Читать книгу Делайте трудные вещи. Удивительная наука о настоящей выносливости - Феликс Рид - Страница 2

Глава 1

Утонуть или выплыть: как мы взяли неправильный урок у военных

В 1954 году Техасский университет A&M был далеко не тем богатым и жаждущим спорта университетом, каким он известен сегодня. Это был "коровий колледж", школа только для мужчин, застрявшая в прошлом. Как заметил один из студентов того времени, "кампус был немного похож на тюрьму". Поэтому, когда футбольный тренер Пол "Медведь" Брайант забрал вещи и покинул Университет Кентукки ради Техасского университета A&M, это не только стало неожиданностью, но и дало надежду зарождающейся футбольной команде университета. Когда Брайант переступил порог A&M, он понял, что нужно что-то менять, и начать нужно было с предсезонного лагеря.

Летом 1954 года Брайант и его команда из почти ста игроков отправились в небольшой техасский городок Джанкшен, расположенный в 140 милях к западу от Остина, а точнее – в глуши. Команда с нетерпением ждала начала лагеря. Как вспоминал старший квотербек Элвуд Кеттлер, "там должно было быть купание, хорошая зеленая трава. Я с нетерпением ждал этого. . . . Я думал, что это будет как отпуск". У Брайанта были другие идеи. Он был намерен закалить свою команду, "отделить бросающих от продолжающих" и дать понять, что в Колледж-Стейшн назревают перемены. Джанкшн стал идеальным фоном.

"Помещения были настолько убогими, что один только взгляд на них приводил в уныние", – писал позже Брайант. Да и поля, на которых они тренировались, были не намного лучше. "Это было не футбольное поле, это было вообще не поле", – вспоминал спустя годы Деннис Геринг. Палящая жара и одна из самых сильных засух в Техасской горной стране обрушились на маленький городок. Тренировки были жестокими, как сообщал Микки Херсковиц в газете Houston Post: "Они провели полномасштабную тренировку, самую первую, и парней тошнило повсюду".

По мере того как длился лагерь, убыль игроков росла. Газеты того времени даже вели подсчеты. Шестой игрок покидает команду "Техас А&М", – гласил заголовок в газете "Вашингтон пост". Роб Рой Спиллер, в то время дежуривший в автобусном парке, вспоминал, как игроки отчаянно пытались сбежать из адского тренировочного лагеря. Когда ребята подходили к автобазе, Спиллер спрашивал: "Куда бы вы хотели поехать сегодня утром?". Типичный ответ: "Нам все равно. Первый автобус". К концу десятидневного лагеря, по общему мнению, осталось от двадцати семи до тридцати пяти игроков. Почти семьдесят игроков ушли из команды. Джин Сталлингс так охарактеризовал отсев в классической книге Джима Дента "Парни с перекрестка": "Мы отправились туда на двух автобусах, а вернулись на одном".

Брайант стал легендарным футболистом в Университете Алабамы, выиграв шесть национальных чемпионатов и став одним из самых почитаемых тренеров в истории. Перед отъездом в Алабаму Брайант сделал то, о чем говорил. Он превратил Texas A&M в претендента на национальный титул, выиграв 9-0 в 1956 году. Центральным компонентом этого успеха стал лагерь Junction Boys. Он изменил культуру угнетенной команды, создав ядро игроков, способных преодолеть любые препятствия. Как сказал Боб Исли, защитник команды 1954 года: "Ты проходишь через десять дней ада, входишь мальчиком, а выходишь мужчиной". Выживи – и ты процветаешь.

История Junction Boys стала символом для тренеров и игроков во всем мире. Несмотря на суровые условия, тренировочный лагерь прошел с большим успехом. Если вы хотите добиться от команды максимального результата, отсеивайте слабых игроков и закаляйте оставшихся. Закалка отдельных игроков – вот секрет успеха. Эта история запечатлена в книге-бестселлере и фильме ESPN. Мы придерживаемся этой истории как образца для создания жесткости.

