Читать книгу Невидимый человек - Фанида Агзамовна Исхакова - Страница 1

Оглавление

Первая часть

Сверкая мощным корпусом в последних лучах заходящего солнца, воздушный лайнер начал плавное снижение. Утомленные долгим перелетом, пассажиры, одни – предвкушая скорое завершение полета, другие – радость близкой встречи с родными, засуетились‚ засобирались, как это обычно происходит в конце путешествия.

И только молодой человек, сидевший достаточно далеко от выхода, прильнул к иллюминатору, как будто хотел слиться с ним, и неотрывным взглядом уставился на землю. Э-эх, как долго ждал он этот день, не один раз перебирая оставшиеся листки календаря, воображал себе картину предстоящей встречи, отдаваясь при этом сладостным мечтам… Разве мог он предположить, что все полетит вверх тормашками?!

Неделю назад Айвар выехал в командировку на северные нефтяные промыслы. Он надеялся управиться с делами дня за три, однако им не было конца-краю. Вот сегодня уже суббота, а Айвар, только-только закончив дела, возвращается домой. Он мог бы так сильно и не расстраиваться, но тут еще, как назло, опаздывал самолет. Если бы окружающие его люди знали, насколько важен для него этот день…

Еще три часа назад Айвар должен был позвонить в квартиру, где проживала семья Элизы. Сидя перед вылетом в душном помещении аэропорта, он раз за разом мысленно прокручивал одну и ту же сцену. Вот он нажимает два раза подряд на кнопку звонка. В правой руке у него – пламенеющие розы, в левой – небольшой, но весьма ценный подарок. Слышно, как Элиза не то что бежит, а прямо-таки летит к двери. Она распахивает дверь, целует Айвара в щеку. Тонкий аромат духов щекочет ноздри молодого человека. В воздушном голубом платье девушка кажется птицей, готовой воспарить в небеса.

…Непрерывно представляя себе это видение, Айвар уже сморился было от духоты в зале ожидания, как тут объявили посадку. Однако неясно по какой причине, до самого прибытия в Уфу он не мог избавиться от этой назойливой картины. Как навязчивый сон, она так и мелькала перед его взором.

Дорожные тяготы, бессонные ночи забылись, стоило ему лишь ступить с трапа на землю. С легкой дорожной сумкой на плечах он бросился в сторону такси.

Элизе сегодня исполняется двадцать лет. Они договорились в этот день просить благословения ее родителей. Девушка пыталась было переубедить его, мотивируя тем, что ей осталось учиться в университете еще два года, но Айвар ее все-таки уговорил. «Эти руки созданы для того, чтобы кого-нибудь защищать», – сказал он полушутя, поигрывая мускулами. Девушку это убедило. Какой женщине не понравится чувствовать себя под защитой… Молодые люди уже не представляли жизни друг без друга. Вот уже три года, как они вместе.

…Тогда Айвар пришел на день ее рождения со своим другом. Эта лучезарная девушка очаровала его с первого взгляда. Даже удивительно, как это он столько лет мог жить без Элизы!

Сейчас уже прошел ровно год после того, как Айвар закончил институт. За это время он уже успел прослыть способным специалистом.

Погруженный в свои мысли, Айвар очнулся оттого, что машина плавно остановилась. Такси стояло напротив дома, где жила Элиза. Расплатившись, он, как мальчишка, бегом поскакал к дому. День клонился к вечеру, наверняка, и гости уже разошлись. Но Айвар должен зайти, чтобы хотя бы поздравить, а завтра утром он придумает что-нибудь особенное.

Выскочивший из-за угла дома парень, оторопев, застыл на месте. Буквально в двух шагах от него стояла Элиза и беседовала с молодым человеком. Айвар прижался к стене дома, чтобы понять, что же здесь на самом деле происходит. Усталость охватила его. Не веря своим глазам, он еще раз посмотрел в ту сторону. Однозначно: это была Элиза – ею можно только любоваться. А что касается парня… Это же точь-в-точь сам Айвар! Парень, все еще не веря своим глазам, ущипнул себя… и ощутил боль. Он хотел выскочить, чтобы разобраться лицом к лицу с этим типом, но почувствовал резкую боль в голове. Что-то не пускало его туда.

Айвар застыл, словно споткнувшись, на том же месте и еще раз, соблюдая крайнюю осторожность, стал разглядывать незнакомца: тот был одет в точно такую же, как у него, рубашку с короткими рукавами, узкий черный галстук, на нем были такие же аккуратные брюки.

Увиденное не умещалось в его голове. То ли от овладевшей им усталости, то ли от избытка чувств Айвар сполз по стене на землю. Он не помнил, сколько времени пребывал в таком состоянии и очнулся от удивленного голоса девушки:

– Айвар! Как, ты вернулся снова?

Парень приоткрыл глаза:

– Что значит «снова» ? Разве я приходил сюда?

Элиза от удивления не знала, что сказать.

– Но я же тебя только недавно проводила.

– Меня? А когда я приходил?

– Часов в семь, а сейчас одиннадцатый… Айвар, а может, ты заболел? -

Лицо девушки омрачилось выражением озабоченности.

– Не знаю… Не знаю… Элиза, а ты меня ни с кем не путаешь?

– Как это путаю? Ты в своем уме?

– Я же только что приехал на такси. Самолет опоздал на три часа. В семь часов я находился в совершенно другом городе, Элиза.

У девушки округлились глаза, губы задрожали, из глаз брызнули слезы.

– Ты… Ты… Как ты можешь такое говорить? Сегодняшний день был для меня самым счастливым. И мои родители уже благословили. А ты после всего этого сам же испортил все… – Девушка закрыла лицо ладонями, отвернулась и бросилась от него прочь. Айвар остался сидеть на земле. Он ничего не соображал. «Либо я спятил, либо этот мир сходит с ума…»

День приближался к обеду. Айвар, удивляясь, что он так долго пребывал в забытьи, вскочил на ноги, но снова бессильно опустился на пол. Голова раскалывалась от боли, сердце выпрыгивало из груди. Он пощупал лоб – горячий. Значит, температура. Да это заметно и по дыханию – будто внутри все горит.

Айвар отчетливо помнил вчерашнее происшествие. Сказать, что все это ему померещилось – но ведь он же разговаривал с Элизой. Кажется, даже обидел ее, только за что – так и не смог понять.

Все это было крайне непонятно. И болезненное состояние, в котором он сейчас находился, представилось ему каким-то кошмаром, куда он нечаянно попал. Пытаясь что-то понять, парень осмотрелся вокруг. Одежда имела жалкий вид. На черных брюках красовался «сюрприз» – следы от побелки стены, к которой он вчера прислонился. Значит, все это происходило на самом деле. Парень заметно приуныл. И поделиться тягостными мыслями ведь не с кем. Маленькая квартирка, где он проживал один, была очень уютненькой. А теперь убежал бы отсюда, куда глаза глядят.

Только спустя три дня Айвар смог выйти на работу. А поскольку у него, как назло, и мобильный телефон куда-то запропастился, Айвар не сумел даже сообщить о своих злоключениях на службу. Парень направился в свой рабочий кабинет в подавленном состоянии духа. Он чувствовал себя неважно и, во-вторых, нужно было как-то объясниться с заведующим отделом по поводу прогулов в течение этих дней.

В кабинете, кроме неугомонного Димы и плешивого Сана Саныча, неизвестно по какому поводу сидел и заведующий отделом. Айвар, со смешанным чувством радости и тревоги, даже забыв поздороваться, сразу обратился к нему.

– Арсен Вадимович! Я…

– Потом… потом…

Дверь с грохотом захлопнулась. Дима едва удержался, чтобы не разразиться громким хохотом.

– Ты что, старина, всех на уши поставил да еще к Арсену Вадимовичу ринулся?! Ладно еще, за бывшим шефом не водится крокодильих повадок, не то он использовал бы одно из твоих ушей для закуски. Ха-ха-ха!!!

– Не понял… А что тут, собственно, происходит?

Дима поднялся со своего рабочего места, обошел раза два вокруг Айвара. Айвар уже давно привык к его неординарным выходкам и даже видел в Диме, зная его бесшабашный характер, склонный к авантюрам, более близкого приятеля‚ чем в остальных коллегах по работе. Возможно, из-за того, что они с ним были моложе всех в отделе, а, возможно, причина была в том, что рядом с Димой всегда весело и вокруг него звучит смех. Как бы то ни было, с первого дня совместной работы они крепко подружились.

– Нет, вы только посмотрите, он, видите ли, ничего не понимает! Уважаемого и достойного Арсена Вадимовича с кресла-то – тю-тю! А ты ожидал, что он встретит тебя с распростертыми объятьями, господин начальник? Вот, полюбуйся, если не веришь! – Дима сунул ему в руки какую-то бумагу.

Это был приказ директора института Левашова. На бумаге черным по белому было написано, что Арсен Вадимович освобожден от должности заведующего отделом, а на его место назначен Айвар. Тот, прочитав документ, шлепнулся на стул, не веря своим глазам, еще несколько раз прочитал бумагу. Что же это такое творится? За какие такие заслуги его утвердили начальником отдела? Если начнешь выяснять, подумают, что дурачком прикидывается. Внезапно он вспомнил о последней встрече с Элизой. Видимо, и здесь что-то приключилось. Что делать? Самое разумное – не задавать лишних вопросов. Постепенно все встанет на свои места. Иначе как пить дать – в дураках останешься.

Пришлось-таки парню, мучаясь сонмами сомнений, принять на себя обязанности завотделом. Он уважал Арсена Вадимовича. Старик, хотя уже и достиг пенсионного возраста, мог еще тянуть воз. Айвар знал нескольких людей, которые только и ждали дня отставки начальника, метили на его место и постоянно крутились возле директора. Поэтому такое внезапное назначение явилось для него громом среди ясного неба.

Этот день, когда волею судьбы он стал начальником, прошел для него относительно спокойно. Он с деловым видом рылся в бумагах, а сам исподволь впитывал информацию, которая исходила от сотрудников отдела. Если судить по их реакции, получалось, что он вовсе не провалялся дома эти три дня. Он, оказывается, каждый день чуть свет являлся на работу («Айвар Ансарович, вы за последнее время превратились прямо-таки в раннюю пташку, еще и семи нет, а вы уже на рабочем месте»‚ – это слова пожилого охранника), а в понедельник на каком-то совещании вверг в удивление весь институт («Айвар Ансарович, мы возлагаем на вас большие надежды, а северные нефтеразработки с этого дня возьмем под неусыпный контроль»‚ – это слова директора института Левашова), мало того, сегодня утром, когда он трясся в автобусе, озабоченный тем, как ему выкрутиться на работе, он будто бы с кем-то даже разговаривал в коридоре.

Новости, которые ежеминутно сваливались на бедную его голову, так измотали, что к концу рабочего дня он стал то и дело поглядывать на часы. Хорошо еще, что у него был отдельный кабинет, а иначе с каким лицом он ходил бы перед сотрудниками?!

В течение одного дня он так устал от людей, что, не дожидаясь конца рабочего дня, запер свой кабинет и направился вниз. Дима, который, пожалуй, обрадовался столь быстрому продвижению друга по службе больше, чем сам виновник, намеревался было склонить его к тому, чтобы хорошенько обмыть сие высокое назначение в ресторане, но лишь облизнулся – того и след простыл.

– Тоже мне начальничек… Надо бы ему в первую очередь научиться пустить пыль в глаза и дожидаться, пока не разойдутся остальные сотрудники… – ворчал про себя Дима, недовольный тем, что ему пришлось повернуть оглобли назад.

Тем временем Айвар, к которому постепенно возвращался рассудок после потрясений, уже успел сделать для себя первый разумный вывод. В этом ему помогли слова старого охранника. «Еще и семи нет, а ты уже на рабочем месте…» Старику и в голову не могло прийти, что в этот самый час Айвар досматривал сладкий сон о своей возлюбленной.

Да, он должен встретиться с ним! Кто же он, черт бы его побрал? Почему никто не может отличить настоящего Айвара от невесть откуда взявшегося двойника? Кто бы он ни был, судя по всему, можно предположить, что это птица высокого полета. Иначе не стал бы весь институт с почестями чуть ли не на руках носить сотрудника, который прогулял три дня. А это еще больше осложняло ситуацию. Сейчас он оказался в положении пастуха, который бог весть за какие заслуги был возвышен до ранга царского зятя.

И сейчас не время предаваться философским размышлениям – он понимал, что каждую минуту мог быть выставлен на посмешище.

Исходя из этих соображений, он на другой день ровно в семь часов утра с решимостью человека, принявшего столь неожиданный вызов, распахнул двери института.

Будь что будет!

– Доброе утро, Афанасий Федорыч!

– Здравствуй, здравствуй, сынок! – Пожилой охранник, потерев заспанные глаза, потянулся за ключом на стенде. – Батюшки, да ты же их только что взял. А я, старый хрыч, забывать начал, кому и что отдаю. Да и ты хорош гусь, если здороваешься по нескольку раз…

«Значит, он здесь…» Айвара охватила непонятная тревога. Решительности у него тотчас поубавилось. Несмотря на это, он, собравшись с духом, отправился на четвертый этаж.

В институте царила пустота. Нигде ни души! Жутковато, когда один шагаешь в неизвестность…

Стоп! Добравшись уже до четвертого этажа, Айвар резко остановился – наверху кто-то ходил. Чтобы не повернуть назад, Айвар усилием воли поборол гнетущее чувство тревоги и, стиснув зубы, буквально заставил себя шагнуть вперед.

Поднявшись на этаж, он дошел до поворота в коридор и заметил, как захлопнулась дверь его кабинета. Будь что будет! От резкого рывка дверь распахнулась, парень ворвался в кабинет. Но там никого не было. На столе лежал ключ от комнаты.

Айвар бессильно опустился на стоявший рядом стул.

Все выходные Айвар обычно проводил с Элизой. Их последняя встреча закончилась странно и непонятно, и надо было как-то загладить вину. На его сообщения девушка отвечала сдержанно, а позвонить ей и начинать оправдываться было уже неуместно. Лучше встретиться и поговорить – так будет гораздо лучше.

Дверь, как всегда, открыла сама Элиза. Айвар опасался, что девушка все еще сердится. Однако вопреки ожиданию получилось как раз наоборот. Элиза, приветливо улыбаясь, приняла букет цветов, предназначенный ей, после чего легонечко погладила нежными пальцами густую черную шевелюру парня.

– А я тебя ждала…

– Элиза, я хочу попросить у тебя прощенья. Прошлый раз…

– С каких это пор у тебя появилась привычка по нескольку раз просить прощенья за один и тот же проступок? А-а, я поняла, современному руководителю быть бестактным не при-ста-ло. – Девушка звонко засмеялась.

«Э-эх, и тут он меня опередил…» Но слабинку показывать ему было нельзя. Поэтому Айвар поспешил перевести разговор на шуточный лад.

– Смена северного климата на южный, кажется, неблагоприятно отразилась на мне, моя милая. Вот увидишь, при следующей встрече для большей убедительности я еще раз извинюсь перед тобой.

– И, действительно, иногда я тебя едва узнаю и удивляюсь, с чего это такой милый парень вдруг превратился в загадочного господина.

Беседуя на ходу, они прошли в зал. Если бы Элиза знала, какие бури бушуют в душе у Айвара, который только и делал вид, что у него прекрасное настроение. Теперь-то он всеми фибрами души ощутил, в каком положении находится. Оказывается, ни институт, ни коллеги по работе, по сравнению с Элизой, не представляли для него такого большого значения. Айвар не мог оторвать взгляда от стройной фигурки девушки, от ниспадающих на плечи мягких волос, от ее лучистых глаз. Он даже не мог представить себе, чтобы кто-то другой мог называть такую прелестницу «моя милая». Вероятность навсегда потерять девушку, которая с такой нежностью относилась к нему, с каждой минутой все больше угнетала его. Как ни старался Айвар сохранять бодрость духа, продержаться долго в этом состоянии ему не удалось. Языком он продолжал нести всякую чушь, между тем лицо его омрачилось печатью невыразимой тоски. Самое разумное в такой ситуации – распрощаться и уйти. И впервые за три года он заторопился домой.

С лица девушки, которая наблюдала с балкона за удаляющимся Айваром, постепенно сошла улыбка. По всему было видно, что за последнее время парня будто подменили. Хотя она интуитивно, женским сердцем уже давно почуяла это, признаться себе в этом было нелегко. Тем более, что она поняла – счастливая пора закончилась во время той встречи, неделю тому назад…

Элиза зарыдала, прикрыв лицо ладонями. Хорошо еще, что родители сейчас ее не видят. Если начнутся расспросы, что она им ответит? Полным ходом идет подготовка к свадьбе, все остальное отодвинуто в сторону. А сегодня Айвар о свадьбе даже словом не обмолвился.

