Читать книгу Путевые заметки странника по мирам. Про пряности, снег и трели ветра - Фалена Лысакова - Страница 6

Я думал, что никогда уже не смогу выбраться из этого сумасшедшего, невозможного города. Я не знал, что входить в него нельзя, если хочешь еще когда-нибудь выйти наружу.

А ведь когда-то на этом месте не было ничего, кроме дикого пустыря и торчащего, как гвоздь на ровном месте, замка. Но знаете, так всегда вначале и бывает; города возникают из ничего и расползаются, как короста, поглощая клочок за клочком свободной земли.

И стукнуло же мне в голову зайти в распахнутые ворота… казалось ведь – такой гостеприимный город, где рады каждому и открыты все двери! Городок прямо манил прогуляться по его переплетающимся узким улочкам и полюбоваться открывающимися с высот видами!

Издали он напоминал белую морскую раковину, закручивающуюся к вершине, густо обросшую полипами и морскими зубами. И только подойдя ближе, туда, где лес уже отступал, стало очевидно, что это город – обвивающий, подобно змее, высокую башню.

Башня была его центром и его сердцем. Замотанная в боа из белых облаков, она пронзала небо острием и исчезала где-то за пределами видимости. Старый кирпич, местами уже крошащийся, оплетали плющ и виноград, а из десятка окошек-бойниц выглядывала разве что тьма – башня выглядела намного потрепаннее, чем городок у ее подножия, стихийный, похожий на соты, кипящий и полный жизни.

Дома вырастали прямо на других домах, липли и жались друг к другу, карабкались на крыши своих соседей, словно пытаясь догнать в росте башню. Город весь состоял из бесчисленного множества переулков и мосточков, разбегающихся подобно сети трещин на стекле. Никто из здесь живущих не знал, куда они все ведут. Можно было пойти наугад по какой-то улочке и никогда уже не вернуться обратно.

Бесполезно было рисовать карты или как-то помечать дорогу, потому что город, точно волшебный, все равно уводил тебя туда, куда было нужно ему.

Я зашел, окрыленный, и долго блуждал узкими переулками, улыбаясь беззаботным прохожим и впитывая в себя увиденное, чтобы затем описать в записках. Домиков было так много, что пробираться по некоторым улочкам приходилось бочком. На одном здании разрослась целая россыпь более мелких домишек, точно детишки-поганочки на родительском грибе.

Я поднимался все выше по улице и тешил в глубине души надежду посмотреть и сам замок, чья башня пикой пронзала небеса. Я здраво рассудил, что если идти все время вперед, вверх, не упуская его из виду, то рано или поздно до него доберусь.

К вечеру я устал, а замок не стал ни на йоту ближе. Город оказался куда больше, чем представлялся снизу, и это утомляло. Я видел, как прохожие постепенно разбредаются по домам, а в окнах зажигается теплый свет. Наверное, стоило найти какую-то гостиницу.

Я остановил бредущего вразвалочку мужичка и вежливо поинтересовался:

– Скажи, милый человек, а далеко ли еще до замка? Я надеялся дойти до сумерек, но…

Меня прервал грубый хохот. Мужичок аж за живот схватился и прыснул. Я сконфуженно нахмурился.

– До замка, говоришь?! – он никак не мог сдержать хохот, из его глаз катились слезы, а лицо раскраснелось, став похожим на помидор. – Ну, ты юморист!

– А что не так? – я досадливо пожал плечами.

– Ой, до замка… – он старался сдержать порывы смеха и даже утер слезы. – Ну, ты даешь! Неместный, да? Хотя, теперь-то уже местный! Ты, это, пойдем вот сюда, а? Я тебе все расскажу, коли и вправду не знаешь, а сунулся сюды…

Он потащил меня в ближайший дом, где еще не горел свет. Я подумал, что это гостиница, но нет – обычный жилой домишко; дверь оказалась не заперта, и мы ступили в темное, пахнущее сыростью нутро. Мужчина зажег лампу, и я смог оценить скудное убранство помещения: мебели здесь было негусто, что не прибавляло комнате пространства, а в дальней стене обнаружилась лесенка, уводящая наверх. Прямо напротив двери стоял тяжелый дубовый стол в окружении парочки стульев, а чуть поодаль от него – две кровати.

– Спасибо за гостеприимство, – буркнул я, все еще обиженный.

Мужик опять чуть не расхохотался – сдержался. Похлопал по одному из стульев, приглашая сесть. Я сел, а он поставил на стол две деревянные кружки. Покопался в шкафу и довольно крякнул, обнаружив там бутылку и корзинку с сухими лепешками.

– О как, есть, чем поживиться! – он поставил провизию на стол, придвинул свой стул и заговорщически склонился ко мне. – Новенькие всегда всему удивляются! Ну, ты ешь давай, не всегда так везет, что в доме есть еда. А то пришлось бы лапу сосать.

– Так это не твой дом? – уточнил я с подозрением.