Но как выступила в том сезоне команда Junction Boys, тридцать с лишним игроков? В первой же игре они разгромили Техасский технологический институт со счетом 9:41. Остальная часть сезона прошла не лучше. Одна победа, девять поражений. Народная молва часто игнорирует их ужасные результаты в том сезоне и указывает на успех A&M двумя годами позже, когда в 1956 году они финишировали со счетом 9-0. Лагерь Junction Boys вошел в историю как центральный пункт перелома. Но, как и во многих других случаях, легче приписать себе вину после случившегося, чем узнать истинную причину. Только восемь игроков, переживших этот адский лагерь, играли в победной команде Texas A&M два года спустя.

Джон Дэвид Кроу, будущий обладатель трофея Хейсмана, стал основой непобедимой команды, лидируя по количеству тачдаунов и ярдов. Кроу был членом команды Junction Boys, но ему, как первокурснику, не разрешили поехать с группой в лагерь. Звездный квотербек той самой непобедимой команды? Джим Райт, еще один первокурсник, который не поехал в Джанкшен. Их всеамериканский защитник Чарли Крюгер? Та же история. Он остался дома. Спустя годы Эд Дадли, член команды A&M в годы правления Брайанта, подвел итог: "Наш новичок [в 1954 году] выиграл конференцию [в 1956 году]".

Восемь игроков, выживших в "Джанкшене", сыграли большую роль, но и другие изменения в A&M тоже. Они приобрели перспективных игроков. Благодаря мастерству Брайанта и помощи в нарушении правил рекрутинга, A&M получила талантливых игроков в дополнение к своим основным игрокам. В своей автобиографии Брайант рассказал: "Тот первый год был жестоким. Мы с трудом могли заставить кого-то прийти в A&M, и я знаю, что некоторые из наших выпускников пошли и заплатили нескольким парням". Лучший талант означал лучшие результаты, независимо от того, как этот талант был приобретен.

Хотя тактика, которую применял Брайант, вошла в спортивную историю как способ развития жесткости, это было не так. Лагерь не был нацелен на создание жестких игроков. Речь шла о сортировке, "отделении пшеницы от плевел". И даже это, похоже, не удалось. Лучшие новобранцы, будущие игроки НФЛ и даже будущий герой войны ушли из лагеря после выходки Брайанта. Среди уволившихся были игроки Юго-Западной конференции Фред Бруссард, который впоследствии стал игроком НФЛ, и Джо Боринг, который перешел в бейсбол и привел "Агги" к титулу чемпиона конференции.

Заманчиво нарисовать картину, что те, кто выжил, сделали это потому, что были более выносливыми, но это слишком упрощенный рассказ. Фостер "Тутер" Тиг был одним из спортсменов, о которых тогдашние газеты писали, что они покинули лагерь из-за травмы. Тиг стал истребителем ВМС, летая на истребителях F-8 и F-4 во время Вьетнама. Его резюме изобилует положительными отзывами: он получил Серебряную звезду, командовал авианосцем USS Kitty Hawk и был выбран пилотом для участия в сверхсекретной программе по испытанию советского истребителя МиГ. Такие одаренные игроки, как Тиг, Бруссард и Боринг, покидали лагерь не потому, что не справлялись с ним. То ли из-за травм, то ли из-за приоритетов, но бездумное страдание в сухой жаре потеряло свою привлекательность. Это не больший показатель их внутренней стойкости, чем то, что сотрудник, работающий долгие часы за минимальную зарплату, увольняется в поисках лучшей возможности.

А те игроки, которые остались? Они сделали это не благодаря какой-то врожденной силе или решимости. Многие сделали это потому, что у них не было другого выбора. Джек Парди повторил знакомый рефрен тех, кто прошел через лагерь: "Я никогда не думал об уходе. . . . Если бы я это сделал, куда бы я пошел?". Бегущий защитник Бобби Дрейк Кит подвел лучший итог: "Много говорят о том, что те, кто выстоял, сильнее или что-то в этом роде. Но я думаю, что большинство из нас выжили, потому что футбол был важен для нас по каким-то причинам, и в нашей природе было делать все, что нужно, чтобы остаться в команде и остаться в школе. Нашим инстинктом было выживание".