– Не плачь, красавица моя…

Элиза вздрогнула от неожиданности. Голос был знакомый, но почему-то ей было боязно оглянуться. Тут же чья-то сильная рука погладила ее растрепанные волосы.

– Не плачь, не надо…

Девушка, осмелев, обернулась на голос и увидела: на балконе, прислонившись к окну, стоял Айвар.

– Айвар… Ты зачем вернулся сюда?

– Почувствовал, что тебе грустно, милая моя. Почему ты плакала?

– Так… От избытка чувств… А как тебе удалось так бесшумно проникнуть снова в дом? Я же закрыла дверь на замок?!

– …Элиза, давай лучше я тебе новость сообщу?

– Я тебя слушаю.

– Во-он, видишь тот элитный дом? С великолепными лоджиями?

– Да, вижу.

– Там во втором подъезде, на четвертом этаже, в сорок второй квартире проживает одна семья. Очень скоро эта квартира будет принадлежать мне.

– Тебе? Как?

– Так. Я ведь еще завотделом, кроме того… Впрочем, если рассказывать сразу обо всем, будет неинтересно. Тем не менее запиши адрес уже сейчас, ведь этот дом будет твой тоже.

Элиза невольно потянулась за своим мобильником.

– Да ты не трудись искать, вот, держи. – Айвар протянул девушке листочек из блокнота. На нем действительно на скорую руку было что-то написано.

– Так ведь жить в таком доме, наверное, недешево стоит? Разве что обеспеченные люди могут себе это позволить. А я еще даже свою учебу не закончила.

– Ну, это уже не твоя забота, малышка. Ты все равно не теряй этот листок, хорошо? Ладно, мне пора идти, моя милая…

Девушка, которая в это время отвлеклась, пытаясь отыскать взглядом окно квартиры на четвертом этаже, которую имел в виду Айвар, не придала особого значения последним словам парня. Когда она обернулась, намереваясь сказать ему что-то, на балконе уже никого не было. И лишь листочек из блокнота в ее руке свидетельствовал о том, что разговор между ними на самом деле состоялся.

Когда разрисованный красно-белыми полосками автобус тронулся с места, Айвар некоторое время простоял на остановке в неподвижной позе. Сошедшие вместе с ним пассажиры, радуясь, что наконец-то доехали, поспешили по домам. У парня было подавленное настроение. По дороге односельчане пытались разговорить его, но, услышав ответы невпопад и поняв его угнетенное состояние, оставили в покое. Потом, видя что он в растерянности остался стоять на дороге, с удивлением оглядываясь на него, расходились в разные стороны.

– Счастливчики… – пробормотал невольно Айвар. – Каждого кто-то ждет, и никто не посягает на их жизнь.

Ноги непроизвольно повели его к отцовскому дому. Месяцами пропадая на чужбине, соскучившись по милому сердцу родному дому, он раньше как на крыльях спешил сюда. Правда, в последнее время приезжал домой все реже и реже. Прошли беззаботные студенческие времена, и водоворот жизни его уже бесповоротно втягивал. А сейчас, хотя он не был в родительском доме уже три месяца, Айвар без особого желания приехал сюда.

Раньше, бывало, он уже издали приветствовал каждого встречного, справлялся о его здоровье, а, распахнув калитку, со двора кричал: «Бабушка!» Однако с некоторых пор его стали смущать слова «ты же только вчера сказал об этом» или «эй, сынок, ты же только что с нами здоровался».

Раздираемый противоречивыми чувствами, Айвар переступил порог родного дома. Он вошел без стука, прокрался бесшумно, будто кошка, в комнату. Его бабушка сидела на нарах и сучила пряжу. Она оторопела при виде внезапно появившегося Айвара, засуетилась, не зная за что взяться:

– Эй, сынок! Я все глаза просмотрела тебя ожидаючи. В последнее время и звонков-то от тебя нету. Я сама давеча пыталась, но ты не отвечаешь.

– Здравствуй, бабушка! – Айвар обнял ее. Парень расчувствовался – к самому дорогому на свете человеку неизвестный его двойник еще не добрался. От этой мысли настроение его немного поднялось. В то время как бабушка хлопотала на кухне, готовя на стол, Айвара, будто молния, пронзила мысль. Да, конечно, так оно и есть! Ведь за последнюю неделю ему ни разу ни наяву, ни во сне не приходили мысли о родных местах. Не в этом ли кроется причина того, что двойник еще не добрался сюда?!

От неожиданного открытия Айвар плюхнулся на стул. Марвара‚ заметив, как изменился внук в лице, растревожилась.

– Сынок, уж не захворал ли ты? Вон, с лица сошел. Что с тобой стряслось?

– Нет, бабушка, ничего со мной не происходит. – Парню ничего не оставалось делать, как изобразить на лице вымученную улыбку. Однако через некоторое время он на самом деле успокоился. – Я недавно малость приболел, видно, это еще дает о себе знать. – Постепенно, окончательно придя в себя, он осмотрелся в комнате. – Ладно, сама-то как живешь? Не хвораешь?

Марвара успокоилась и начала разливать чай по чашкам.

– Третьего дня звонила твоя мать. Они уже не хотят насовсем вернуться в родные края, говорит, здесь и работы подходящей для них нет. – Бабушка замолкла. Она знала‚ что внук болезненно воспринимает такие вести.

– Знаю, бабушка, знаю. Не так часто, но созваниваемся. И когда я был в командировке на Крайнем Севере, побывал у них. Олеся уже повзрослела. Отец в это время был в отъезде по делам. – Айвар подошел к окошку. Будучи еще мальчонкой, он подолгу простаивал здесь, с нетерпением ожидая возвращения отца. В те времена на Крайнем Севере дошкольных учреждений не было, и девать Айвара было некуда. А когда подрос, и сам не захотел. Вот так и получилось, что он рос при живом отце, практически не видя его. Будучи подростком, Айвар очень переживал из-за этого. Так он и оказался сыном родителей, которые в поисках счастья были вынуждены променять родные края на холода Крайнего Севера.

Хорошо еще, что у него есть бабушка. Она ведь почти заменила ему мать. Именно поэтому утрата бабушки и Элизы, которая уже наполовину стала его судьбой, была бы для него равносильна смерти.

Таким думам предавался парень, сидя на крылечке и наблюдая за своеобразной жизнью подворья. Вон, куры с кудахтаньем клюют себе пищу и нет им дела до всего остального. Любимица Олеси – рыжая кошка, растянувшись, греется на солнышке. Вот уж кому вольготно – она сейчас весьма довольна тем, что имеет, и к тому же никто не посягает на ее жизнь.

Эти мысли вновь ввергли парня в состояние уныния. Странные все-таки существа эти люди: когда дела идут на лад, они даже не замечают кур, путающихся у них под ногами, и лишь когда их лодка упрется в песок, они начинают завидовать мизерному куриному счастью…

Когда Айвар вернется на работу, он уже не сможет не вспоминать бабушку и родную деревню. Иначе говоря, если его догадки верны, двойник доберется и сюда. Что же делать? А если уехать далеко-далеко, откуда возврата уже не будет?

Нет, вряд ли он сможет жить, не встречаясь с людьми, которые ему так дороги. С другой стороны, нет ведь и гарантии, что можно спастись бегством в дальние края.

А если… От вспыхнувшей мысли у него зашумело в голове, сердце забилось учащенно. Хотя он и не курил, рука его сама собой потянулась в грудной карман, где и сигарет-то не было. А что, если он совсем уйдет из этой жизни?! Ведь никто же не заметит его ухода! Тогда перестанут сваливать на него, Айвара, вину за проступки, которых он вовсе не совершал. С какой стати он должен все время жить как на острие иглы, пребывая в состоянии страха? Он же не сделал ничего плохого!

Когда он приехал назад в город, эта мысль стала навязчивой, и он уже начал думать о том, как бы скорее и без особых проблем претворить ее в жизнь. При этом он старался не думать ни о любимой, ни о бабушке. «Они и не заметят, что меня не стало», – уже успел он подумать про себя в тоске. Чтобы они не ощутили тяжесть утраты, лучше всего исчезнуть как иголка в стоге сена. Именно так!

С такими мыслями парень ступил на крыльцо дома, где жил. По обыкновению он посмотрел на окно своей квартиры и вздрогнул – там горел свет. Исключено, чтобы он забыл выключить свет – он совершенно отчетливо помнил, как нажал на выключатель. Значит… Это его двойник!

Парню, которому из-за этого незнакомца пришла мысль покончить счеты с жизнью, терять было нечего – он стремительно бросился наверх. Айвар буквально ворвался в квартиру. Там, в комнате, за столом сидел некто и что-то писал. Парень не смог разглядеть его лица, увидел лишь со спины. И в тот же момент рухнул без сознания на пол.

Когда Айвар пришел в себя, стояла уже полночь. В квартире, кроме него, никого не было. Дверь полуоткрыта. А на столе… на столе лежала какая-то бумажка. Осторожно ступая, он приблизился к столу, набравшись смелости, взял записку. В ней его же почерком было написано:

«Не спеши уходить из жизни. Ведь я – тот же ты. Покончив с собой, ты ничего не решишь. Внемли мудрости добрых людей…»

– Ого-го, старина, перед твоим гением склоняет голову все человечество, и я как член этого самого общества возлагаю большие надежды на то, что Ваше Высочество достигнут огромных успехов в области науки. – Дима, как обычно, в своем амплуа: изгибаясь всем телом, отвесил поклон и устроился в кресле напротив стола, за которым сидел Айвар‚ зарывшись в какие-то бумаги. – Слушай, с тех пор, как ты стал начальником, в кабинете скукотища зеленая, ей-богу! Плешивый Сан Саныч дни и ночи копается в бумагах. Да и секретарша не из тех, как принято у нормальных людей. Из породы пенсионерок, фу-у…

– У вас ко мне какой-то вопрос, Дмитрий Евгеньевич?

Тот сначала подумал, что ослышался, а затем, предположив, что Айвар шутит, пытался изобразить на лице подобие улыбки. Диме, который не терялся ни в каких ситуациях, этакая неприступность шефа показалась более чем странной. Однако тот, не дрогнув ни одним мускулом, не мигая, продолжал буравить взглядом сидящего напротив сотрудника.

Наконец, Дима пришел в себя, пробормотал что-то невнятное наподобие извинения и счел за благо удалиться.

– Вот тебе на, – повторял он про себя, крайне удивленный такой выходкой Айвара. – Мало того, что этот начальник разучился улыбаться, так он еще и вчерашних друзей не узнает. Да-а, ну и дела…

Походив целую неделю по раскаленным углям, взгляните на себя в зеркало. Вид у вас будет, прямо скажем, неважнецкий. Вот и Айвар сам себя не узнает: щеки поросли щетиной, глаза ввалились, взор потухший.

Сегодня к утру он принял окончательное решение. Довольно, нельзя все пускать на самотек! Должен же он что-нибудь предпринять ради собственной судьбы!

Первый вопрос – с какой целью двойник оставил ему записку? Понятное дело – он каким-то образом, загодя чувствует его душевное состояние. Одно остается неясным – то ли Айвар помешал ему, то ли он надеется в его способность понимать с полуслова. Добрые люди… И кто же они – эти добрые люди? Кого ни возьми, всяк погружен в свои заботы. Можно ли перед кем-нибудь раскрыть без опаски свою душу? Более того, еще боком может обернуться.

Во-вторых, почему каждая встреча с двойником заканчивается помутнением сознания? В то же время Айвару не удается разглядеть его лица, он тут же исчезает – растворяется, как туман.

Айвар взглянул на часы: время около девяти. В этот час он обычно уже был на рабочем месте. А сейчас ни к чему не лежит душа, и он, как потерянный, бродит по тесной квартирке. Наверняка, сейчас его двойник сидит, нахохлившись в его кабинете. От этой мысли парню стало невыносимо тоскливо. Он никому не нужен, никому… А ведь коллеги променяют его, Айвара, вполне нормального земного человека, который вступил в пору зрелости со своими достоинствами и недостатками, на какого-то неизвестного гения – двойника. Глазом даже не моргнут…

И тут парня, который растерянно ходил из угла в угол, вдруг осенило. На групповой фотографии, висевшей на стене, его внимание привлек друг-однокурсник.

Они в годы учебы в институте во время каникул вместе работали на строительстве детского садика. Айвар до сих пор помнит одного чудаковатого человека, который проживал в маленькой деревушке недалеко от этого поселка. Это был мужчина неопределенного возраста по фамилии Аскаров, знахарь, человек, которого знала, что называется, каждая собака в округе. Люди относились к нему по-разному: кто с непомерным восхищением, а кто с чувством страха. Было немало и таких, которые при упоминании его имени криво усмехались. Его так и звали – знахарь Аскар. Откуда он явился в эти края, где обитал раньше – никто толком не знал. Ходили слухи, будто он в свое время, получив хорошее образование‚ занимал высокие должности. Несмотря на моложавый вид, он был седой как лунь, и во всей его сути проглядывала некая таинственность. С сельчанами особо не общался‚ но также не сделал людям ничего, кроме добра. Говорили, будто с его женой и дочерью приключилась какая-то беда, после чего Аскаров уехал из родных мест за тридевять земель и таким образом оказался в этой местности.

За две недели работы в строительном отряде Айвару надоело чуть ли не каждый день слушать эти россказни, и, руководствуясь принципом «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», они с приятелем задумали навестить странного отшельника. Однако знахарь Аскар не встретил незваных гостей с распростертыми объятьями. Уважительно-вежливое приветствие ребят не вызвало у него особого энтузиазма.

– Знаю, что вы пришли ко мне из простого любопытства, ребята, но я ведь не музейный экспонат. Если же у вас возникнут проблемы, то я к вашим услугам. А пока – до свиданья!

Парням ничего не осталось, как попрощаться и уйти несолоно хлебавши. И вот сейчас, спустя три года, он, кажется, оказался действительно в затруднительном положении. Куда ткнуться Айвару со своими сомнениями и бедами? В больницу, к психотерапевту? Ну, пропишут таблетки. Посоветуют больше находиться на свежем воздухе. Или ему обратиться к друзьям или руководству? А что они могут сказать? Вот и получается, что за разрешением странных проблем необходимо обратиться к необычному человеку. А остальные против всего этого просто бессильны.

Надо сегодня же отправляться в путь-дорогу. С каждым днем дело принимает все более серьезный оборот, тут надо поспешить. Айвар торопливо начал собираться в дорогу.

Но вот только с работой как быть? Если еще и двойник по его примеру отправится в путешествие, тогда, считай, брат, дело худо. Поэтому хотя бы по телефону следует известить кое-кого… Диму нужно попросить, чтобы он придумал подходящий повод. У Евгеньича мозги в этом направлении хорошо работают.

Айвар нашел в своем телефоне его номер и не успел сказать пару фраз, как послышался крайне встревоженный голос Димы:

– Айв… – По неизвестной причине связь тут же прервалась.

Удивленный таким оборотом дела, Айвар постоял несколько минут в раздумье, затем попытался еще раз дозвониться. Но все его попытки оканчивались неудачей – с той стороны слышались только частые гудки.

Некоторое время Дима пребывал в подавленном настроении, но очень скоро к нему снова вернулась бодрость духа. Ха, если над тобой поставили начальника величиной с кукиш, это еще не повод лить слезы. Не зря же Дима прожил на белом свете два десятка да еще полдюжины лет, и не было случая, чтобы он раскисал.

Подбадривая себя таким образом‚ бормоча себе под нос, он прошел в свой кабинет. Попутно, краешком глаза посмотрел в кабинет заведующего. А тот, известное дело, обливаясь потом, как всегда корпел над очередной глобальной проблемой. Можно подумать, что явился на работу уже в шесть часов утра. Да-а, если в таком темпе работать, многоуважаемый господин Левашов, неровен час и тебя турнут с теплого местечка. По нему, пускай хоть на должность президента претендует! Прежний друг у него не вызывал теперь никаких чувств, кроме раздражения.

Дима тем не менее не позволил себе поддаться дурному настроению – попутно сделав язвительные замечания паре встретившихся коллег и рассмешив других, он добрался до своего рабочего места. Плешивый дядька Сан Саныч в командировке, а просидеть целый день одному в кабинете – тоска зеленая. А что если для поднятия настроения звякнугь кому-нибудь по телефону и попудрить мозги? Обрадовавшись подвернувшейся мысли, Дима потянулся к стоявшему рядом аппарату. Озабоченный тем, кого бы из коллег разыграть на сей раз, он только стал набирать первый пришедший на ум номер, как в дверях показался не кто иной, как сам его Ученое величество Айвар Ансарович! Дмитрию Евгеньичу пришлось немедленно переключиться на сугубо серьезный лад и обратить все свое внимание на свежеиспеченного шефа.

– Доброе утро, Дмитрий Евгеньевич!

