Беглец

Оглавление

Федор Тютчев. Беглец

I. Бродяга

II. Казнь огнем

III. Настоятель

IV. В Судже у грозного Чингиз-хана

V. Политика

VI. Ренегат

VII. Через много лет

VIII. Сосед

IX. Муртуз-ага

X. На охоту

XI. Облава

XII. Кабан

XIII. «Мравал джамиер»

XIV. Встреча с разбойником

XV. У таможенного парома

XVI. Неожиданный гость

XVII. Людская злоба

XVIII. Загубленная жизнь

XIX. Размолвка

XX. Лидия Норденштраль

XXI. Мечты

XXII. По тому же поводу

XXIII. По дороге в Суджу

XXIV. Хотя бы на дно пропасти

XXV. В Судже

XXVI. Сардар Хайлар-хан

XXVII. В старом дворце

XXVIII. История одной стены

XXIX. Замуравленные

XXX. Ханши

XXXI. В Сардарском саду

XXXII. Тревоги

XXXIII. Смертельная опасность

XXXIV. Ночь над пропастью

XXXV. Сударчикова тайна

XXXVI. Друзья

XXXVII. Рассказ Сударчикова

XXXVIII. Сударчиков орудует

XXXIX. В пещере

XL. Признание

XLI. Убийство

XLII. Новое отечество

XLIII. Планы

XLIV. Последние опасности

XLV. Перед вечной разлукой

XLVI. Напролом через границу

XLVII. Горя реченька

XLVIII. На кладбище

Эпилог

Отрывок из книги

Час спустя через один из бродов на реке Араксе, версты три ниже Аладжинского казачьего поста, осторожно переправлялись, сидя вдвоем на одном катере, Карапет Мнацеканов и молодой человек, которого Мнацеканов называл Иваном, решив про себя, что он, наверно, русский беглый солдат.

Неглубокий в этом месте, но чрезвычайно быстрый и бурный Араке с оглушительным грохотом яростно катил свои желто-мутные волны, угрожая ежеминутно опрокинуть и катера, и его всадников в пенящуюся пучину. На середине реки напор волн был так силен, что катер на минуту было приостановился, как бы не решаясь идти дальше.

.....

– Зачем вы говорите так, – с неудовольствием произнес Карапет, – зачем понапрасну пугать? Я без вас отлично знаю, какой опасности подвергаюсь, и не об этом хотел говорить с вами; мне нужно узнать ваше мнение, можно ли довериться Чингиз-хану. Генерал посылает ему со мной прекрасный подарок: дорогие золотые английские часы и пару богато украшенных револьверов; вместе с тем просит помочь мне безопасно под его покровительством проехать в Турцию, для собрания кое-каких важных сведений; весь вопрос – насколько можно довериться Чингиз-хану? Вы лучше моего знаете хана, имеете постоянно с ним дела, потому-то я и обращаюсь к вам за советом!

– Видите ли, – помолчав немного, начал настоятель, в раздумье пощипывая свою бороду. – Чингиз-хану, как и всякому персианину, верить, разумеется, нельзя, ни единому слову. Нет той страшной клятвы, которая могла бы связать его и заставить честно выполнить принятое на себя обязательство; в этом отношении они все поголовно лжецы и клятвопреступники, а Чингиз-хан, пожалуй, еще похуже других будет. Но когда от соблюдения обещания он ожидает себе какую-нибудь выгоду, то трудно найти человека более верного, чем он. В этих случаях он просто неоценим и готов служить всем, чем может, а так как он страшно хитер и по-своему умен, то помощь его может быть весьма существенной. Теперь, обсуждая ваше дело, я думаю, что Чингиз-хану нет причины идти против вас, в пользу турок. Во-первых, турок он терпеть не может и не боится, тогда как русских он хотя тоже ненавидит, но очень трусит и заискивает перед ними, особенно теперь, ввиду могущей быть войны. Во-вторых, от турок он ничего особенного ждать себе не может, не только никаких выгод, но даже и порядочных подарков, русские же ему могут к тем подаркам, которые вы везете, прислать еще столько же. Наконец, услуживая России против турок, он ничем не рискует, в обратном же случае, напротив, риск его очень велик; Россия мимоходом может захватить его ханство и стереть его самого с лица земли. Из всех этих соображений выходит, что Чингиз-хану нет никакого расчета не быть для вас верным и преданным союзником и помощником. По-моему, генерал очень умно поступил, послав вас в Турцию через Персию; тут вы проедете, не возбудив ни в ком никакого подозрения, тогда как на русско-турецкой границе, я думаю, турки, при всей своей беспечности, глядят в оба.

.....