Читать книгу Полкан и Повелитель ворон - Федор Кукин - Страница 1

Солнце поднималось из-за кромки заснеженного поля. Воробушка разбудил один из первых же лучей. Встрепенувшись, он выбрался из дупла и примостился на ближайшей ветке. Начинался ещё один из привычных, похожих друг на друга зимних дней. Когда здесь, на опушке леса, вдоль которого вилась дорога на город Неважнецк, стояла такая тишина, что треснувшая от тяжести снега ветка или редкий крик пролетевшей птицы были единственными звуками на всем свете. Вот и сегодня…

…но именно сегодня всё было иначе. Воробушек склонил голову набок, прислушиваясь. И услышал, как звенит в чистом, морозном воздухе вынимаемая из ножен сабля…

Там, где дорога огибала лес, скособочилась тяжело груженая повозка. Испуганные лошади косили взглядом на своего хозяина, который ещё несколько минут назад так уверенно погонял их вперед. Теперь толстый возница валялся на дороге, мрачно глядя снизу вверх на стоявших перед ним всадников.

– Доездился, добрый человек! – сказал крепкий, с хитрыми глазами, Атаман под смех своих сообщников. Худой, жилистый Одноглазый одобрительно кхекнул пару раз, что должно было означать бурное веселье. Третий разбойник, хотя точнее было назвать его разбойничком, так он был мал, на вид лет 12 не больше, расхохотался от души тонким голосом. Выглядела троица хоть и разношёрстно, но грозно; Атаман помахивал саблей, у Одноглазого за спиной висел длинный лук, а у малолетнего хохотуна, которого называли Промокашка, в руках была самодельная дубинка, утыканная гвоздями.

– Отворяй сундучки–то, – продолжил Атаман. Возница дрожащей рукой потащил из–за пазухи связку ключей. Главарь зацепил их кончиком сабли, кивком головы подал знак Промокашке. Тот проворно соскочил с лошади, и на лету подхватив брошенную ему связку, отправился в тыл обоза. Одноглазый, подъехав поближе, крепко прихватил обозных коней под уздцы. Промокашка обогнул телегу и вдруг затормозил. – Что застрял? – прикрикнул на него Атаман. Промокашка не обернулся, застыл неподвижно, уставился на что-то позади обоза.

К месту разбоя по дороге приближался странник. Сразу и не возьмёшься описать, как он выглядел: бесформенный плащ прикрывал почти всю его фигуру. Лица видно не было, оно скрывалось под капюшоном этой длинной накидки. Единственное, что можно было отметить с уверенностью – фигура определенно высока и, можно даже сказать, массивна. Впечатление усиливали большущие, непропорционально огромные сапоги странника, в которых он переваливался с боку на бок. Оружия фигура при себе не имела.

Подошедший остановился. Повисла неловкая пауза. Первым среагировал Атаман.

– Рановато ты друг в путь собрался.… Ну, проходи, что встал–то…

Из–под капюшона блеснул быстрый внимательный глаз. Одноглазый на всякий случай потянулся за луком. А возница попытался незаметно отползти подальше… Атаман, не глядя, махнул саблей прямо перед его носом, отползание было остановлено.

– Дядю обижаете? – наконец заговорила фигура.

– Ну не твоего ведь.… Проходи, не тормози, – немедленно произнес Атаман.

Фигура чуть повернула голову к вознице. Тот умоляюще сложил руки и прикрыл глаза. Но ничего не произошло. Поколебавшись мгновение, фигура сделала шаг в сторону, свернула с наезженной дороги на снежную целину. И направилась к лесу, удаляясь от обоза. Одноглазый отпустил древко лука. Промокашка злорадно хихикнул. Возница попытался сделать еще одно движение по направлению к уходящему… и тут же получил полновесный шлепок саблей по спине. Вскрикнул, замер, захныкал.

Фигура не обернулась. Двигалась всё дальше, под сень деревьев, дойдя до границы леса, приостановилась. И внезапно издала заливистое, громкое, совсем как настоящее, конское ржание.

Первым отозвался конь Промокашки. Сначала коротко заржал, поднялся на дыбы, потом подпрыгнув, бешено лягнул задними копытами то место, где мгновение назад стоял Промокашка. Тот отскочил, машинально отмахнувшись своей дубинкой. И попал точно в зад спокойно стоявшего до той минуты обозного коня. Животное сорвалось с места, увлекая за собой поклажу. И помчалось вперед, не разбирая дороги. Прямо на его пути оказался конь Одноглазого, тут же резко сорвавшийся с места. Настолько резко, что хозяин его свалился прямо под несущийся обоз. Атаман, оставив в покое возницу, еле успел вытолкнуть сподвижника из–под копыт.

Фигура на опушке тоже мгновенно сорвалась с места. В несколько прыжков одолев расстояние до несущегося обоза, схватила возницу за шкирку, ловко подсадила его на привычное место на козлах. Тут уж бедолага не растерялся и не медлил, подхватил вожжи, еще подхлестнул коня и помчался дальше по дороге, быстро скрывшись за поворотом.

Атаман с Одноглазым уже вскочили на ноги, но тут снова раздалось громкое ржание и теперь оно послужило сигналом к действию для коня Одноглазого. Изо всех сил он ударил задними копытами по стволу ближайшего дерева. Сверху на головы разбойников обрушилась гора снега. Ошалевший от такого поворота событий Промокашка, разинул было рот. Но, не теряя времени, тут же бросился откапывать товарищей.