«Ого-го, можно подумать – он мудрейший из мудрейших. На кривой козе не подъедешь…»

А вслух выдал совсем другое:

– Здравствуйте, Айвар Ансарович! «Вот так. Чем не встреча на высшем уровне руководителей двух стран! Не хватает только телекамер и музыки…»

– Дмитрий Евгеньевич, у меня к вам есть вопрос. Кажется, тема вашей диссертации посвящена разработке и внедрению нанотехнологий в нефтяную промышленность?

– Да, именно так. Полагаю, что через пару месяцев работу над ней можно будет завершить. Осталось только обработать некоторые статистические данные.

– Не торопитесь. При нынешних методах подхода к этой проблеме это может занять слишком много времени, и мировая экономика этого точно ждать не будет. Здесь необходимо пойти другим путем. Основываясь на моих сегодняшних расчетах…

Зазвонил сотовый телефон Димы, что лежал прямо перед ним. На экране мобильника четко высветилось имя Айвара. Дима в недоумении нажал на зеленую кнопку на сенсорном экране. А то, что шеф инстинктивно потянулся к его телефону, Дима заметил уже потом.

– Айв… – Мобильник заглох и просто перестал работать. Дима удивленно огляделся по сторонам. Однако в кабинете уже никого не было. И только бумаги, которые принес с собой Айвар Ансарович, одни валялись на столе, другие были разбросаны по полу.

Директор института Левашов сидит за столом, погруженный в думы, обхватив голову руками. Секретарша только что положила ему на стол письмо из министерства. Ознакомившись с документом, Виктор Веньяминович некоторое время сидел в полной растерянности. Ни много ни мало – это было письмо за подписью замминистра.

Пару дней тому назад к нему заходил молодой научный сотрудник Мирасов. Хотя директор выслушал его со всем вниманием, он не придал информации особого значения. То ли это было желание показать свою власть, то ли по какой-то иной причине, но, во всяком случае, зарвавшемуся научному сотруднику пришлось впустую потратить полчаса своего времени в этом кабинете.

– Пусть знает свое место, а то начал поучатъ меня, – проворчал Левашов с чувством удовлетворения после ухода визитера.

А истинная причина того, что информация Мирасова не получила должной оценки, заключалась в другом – этот молокосос пытался доказать обратное тому, над чем долгие годы работал и всячески проталкивал сам Левашов. Тоже мне нашлась умная голова! Дай таким волю, и уже готовая диссертация, которую он писал в поте лица своего, накануне защиты могла пойти прахом. Сколько же можно ходить в кандидатах наук?!

Кто же мог предвидеть, что этот недоросль, которому он помогал подниматься по служебной лестнице и всячески поощрял, додумается обратиться в министерство через его голову… А тот заместитель… С ним явно кашу не сваришь. В наше время его место – в качестве музейного экспоната, черт бы его побрал! Кроме науки, ничего его не интересует, можно подумать, что он вовсе не живет в человеческом обществе.

Этот упертый заместитель просил оказыватъ всяческую помощь выскочке-аспиранту Мирасову, по возможности содействовать его дальнейшему продвижению и особо подчеркнул важность поднимаемых им проблем.

Хочешь не хочешь, а указания сверху он обязан выполнять. Кроме того, он решил еще и докладывать о выполнении данного поручения. А вдруг да пригодится еще.

Предаваясь таким размышлениям, Левашову пришлось вызвать Мирасова в кабинет. Тот не заставил себя ждать. Вежливо постучав в дверь, он зашел и решительным шагом подошел к директорскому столу.

– Добрый день, Виктор Веньяминович!

– Проходите, Айвар Ансарович. – Левашов с деловым видом походил по кабинету, потом неожиданно спросил: – А что, вам не терпится ездить по симпозиумам? Друг мой, для этого хоть какая-то ученая степень нужна. Не слишком ли вы высокого о себе мнения?

– Да такая мысль мне даже и в голову не приходила, Виктор Веньяминович!

– Вон как… Зачем тогда ходили к Яковлеву?

– Мы с Ярославом Сергеевичем обсуждали вопрос, о котором у нас с вами прошлый раз шел разговор. А остальными делами он интересовался сам по ходу разговора.

– Понятно. «Да-а, с этим связываться – себе дороже будет». – После этого директор с выражением заинтересованности устроился в своем кресле. – Давай-ка, еще раз глянем на ваши выкладки… – Шеф едва сдержался, чтобы опять не съязвить. Считавшего себя всю жизнь воспитанным человеком, не встревавшим во всякие мелочные дрязги Виктора Веньяминовича этот юноша почему-то стал раздражать и выводить из терпения. То ли он задевал его самолюбие, то ли шеф нутром чувствовал необъяснимое превосходство этого юноши – во всяком случае, Левашов всячески старался подавить в себе зарождающееся чувство смутного опасения.

– Пожалуйста! – В дополнение к прошлым документам Айвар принес еще кипу бумаг в двадцать-тридцать листов. – А здесь выполненные за последние два-три дня расчеты.

Левашов то надевал, то снимал очки. Чтобы выполнить за столь короткий срок такой объем работы‚ надо быть, как минимум, гением. Как бы то ни было, но он, стараясь понять хоть что-нибудь, несколько раз перелистал бумаги.

Опус начинался со своего рода математической таблицы, которая содержала весь комплекс нефтяной промышленности, и завершался перечнем самых простых методов эффективной утилизации нефтяных отходов, позволяющих не загрязнять окружающую среду, что подкреплялось соответствующими статистическими выкладками. Чтобы собрать столько информации, нужно было бы всю жизнь без передышки изучать специальную литературу. Хотя Левашов уже много лет руководил этим институтом и специализировался как ученый только в узкой области переработки нефтяных отходов, он и сам понимал, что в остальных областях мелко плавает. Директор, будучи кандидатом наук, перекладывал непонятные для него вопросы на плечи аспирантов. А этот умник откуда вообще взялся? Да кто же поверить всему этому?

– А вы, молодой человек, – Виктор Веньяминович смерил парня пристальным взглядом, – лично сами производили эти расчеты? Имею в виду, не слизали ли вы это с чужих источников, или, допустим, из интернета?

Собеседник изменился в лице.

– А какой смысл слизывать? Это же предназначено для всеобщего пользования. Не станешь же обходить то, что лежит на поверхности и бросается в глаза?

– Ладно, понятно. Ваш труд не оставим без внимания. Коли уж и в министерстве об этом знают… – Левашову нужно было поскорее избавиться от этого утомительного посетителя. Спорить с ним с каждой минутой становилось все труднее, и это не доставляло ему особого удовольствия. Он даже позабыл поинтересоваться, что же побуждало Мирасова так ревностно относиться к данному занятию. Директора смущало то обстоятельство, что молодой сотрудник то явится на работу ни свет ни заря, то останется за полночь, а то и вовсе исчезает на целый день. Однако, углубившись в изучение кипы бумаг с расчетами, Виктор Веньяминович вовсе не испытывал желания строить догадки еще и по этому поводу.

– Пора бы, наверное, уточнить дату свадьбы, милая.

Элиза, скрестив руки на груди, любовалась фонтаном. Она улыбнулась, как бы извиняясь за то, что углубилась в свои мысли. Однако эта улыбка скорее напоминала наигранную маску театральной актрисы.

Вот уже несколько дней она собирается сказать Айвару о необходимости отложить эту свадьбу и о том, что былой искренности у них нет и в помине, но никак не может отважиться. Элиза сейчас ясно почувствовала, что у нее на это не хватит смелости. Она же видит: Айвар охладел к ней. Так почему же ему в этом прямо не признаться? Девушка сама несколько раз порывалась начать разговор, но не хватало духу. Она никак не могла понять‚ почему веселый и живой парень ни с того ни с сего вдруг превратился в чудаковатого тяжелого человека.

– Малышка, ты еще не ответила на мой вопрос…

– Это ты о чем? Ты имеешь в виду свадьбу… Все еще думаешь, что в этом есть нужда?

– Как это нет нужды? У нас же был уговор. В день твоего рождения.

– Ах да… В день рожденья… – Вспомнив об этом дне, Элиза встрепенулась от неожиданной мысли. Разве все сожаленья и сомненья, все слезы не начались именно с этого дня? Ее мысленному взору явился Айвар, который пытался ей что-то объяснить. «Я ведь только что с дороги, Элиза. В семь часов я находился в совершенно другом городе…» Так она и поверила! А с кем же она тогда танцевала три часа подряд‚ кому обещала, что выйдет за него замуж? Разве не Айвару?

Парень тут же почувствовал, как изменилось выражение лица девушки. Почему-то он отвел глаза в сторону.

– Ладно, мне нужно идти. Видно, ты сама затрудняешься определить точную дату. Назначим свадьбу через две недели. Времени вполне достаточно, чтобы подготовиться. Ты согласна?

Эх, как же выразить, что в ее душе бушуют непрекращающиеся бури! Скажет «нет» – ведь она не сможет без него… Скажет «согласна» – неизвестно, как сложится судьба…

У девушки не поворачивался язык, чтобы дать определенный ответ, она лишь опустила ресницы. Айвар легонько прикоснулся губами к ее губам и поспешил своей дорогой.

Айвару еще не приходилось задумываться над тем, что жизнь у него одна и неповторима. Он явился в этот мир, прожил более двух десятков лет. За эти годы он многим людям приносил радость, а некоторых и огорчать приходилось. С тех пор, как себя помнит, он всегда был источником всех радостей и огорчений для своей бабушки. Сейчас он думает: если бы Айвар по какой-то причине не явился на этот свет, то какова была бы ее жизнь? Может быть, она жила бы себе‚ находя утешение в чем-то другом… Трудно сказать. Если попытаться подсчитать количество людей, в чьих душах он оставил след за двадцать три года жизни, то получилась бы внушительная цифра. Не появись он на свет по странному стечению обстоятельств, в судьбах этих людей все равно чего-то не хватало бы.

Айвар лишь недавно понял, какая гармония царит в этом мире. В этой жизни удивительным образом уживаются добро и зло, любовь и ненависть. Каждый человек вершит свою судьбу сообразно своим способностям и таланту, подобно тому, как в слаженном оркестре каждый играет на своей скрипке. Если два музыканта начнут претендовать на один и тот же инструмент, то что тогда получится?..

…С такими мыслями Айвар переступил порог дома, который располагался на окраине села. Чудаковатые люди, как правило, поселяются подальше от остальных соплеменников. То ли это связано с их особенностями, то ли с тем обстоятельством, что люди чураются таких отшельников – в этом разобраться нелегко.

На неназойливый стук в дверь изнутри послышалось: «Войдите».

Айвар, который еще не забыл, как три года тому назад ему пришлось быстро спускаться с этого крыльца, осторожно прошел в дом.

В уютной гостиной сидел седой человек, весь облик которого излучал воспитанность и благородство, и читал книгу. Когда вошел Айвар, он снял очки, положил их на низенький столик и шагнул навстречу посетителю. Увидев на его лице неожиданную приветливость, Айвар немного растерялся.

– Здравствуйте! Можно войти?

– Добро пожаловать!

Хозяин помог Айвару разместить дорожное снаряжение, поставил чайник и пригласил в горницу. Он не удивился его появлению, и создавалось впечатление, что тот ждал его прихода. В некотором недоумении от проявляемого к нему отношения, парень сел на один из стоявших стульев.

Айвар чувствовал себя несколько неловко перед этим седовласым мужчиной, который чем-то неуловимым в своих манерах вызывал уважение. В нем угадывался человек, прошедший огонь, воду и медные трубы, но не утративший того особенного мужского обаяния, которое сквозило во всем его задумчивом облике. К тому же Аскаров оказался вполне открытым человеком. Он быстренько накрыл на стол, заварил чай и пригласил Айвара присоединиться.

– Ну, теперь я готов тебя выслушать. Какая беда привела тебя ко мне?

– Меня зовут Айвар, Айвар Мирасов. Работаю в институте научным сотрудником, приходится часто ездить в командировки. – Парень подробно рассказал о событиях, которые произошли после его возвращения из последней командировки. Больше всего он боялся, что сидевший перед ним приветливый седой человек может не понять его. Однако тот, изредка кивая головой, внимательно выслушал исповедь молодого человека, хотя в выражении его лица никакая реакция не отразилась.

Парень замолк. В комнате на некоторое время воцарилась тишина.

– Так… Ты ведь, кажется, года два-три назад уже побывал у меня?

От удивления у Айвара одна бровь полезла наверх.

– Да… И вы это помните?

– Как же не помнить?! Ты обладаешь очень сильным биополем. Прошлый раз я тебя не принял. Да потом раскаялся. Если бы тогда я уделил немного внимания, ты бы не влип в эту историю. Эх, время, время, вечно его не хватает… – Аскаров посидел в раздумье, а затем встал и протянул руку Айвару. – Будем знакомы, бывший капитан первого ранга Данир Даниилович Аскаров.

Айвар был удивлен.

– Как вы говорите? Капитан? Почему вы мне решили об этом сказать… Данир Даниилович?

– Эх, Айвар… В каком-то смысле мы с тобой – жертвы одной напасти… Когда-то у меня были любимый корабль, большая квартира в теплом южном городе, любимая жена, прелестная дочка. И вот неожиданно я лишился всего…

Аскаров на некоторое время сидел, уставившись невидящим взглядом в одну точку.

– Я об этом ни одной душе не рассказывал, даже самым близким друзьям. Ты – один из немногих. Только помни: то, что ты здесь услышишь, не должно выйти за эти стены. Тебе, надеюсь, можно доверять?

– Разумеется, об этом можете не беспокоиться.

– Я в молодости был счастливым человеком. Была любимая работа, семья, которая с нетерпением ждала дома меня, уставшего, со службы. Только одно не совсем устраивало: находясь в плавании, я подолгу не мог быть вместе с женой и дочерью. А когда месяцами находишься в море‚ скучаешь по дому неимоверно. А что поделаешь, я любил и море‚ и землю одинаково. Наверное, вот эта экзальтированная любовь тоже сыграла свою отрицательную роль. – Взгляд Аскарова затуманился, и ему было нелегко об этом вспоминать. Айвар понял, почему он доселе никому не рассказывал историю своей судьбы. – И вот мы как-то возвратились из плавания. Целый месяц я был в разлуке с семьей. Каждого члена моего экипажа встречают два-три человека. Я же искал взглядом жену и дочь, но не обнаружил. На мои звонки никто из них не отвечал. На сердце легла неизъяснимая тревога. Поручив все свои обязанности старшему помощнику, я срочно нанял такси и в тревожных чувствах добрался до дома. Эх, тот день… Захожу в дом‚ а моя жена неподвижно лежит на диване, а тело… холодное. По полу разбросано множество снотворных таблеток. Моя одежда тоже разбросана в беспорядке, можно подумать, что я ее только что снял, разбросал и ушел.

Я просидел некоторое время в полной растерянности‚ но что-то необходимо было предпринимать. К счастью, соседи оказались добросердечными людьми и занялись похоронами. Сам я находился в состоянии полной прострации. Известие о судьбе дочери окончательно свалило меня с ног. Оказалось, что моя дочь, только что окончившая среднюю школу, погибла в аварии. Меня оповестили об этом, удивляясь, что я будто бы присутствовал на похоронах дочери. По поведению знакомых я понял одно: якобы я вернулся из плавания не только что, а две недели тому назад. Я сначала пытался было объяснить, но потом махнул рукой – не до него было. В это время меня пронзила одна мысль: ведь всего три дня назад я разговаривал с женой по телефону. Сначала она сильно удивилась, не веря, что я все еще нахожусь в плавании, пыталась доказать мне, будто бы я дома уже около десяти дней. Непонятно по какой причине я не придал ее словам особого значения… Много ли нужно женщине, у которой погибла дочь, а муж, который якобы находится здесь, оказывается, еще не вернулся. Она меня очень любила… Даже на смертном одре моя Эльвира выглядела неотразимо красивой…

Первым моим желанием было изловить типа, который, представившись мной, жил в моей квартире, и поколотить его. Но тот оказался очень осторожным: только, как мне казалось, я выходил на его след, он исчезал, как дым. Помня о том, что Эльвира не отличала его от меня, я отказался от этой затеи. Да, это был человек с особыми способностями. Отчаявшись, почти превратившись в невростеника, я вынужден был обратиться к ясновидцу. Тот раскрыл мне глаза. Ясновидец убедил меня в бессмысленности преследовать двойника и посоветовал подчинить его себе. Объяснил мне, как следует поступать в таком случае. Спасибо ему, он оказался мудрым человеком. Поделился со мной своими секретами, хотя я был для него совершенно чужим. В довершение он сказал, что я обладаю значительными возможностями и просто не умею ими пользоваться.

К тому времени я уже оставил пост капитана корабля. Капитан должен обладать крепкими нервами, а внутри меня кипели бури.

