Читать книгу Счастье на дне оврага - Фарида Мартинес - Страница 11

Вечером того же дня Паша собрался прогуляться по деревне. Всю предыдущую неделю он страдал от отсутствия культурно-развлекательной жизни в виде дискотек и, наконец, дождался субботы. Он тщательно причесался и даже попросил бабушку погладить его вечно мятые штаны.

– Надька, ты в клуб пойдешь? – спросил он сестру, придирчиво разглядывая в зеркале прыщ, так не кстати вскочивший на щеке.

– Что я там забыла? – ответила Надя, не глядя на брата. Она сидела на диване в зале и смотрела в телефон. – Как можно жить без интернета?

– А я думал, ты захочешь ковбоя увидеть, – Паша запрыгнул на диван и толкнул сестру плечом.

– Отстань, а? Что ты пристал ко мне со своим ковбоем? – рявкнула Надя.

– Не моим, а твоим! Я же видел, как он тебя на коне привез. Прямо прынц колхоза, царевич навозный! – Паша расхохотался над своей шуткой.

– Дурак! – сказала Надя и тоже засмеялась.

– А серьезно, ты же до сих пор даже Мэри Поппинс не видела, – Паша постарался придать своему голосу плохо разыгрываемое равнодушие. – Как думаешь, она придет в клуб сегодня?

Надя с подозрением подняла на брата глаза и увидела, как он с живым интересом изучает кнопки пульта от телевизора.

Маша Попова, или Мэри Поппинс, как назвал ее Паша, была давней знакомой Нади. Не то чтобы подругой, а так, скорее приятельницей, с которой они в детстве играли вместе на улице. Маша приезжала к бабушке с дедушкой на лето из города Салават в Башкортостане. Это была невероятно красивая и жутко избалованная родителями (по мнению всех деревенских ребят) девочка с длинными светло-русыми волосами, пухлыми губами и ладной, как у куклы, фигуркой. Вот только глаза у нее были странными – разноцветными: один зеленый, другой голубой, как у египетских кошек. И Маша немного стеснялась своего, как она считала, уродства, хотя ее мама утверждала, что мальчишкам эта особенность, наоборот, очень нравилась. А сами мальчишки ни одну девчонку не обижали так, как ее, – толкали, отбирали игрушки, обзывали разноглазой русалкой, ну и, конечно, Мэри Поппинс.

– Да уж, давно с Мэри не виделись, – ответила Надя, глянув в окно на последние отблески заходящего солнца. – А знаешь что? Идем!

Она легко спрыгнула с дивана и подошла к трельяжу. Брат последовал за ней. В зеркале отразились настолько разные внешне парень и девушка, что незнакомый человек никогда не догадался бы об их родстве. Похожим было лишь одно – недовольное выражение лиц от увиденного в зеркале.

Высокий и худой, с копной рыжих волос, зеленоглазый и с веснушками на все лицо, Паша приблизился к самому стеклу и придирчиво уставился на свою щеку. Повернулся одним боком, потом другим, проверяя, какой стороной лучше встать к собеседнику, чтобы злосчастный прыщ был менее заметен.

Надя была гораздо ниже брата. Последние два года она все критичнее и все с большим недовольством относилась к своей фигуре: многие ее ровесницы уже имели талию, а у нее все еще был по-детски выпуклый живот.

– У тебя тоналка есть? – спросил Паша.

– Тоналка? – Надя с издевкой усмехнулась. – У мамы спроси. И тушь не забудь – взгляд выразительнее будет.

– Ха-ха-ха, – Паша скорчил рожу в ответ. – Прыщ замазать надо.

– Я тебя умоляю! Было бы перед кем красоваться!

– Ну, мало ли, – брат неопределенно пожал плечами.

– Знаю я твои «мало ли»! Чур, идем и возвращаемся вместе, – сказала она, серьезно поглядев на него. – Я не собираюсь одна ночью по деревне шастать!

Не мучаясь долгим выбором, Паша надел свежеотглаженные широкие джинсы, все время сползающие вниз, и такую же широкую толстовку с капюшоном цвета хаки. Надя тоже решила особо не выделяться в свой первый выход, поэтому надела свои единственные узкие джинсы и черную кофточку с кружевным воротничком.

Солнце уже село за лесом, когда брат и сестра вышли за ворота. Над деревней сгустились вечерние сумерки, и заметно похолодало. В садах, прятавшихся за заборами по обе стороны от дороги, сверчки и лягушки устроили многоголосый хор. Единственный на несколько домов фонарь еще не зажгли, хотя было уже довольно темно. На ухабистой дороге едва различимыми пятнами лежали свежие, но уже остывшие лепешки от прошедшего недавно стада коров. Запах их настолько естественно вписывался в местный пейзаж, что не раздражал нежные рецепторы городской барышни. Однако некоторая опасность в них все же таилась – можно было, не улядев, угодить в них ногой.