– Не мой? – мужчина ухнул. – Сегодня – мой. Ты ешь, ешь. У нас тут как заведено: где ночь застала, там ее и проводишь. Редко кому удается вернуться дважды в один дом…

– Как это так?! – у меня аж лепешка из рук выпала.

– Ну так, ты вообще в курсе, куда пришел?! – он отхлебнул из кружки и выдохнул. – Уиллсербар – это тебе не просто город. Это величественная королевская игра. Всякий, кто сюда попал, пытается достичь замка. Я вот с рождения – туточки я и родился – пытаюсь.

– А в чем проблема-то?.. – уверенность меня подводила, а аппетит пропал. В душе зрело дурное предчувствие. – Замок же видно из любой точки города!

– Видно, ага, – хитро сощурился мой собеседник, – а ты попробуй дойди! Этот город – настоящий лабиринт! Здесь все заняты только тем, что на протяжении всей своей жизни идут к замку. Ночуют, где застала ночь. Встречают других людей, заводят семьи и идут уже вместе… Я это к чему: если ты сюда зашел, то автоматически принял правила игры и уже не сможешь отсюда выйти…

– Что за чушь! – я вскочил, опрокинув стул. – Мне это ни к чему! Я – странник, и я не собираюсь тут оставаться…

– Ты успокойся, дорогой, – мужчина поднял мой стул и примиряюще потянул меня за руку, вновь усаживая, – что ж в этом такого дурного? Знаешь, зачем мы все это делаем? Послушай, я расскажу тебе историю. Жил когда-то в своем замке король, но был он одинок и потому стало ему скучно. Не было у него ни семьи, ни друзей, только бесчисленные лакеи, а с ними разве поболтаешь? И не было вокруг замка ни города, ни поселения какого – токмо дикие степи…

Вот и придумал однажды король забаву: велел построить в подножии замка спиральный лабиринт и объявил по всем долам и весям: кто первым достигнет замка, получит неслыханную награду – царскую корону и десять мешков золота.

Мужчина мечтательно потер усы, закатив глаза – смаковал награду.

– И? – поторопил я.

– Ну, вот и, – он криво усмехнулся, – кому золото и царская корона-то не нужны? Желающие стали стекаться со всех земель, а вот до замка никто так и не смог добраться. Со временем лабиринт стал разрастаться, поток желающих не уменьшался; вновьприходящие ставили палатки и проводили в лабиринте дни, месяцы… строили дома, придумывали планы, женились и передавали свою миссию внукам. Вот так за два с лишним века лабиринт-игрушка и стал городом, который ты видишь сейчас.

– Погоди-ка… – я выставил вперед ладонь, пытаясь переварить услышанное. – Ты говоришь, прошло уже два века? Так вашего короля уже и в живых давно нет!

Мужчина посмотрел на меня с сочувствием и покачал головой – мол, ничего-то я не понимаю.

– А тебе откуда знать? С высокой башни ему-то все видно, – по лицу моего собеседника прокатилось неодобрение, смешанное с какой-то дикой, даже фанатичной влюбленностью, – пока кто-то первый дотуда не доберется, мы этого и не узнаем. Да и разве можем мы отказаться от нашей цели, от смысла нашей жизни?!

– И вас это устраивает – так жить?! – выкрикнул я, не выдержав.

– А как «так»? – голос его стал холодным, как зимняя стужа. – Нормально мы живем, как и все. У нас вон всего в достатке – земля-то плодородная. У нас ту и поля есть, и огороды, и скот всякий – куры там и коровы… А коли повезет и доберешься все же до замка – так озолотишься! Ну, помер король – пущай, а золото-то не гниет!

– М-да… – пробормотал я, не зная, что на это возразить.

Доели мы в полном молчании – мужчина был явно обижен моим невежеством, а я все раздумывал о его словах. Вот вроде и прав он был в чем-то, и все же… Когда мы легли, я продолжал думать о замке и о том, что отсюда нельзя выбраться. Меня как-то совсем не прельщало провести всю свою жизнь в погоне за жар-птицей!

Когда я проснулся, мужчины уже и след простыл – поди, пошел дальше к замку. Утром город казался еще более запутанным, сюрреалистичным; дома наслаивались на дома, а переулки путались в узлы. Башня все также светлела перстом над крышами, но при свете дня было видно, что ее усеивают трещины. Казалось, только виноград и не позволял ей рассыпаться. Да и был ли вообще когда-то тот король? У меня не было никакого желания это узнавать.

Я двинулся вниз в надежде найти выход, а люди шли мне навстречу, удивляясь, что со мной не так. Не буду расписывать, как долго я блуждал переулками Уиллсербара и как потерял всякую надежду выбраться, и как нашел-таки потом, спустя месяцы этого ада, проводника, который помог мне выйти.

Я уходил из города, не оборачиваясь, словно башня могла волшебными силами затянуть меня обратно.