Когда прошло три месяца после случившихся событий, я собрал самые необходимые вещи в маленький чемоданчик и отправился куда глаза глядят, подальше от родного очага. Навсегда… Туда я уже больше никогда не вернусь. Я направил свои стопы на родину своего отца. Два года я скитался по горам, там, где не ступала нога человека. Вот тут-то я ощутил пользу советов ясновидца. Постепенно я подчинил себе двойника. – Аскаров глубоко вздохнул… Он напоминал человека, который сам с собой разговаривает, совершенно забыв о присутствии гостя.

– Разве вы жили в лесу вдвоем?

Лицо Аскарова впервые озарилось едва заметной улыбкой.

– Э-эх, Айвар… Если это было возможно, мы бы тебя встретили вдвоем. – Он сразу стал серьезным. – Первое правило, о котором ты не должен забывать ни на минуту: с двойником нельзя встречаться взглядами, иначе он исчезнет, более того, ты и сам можешь отправиться на тот свет.

– Мне пришлось с ним встречаться и не один, а два раза.

– Твое счастье, что вы не столкнулись взглядами. Истории известно много случаев встреч двойников с оригиналами. Взять, к примеру, русских цариц Анну Иоанновну и Елизавету. Обрати внимание: их двойники только раз появлялись во дворце, а через несколько дней царицы уходили на тот свет.

– И что же, это всегда заканчивается смертью?

– Нет. Иногда человек продолжает жить, просто не обращая на это внимания, а его двойник может как ни в чем не бывало ходить по земле и делать свои дела. Возьмем, например, такую известную личность, как Ленин…

– Ленина? Вождя пролетариата Ленина? – Айвар, не веря своим ушам, дважды повторил вопрос.

– Да, а чему здесь удивляться? Он такой же человек, как и все. Так вот, когда Ленин находился в Горках, его двойник на машине приезжал на его рабочее место. Причем без всякой охраны. Когда вождя спросили об этом, он растерялся. Да и как тут было не удивляться, ведь он в это самое время никуда не выезжал!

– Так что же мне делать, Данир Даниилович? – Айвар, хотя и слушал разинув рот рассказ Аскарова, все яснее понимал ситуацию, в которой ныне оказался.

– Либо ты года два тратишь на то, чтобы подчинить себе двойника, либо…

– Договаривайте. Я готов ко всему.

– Встретившись с ним, не отрываясь, смотришь ему прямо в глаза. Он растает, как туман, и больше никогда не явится тебе. Но тут есть риск, что это может стать и последним днем твоей жизни.

Кто-то осторожно постучал в дверь. Аскаров как раз знакомил своего гостя с материалами‚ связанными с информационно-энергетической оболочкой человека. Прошло уже два дня, как Айвар находился здесь, но все еще он не может уловить одного: каким образом появляется двойник, похожий на самого человека как две капли воды? Как же Аскаров называет это явление? Дескать, это астральный двойник. Откуда только нашлось такое слово…

Стук в дверь повторился. В этот раз стучали более настойчиво.

– Войдите.

В дверях показался мужчина средних лет.

– Позвольте войти, Данир Даниилович? Вы обещали сегодня нанести визит моей дочери, не забудьте, пожалуйста. Ваше лечение явно пошло ей на пользу.

– Не волнуйтесь, ровно через полчаса буду. Но не забывайте условие: никто не должен мне мешать.

– Конечно, конечно! Большое вам спасибо!

Дверь за посетителем закрылась. Аскаров принялся наносить на бумагу какой-то рисунок. Через некоторое время он пододвинул листок к Айвару.

– Вот видишь? Это изображение человека. Обрати внимание: контур человека окружают разноцветные оболочки. Это и есть энергоинформационная оболочка. Биоэнергетическая схема человека непосредственно соединяется со всем человечеством, и даже с биоэнергетическим полем Земного шара и всей Вселенной. Поэтому ему не составляет особого труда воспринимать информацию о прошлом, настоящем и будущем.

– Данир Даниилович, получается, что выходки моего двойника, которые поставили на уши весь институт, связаны именно с этим обстоятельством?

– Именно так, как же иначе. Вот посмотришь, к твоему приезду он приготовит еще какой-нибудь сюрприз. С другой стороны, для астральных двойников не существует такого понятия, как дальность расстояния. В мгновенье ока он может оказаться в любой точке Земного шара… – Аскаров взглянул на часы. – Давай прервемся на некоторое время. Приближается час, когда я должен провести курс лечения.

Аскаров прошел во внутреннюю комнату. Прошло десять-пятнадцать минут. Наконец, прошло полчаса. Айвар, ожидавший когда же Данир Даниилович отправится к больной девочке и, более того, желавший с его разрешения присоединиться к нему, не выдержал и потихонечку приблизился к двери задней комнаты. Приоткрыл дверь, раздвинул шторы – к его удивлению, Аскаров спокойно лежал на диване. Глаза закрыты, сам даже не шевельнется. Айвар стоял некоторое время в замешательстве и отошел, слегка в недоумении.

Прошел примерно час времени. Наконец, из комнаты вышел с покрасневшими глазами и довольно утомленный Аскаров.

– Данир Даниилович, не могли бы вы взять меня с собой к той больной девочке? Не сочтите за бесцеремонность…

– Да уж церемониться поздно. Я побывал там. Через неделю она напрочь забудет о болезни и даже не вспомнит о ней.

– Как? – Айвару, который выслушал удивительное повествование этого необыкновенного человека и чуть уже не перепутал грань между вымышленным миром и действительностью‚ пришел черед удивиться еще больше.

– Да, да, я посылал к девочке своего двойника. Как думаешь, зачем? Его возможности чрезвычайно огромны.

– Данир Даниилович… а мне можно его увидеть? Имею в виду вашего двойника?

– Не только можно, но и нужно. Никто ведь не знает, что я одновременно могу раздваиваться, и хорошо, что не знают. Но тебе это просто необходимо. Возможно, именно сейчас решаются твое будущее и судьбы близких тебе людей. А ты, случаем, не страдаешь какой-нибудь хворью?

– Болезнь… Не помню, чтобы я лежал больной. Хотя последнее время что-то с нервами не в порядке. Похоже, я крепко сдал в моральной борьбе со своей тенью.

– Понятно. Значит, необходимо привести в порядок нервную систему. Сегодня не получится, каждый сеанс требует неимоверного напряжения сил. Завтра посмотрим.

День клонился к вечеру. Прошло полчаса с тех пор, как Аскаров ушел из дома. Сейчас сюда должен явиться его двойник. Айвар специально запер дверь на замок, закрыл ставни окон. И хотя лучи заходящего солнца кое-где проникали в оставшиеся щели, в комнате царил полумрак.

Айвар сидит на диване. Как он ни старался сохранять спокойствие духа, к естественному любопытству примешивалось чувство смутной тревоги. Углубившись в свои думы, парень задремал. Однако, услышав справа от себя еле различимый шорох, вздрогнул и открыл глаза. Возле окна спиной к нему стоял Аскаров. Одет он был в ту же одежду, в которой полчаса тому назад из дома вышел Данир Даниилович. …Предположим, что информационно-энергетическая оболочка состоит из каких-то составных частей. Каким же образом тогда она напоминает одежду хозяина? И как объяснить непонятный шорох, исходящий от его оболочки? Но факт, что он ходит по полу: явственно слышны звуки его шагов. Начнешь думать – в голове не умещается.

Хотя, чему тут удивляться – ведь уже несколько недель никто не может отличить Айвара от его двойника. И этот наверняка тоже не картонный портрет.

Астральный двойник медленно приблизился к Айвару. Сердце парня охватила тревога, появилось непреодолимое желание выбежать из комнаты. На его месте наверняка каждый испытал бы такие же чувства. Попробуй-ка один на один остаться в помещении с человеком и одновременно нечеловеком…

Постепенно тревожное чувство исчезало, уступая место необъяснимой легкости, неистовому блаженству. В мозгу молнией вспыхнула мысль: да, это астральный двойник влиял на его психику таким образом!

– Могу я подремать? Почему-то сон наваливается. – Айвар произнес эти слова шепотом, как бы опасаясь, чтобы кто-нибудь не услышал его.

– Конечно, мне как раз и нужно, чтобы ты заснул. – Голос астрального двойника звучал откуда-то изнутри, из груди, звучал мягко, бархатисто.

Голова парня склонилась набок, тело безвольно расслабилось. Неизвестно, сколько времени он находился в этом состоянии. То ли приходя в сознание, то ли просыпаясь, Айвар медленно открыл глаза. В комнате никого не было, дверь все еще казалась заперта. И лишь одна из занавесок отдернута, и видно, как опускаются сумерки.

Айвар почувствовал в себе необъяснимый подъем духа. Если бы его сейчас увидели коллеги и Элиза, то они тотчас бы опознали в нем Айвара того времени, когда он отправлялся в командировку на Север. Можно было подумать, что за последние недели не произошло никаких невероятных событий. Однако успокаиваться было еще рано.

– Тебе надо поторапливаться.

– А что, произошло нечто необычное, Данир Даниилович?

– Можно и так сказать. Если опоздаешь на день-два, то твоя судьба может повернуться совсем не в ту сторону. Ты еще не стал хозяином своего двойника – вся твоя беда заключается только в этом.

– Данир Даниилович, а вы мне не скажете, где теперь находится мой двойник?

– Где ж ему находиться?! Конечно, с нами. Иначе говоря, это твои мысли-чувства, твое настроение, твои желания. Обращал ли ты внимание, как в последнее время, если о чем-то задумаешься, возникает ощущение страшной усталости, пустоты. Это означает, что твой астральный двойник отделился от тебя.

– Почему же он явился только теперь? Ведь до этого я даже в мыслях не допускал о возможности его существования.

– Твое биополе развилось до определенного уровня. Ты же говоришь, что когда сидел в аэропорту, то бесчисленное количество раз прокручивал в мыслях одну и ту же картину. Значит, ты, сам того не желая, направлял свое информационно-энергетическое поле именно туда.

– Да, похоже, так и есть… – Перед глазами явилась картина нескольких недель давности. Каким спокойным, неунывающим был Айвар в то время! Выходит, что чем меньше знает человек, тем спокойнее он живет… – Знаете, Данир Даниилович, я раньше вообще не слышал о таких явлениях. В самом деле, это больше похоже на сказку.

Аскаров усмехнулся. Затем встал из-за стола и достал из шкафа несколько книг.

– Если бы даже и слышал, то не обратил бы внимания. Для обычного человека – это только выдумки. Вот, смотри, это – сказки. Никто их всерьез не воспринимает. А если подумать…

Астральный двойник есть в каждом человеке, но они разного уровня. То, что некоторые люди неожиданно совершают какие-то открытия, чувствуют, что их ожидает впереди – это как раз и есть результат работы информационно-энергетического поля. – Аскаров протянул Айвару свои последние записи – несколько тонких тетрадей. – Ты их возьми, могут пригодиться. Когда не будешь знать, что делать, можешь просмотреть. Постарайся разобраться во всем сам, но, если не сможешь, звони мне в любое время. Тут внизу мой номер телефона.

Айвар уже собрался в дорогу. Сев на стоящий рядом стул, он еще раз огляделся. Прощание с домом, в котором он вновь обрел себя именно в тот момент, когда уже потерял всякую надежду‚ было грустноватым.

– Ладно, Данир Даниилович, будем прощаться. Спасибо вам, вы сделали для меня большое дело!

– Не стоит, спасибо скажешь потом. Самое тяжкое для тебя только начинается. Если станет совсем невмоготу, не забудь дорогу к моему дому. До пятницы постарайся попасть домой. – Последние слова Аскаров произнес с ударением.

Айвар понял, обернувшись, помахал рукой, и хотя на душе у него скребли кошки, приветливо улыбнулся. Вот он исчез за поворотом, однако его улыбка почему-то все еще стояла перед глазами Аскарова. Затем эта картина сменилась другой: он увидел жену, которая недвижимо лежала на диване с безжизненно опущенной охладевшей рукой. Вспомнив, что вместо провожавшей в плавание дочери его ждал могильный холмик, он издал тяжкий стон.

– Лишь бы он успел, только бы не опоздал…

– Я вас не понимаю, Айвар Ансарович. – Левашов даже не ответил на приветствие парня и сразу накинулся на него. – Как же можно вам, руководителю, никого не поставив в известность, целых два дня пропадать неизвестно где?

– Я…

– Не надо оправдываться! При желании можно найти сотни причин. И это в такое время! Если добился покровительства от замминистра, думаешь, можно и на работу не ходить?

Айвар еще раз попытался вкратце объяснить ситуацию, однако Левашов только махнул рукой. Первая волна ярости в нем поулеглась.

– Пишите объяснительную, остальное потом. Будем ставить вопрос о вашем увольнении. – Давая понять, что разговор на этом окончен, он потянулся к телефонной трубке.

Айвару пришлось покинуть кабинет директора с виноватым видом. Да, два дня прогула – это уже серьезная провинность, разумнее было бы взять командировку или попросить отпуск. И телефон у него куда-то делся… Хотя и понятно, у кого он может быть! И не только телефон… Как бы там ни было, Айвар поступил опрометчиво, это факт. С другой стороны, если бы он даже позвонил, еще непонятно, где мог бы быть в данное время его двойник. И, как говорится, в одном котле две бараньи головы не сваришь – в одной жизни два Айвара ужиться не смогут. Окружающим людям этого не растолкуешь.

Ага, не Дима ли там стоит?! Вот уж чья голова не отягощена заботами. Явился на белый свет с улыбкой на устах. Наверняка, и в загробную жизнь отправится с улыбкой да с прибаутками, честное слово. В то время как его друг в одиночку попадает из огня да в полымя, он развлекает какую-то смазливую девчонку, хохочет на весь коридор.

– Привет, друг Дима! Придется тебе пока оставить веселье, есть срочное дело. А вы, барышня, уж извините. – Айвар взял Диму под мышку и отвел в сторонку.

– Здравствуйте, Айвар Ансарович! – Выражение лица Димы тут же обрело неприступно-серьезный вид.

– Ты что, Дима, что с тобой? Не подозревал, что можешь быть таким серьезным.

– Тебя самого, Айвар… – Он опустил отчество «Ансарович», – словно бес подменил. Ни слова в шутку не скажи‚ так и поддеваешь взглядом…

– Эх, Дима, Дима… – Айвар тяжело вздохнул. Что делать, рассказать другу всю правду или нет? Удастся ли ему в одиночку пережить столь трудный период? – Вот что, Дима, загляни-ка ко мне сегодня вечером, потолковать надо обо всем. Я только что вернулся, даже в свою коморку не успел еще заглянуть.

– Ничего себе коморка! Это в элитном-то доме?! Там, небось, футбольное поле!

– Какой еще элитный дом? Ты что несешь?

Дима удивленно посмотрел на него, не было случая, чтобы он обижался на друга, но в этот раз в сердцах выпалил:

– Ладно, в хрущевке так в хрущевке, если на порог еще пустят… – Затем резко повернулся и зашагал в свой кабинет.

Айвар в идиотском состоянии остался стоять в коридоре. Потом с видом человека, принявшего окончательное решение, направился к лестнице.

Странности ожидали его впереди. Он поднялся в свою квартиру и когда стал открывать комнату ключом, кто-то открыл дверь изнутри. Перед ним стояла молоденькая женщина с ребенком на руках.

Айвар, резко остановившись от неожиданности, уставился на нее, а женщина в свою очередь вопросительно посмотрела на него.

– Айвар Ансарович, вы что-то забыли?

– Я здесь живу, это моя квартира.

– Как? Уже прошло несколько дней с тех пор, как вы переехали в элитный дом.

Только тогда до Айвара дошло, что имел в виду Дима, толкуя ему о какой-то квартире. Теперь-то он точно попал в нелепую ситуацию. И как же ему узнать, где якобы он живет?

– Вы не знаете адреса той квартиры?

Невольно задав этот вопрос, он тут же понял, в каком дурацком положении оказался.

Молодая женщина сначала не нашлась что сказать‚ затем на ее лице появилось выражение огорчения:

– Вы не заболели, Айвар Ансарович?

– Нет, нет, простите…

Схватив дорожную сумку, он заплетающимися шагами вышел на улицу.

Некоторое время Айвар постоял у двери квартиры Элизы в полной нерешительности. Сейчас этот дом был для него последней надеждой. На работе все пошло кувырком, и он даже не знал, где теперь живет. А если самый дорогой для него человек на свете не примет его, что тогда?

Дверь открыла мать Элизы Ирина Арсеньевна. Увидев Айвара, лицо ее просветлело.

– Проходи, проходи, Айвар. Элиза у себя в комнате.

