что происходит! – Она бросилась к Тейту, окутывая его своим плащом дождя и ветра. Схватив его за руки, она помогла ему подняться с земли.

– Я рад, что хоть один из нас знает. – Тейт прищурился, вглядываясь в пятно клубящегося серого неба у них над головами.

– Дыши со мной, – сказала Фостер и сделала долгий выдох, выпуская гнев.

– Я всегда дышу. – Мокрые пряди черных волос упали ему на лоб, когда он тряхнул головой. – Иначе был бы мертв.

– Ты можешь хотя бы на секунду попытаться не быть таким… – Фостер прикусила язык, проглотив едва не сорвавшуюся с него оскорбительную колкость.

– Смущенным? Испуганным? Взволнованным? Взбешенным? – Вода струилась по лицу Тейта, словно он плакал.

– Придурком, – поправила она.

Тейт напрягся, слегка отшатнувшись, как если бы она снова толкнула его.

– Ладно, расслабься. Не будь таким… не знаю… хлюпиком, что ли. Просто слушай меня. Делай вдох. – Фостер мысленно сосчитала до пяти, прежде чем дала команду выдохнуть. Дождь поутих, бомбардировка тяжелых капель сменились нежной, ласкающей моросью. – Работает! – От волнения Фостер даже привстала на цыпочки. Три попытки – и все удачные. – Вдохни еще раз.

Компрессионная футболка растянулась на широкой груди, когда Тейт медленно вдохнул.

– И выдохни. – Фостер вздернула подбородок к небу. Ветер и дождь прекратились, небо прояснилось до тускло-оранжевого сияния. – Буря прошла.

– Ого! – Он помолчал, глядя на рассеивающиеся облака. – Классно, и это сделали мы. Заставили ее остановиться. – Губы Тейта дрогнули в полуулыбке, когда он сжал ее руки.

Фостер кивнула и, как только до нее дошло, что прикосновение затянулось, отдернула руки и засунула их в карманы.

– Ага. Мы это сделали.

– Черт, – простонал Тейт. – Выходит, это – все это – как-то связано с нами.

Фостер закатила глаза.

– Господи Иисусе! Да! Что я и пытаюсь тебе втолковать все это время.

– Ах, ах, ах. Тебе нельзя злиться на меня. – Он погрозил ей пальцем и показал на небо. – Потому что… ну, сама знаешь, что произойдет.

Сделав еще один глубокий вдох, Фостер поправила на макушке спутанные мокрые волосы и поплелась обратно к пикапу.

– К тому времени как все это закончится, я заслужу какую-нибудь награду за правильное дыхание.

– Да, но как понимать все это? – Тейт открыл дверь и с жалобным стоном скользнул на сиденье, обивка которого была уже безнадежно испорчена. – Я имею в виду, все, что происходит с нами, – дождь, бури, торнадо. У тебя ведь наверняка есть ответы?

Фостер прикусила внутреннюю сторону щеки.

– Ну, вроде того. Вернее, я знаю кое-что, но мне нужна помощь, чтобы разобраться с остальным.

Тейт выудил из пакета сухую футболку и вытер лицо.

– Если мы выясним, как это происходит, и предотвратим новые разрушения и смерти, тогда я в деле. Целиком и полностью.

– Ладно. – Прежде чем залезть в кабину, Фостер отжала подол мокрой футболки.

– Но с условием, что ты больше не будешь кидаться на меня или пытаться выпрыгнуть из машины.

– Из пикапа. – Он подмигнул. – Заметано. И, слушай, – он посерьезнел, – мне действительно очень жаль твою маму. Я не должен был вести себя так, будто она ничего не значит для тебя. И… твоих родителей и приемного отца мне тоже жаль. То, что случилось с ними, – это жесть.

– Да. – У нее сжалось сердце. – Спасибо. Уверена, ты сожалеешь и о том, что называл меня сукой.

– Вообще-то, – Тейт сунул в рот кусок вяленой говядины и откинулся на спинку сиденья, – я пока не готов взять свои слова обратно.

Стиснув зубы, Фостер сделала еще один глубокий вдох.

– Тогда и Баклан остается в силе.