Успех – штука сложная. Я не утверждаю, что Брайант не был великим тренером или учителем во многих отношениях. Но когда речь идет о развитии жесткости, мы должны спросить, был ли лагерь Junction успешным или нет. Он выполнил именно то, чего хотел Брайант в то время: избавление игроков после смены тренерского режима. Но развил ли он жесткость? Непосредственные результаты (или их отсутствие) говорят об обратном. А если это и сработало, то в лучшем случае для одной трети команды. Остальные две трети потерпели коренной крах. Бросьте яйца в стену. Посмотрите, какие из них не разобьются.

Нам нужно перерасти эту старую модель. Это сделал даже Брайант. На двадцатипятилетней встрече выживших в лагере Брайант извинился перед своими бывшими игроками, признав, что плохо с ними обращался. В более зрелом возрасте он заметил: "Если бы на его месте был я, я бы бросил игру дюжину раз, но они никогда не бросали. Я не знал, правильно я поступаю или нет, но это был единственный способ, который я знал, как это сделать".

Брайант приравнивает преодоление экстремальных условий к успеху. Брайант и история "Парней с перекрестка" легли в основу нашей модели жесткости, задав стандарт того, как целое поколение ее определяет. Пожалуй, это история происхождения данного повествования: дарвиновский троп выживания сильнейших, который происходит в домах и на спортивных площадках по всей стране. Отсеивайте слабых, пусть остаются сильные. Те, кто выживет, будут процветать. Те, кто не попадает в число избранных, могут найти себе занятие полегче. Не пить, идти до рвоты, закалять игроков, вырабатывать толстую кожу. Своего рода макиавеллиевская концепция "цель оправдывает средства".

Как мы ошиблись в истории о жесткости

До того как Брайант стал футбольным тренером, он служил в военно-морском флоте во время Второй мировой войны. Сходство между нашим общим представлением о тренировках в военном стиле и стилем жесткости Junction Boys поразительно. Но оно также и ошибочно. Великая ирония заключается в том, что военные не используют "буткемпы" и подобные упражнения для развития жесткости. На самом деле военные занимают передовые позиции в развитии настоящей жесткости, просто не в том смысле, который большинство из нас себе представляет. Мы просто взяли не те уроки.

Адская неделя", проводимая "морскими котиками", не была задумана как метод закалки и развития солдат; ее целью было отделить тех, кто сможет выдержать суровые условия войны, – посмотреть, кто сможет справиться со стрессом, с которым им предстоит столкнуться; проверить, смогут ли они, находясь в окопе, выполнить свою работу. В спорте мы воспринимали это как средство развития и, к сожалению, совершали ту же ошибку вне игрового поля. Мы ошибочно приняли сортировочную часть армии за развитие и пропустили мимо ушей то, как на самом деле армия развивает солдат, чтобы они могли выжить в экстремальных условиях. Старая модель жесткости, по сути, бросает людей в глубокий бассейн, но забывает, что сначала нужно научить их плавать.

Когда мы сталкиваемся с сильным стрессом, мы иногда впадаем в странное состояние, когда наше восприятие меняется, память исчезает, и мы не способны действовать. В данном случае речь идет не о стрессе, связанном с проведением презентации, а о более тяжелом виде стресса. Вспомните солдат в разгар битвы, спасателей, переживающих катастрофу, или травму, полученную в результате физического насилия. Психологи называют этот опыт диссоциацией.

Диссоциация – это ощущение отстраненности, как будто ваш разум нажал на кнопку выброса, чтобы вы смогли пережить пережитое. Ее можно разделить на три категории: амнезия, деперсонализация (ощущение отстраненности от себя) и дереализация (отстраненность от окружающего мира). Наше восприятие меняется, мы забываемся, отключаемся и чувствуем себя неспособными к действию. Это крайняя непроизвольная стратегия преодоления, последняя попытка выжить. И когда вы находитесь в сценарии "жизнь или смерть", где благополучие вас и окружающих зависит от выполнения вами определенных задач, диссоциация – это не то состояние, в котором вы хотели бы находиться. Тем не менее, именно с таким состоянием сталкиваются наши военные: высокий стресс и необходимость выполнять задания.