Парень, осторожно ступая, направился в комнату девушки. Сквозь приоткрытую дверь он посмотрел внутрь. Поскольку он давно не виделся с ней, ему захотелось полюбоваться ею со стороны. Та в одной сорочке крутилась перед зеркалом. На голове ее красовалось нечто такое, чему Айвар сильно удивился. И только когда она, поправив на голове белый колпак, накинула на плечи белоснежную воздушную накидку, до него дошло, что это свадебный головной убор невесты. Айвар сначала растерялся, затем, не отдавая себе отчета, ворвался в комнату девушки. Элиза от неожиданности смутилась, но, увидев Айвара, успокоилась и сразу же облачилась в халат.

– Айвар! Ты почему врываешься так неожиданно? Здравствуй, милый!

– Ты чем занимаешься? Это что такое? – Парень схватил белоснежную фату.

– Боже мой! Ты бы сначала поздоровался. – Девушка игриво прошлась вокруг парня и остановилась перед ним. – Ты что, сегодня с неба свалился! Это свадебный наряд, что же еще?

– Свадебный наряд?! Ты выходишь замуж? За кого? Когда?

У Элизы изменилось выражение лица, на щеках появились неестественные красные пятна.

– Мама! Иди сюда!

Вытирая мокрые руки полотенцем, Ирина Арсеньевна вышла к ним, пытаясь понять, о чем идет разговор, и в недоумении смотрела то на дочь, то на парня.

– Что стряслось, дети?

– Мама, слышишь, Айвар ничего не знает, за кого я выхожу замуж.

– Как так?

– Спроси у него. – Элиза, чтобы сдержать слезы, повернулась к ним спиной.

– Что все это значит, Айвар? Настал день свадьбы, а ты несешь черт знает что. Приглашено много гостей, на завтра назначена регистрация брака.

– Объясните мне, пожалуйста, что это за свадьба? За кого выходит Элиза?

– Довольно! – Девушка непроизвольно закричала. – Сколько можно издеваться надо мной? Свадьба не состоится! – Элиза выбежала в соседнюю комнату и уткнулась лицом в диван.

– Дочка, как же это так сразу? Перед людьми стыдно.

– Даже и слушать не хочу! – Элиза разрыдалась.

Лишь в последнюю минуту до Айвара дошло, что имели в виду мать и дочь. Эх, идиот, идиот, он только сейчас понял, сколько совершил глупостей! Видимо, будучи неделю в отъезде, он начисто позабыл об осторожности. А как легко он чувствовал себя рядом с Аскаровым! Стоило ему лишь уехать оттуда, как успел уже натворить столько глупостей…

Элиза же собралась выходить замуж за него! Да-а, здесь двойник время зря не терял. Хорошо, что он успел еще вернуться!

Айвару было тяжело сознавать, что доставил девушке столько переживаний. Тихонечко ступая, он подошел к ней. Ирина Арсеньевна, видя, что дела налаживаются, сочла за благо удалиться из комнаты, чтобы не мешать им.

– Элиза! Элиза, прости меня…

Девушка хранила молчание и лишь изредка всхлипывала.

– Элиза, не плачь, не надо. Давай поговорим спокойно. Я объясню тебе, почему все так произошло.

Девушка поднялась, поправила привычным движением прическу и посмотрела на парня. Ее гордый взгляд излучал крайнюю степень негодования. Парень даже на некоторое время потерял дар речи.

– Объяснимся? Вот уже целый месяц я пытаюсь тебя понять. Но каждый день приносит мне одни страдания. Может быть, ты соизволишь мне заодно объяснить, почему за несколько дней до свадьбы ты вдруг исчез?

Айвар хотел было что-то сказать, но девушка остановила его движением руки.

– Вот так, мой дорогой. Всему есть свой предел. Ради нашей былой любви я старалась не обращать внимания на все твои выходки, но все это обернулось для меня одними разочарованиями. А теперь прощай!

Девушка резко повернулась и удалилась в свои покои.

– Подожди! Не уходи, Элиза! Дай сказать хотя бы слово! – В голосе Айвара звучала мольба. Может быть, из-за этого девушка немного смягчилась, она остановилась и взглянула на парня.

– Эх, Айвар, Айвар… Если бы ты сказал эти слова хотя бы неделю-две тому назад. Теперь уже поздно. Прощай, будь счастлив…

«Прощай, будь счастлив… Прощай, будь счастлив…» Эти слова почему-то непрестанно звенели в ушах парня. Возможно, это было расставанием не только с самым красивым, светлым чувством, а, может быть, прощанием с целым этапом его жизни.

Да, сегодня он навсегда расстанется с этим городом, с самыми близкими и дорогими ему людьми. Возможно, в далеком будущем он вернется сюда, но он уже будет не тем Айваром, каким является сегодня, а совершенно иным человеком. Может быть, к тому времени высохнут слезы только что рыдавшей подле него девушки, очистится и просветлеет душа друга, простившегося с ним с разочаровавшейся душой. Если он не успеет сделать для них чего-то доброго, то на свете есть много людей, которые нуждаются в теплом и человеческом к ним отношении. Ради своего будущего он сначала хотел любыми способами избавиться от двойника, который навлек на него столько неприятностей. Сейчас потеряло всякий смысл предпринимать что-либо в этом направлении, а потому волей-неволей приходилось ставить точку на этом этапе жизненного пути. Значит, так предназначено Судьбою. С завтрашнего дня он должен уже проснуться совершенно другим человеком.

…Мотив оборвался. Потому что на одной и той же струне пытались играть два виртуоза.

Вторая часть

«Тихо, кажется, кто-то идет».

«Разве не видишь, вон же, вышел из леса».

«Ты узнаешь этого человека? »

«Нет. Как думаешь, он представляет для нас опасность?»

«Он похож на доброго. Я ощущаю, что от него исходят какие-то теплые волны».

«Тем не менее нужно быть осторожными. Люди бывают разные».

«Не бойся, успокойся. Чем ближе он подходит, тем яснее я чувствую, что у него нет дурных намерений. Это наш друг!»

Вышедший из леса человек остановился, услышав на маленькой поляне шуршанье цветов. Прислонившись к стройной березке, растущей на краю полянки, он, прислушиваясь, постоял некоторое время. На лице его появилось выражение радостной улыбки – перешептывание цветов в это свежее раннее утро вызвало на его сердце чувство несказанного блаженства.

Но человеку не удалось и дальше слушать разговор разноцветных растений. Почти сразу же вслед за ним из леса, переваливаясь с боку на бок, вышел достаточно взрослый медвежонок. Подойдя к человеку, прислонившемуся к березе, он привычными движениями ощупал его карманы‚ обнюхал под мышками.

«Неужели ты мне ничего не принес? Я же совершенно изголодался…»

Человек засмеялся.

– Ну ты даешь! Не успел подойти, как уже обшарил всего. Ладно, давай уж угощу я тебя. Ты совсем обленился, Мохнатик, не желаешь добывать себе пищу.

Человек, играя с медвежонком, пошел по тропинке. Тот, легко поднимая тяжелое тело, побежал по направлению к одинокому домику, стоявшему на склоне горы.

Этот человек был не кто иной, как лесник Айвар.

Обходя крутые места, они добрались до избушки. Медвежонок устроился в тени одинокой раскидистой березы, росшей возле избы. Кто-кто, а он знал место, где готовит пищу и обедает его хозяин. Айвар налил медвежонку молока и сел на стул, стоявший около стола.

– Не все коту масленица, Мохнатик, с молоком тебе пора бы уже и попрощаться, – пробормотал он. Он вспомнил, как пришлось выкармливать молоком двухнедельного медвежонка величиной с шапку. Айвар обнаружил его возле необхватной бортевой сосны. Саму медведицу он так и не смог найти, хотя долго шел по окровавленному следу, который затерялся на большаке. Понятно, чьих рук это было дело. Жалко, что в это время его верный пес Тарзан лежал больной после схватки с волком. Уж этот умный пес своего ни за что бы не упустил.

Мать Мохнатика, как видно, была сладкоежкой. Неспроста она нашла свой смертный час около бортевой сосны. Да и у этого начинают блестеть глаза, стоит ему наткнуться на лакомый кусок.

Когда начало припекать солнышко, Айвар направился было в свой домишко, однако, подчиняясь неодолимому чувству, прислонился к березе. Стоп, стоп… Его чуткий слух улавливает какие-то странные звуки. Но что это, он сразу сообразить не может. Айвар попытался сосредоточить все свое внимание на незнакомых звуках. Нет, не получается… Надо бы выбрать местечко поукромнее.

Медвежонок, справившись со своей порцией молока, не спеша поковылял в глубь леса. Айвар присел на березовый пенек, закрыл глаза. Постепенно птичий гомон в его ушах начал стихать, наступила завораживающая тишина, даже легкого дуновенья ветерка не чувствуется. Мысли уводили его в северном направлении. Вот они, вот… Редкий березняк сменился непролазной чащобой. Через некоторое время взору представился густой сосновый бор. Он оказался на небольшой поляне. Ага, так вот в чем дело! Это была заплаканная, вся испачканная, выбившаяся из сил девочка…

Айвар открыл глаза. Слегка удивленный, он посмотрел на свою избушку. Он все еще не может привыкнуть к подобному состоянию. Поэтому в первые минуты ему трудно сразу войти в реальность, да и физически каждый раз необходимо приспосабливаться. Он поднялся, быстро заскочил в дом, схватил ружье.

– Тарзан! Тарзан! Ты куда запропастился?

Здоровенный пес внезапно появился перед хозяином и, радуясь, что и ему нашлось дело, начал услужливо увиваться вокруг хозяина.

Северное направление… Значит, где-то на этой стороне. Хорошо, что Мохнатик удалился восвояси. Если бы насмерть перепуганная девочка увидела еще и медведя, то у нее бы, наверное, случился разрыв сердца. Да и за подворьем кто-то должен присматривать.

Они обошли стороной место, куда удалился медвежонок, и направились на север. Вначале идти было легко, но постепенно путь стали преграждать заросли. Айвар тыкался то туда, то сюда. Сапоги отяжелели. В лесистой и горной местности без сапог тут не обойтись. Ладно еще Тарзан был резвым. Вокруг участков, которые не мог одолеть хозяин, он находил обходные тропы и возвращался снова.

Наконец-то участок мелколесья закончился и начался сосновый бор. Грудь переполнял сосновый аромат. Утренний воздух кружил голову. Айвар начал переживать, что Тарзан удалился от него на приличное расстояние, но услышал его отдаленный лай. Значит, что-то обнаружил, он зря голос подавать не станет. Лесник поспешил на лай собаки. Постепенно сосны поредели, и перед ним открылась небольшая полянка. На дальнем конце поляны, на пенечке, сидела, съежившись, маленькая девочка. Лесник поспешил в ту сторону. От страха перед незнакомой собакой она сжалась в комок. Увидев Айвара, девочка сначала испугалась, а затем в ее глазах появилось подобие радостного оживления. Но тем не менее с места вставать не торопилась – видимо, удивилась их появлению.

Айвар подошел к девочке, сел перед ней на корточки и нежно пригладил ее растрепанные волосы.

– Не бойся, малышка, я как раз искал тебя. Успокойся, сейчас пойдем домой, найдем твоих родителей. Только не бойся, ладно.

Девочка, видимо, вспомнив злоключения прошлой ночи, от избытка чувств расплакалась. Айвар ласково похлопал девочку по спине, взял ее на руки и понес к избушке. Это была миловидная девочка лет семи-восьми. Она была в легонькой одежонке‚ вовсе не рассчитанной на поход в лес. Похоже, ночью она крепко продрогла, к тому же руки и ноги ее были нещадно покусаны комарами.

– Ну, чудо ты мое, скажи-ка, как тебя зовут?

– Настенька.

– Имя у тебя красивое! Как ты оказалась в этом лесу, заблудилась что ли?

– Мы с девочками пришли к краю леса, чтобы собрать ягоды. Потом стали играть в прятки. Чтобы меня не нашли, я забралась в чащу, да так и отстала от них. 3абыла, с какой стороны зашла туда. И это со вчерашнего утра… Я проголодалась, дяденька… Мне было страшно… – Девочка снова заревела. Айвар на этот раз промолчал. Он только успокаивал ее, поглаживая по спине. Чтобы лишний раз не расстраивать девочку, он больше не задавал вопросов. Постепенно все прояснится.

Они дошли до избушки. Завидев бродившего по двору крепенького медвежонка, девочка буквально вцепилась ручонками в Айвара, дрожа прильнула к нему всем телом. Парень уже понял, что, проведенная в лесу в одиночестве ночь не прошла для нее даром. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы она оставалась в лесу еще сутки-двое.

– Не бойся, не бойся, Настенька, это умный медвежонок. Он играет и с такими девочками, как ты. Вот сейчас попьем чайку, и ты сама в этом убедишься.

Но девочке не пришлось поиграть с медвежонком после обеда. Стоило Айвару немного покормить девочку, она, как сидела за столом, так и склонилась набок, закрыв глаза. Это сказалась бессонная ночь. Айвар на руках перенес ребенка на кровать. И несмотря на жаркий день, тепло укрыл ее. Если она хорошенько пропотеет, то, может быть, ночная простуда пройдет незаметно.

Айвар, неотлучно находившийся возле бредившей девочки, погрузился в свои думы. Удивительно… Жизнь пролетает так быстро. Уже более пяти лет, как он живет в этом лесу. Какие только события не произошли и чего только не случилось на протяжении этих пяти лет. Неожиданно ушла в мир иной его бабушка, причем никакими особенными болезнями она не страдала. Наверное, она отжила свое на этом свете. Больше лет жизни, чем тебе отпущено, видно, у Бога не выпросишь. А потом… Элиза вышла замуж. Человек ко всему привыкает, оказывается. После этих событий парень ушел в себя. Для многих явилось полной неожиданностью, что Айвар пошел в лесники. Выбор молодым, подающим надежды ученым этого рода занятий для многих явился громом среди ясного неба. Со временем привыкли, конечно, но все еще не переставали удивляться. Истинной причины такой метаморфозы ведь никто не знал.

В том, что он обладает особой энергетикой, Айвар убедился года два тому назад. Он до сих пор помнит, как внезапно проснулся среди ночи. Будто бы он в полусне, даже не сходя с кровати, оказался в каком-то лесу. Тело его легкое-легкое, как перышко! Какие-то люди валят, не имея на то разрешения, вековые сосны. Поодаль стоит грузовая машина… Он как бы пришел в себя и вскочил с кровати. Посидел некоторое время, как в полусне. Поняв, что случилось, он кое-как оделся, схватил ружье и бросился в лес. Ну и досталось этим негодникам! Лишь одного не поняли ночные воры – как удалось ему поймать их на месте преступления среди ночи? Не могут же лесники, как лешие, охранять лес ночи напролет…

После этого случая охотников нарушать порядок на вверенном Айвару участке леса значительно поубавилось, так как лесник оказывался тут как тут, даже если браконьер совершал незначительный проступок. А вскоре желающих нарушать лесные порядки и вовсе не стало – себе дороже будет. Тем временем уверенность Айвара в своих способностях все росла – он торжествовал: двойник подчинился ему! Какая сила ему дана, об этом знал только сам Айвар! И не было случая, чтобы он направлял ее на худое дело.

Тем не менее в последнее время Айвару было не по себе. Душа жаждала более значительных дел. Она уже не умещалась на этом лесном участке, ее тянуло к большой жизни. Теперешнее ее состояние напоминало речушку, которая ищет себе дорогу к бурлящему потоку.

Девочка застонала во сне, и это заставило его прийти в себя. Он посмотрел на ее веснушчатое лицо, мягкие волосы. Ведь ему тоже пора бы нянчить своего ребенка… Только вот уж, похоже, судьбе угодно другое…

Где-то родители этой девочки, наверное, места себе не находят. Как же ему их найти? Сама Настенька пока не в состоянии внятным образом объяснить это. Айвару даже смешно стало от своих мыслей. Кто, кроме него, может справиться с такой простой задачей? Парень закрыл глаза, запрокинув голову, прислонился к стене. Лишь бы не помешали…

…Вот соседняя деревня Демидово. Айвар пошел вдоль улицы… Ага, вон там, на скамеечке перед домом‚ сидит старушка. Нужно поздороваться.

– Здравствуйте! Как дела, бабушка?

– Слава богу, сынок, сам-то как поживаешь?

– Хорошо, бабушка. Не проживает ли в вашей деревне девочка семи-восьми лет‚ по имени Настенька?

– Эх, сынок, детей-то у нас по пальцам пересчитать можно. Только девочку с таким именем не припомню.

– Ладно, коли так‚ до свиданья!

В деревне, которая располагалась недалеко от Демидово, Айвару также ничего полезного не сообщили. Он решил заглянуть в деревню Максимовка, которая находилась намного дальше. Девочка, плутавшая целый день, могла уйти далеко.

Айвар пошел по главной улице. Здесь все выглядело иначе, чем в остальных селах. На улице собралась толпа народа, в стороне стояла полицейская машина. Та-ак… Значит, тут что-то случилось. Надо бы поинтересоваться. Айвар обратился к стоящей в стороне тетке.

– Здравствуйте!