– Где этот? – сразу заорала, едва показавшись из сугроба, голова Атамана. Промокашка оглянулся. Длинная фигура в нелепых сапогах большими скачками неслась к лесу, вот еще мгновение и нырнёт под заснеженные ветви елей.

– Уйдёт, – хрипло произнесла другая голова, это частично откопался из сугроба Одноглазый.

Атаман злобно скривился: – По коням, – угрожающе тихо скомандовал он.

Полкан мчался по заснеженному лесу, перемахивал поваленные стволы деревьев, проскальзывал между сугробами, если их легче было обогнуть, чем перепрыгнуть. Он не знал, куда бежит, понимал только, что ему нужно как можно глубже в чащу. Но крики сзади становились всё громче, разбойники не отставали. Они догоняли. Они окружали.

Выскочив на очередную полянку Полкан почти нос к носу столкнулся с Одноглазым. Тот осадил коня, рванул из–за спины лук и мгновенно прицелился. Не теряя ни секунды, Полкан сорвал с себя накидку и запустил ей в опасного всадника. Лук дернулся, стрела ушла в сторону и вонзилась в толстый ствол.

Без плаща наш герой оказался настоящим богатырем. Мощный торс со здоровенными сильными руками, голова с тёмной гривой довольно длинных волос. Примечательное лицо, одновременно суровое – с крепкими скулами и крупным носом – но определенно добродушное. Может быть, дело в больших внимательных глазах, может в какой–то неуловимой мимике, но в любом случае, несмотря на впечатляющую и даже угрожающую внешность, герой наш не вызывал ощущения, что его надо бояться. Такое же чувство возникает, когда сталкиваешься с крупной, сильной, преисполненной чувства собственного достоинства, но совершенно неагрессивной дворнягой.

… А бояться в эту минуту нужно было ему самому. Хотя Полкан не был до смерти напуган или парализован опасностью. Он привык к передрягам, просто в эту минуту утомился от беспорядочной беготни по лесу, где всё сливалось в стену из ветвей и снега, где непонятно было, куда бежать в следующее мгновение и откуда могут выскочить преследователи. Поэтому, наткнувшись на небольшой овраг, он одним прыжком скакнул туда, соскользнул по его склону и притаился под корнями крупного дерева, чтобы перевести дух. И как раз вовремя, потому что через пару мгновений на краю оврага показались лихие конники Промокашка и Одноглазый. Притормозили и начали внимательно осматриваться. Потоптавшись, двинулись дальше. Полкан глубоко вздохнул и вылез из своего укрытия.

– Пст! Парень! – послышалось за его спиной.

Полкан резко обернулся. Удобно устроившись в толстых ветвях дерева, на него глядел Атаман. Он жмурился как сытый кот и даже болтал ногами от удовольствия. Тут же с обеих сторон оврага появились и его конные сообщники. Полкан попятился. Оступился, но тут же вскочил, готовый драться. Атаман спрыгнул с дерева. Сделал шаг по направлению к Полкану. Всадники последовали его примеру. Полкану пришлось еще отступить назад. Тут Промокашка спрыгнул с коня и хитро улыбаясь, опустился на корточки. Подобрал какую-то палочку и уже откровенно хихикая, опустил её в снег. Палочка погрузилась сразу и глубоко, как будто её воткнули в кисель.

Полкан глянул под ноги – под тонким снежным покровом пряталась болотная топь. И его большие сапоги медленно, но неуклонно погружались в неё всё глубже.

– А помочь-то некому, – раздался голос Атамана. – Тут, кроме нас, никого.

Полкан растеряно и беспокойно смотрел то на свои ноги, то на разбойников. Атаман снял с пояса хлыст. – Что делать будешь, господин лошадно-говорящий?

Промокашка разразился хохотом, который можно было вполне принять за тонкое лошадиное ржание. Даже собственный конь укоризненно посмотрел на малолетнего хозяина и с усталым храпом выдохнул воздух через губу. Атаман щелкнул хлыстом, который обвился вокруг полкановой руки. Тот сжал его в ладони. Атаман потянул раз, потом ещё раз, сильнее. Потом к нему присоединился Одноглазый. Не выпуская хлыста, другой рукой Полкан пытался удержать на ногах сапоги. Тут и Промокашка бросился помогать своим старшим коллегам. Но Полкан оставался на месте, продолжая изо всех сил держаться за свои сапоги. Тогда Атаман, сделав оборот вокруг собственной оси, дернул сильно, как только мог. – Мама, – крикнул отлетающий в сторону Промокашка. Его полет прервал Одноглазый, поймав парнишку за шиворот, удержав на весу как кулёк.

Полкан же вылетел из болота – и из своих сапог тоже – молча. И приземлился головой в сугроб. Сапоги продолжали тонуть, пуская пузыри и булькая.

А разбойники, разинув рты, глядели на торчащие прямо перед ними… волосатые собачьи ноги.

– Мать моя атаманша, – только и сумел вымолвить Одноглазый.

Полкан, приподнял голову, отряхиваясь. Тогда Атаман, ухмыльнувшись, подал своим знак. Одноглазый, продолжая держать Промокашку на весу, поднёс его поближе и тот дубинкой огрел Полкана по голове. Сознание покинуло беглеца.

Разбойники запеленали свою добычу в кусок мешковины, который запасливый Одноглазый извлек из тюка рядом с седлом. Погрузили на спину того же коня. Собрались было тронуться в путь.

– Погоди-ка, – остановил подельников Атаман. – Сил нет, на эту жуть смотреть, – добавил он с преувеличенным ужасом. И расхохотавшись, подмигнул товарищам. Потом надежной саблей выловил из топи почти утонувшие безразмерные сапоги.