Вдали зажужжали мопеды – молодежь съезжалась к Дому культуры, и Надя, осознав, что вот-вот окажется в незнакомой обстановке, принялась кусать губу. Ей никак не передавалось веселое настроение брата, шагающего рядом вразвалочку. Девушка чувствовала, что нервничает все сильнее и сильнее по мере приближения к клубу. Как на нее отреагируют местные ребята? Некоторых девчонок она знала еще с детства, хотя и виделась с ними в последний раз более трех лет назад. А парни – это другое дело. В прошлый приезд она была еще ребенком, но сейчас ей уже четырнадцать лет. Этим летом мальчишки непременно увидят ее другими глазами.

Она снова подумала о Роберте. Интересно, чем он сейчас занят? Думает ли о ней или же сидит, уткнувшись в планшет? Стал бы он ревновать, если бы узнал, что она идет в клуб? И будет ли считаться изменой, если другой парень пригласит ее на медленный танец? И, и, и… Целый рой вопросов вертелся в голове Нади, когда Паша вдруг ткнул ее локтем в бок.

– Слышь, Надь, – он как-то неловко замолчал и подбросил носком ботинка камешек.

Надя с удивлением посмотрела на брата и только тут поняла, что за своими мыслями даже не обратила внимания на то, что за всю дорогу он не произнес ни слова.

– Ты чего это?

– Слушай, если там будет Мэри… – он замялся. – Ну, если вы будете там с ней болтать, а я потом подойду. Эм-м… Короче, ты сможешь отойти ненадолго? Ну там в дамскую или еще что?

– Да ладно, Паш! И ты туда же? – Надя хлопнула брата по плечу и расхохоталась, тут же забыв о недавних страхах и сомнениях.

– Хорош смеяться, – обиделся брат. – Ничего не туда же! – он снова замялся и добавил: – Ну отойдешь, ладно? По-братски?

– Ладно, – протянула Надя, – по-братски отойду.

Наконец ребята вышли на небольшую освещенную площадь, окруженную простенькими одноэтажными постройками: почта, универмаг, детский сад, домик участкового. В этот час все было закрыто. Тем не менее, на площади было довольно людно. Молодежь пришла на дискотеку в Дом культуры – простенькое двухэтажное здание с бледно-розовым фасадом и белым крыльцом. Посреди площади на постаменте возвышался памятник Ленину, а по периметру стояли деревянные скамейки, выкрашенные коричневой краской, успевшей местами облупиться.

В тусклом свете фонарей перед братом с сестрой предстала пестрая толпа: девушки в цветастых платьях, джинсах и кофточках с пайетками, парни, в большинстве своем одетые одинаково – джинсы, футболка или рубашка и черные остроносые туфли.

Увидев такие наряды, Надя поняла, что, несмотря на все старания одеться неприметно, здесь она все равно будет выделяться. То же самое относилось и к Паше – деревенские видели в нем городского пижона, даже если он был одет в простецкие джинсы.

Они подошли ближе. У дверей в клуб стояла компания парней. Один из них увидел брата с сестрой и ткнул другого. Все ребята обернулись и замолчали, рассматривая новеньких. Напряженные взгляды сузившихся глаз не обещали приятной дружеской встречи. Крупный, коротко остриженный парень с по-боксерски массивной челюстью угрожающе бросил сигарету на землю и растоптал ее. Его приятели уловили этот жест и, словно по команде, сдвинули брови.

– Кто это, ты их знаешь? – шепотом спросила Надя и с тревогой оглядела бандитские физиономии. – Чего они на тебя уставились?

– Не знаю. Они, наверно, из соседней деревни, из Сурмеево, – так же тихо ответил Паша. – Не дрейфь, сейчас разберемся.

– О, воробышек! – вдруг раздался знакомый голос прямо за спинами Перовых.

Они одновременно обернулись и увидели Артема Сергеевича Маслова, одетого, как и в прошлую их встречу, во все светлое: бежевые брюки, белая рубашка с короткими рукавами, светло-коричневые ботинки. Он выглядел ангелом, спустившимся с неба на эту темную, пропахшую сигаретным дымом площадь. Маслов добродушно улыбнулся ребятам, словно старым добрым друзьям.

Несмотря на не особо теплое прощание при прошлой встрече, Надя почувствовала, что в данных обстоятельствах была очень рада видеть директора Дома культуры. Она даже не обиделась на нелестное прозвище.

– А, Артем Сергеевич! – Надя расплылась в улыбке, чувствуя, как нервное напряжение постепенно отпускает ее.

Парни у клуба зашептались, все еще бросая подозрительные взгляды на Пашу, который, против обыкновения, выглядел серьезным и тоже искоса поглядывал на них.