– И тебе не хворать.

– Что-нибудь случилось?

– Да, пропала младшая дочка Макара. Галина, бедненькая, с горя чуть с ума не сходит. – Тетка кивнула на дом поодаль. Там, действительно, народу было побольше. Исходящую слезами женщину пытались успокоить собравшиеся бабы. Макара, который был бригадиром в местном агрокомплексе, Айвар знал. А его жена Галина, обычно шумливая и жизнерадостная, сейчас выглядела лет на десять старше.

Теперь все встало на свои места. Айвар постепенно пришел в себя. Посидев некоторое время с закрытыми глазами, он успокоился. Вдохнул полной грудью. Конечно, жить одновременно в двух измерениях было нелегко. Тем не менее он уже не смог бы отказаться от этих новых невероятных возможностей.

Парень открыл глаза, и это было своевременно – как раз проснулась Настенька. Не понимая, как здесь очутилась, она разволновалась, но, увидев Айвара, сразу вспомнила, что с ней произошло.

– Проснулась уже, Настенька? Видно, сильно устала, еле дождался, когда ты проснешься.

– Дядя, а мне можно поиграть с медведем? Он не злой?

– Поиграла бы ты, Настенька, да родители очень за тебя переживают. Что будем делать, пойдем домой, в деревню?

– Конечно, пойдем, дядя. Я очень по ним соскучилась.

– А с медвежонком поиграем в другой раз, ладно?

– Ладно, дяденька.

Айвар поднял девочку на руки. Когда они вышли на знакомую тропу, солнце уже клонилось к обеду.

Лесник выбрал самый прямой путь, который вел в деревню Максимовка. Хотя идти с ребенком на руках было не совсем удобно, не прошло и часа, как они добрались до центральной улицы деревни. Та картина, которая представилась ему до этого, выглядела уже по-иному – людей стало гораздо меньше, только там и сям стоят группы женщин, обсуждающих случившееся событие. Завидев его еще издалека, женщины и дети высыпали на улицу. В разгаре была сенокосная пора, однако на поиски девочки, видно, была поднята вся деревня.

Мать Насти встретила их, когда они еще не дошли до дома. А вернее сказать, целая куча детей помчалась уже в сторону дома, к которому направлялся Айвар, и они подняли невообразимый шум. По лицу матери было видно, что она всю ночь не сомкнула глаз. Увидев, как она, спотыкаясь, спешит им навстречу, Настенька спрыгнула с рук Айвара и бросилась к ней.

– Мама!

– Доченька! Куда же ты запропастилась? Я тут по тебе с ума схожу, кровинушка ты моя… Спасибо тебе, милый человек! Как же мне тебя отблагодарить?

– Ничего не нужно, спасибо! То, что ребенок нашелся – уже большая радость.

– Попей хотя бы чайку. Просто так ведь отпускать у нас не принято. Вся деревня поднялась на поиски пропавшей Насти. И если я тебя не угощу как следует, что же обо мне подумают люди?

Айвар сначала отнекивался, но потом все же сдался. Спешка – спешкой, но нельзя бытъ выше хлеба насущного. Настенька, рассказывая матери об огромном медведе, который обитает у дяди на подворье, направилась в дом. Соседи и все собравшиеся, вздохнув с облегчением, разошлись по домам.

Они вошли в высокую, ладно срубленную, избу. Все говорило о том, что хозяйке сегодня было вовсе не до домашних хлопот – вещи валяются там и сям‚ на кухне – гора немытой посуды.

– Милый человек, уж извини, – хозяйке и самой стало неловко. – Со вчерашнего вечера все из рук валится.

– Да вы не беспокойтесь! – Айвар приветливо улыбнулся. Ему показалось забавным, что хозяйка застеснялась беспорядка. А что бы они делали, если бы узнали о его способности проникать даже сквозь дверь, запертую на амбарный замок? Наверное бы испугались, или попытались держаться от него подальше. В любом случае, и то и другое не из неприятных. Вот жизнь… Тем не менее настроение у него поднялось. Он обратился к девочке.

– Ну, Настенька, показывай мне свои куклы!

– Пойдем, дяденька, у меня игрушек много. Только теперь я больше всего на свете буду любить вот этого медвежонка. Он похож на того огромного медведя, так ведь?

Лесник улыбнулся, но упоминание о медведе почему-то неприятно кольнуло его сердце. За столом боль снова пронзила сердце. И лишь разговоры хозяйки и Настеньки о недавних приключениях отвлекали его, но стоило беседе оборваться, как прежнее состояние возвращалось. Какая-то непреодолимая сила тянула Айвара в лес. Он для приличия выпил еще пару чашек чая и начал собираться.

– Ладно, не серчайте, долго оставаться не могу. Сами понимаете, дела ждут.

– А я хотела еще пельменей приготовить.

– Спасибо, оставим их до следующего раза. Я бы не стал отказываться, соскучился по вкусной пище. – Парень искренне улыбнулся – это было сказано от души.

– Захаживай хоть иногда, милый человек.

– Непременно.

По деревне до леса он прошел быстрым шагом. А когда избы скрылись из виду, побежал бегом. Выбившись из сил, он через некоторое время остановился и прислонился к сосне. Бежать в гору было тяжеловато. Будь что будет, Айвар сел, прислонившись к дереву, закрыл глаза…

Вот он добрался до своей сторожки. Ага, вот от чего ныло у него сердце! Мужчины, вышедшие на поиски девочки, уже добрались до его дома. Видимо, им нужна была его помощь, и они завернули в сторону его жилища. Однако, увидев на склоне горы по-хозяйски разгуливающего здоровенного медведя, похоже позабыли, зачем и пришли. А Мохнатик и ухом не повел – он привык к человеку и бежать от незнакомцев вовсе не намеревался. Лишь Тарзан, сообразив, чем может кончиться дело, пытался не допустить людей к медведю, кидался то на одного, то на другого. Человек пятнадцать с ружьями, удивляясь поведению собаки, стали потихонечку теснить их со всех сторон.

Они окружили медведя с собакой, оставив им лишь небольшое пространство. Некоторые горячие головы уговаривали остальных либо взять медведя живьем, либо пристрелить его.

– Ну что, мужики, ладится охота?

Увидев лесника, который стоял, опершись одной рукой в бок, а другой держась за березу, мужчины почувствовали неловкость, стали растерянно переглядываться.

– Ты нас уж не обессудь, мы ведь к тебе за советом пришли. – Вперед вышел Макар. – Моя младшая дочка…

– Знаю, можешь не рассказывать. Девочку я уже отвел в деревню, искать здесь вам больше нечего.

– Значит, нашел? Ай спасибо, брат, дай бог тебе долгие лета! А мы тут топчем твое хозяйство. Уж не обижайся. – Макар, смущаясь, то снимал, то надевал шапку.

– А что, медведя оставим? – спросил молодой парень, выделявшийся среди них чем-то неприятным. Айвар не узнал его, наверное, это был пришлый человек.

– Чего ты мелешь, Богдан, ты, пень с глазами… – Макар что-то пошептал ему на ухо. Тот махнул рукой, зло сплюнул сквозь зубы и отошел в сторону.

– Ладно, спасибо, милый человек! Мужики, нам в лесу делать больше нечего, пошли по домам.

Мужчины, шумно обсуждая событие, направились к тропинке, которая вела к деревне. По дороге домой говорили не столько о найденной девочке, сколько об удивительном медведе лесника. Одни пытались оценить его шкуру, другие, а среди них особенно Богдан, были озабочены тем, сколько барыша можно было бы получить, если его отвезти в город и продать в зоопарк или цирк. Тем более он уже ручной, и забот в этом смысле с ним не будет. Сколько денег пропадает в лесу безо всякой пользы, ей-богу!

Всего в двух-трех шагах в стороне от тропинки, по которой проходили мужики, росла высокая сосна, прислонившись к которой спал обессиленный Айвар. Он еще не успел научиться без последствий для себя переходить из одного измерения в другое.

Машина светло-голубого цвета без видимых усилий легко поднялась на крутой пригорок, заехала в лес и остановилась на развилке.

– По этой дороге поедем? – спросил сидевший за рулем‚ средних лет‚ плешивый мужчина своего спутника. Тот – а в нем, несмотря на молодость‚ чувствовалось некоторое превосходство, – деловито осмотрелся по сторонам и махнул рукой.

– Двигай в этом направлении.

Только девушка, сидевшая на заднем сиденье, не проронила ни слова. Обиженно поджав губы, она уставилась в окно.

– Ну ты, бабий выродок, скажешь или нет? – Похоже, что от этого человека она сегодня уже не впервые слышит эти слова, – ей стоило многих усилий, чтобы сдержаться.

Девушка молчала.

– Ничего, барышня, мы тебе язык-то развяжем. Не посмотрю, что ты моя племяшка.

– Тоже мне дядя выискался! Твое родство стоит сейчас дырявой монеты. Распаляйся, распаляйся! От меня ты все равно ничего не узнаешь.

– Ну, Азалия, скажи, будь умницей! Подарю что только пожелаешь.

– Я не нуждаюсь в твоих подарках. Вот так-то, дяденька Альфред, пусть при тебе остаются твои сладкие речи… – Девушка была вне себя и хотя силилась молчать, но временами не выдерживала.

– Остановись здесь! Сколько можно выслушивать визги этой дуры! Машина тут же остановилась в лесу возле небольшого подъема.

– Ты что намереваешься делать с ней? Не забывай, это твоя племянница. – Плешивый обратился к Альфреду, пытавшемуся выбраться из машины.

– Пусть хоть шайтаном она мне будет! А пока она мне – головная боль, понятно тебе?

– Я-то понимаю, но тебе следовало бы с ней сначала путем поговорить. Видишь, как она заартачилась.

– Савелий, хоть ты не сыпь мне соль на рану. Ее строптивость не новость, от отца унаследовала.

– Ладно, а теперь что собираешься предпринять? – Переговорив в сторонке, они снова подошли к машине. Девушка сидела на месте уверенная, что ничего плохого ей не сделают.

– Ну-ка, быстренько вылезай из машины, красотка! – Альфред открыл дверцу машины с видом человека, принявшего какое-то решение. Савелий же с растерянным видом наблюдал за происходящим.

– Ну а если выйду, что сделаешь?

– Укороти язык! Вот раздену догола да посажу на муравьиную кучу – за мной дело не станет. Ну, скажешь или нет?

Девушка молчала.

– Долго еще ты собираешься испытывать мое терпение?

Азалия, потянувшись кверху, сорвала лист и стала его внимательно рассматривать, будто это было что-то необычное. Это уж совсем вывело Альфреда из себя, он со злостью вырвал лист из рук девушки и швырнул его на землю.

– Ты меня из терпения не выводи! – Мужчина уже не знал, что и делать.

Наблюдавший за тем, какой оборот принимают события, Савелий с озабоченным видом снова сел в машину.

– Ну хватит, поехали, пустым делом занимаешься. Ты же видишь, от девчонки толку не будет, что-то другое нужно придумать.

– Что тут еще придумать? Думаешь, этот Роберт добровольно мне отдаст? Так он и разбежался! Ну, что ты расселся там, как клушка на яйцах, давай бечевку!

– Бечевку? – Хотя Плешивый был крайне удивлен, тем не менее вышел из машины с тонкой бечевкой в руке.

– Пошли! – Альфред ткнул девушку в спину. Та молча шагнула вперед.

Они остановились возле толстого дерева, стоявшего в сторонке.

– Привязывай! – жестко приказал Альфред. Несговорчивость девушки раздражала мужчину все больше и больше. Да к тому же ведет себя, как упрямая ослица. – Ну, красотка, даю тебе последнюю возможность. Скажешь или нет? Или тебе больше нравится оставаться здесь, привязанной к дереву? Здесь полно хищников, родная ты моя, наверное, тебе не хочется стать им закуской?

– Духа у тебя не хватит. Важничаешь все, а ведь ты трус!

– Хватит! – Разъяренный Альфред стал привязывать девушку к стволу березки, обматывая ее бечевкой, затем извлек из кармана какую-то тряпку, с силой раскрыл ей рот и вставил кляп.

Наблюдавший за его действиями Савелий растерянно направился к машине. Вот так да, он даже и предположить не мог, что привозят сюда девушку для такой цели. Получается, хотя он просто наблюдал за действиями приятеля, значит все равно оказался соучастником преступления. А вдруг что-нибудь да случится с этой девчонкой? Это же тюрьмой пахнет, тьфу-тьфу! Он и поехал-то потому, что его давний знакомый Альфред попросил его съездить по делу. А получилось вот оно что.

Учащенно дыша, возбужденный Альфред открыл вторую дверцу и сел в машину.

– Трогай. Тебе говорю!

– Ты что, вот так и хочешь бросить эту девчонку одну в лесу? Ты не шутишь?

– Ладно, не трепли языком. Без тебя знаю, что делать. Не трусь, часа через два вернемся, это просто для острастки…

Машина тронулась. Девушка-подросток, которой еще не исполнилось и шестнадцати лет, осталась одна в лесу‚ привязанная к дереву.

– Ну, милая, за какие такие злодеяния тебе выпала такая пытка? – Айвар старался говорить как можно мягче.

Обнаружив средь бела дня в лесу совсем юную девушку, привязанную к дереву, с кляпом во рту, он растерялся. И было чему удивляться: еще только недавно, когда он мимо проходил, здесь никого не было.

Девушка молчала. Видимо, она была в шоке от того, что с ней сделали. Тем не менее она сочла необходимым заговорить с парнем, который развязал ее.

– Вы кто?

– Я – лесник. Ты должна бы меня знать, выходит, сама нездешняя, так ведь?

Азалия некоторое время пристальным взглядом изучала Айвара, затем перевела взгляд. Оставаться с совершенно чужим человеком среди темного леса ей было страшно. Она и так уже проклинала себя который раз за то, что поверила сладким речам Альфреда. На случай, если чужак задумает что-то недоброе, она прикидывала в какую сторону бежать и исподволь изучала местность.

Наблюдая за ее поведением, Айвар улыбнулся.

– Да не бойся ты меня! У меня и в мыслях нет причинить тебе зло. Наоборот, готов помочь, чем могу. На, двустволку. Если не веришь и сочтешь нужным, пусть у тебя будет под рукой. – Айвар озорно подмигнул ей.

Лицо девушки несколько прояснилось, похоже, она поверила в искренность слов парня.

– А вы сами куда направляетесь?

– Я же лесник, здесь и обитаю, куда же мне еще идти? Мое жилище совсем недалеко отсюда – километра два всего. Может быть, жажда тебя замучила? А приходилось тебе в лесу пить духмяный чай?

– Нет, ни разу.

– Зови меня Айвар. А тебя как зовут?

– Азалия.

– Красивое имя! У меня еще не гостили юные барышни с такими мелодичными именами, честное слово.

Спустя некоторое время они добрались до одинокой, грустно стоящей возле высокого дерева избушки лесника. Айвар счел нужным заранее предупредить девушку:

– Азалия, в округе должен бродить ручной медвежонок. Если он появится внезапно, не бойся. Он тебя не тронет… Тарзан! Ты где?

Из небольшого сарайчика рядом с домом выскочил громадный пес. От жары у него вывалился язык. Он стал ластиться к хозяину.

– Настроение у тебя, кажется, в порядке. Значит, никто не докучал.

«В горле пересохло. В эту жару даже в тени спасенья нет».

– Сейчас, сейчас, потерпи немного. Сначала проведем гостью в дом. Поздоровайся, Тарзан, будь вежлив.

Собака подбежала к Азалии, тявкнула раза два и снова вернулась к хозяину. Девушка, доселе пребывавшая в невеселом настроении, заверещала, как малое дитя, даже захлопала в ладоши.

– Ой, неужели эта собака понимает каждое ваше слово? Ах, какая умная!

– Она же тоже живое существо, Азалия. У всей живности есть свой язык, даже деревья – и те разговаривают. Ты слышишь, о чем они сейчас говорят? Скоро, через пару часов, говорят они, следует ожидать дождя с грозой.

– Не может быть! Посмотрите на небо – не видать ни одного облачка, даже величиной с платочек.

– Ну ладно, милая. Давай-ка перекусим да чайку попьем, а то жара до мозга костей пронимает.

– Айвар, у вас нет телефона? Мне бы позвонить и предупредить родителей. Мой мобильник забрали те двое.

– Здесь нет связи, и, соответственно, смысла иметь телефон тоже нет.

– И интернета нет? Как можно жить без них?! А вам не скучно?

– Да так и живем, у леса есть и свои прелести…

Они вошли в избушку. Азалия с любопытством стала осматриваться вокруг. Мебели особо нет, зато везде чистота и порядок.

– Ты, Азалия, пока посмотри вот эти журналы. А я тем временем приготовлю что-нибудь на стол.

Поскольку он давно уже не жил среди людей, Айвар не знал, за что взяться. Если бы у него в гостях был мужчина, все бы сошло и так. Однако у женского пола глаз наметан. А потому ссылаться на то, что он живет в лесу дикарем, перед ней было негоже. Но ему все-таки удалось, хотя и с большими усилиями, наскрести из запасников разной зелени, плодов, ягод и приготовить неплохой стол. Получилось вроде бы вполне прилично. Помогло и то, что кое-что выращивал он сам. Иначе в каком бы положении он сейчас оказался? Айвар только теперь понял степень своей отчужденности от людского общества. А жизнь дается всего-то один раз. Почему бы ему не прожить ее подобающим образом, красиво и достойно?

В глубине его души уже жила тоска по людям. Поэтому он старался всячески угодить внезапно обнаруженной им в лесу девушке.

– А вам здесь жить одному не трудно?

– Раньше я этого не ощущал, а вот в последнее время частенько на меня нападает хандра.

– Я почему-то думала, что такой работой занимаются только пожилые люди. Видеть в вашем лице лесника так странно.

– Да, верно говоришь, милая. На самом деле странно…

В это время раздался оглушительный раскат грома, наклоняя к самой земле жидковатые деревья, пронесся буйный ветер. Айвар, вскочив из-за стола, не успел закрыть створки окон, как уже зарядил проливной дождь.

– Ой, Айвар, вы и в самом деле правильно сказали! Не прошло и часа. – Во взгляде Азалии сквозило восхищение Айваром. Заметив это, Айвар несколько засмущался, однако быстро взял себя в руки.

– Вот учись общаться с лесом, Азалия, и тогда поймешь, что жизнь – гораздо более широкое понятие, чем ты себе представляешь.

Девушка, стоявшая у окна и наблюдавшая за бушевавшим ливнем, резко повернулась в его сторону.

– Айвар, спасибо вам! Если бы не вы, не знаю, что бы я там делала. Я страсть как боюсь молнии и только здесь, рядом с вами, чувствую себя в безопасности.

– Ты ведь еще и не рассказала мне, как очутилась в этом лесу, да еще привязанная к дереву.

– По правде говоря, для меня самой это оказалось неожиданностью. Даже в мыслях себе не могла представить, что окажусь в такой ситуации. Я вам все расскажу как есть, Айвар. Ведь перед кем-то все равно надо излить душу.

Мой отец является руководителем крупной компании. Три дня тому назад из его сейфа исчезли важные документы. Они обыскали везде, где только можно. В конце концов отец стал думать, не отдал ли он их кому-нибудь. Но сегодня утром я совершенно случайно подслушала разговор моего дяди с его знакомым. Тайком, конечно. Оказывается, они решили получить за эти документы большой выкуп. Когда он вышел в другую комнату, я открыла его кейс и взяла их оттуда. Дядя тотчас же понял, что это моих рук дело. Жаль, что я не успела их припрятать в надежном месте.

– А что это были за документы?

– Не знаю, но если бы вы видели, как расстроился из-за них отец… Можно было подумать, что случится светопреставление. Меня бы просто так они к дереву не привязали, поверьте. Значит, они очень важные. Дядя Альфред так допытывался, что у него язык начал заплетаться.

– А ты их куда спрятала?

Азалия подозрительно посмотрела на парня, сомневаясь, сказать или нет.

– Если считаешь, что говорить не следует, не говори, не хочу тебя зря расстраивать.

– Нет, я вам доверяю, Айвар. Я спрятала их в ванной комнате, сунула между двумя пачками стирального порошка, надежнее спрятать не успела.

– Может быть, удасться тебе помочь… Будем думать, каким образом. Ты где учишься? Судя по возрасту, ты еще не работаешь.

– Осенью пойду в одиннадцатый класс. А что?

– Я пока еще размышляю, как все это провернуть… Напиши вот на этом листе свой адрес. Не забудь полностью указать фамилию, имя, отчество отца и матери.

Айвар один раз посмотрел на листок и задумался. Азалия посмотрела в окно и вскрикнула – к дому лесника подъезжала знакомая светло-голубая машина.

Внезапно разразившаяся гроза с ливнем и шквалистым ветром ввергла Альфреда и его спутника в состояние полной растерянности. Это вовсе не входило в их планы. А если с той строптивой девчонкой что-нибудь случится? В таком случае Роберт не остановится ни перед чем, и за дочь он точно свернет шею Альфреду. Один пшик от него останется.

Бражничавшие недалеко от того места, где они оставили девушку, два заговорщика со скоростью, которую можно увидеть нынче разве что в немом кино, побросали в машину всю снедь и повернули назад по дороге к известному месту. Как бы ни погонял Альфред Савелия, сколько бы ни проклинал Плешивый свою машинешку – она чихнет и остановится, кашлянет и дернется. Да, кажись, вовсе не для мокрых лесных дорог приспособлено это чудо техники. Альфреда так и подмывало выскочить и угостить ее пинками. Если бы он не опасался промокнуть под проливным дождем, то хоть таким образом удовлетворил бы свое чувство мести, но и этого он был лишен.

Еле-еле добрались они до того места. «Та девчонка, поди, уже насквозь промокла, сразу начнет выкладывать все, что знает», – подумал Альфред. Но тю-тю… Азалии и след простыл. Сердце Альфреда на сей раз охватила настоящая тревога. А если она стала жертвой хищника? В таком случае возвращение в город означало бы добровольно лезть головой в петлю. Как они уехали вместе с Азалией, видели, по крайней мере, два-три человека.

Альфред бегом подбежал к березе, внимательно осмотрел и даже несколько раз обошел вокруг дерева. Будто бы девчонка превратилась в муравья и сидит где-то, прикрывшись листком.

– Даже и бечевки нет. Ну, что скажешь?

– Что говорить… Девчонка улетела.

– Улетела, улетела, это я и сам вижу. Что делать?

– Давай поищем. Далеко уйти она не могла.

– Вот это уже деловое предложение. А то стоишь и толку от тебя никакого.

Савелий сел в машину, а Альфред, не ожидая, когда машина тронется, пошел все же пешком под дождем, внимательно осматривая окрестности. Но, несмотря на такую самоотверженность, к сожалению, пользы получилось на пшик, и, наконец, новоиспеченному герою ничего не оставалось делать, как, чертыхаясь и матерясь, упоминая при этом предков до седьмого колена, снова сесть в машину.

Промокшего от дождя Альфреда, который спотыкаясь влез в машину, привел в чувство голос Савелия:

– Смотри, смотри, какой-то дом! Уж не лесника ли?

– Точняк! В этой глуши, кроме него, может обитать только ведьма.

Лишь убедившись в том, что домик, который прилепился к склону горы, не стоит на курьих ножках, они решили остановиться возле него.

Хозяин дома не заставил себя долго ждать. Едва машина остановилась, как уже открылась дверь. На пороге стоял совсем еще молодой, крепкого сложения мужчина.

– Ы-ы… Ы-ы… А мы-то думали, что лесниками работают только горбатые потрепанные старики…

Альфред пронзил спутника злым взглядом, и тот прикусил язык.

– Доброго дня вам, молодой человек! Мы проездом. Ищем девушку, хотели только спросить, не встречалась ли она вам.

Айвар не проронил ни слова. Перед его глазами предстала картина привязанной к дереву совсем еще юной девушки. А сейчас, увидев машину, Азалия побледнела, начала в сильном волнении метаться по комнате, не зная где спрятаться. Айвару стоило больших усилий успокоить ее. Только теперь парень понял, какую рану нанесли ей. Ведь она выросла под теплым крылом родителей и не привыкла к жестким ударам судьбы. Поэтому стоило бы показать этим двоим кузькину мать. Но он дал слово Азалии и сдержит его.

– Нет, какая еще девушка? Она, наверное, не клубочек, который можно потерять на лесной дороге?

– Хотела отведать ягод возле березы, просила на время оставить ее там, возвращаемся, а ее нет, – сделал удивленное лицо Альфред.

– Смотрите, мужики, здесь на каждом шагу встречаются хищные звери, если вы не найдете ее хотя бы часа через два, считайте, что вашей барышне придется читать отходную.

Видя, как бледнеет лицо Альфреда от испуга, Айвар усмехнулся про себя и молча направился к двери.

– Послушай, как тебя зовут, брат, пожалуйста, помоги нам отыскать ее, в долгу не останемся.

– Очень жаль, мужики, но ваше предложение придется отклонить. – Айвар, давая понять, что на этом разговор закончен, потянулся к дверной ручке.

– Приятель, будь добр…

– Я никогда не помогаю людям, которые преследуют злые умыслы. – Айвар старался держаться спокойно, но в голосе его уже звенели стальные нотки. Он понимал, что если еще минуты две останется с ними, то не откажется преподать им хороший урок. Поэтому он счел за благо зайти в дом.

Альфред с Савелием переглянулись. Вот тебе на! Откуда леснику знать, какие мысли бродят у них в голове? Или он видел Азалию, или этот тип и есть лесной леший, обитающий в дремучем лесу. Только не старая ведьма, как в старину, а в современном обличье, а конкретно – в штанах.

– Ну и что же ты думаешь по этому поводу, дорогой Плешак?

Лысый‚ погладив плешину, и в самом деле выдвинул недурную мысль.

– Надо установить наблюдение за этим домом, без этого никак не обойтись.

– Ну и голова у тебя, без тебя я как без рук. – Альфред, довольный тем, что похвалил приятеля, от удовольствия потопал ногами на месте. – Машину отведем подальше и – в засаду!

Дождь прошел так же внезапно, как и начался, и выглянуло солнышко. Пока Савелий отводил машину в укрытие, Альфред уже успел найти укромное местечко за толстенной сосной, откуда дом лесника просматривался как на ладони.

Прошло около двух часов. Возле избушки каких-либо изменений не наблюдалось. Только хозяин вышел по делам на подворье и снова зашел в дом. Когда он пошел вниз за водой, Альфреду пришла в голову мысль, от которой рот у него растянулся до ушей – он сиганул к дому лесника, но с позором был вынужден отказаться от этой затеи: Тарзан, намертво ухватив его за штаны, отодрал кусок и достаточно долго таскал свой трофей по всему подворью. Видно, искал место, куда бы определить столь нежданно свалившееся добро.

Альфред начал свирепеть. А тут еще совсем рядом, действуя на нервы, храпит Савелий. Только что скалы не рушатся. С другой стороны, тот факт, что он уснул, оказался не без пользы. Если бы он увидел, что Альфреда вынудили подарить этому визгливому псу одну штанину, расхохотался бы так, что все лесные звери разбежались бы в разные стороны. Переживая, что и его самого начало клонить ко сну, он потянулся, чтобы растолкать подельника, как вдруг вздрогнул от того, что кто-то тычется ему в ноги.

– Ах ты, негодный пес, сейчас я тебя… – Альфред быстро схватил заранее приготовленную палку, иначе можно было лишиться и второй штанины. Когда же он оглянулся, от собственного же крика чуть не лопнули перепонки: возле него стоял огромный волосатый медведь. Конечно, неудивительно, что от его крика испугался зверь, но то, что проснулся Савелий – это было воистину поразительно. Через секунду оба приспешника с дикими возгласами улепетывали в разные стороны.

Альфред даже готов был добровольно уступить зверю и вторую штанину. К сожалению, медведь не выразил такого желания – с крайне удивленным видом он так и остался сидеть на месте.

Охая и вздыхая, они кое-как добрались до машины. Казалось, их страх передался и машине – она завелась сразу. Выехав на большак, они то и дело оглядывались, по чему можно было судить, какое впечатление произвел на них косолапый.

– Дурак я, тебя послушал. – За целый день Савелий впервые вышел из себя. Видно, еще не приходилось ему сталкиваться с тем, чтобы такой знатный зверь, как медведь, так нежно пробуждал его ото сна.

– Ну ладно, хватит болтать, и так муторно на душе. – В другое время Альфред не дал бы ему и рта раскрыть, отматерил бы, а сейчас ему даже и говорить не хотелось. И неудивительно: документы пропали, девушка словно испарилась, и ни одна живая душа не знает, где она в данный момент может находиться. Стоп, есть же еще часть документов, которая хранится в надежном месте! Загнать их и исчезнуть! Иного пути нет. Если с Азалией что-нибудь случилось, все равно придется в тюряге загнивать. А так есть хоть какая-то надежда на спасение.

– Давай, гони машину, друг Савелий. – Тот удивленно оглянулся. Ты посмотри, когда ему нужно, этот товарищ, оказывается, может обращаться и нормально. И вдохновленный этим открытием водитель дал полный газ.

Альфред глянул на часы – до конца рабочего дня оставалось еще часа два. Значит, в его распоряжении есть сто двадцать минут. Перед его взором возникла картина в цирке, когда рысь прыгает сквозь объятое пламенем кольцо. Либо на ней загорится шерсть, либо она, используя все свои способности, пролетит, не задев пламени. Эх, в этой жизни Альфред, к сожалению, не рысь. Он всего лишь щенок, который путается под ногами тигров. К сожалению…

Роберт Ренальдович уже сколько времени меряет шагами комнату из угла в угол. Постояв некоторое время у окна, он снова подходит к телефонному аппарату в ожидании звонка. Кабинет у него большой – от двери до стола, считай, целое поле. Вдоль одной стены расставлены длинные блестящие столы. У хозяина такого кабинета дел, разумеется, по горло. Но в настоящий момент важно лишь одно. Именно эта задача и не давала Назарову покоя.

Как только он явился на работу в восемь утра, зазвонил телефон.

– Назаров? – спросили сухо на другом конце провода. Не привыкший к такому бесцеремонному обращению, Роберт Ренальдович не успел даже удивиться, как голос в трубке продолжил. – Вот что, уважаемый господин начальник, вы меня понимаете: лето, прелести природы, красивые девушки… О! – в трубке деланно хихикнули. – А для всего этого нужны деньги.

– Не пойму, к чему вы клоните?

– Поймете, будьте спокойны, уважаемый, как там вас, господин. Договариваемся так: вы отсчитываете нам 150000 зелененьких. Только не пугайтесь, у вашей шарашкиной конторы валюта есть, не тратьте, пожалуйста, попусту драгоценные минуты на препирательства. – Голос, сопровождаемый раздражающим хихиканьем, продолжал: – А мы возвращаем ваши документы. Видя, как вы страдаете из-за каких-то потрепанных бумаг, мы сами тут уж чуть не плачем.

У Назарова на некоторое время отнялся язык. Он почувствовал, как внутри у него поднимается негодование, но он старался сохранять спокойствие.

– Хорошо, допустим, я найду такую сумму. А каким образом вы собираетесь ее получить? Может быть, назначить вам время приема? Велю секретарше приготовить кофе. – Назаров не мог удержаться от того, чтобы не съязвить.

– О нет, уважаемый господин! Не стоит так беспокоиться! Договорились, ждите телефонного звонка. – Трубку положили. Назаров хотел было еще кое о чем спросить, но не успел. В расстроенных чувствах стал ходить из угла в угол. Больше всего раздражало то, что он ощущал свое полное бессилие перед свершившимся фактом. Хочешь не хочешь, остается только ждать, другого выхода у него нет. Деньги придется найти, так как на этих документах конфиденциальная информация, и если они пропадут, а хуже того – попадут в чужие руки‚ последствия будут непредсказуемы. Чьих же рук это дело? Доступ к этим документам со стороны посторонних лиц был абсолютно исключен.

На поиск денег ушло значительное время. Такую сумму просто так из кармана не вынешь. Валюта им понадобилась, видите ли. Пришлось вывести деньги из производственного оборота, неся при этом убытки.

В свой кабинет он вернулся уже когда день клонился к вечеру, уставший и обессиленный. Но самое огорчительное было в том, что в его отсутствие кто-то звонил и отказался от выкупа. Но в записке, переданной секретаршей, ни адреса, ни имени не оказалось. Выходит, день пропал даром, это еще можно пережить, но печальнее другое: он не сумел вернуть то, что само шло к нему в руки.

Назаров посмотрел на часы – скоро пять. Он встал из-за стола и подошел к окну. Неизвестно, сколько времени Роберт Ренальдович простоял здесь, скрестив руки на груди, но внезапный скрип стула заставил его обернуться. В дальнем углу кабинета, прямо против него, сидел, закинув ногу на ногу, молодой человек. Он немигающим взглядом смотрел на Назарова. От этого взгляда у Назарова, казалось, мурашки побежали по спине, но он, стараясь побороть свое смущение, обратился к нему:

– Простите, а как вы проникли в этот кабинет? Я же велел никого не впускать.

Незнакомец промолчал. Он продолжал сидеть спокойно в прежней позе.

– Или у вас ко мне есть срочное дело?

Наконец странный посетитель заговорил.

– Да, безотлагательное дело. Если я не ошибаюсь, Роберт Ренальдович?

«Ах, вот ты, оказывается, кто, черная твоя душа! Ради денег готовы проникнуть даже в щель…»

– Так, вы, молодой человек, значит, за деньгами? – Хотя Назаров сдерживал себя изо всех сил, ему стоило больших усилий, чтобы не разразиться гневом. – Сначала документы положите на стол. Пока я их не увижу, дальнейший разговор просто бессмыслен.

– Здесь речь о документах пока еще не идет. Мы постараемся их найти, деньги можете обратно вернуть. А пришел я сказать вам лишь об одном: не ждите Азалию ранее, чем дня через два-три, лучше ей пока в городе не показываться. – Молодой человек умолк.

Назаров лихорадочно думал, как заставить незнакомца вернуть ему эти бумаги. Роберт Ренальдович не сразу смог вникнуть в сутъ услышанного, что речь идет прежде всего о его дочери, и он быстро пришел в себя:

– Азалия? Причем тут Азалия? Где она?

Но молодого человека на стуле уже не было.

Из легковой машины, остановившейся у дома, первым выскочил Альфред. Пока он, как жужжащий слепень, стремительно скрылся в подъезде, из машины, не спеша, показался Плешивый. По правде говоря, Савелий в настоящий момент чувствовал себя как мышь, лапка которой попала в капкан. Спасаться бегством нет смысла, другого выхода он придумать не может. Надо было бы остановить машину подальше, но Альфреда уговаривать нет смысла – ему дорога каждая минута. Он даже не думает о том, что так можно быстрее угодить в капкан.

Савелию ничего не оставалось делать, как последовать за Альфредом в подъезд. Тот, войдя в раж, переворачивал все вверх дном в комнате Азалии. Сам беспрерывно что-то бормочет про себя.

– Куда она успела их сунуть, негодная девка?! Ведь и прошло-то всего минут десять. – Почесав затылок, он снова принялся ворошить вещи. – Ладно еще, эти не взяла, я как знал, засунул их поглубже. Для житья-бытья можно будет урвать деньжонок. Та-ак. Погоди‚ погоди… – Альфред буквально выволок Плешивого из ванной комнаты, куда тот устремился. – Та деваха ведь больше никуда не заходила. В ее комнате нет, только здесь и может быть!

Через некоторое время на пол с грохотом полетели пачки мыла и разные коробки. Как видно, Альфреду не были знакомы иные методы поиска. И в самом деле, весь этот разгром завершился воплем, какого Савелию еще не приходилось слышать.

– Нашел! Нашел, черт побери! Вместо того, чтобы весь день болтаться где попало, надо было сразу искать здесь!

Альфред с диким блеском в глазах от радости, спотыкаясь о распотрошенные коробки‚ пулей вылетел из ванной комнаты.

– Савелий! Скорее тащи сюда сумку, он там, в спальне. – Пока тот вразвалку вернулся с черным кейсом‚ Альфред успел просмотреть документы. – Все в целости и сохранности! Ну, братан драгоценный, придется тебе выложить денежки. Теперь уж просто так не отделаешься!

На глаза Альфреду, у которого они блестели, как у кошки в темноте, попались часы.

– Скоро шесть! Быстро сматываемся отсюда, пока те не вернулись! – Он рванулся к двери, но остановился и положил документы сверху на кейс, что лежал на полу. – Стереги! Глаз не спускай! В холодильнике я заметил початую бутылку коньяка. Они и так богачи, с собой прихватим. – Альфред, еле сдерживаясь, чтобы не запеть, направился на кухню. Похоже, своим нежным голоском он боялся распугать домового.

Что до Савелия, то он, в тысячный раз раскаиваясь в том, что связался с Альфредом, остался возле кейса.

– Только мухи и могут унести твои никчемные бумаги, – бормотал он с закипающей злобой. А сам в это время уже который раз проверял дверные замки – а их было ни много ни мало аж целых три – все были заперты. А то мало ли что…

Савелий не успел завершить начатую фразу – прямо сквозь противоположную стену появилась, как в тумане, некая фигура. Постепенно она обрела очертания человека. У Савелия отвисла челюсть, и он совершенно растерялся. А в это время призрак не спеша взял лежавшие сверху бумаги, просмотрел их и, повернувшись, так же тихо исчез в том пространстве, откуда появился. Когда он скрылся с глаз, Савелий, придя в себя, заорал благим матом.

– А-а-а-ай!

– Что стряслось? – Из кухни, держа в одной руке бутылку коньяка‚ выскочил Альфред. – Ты чего орешь во всю ивановскую?

– А… а… привидение! Призрак!

– Какой еще призрак? Ты чего несешь?

Савелий вместо ответа присел на корточки и обхватил голову руками. Увиденное только что потрясло его. Как ни старался Альфред растрясти его, ничего путного от подельника он так и не услышал.

Перед лесной сторожкой сидит юная девушка. Весь ее вид говорит о том, что здесь она посторонняя – время от времени она опасливо озирается вокруг. Если не заметно ничего тревожного, она продолжает сидеть, прислонившись к дереву.

Оставаться вне дома ее попросил молодой хозяин. Вначале девушка удивилась, не понимая, зачем это нужно. Но, когда Айвар, спокойно улыбаясь, сказал: «Все будет хорошо, а пока так нужно», она согласилась. Она смутно начинала понимать, что этот странный парень таит в себе какую-то загадку.

Прошло достаточно времени. В душе девушки начала зарождаться тревога. Допустим, Айвар пытается решить эту проблему, но почему тогда он скрывает это от нее? Если человек хочет помочь, то такие дела не вершатся ведь тайком.

Поодаль проходит дорога. Погоди, уж не по той ли дороге ее привезли сюда Альфред со своим подельником? Может бьггь, она выведет ее к городу? Вспомнив, как Тарзан отодрал у дяди штанину, а затем как они разбежались, голося от испуга, девушка улыбнулась. За это короткое время собака уже привыкла к ней. И Мохнатика она не боится. В таком случае, можно потихонечку отправляться в путь.

Азалия поднялась. Оглядела подворье. Никаких изменений не было заметно. Тарзан, чуя ее намерение, стал виться вокруг нее.

– Не хочешь отпускать? – Девушка погладила собаку по спине. Та раза два тявкнула. – Ты будто разговаривать умеешь. Я пойду, Тарзан, так надо.

Собака, виляя хвостом, забегала то спереди, то сзади. Азалия грустно посмотрела на нее, но, ничего не сказав, направилась к тропинке. Она ласково обернулась на Тарзана, который, повизгивая, метался между ней и домом. Действительно, умная собака! Не зря Айвар разговаривает с ней, как с человеком. Вспомнив Айвара, девушка остановилась. Удобно ли будет вот так просто уйти, даже не попрощавшись? Парень же не причинил ей никакого зла. Кроме того, производит впечатление порядочного человека и обещал помочь. Или лучше вернуться? Она не успела ведь еще далеко уйти. От того, что скажет хорошему человеку «до свиданья», язык не отсохнет.

Увидев, что девушка возвращается, Тарзан радовался и прыгал вокруг и ластился к ней. Но когда она направилась к сторожке, произошло невероятное – собака запрыгнула на крылечко, повернулась задом к двери и приперла ее. Она напоминала разъяренного зверя. Испугавшись того, что такая приветливая собака преобразилась в мгновенье ока, девушка остановилась и сочла за благо отступить. Да, собака не желает пускать ее в дом! Отступая назад, девушка ударилась о березку позади. Это привело ее в чувство – даже не испытывая боли, она бросилась бегом к знакомой тропинке. Боялась, что собака начнет преследовать ее, но та, с виноватым видом посматривая на девушку, устроилась в тени березы.

Девушка не помнила, сколько времени она бежала по узкой лесной тропинке. Преодолев значительное расстояние, она выбилась из сил и остановилась, прислонившись к раскидистой сосне. Эх, с каким удовольствием она заснула бы здесь. Но нельзя – скоро опустятся сумерки. А как провести ночь в глухой лесной чаще? А может, она зря ушла из лесничьей сторожки? Не был же он похож на дурного человека. А сейчас, когда наступает ночь, куда ей деваться? Азалия в растерянности закрыла глаза.

А когда она вновь открыла их… напротив нее стоял Айвар. Такое же приветливое лицо, черные кудрявые волосы, пронизывающий взгляд. Только будто чего-то не хватало в его облике – или широкой улыбки или еще чего-то – сказать трудно. Забыв, что она только что убежала от этого человека, девушка искренне удивилась.

– Айвар! Как вы меня нашли?

– Я чувствую себя словно созданным для того, чтобы отыскивать тебя в лесу, милая моя.

– Но все же… Вы бежали за мной?

– Нет, шел пешком. Видишь, какой у меня широкий шаг. – Парень перешел под тень березы. Девушка не успела заметить, что при свете заходящего солнца его тело не отбрасывало тени. – Ну что, умница моя, наверное, ты не намереваешься среди ночи оставаться в лесу. И хватит меня бояться. Защиту, которую ты не нашла у родного дяди, я тебе обеспечу. Верь мне…

– Да я вас и не опасаюсь, Айвар. Только вот…

– Знаю, о чем ты хочешь сказать. Тебя удивило то, что было велено дожидаться вне дома. Так было нужно. Как-нибудь я тебе обо всем расскажу, а теперь не время. Пойдем домой, Азалия, уже ночь настает. – Айвар хотел сказать еще что-то, но чуя, что девушка еще не отошла от шокового состояния, незамнетно сунула какой-то рулон бумаги в рукав. Это были документы, которые лишили покоя и сна многих людей.

Когда Айвар с девушкой дошли до сторожки, возле нее с хозяйским видом бродил только Тарзан. Завидя их, он стал проявлять безудержную собачью радость, прыгая вокруг них. Как бы извиняясь за недавнее поведение, он особенно ласкался к Азалии.

– Азалия, у тебя очень усталый вид. Сходи, если не трудно, вниз к ручейку и освежись. Тарзан, проводи Азалию, слышишь?

«Я-то слышу. Только девушка на меня в обиде. Из-за того, что я не пустил ее в дом».

– Девушка на тебя зла не держит. Так ведь, Азалия?

– На такую умную собаку разве можно долго обижаться?! Пошли, Тарзан. Я скоро, Айвар.

Когда девушка скрылась из виду, Айвар, облегченно вздохнув, посмотрел в окно. Там, на кровати, в совершенно неподвижной позе лежало тело Айвара. Девушка, конечно, не могла знать, что если бы она вошла в дом и обнаружила его, то Айвар бы погиб.

Савелий пришел в себя только в машине.

– Скажешь или нет, куда ты дел документы? – Альфред был разъярен. Каждый раз, вспоминая, что мешок с деньгами, который был уже почти у них в руках, бесследно исчез, он приходил в ярость.

Тот, как круглый дурачок, протер глаза, ощупал голову. Видимо, пытался выяснить, не отрасли ли на его лысине густые волосы после только что случившегося события.

Альфред, вне себя от злости, крутил баранку то в одну, то в другую сторону, и машина дергалась. К тому же он готов был крепенько потрясти Савелия за несуществующую бороду. От этой плохо управляемой чертовой колесницы шарахались и безропотно прижимались к краю дороги даже большегрузные КамАЗы.

– Не з… не знаю, Альфред. – Савелий, наконец, заговорил. Заикаясь и спотыкаясь на каждом слове, он пытался что-то объяснить. – Двери ведь были зап… заперты. Сам проверял. Вошел сквозь стену, не поверишь. Человек… человек – нечеловек, вроде похож на мужика. Я и застыл, не зная, что делать. Он схватил документы… снова вышел сквозь стену и был таков.

– Ты эти сказки детям рассказывай. Куда девал бумаги? – Альфред остановил машину на обочине. – Не скажешь – обижайся на себя. Хочешь тайком от меня денег заработать? Не выйдет! Если обнаружится, что бумаги были у тебя, добра от меня не жди.

– Ты что… Что я буду делать с ними? В этом я не разбираюсь.

Альфред замолчал, не зная, что делать дальше. Савелий – человек простоковатый, он и сам не верит, что этот примитивный тип способен на такие поступки. А то, что он клянет его, так это больше для острастки. Видя его состояние, Альфред окончательно убедился, что Савелий к этой истории отношения не имеет. Тогда чьих же это рук дело? Двери были заперты, это уж точно. То, что в квартире, кроме них, никого не было, ясно как божий день. Но факт есть факт – документы опять пропали. Между тем они должны были бы сегодня потрясти этот денежный мешок. Наверняка, позвонили, и теперь все ждут появления этих документов. А их нет – они сгинули… Вспомнив о Стасе, который ждет его сейчас, Альфред вконец расстроился. Да, эти люди не любят, когда с ними играют в кошки-мышки. И сейчас уже трудно предсказать, чем это все может обернуться. В кейсе естъ еще одна часть этих документов. За них кое-какие деньги выколотить можно, но лучше будет, если это дело чуть-чуть отложить.

– Ну ладно, не серчай, друг Савелий. Это я не сдержался. А сейчас отвези меня в аэропорт. Мне нужно удрать отсюда поскорей. Как можно быстрее. Иначе мне – хана. Понимаешь?

Савелий, привыкший к его грубым выходкам, от скупых теплых слов растаял, как от редких солнечных лучей среди ненастного дня.

– Сей момент! Это мы организуем.

Стоило Савелию сесть за руль, как чертова колесница вроде как опять стала нормальной машиной.

До самого аэропорта разговоров не было. Если Альфред был озабочен тем, как бы ему замести следы, то Савелия мучила мысль, что уготовано его бедной головушке.

Не успела машина остановиться, Альфред выскочил из нее и поманил спутника.

– Давай, выходи скорее. – Найдя укромное местечко, чтобы не быть у всех на виду, Альфред, наклонившись к Савелию, прошептал ему на ухо. – Могут выйти на наш след. Мы сейчас между двумя капканами. Во-первых, как только станет известно об исчезновении той девчонки, нас могут замести в любой момент. Во-вторых… – Сказать об этом, видно, у него язык не повернулся. Он понимал, что не признающие законов люди, если речь идет о деньгах, выжмут все, если даже для этого понадобится высосать твой костный мозг – это уж точно. Он перешел на шепот. – Если будут спрашивать обо мне – ты ничего не знаешь и ничего не видел. Мы с тобой встречались только утром, понял? А теперь иди. Нет, постой! Поможешь мне купить билет. Сейчас лето, сам знаешь. – Сказать-то он сказал, но все-таки Альфреда терзали сомнения. А если выйдут на Савелия и развяжут ему язык? А впрочем, все равно, не будет же он ждать их в аэропорту, свесив ноги. Как говорится, его и след простыл – и дело с концом.

Потолкавшись в очереди около часа, им удалось купить билет. Правда, для этого Савелию пришлось поплакаться и сыграть роль сироты. Если бы он мог себя со стороны наблюдать, то и сам, ей-богу, расплакался бы. Оказывается, в нем умер великий артист! К сожалению, Альфред, который в это время в состоянии крайнего беспокойства бегал взад-вперед, был непростительно лишен такой возможности.

Необыкновенный талант Савелия смогли по праву оценить не только люди из очереди, которые словно осы облепили маленькое окошечко кассы, но даже и восседавшая за этим оконцем толстенная мадам с важностью царственной особы. В итоге наш герой со счастливым видом и вожделенной бумажкой в зубах прорвался сквозь толпу людей, готовых затоптать друг друга. Увидев его сияющее, как майское солнце, лицо, женщина-кассирша с удивлением подумала о том, что матушка бедного сироты, возможно, вновь ожила.

– Ладно, друг Савелий‚ выручил ты меня. Век не забуду, – сказал окрыленный Альфред. Однако не стал уточнять, сколько минут вмещает в себя в данном случае это понятие «век».

Убедившись, что Альфред спешным шагом удаляется от него и уже вышел на летное поле, Савелий облегченно вздохнул. «От одного трутня избавился, а все дальнейшее покрыто мраком неизвестности. Может быть, скрыться в деревне у старушки-матери? Можно отлежаться и на даче. На семь-десять дней надо скрыться с глаз. Рано или поздно – все равно выследят».

С такими мыслями Савелий открыл дверцу своей легковушки. А когда поднял голову, он увидел рядом с собой человека в темных очках.

Утренний туман расходился неохотно. Как бы ни старался он стелиться по земле, рано или поздно белая пелена сойдет на нет. Айвар, прислонившийся к березе и погруженный в свои думы, сделал из этого наблюдения свой вывод – да, всему свое время. Дела, которые должны совершиться в молодости, человек не может откладывать на старость. И ему уже пора возвращаться к людям. Тоскующая по шумной жизни его душа просилась в большие города, в необъятные степи. Возникает лишь вопрос – а сможет ли он жить там?

Вчерашнее происшествие с девушкой не выходит у него из головы. Если бы не помешал Тарзан, Азалия обязательно зашла бы в избу. А в таком случае… в таком случае двойник Айвара не смог бы никогда вернуться в свое тело. Вот ведь как получается…

Подняться наверх