Мы склонны считать опытных солдат сильными, стоическими и выносливыми. И это справедливо. Однако, согласно исследованиям, при сильном стрессе 96 процентов солдат испытывают диссоциативные симптомы. Шестьдесят пять процентов опытных солдат сообщили, что "потеряли представление о том, что происходит". Все, кроме двух из девяноста четырех опрошенных солдат, сказали, что "чувствовали себя так, словно смотрели на мир сквозь туман". Не совсем то ощущение, которое хочется испытать в разгар боя и выживания.

Хотя почти все солдаты страдают от тумана военных условий, не все впадают в глубокие муки диссоциации. Некоторые солдаты могут сохранять активность и спокойствие, ясную голову даже в моменты сильнейшего стресса. Им удается сохранять когнитивные способности. Туман все еще остается, но они находят способ преодолеть его. Для солдат эта способность означает жизнь или смерть не только их самих, но и всего их отряда. Американские военные отчаянно нуждались в тренировке этой способности. Но как?

В первой половине двадцатого века обучение выживанию было относительно простым и понятным. Узнайте, что делать, если ваш самолет упадет, как выжить в экстремальных условиях и, если вас захватят в плен, держитесь изо всех сил. Только после массовых потерь военнопленных в Корейской войне обучение выживанию приобрело стратегический характер. В 1961 году ВВС открыли свою первую школу выживания, а вскоре за ними последовали ВМС и армия. Так родилась программа SERE (Survival, Evasion, Resistance, and Escape).

Существует три важнейших этапа обучения выживанию: занятия, уклонение и задержание. Именно последним двум уделяется больше всего внимания. Эвакуация предполагает высадку в дикой местности с четкой целью: уклониться от переодетых во врагов актеров и выжить за счет земли. Как только солдаты привыкают добывать пищу, их захватывают в плен, завязывают глаза и увозят на заключительный этап обучения. В основном засекреченных военнопленных запирают в камерах и подвергают периодическим физическим и психологическим избиениям. Один бывший пилот ВМС рассказал, что ему приходилось терпеть громкоговоритель в углу камеры: "За умопомрачительной какофонией вышедшего из-под контроля саксофона следовал Редьярд Киплинг, читавший свою поэму "Сапоги" снова и снова очень призрачным голосом". Время, проведенное в камере, прерывается допросами, которые могут включать в себя запихивание в коробку или другую форму имитации пыток, при этом вам говорят, что единственный путь к безопасности и комфорту – это разглашение информации.

Содержание под стражей – это та часть подготовки SERE, которая вызывает ужас у тех, кому приходится через нее проходить, и романтику у тех, кто о ней слышит. По общему признанию, ощущения реальны. Ваш разум верит, что ваша жизнь в опасности. И это в значительной степени способствует развитию стойкости. Но именно часто упускаемый из виду первый этап отличает тренировки SERE как метод развития от сортировки.

Прежде чем попасть в дикую местность, солдаты проходят подготовку. Начальный этап обучения состоит из шквала лекций, призванных дать солдатам навыки, необходимые для выживания, уклонения и сопротивления. Руководство по операциям SERE ВВС США состоит из 652 страниц и охватывает все: от психологических аспектов выживания до знания медицины, методов маскировки, разведения костров и того, что такое "речная гидравлика". Раздел психологии включает в себя способы борьбы со скукой, одиночеством, безнадежностью, потерей воли к выживанию и еще более двух десятков других недугов. Другими словами, цель тренировок SERE – подготовить вас практически ко всему, с чем вы можете столкнуться, и все это еще до того, как вы ступите на порог леса или симулятора лагеря для военнопленных.

Но не похожи ли изнурительные условия двух последних этапов тренировок на лагерь в стиле Junction Boys? Тренировки не направлены на то, чтобы подтолкнуть вас к провалу; они призваны подготовить вас к потенциальной реальности, с которой вы можете столкнуться. Тренировки SERE основаны на концепции прививки от стресса. Если мы "привьем" человека к экстремальному стрессу, он сможет лучше с ним справиться. Первый шаг заключается не в том, чтобы бросить человека в пучину экстремального стресса, а в том, чтобы научить его навыкам, необходимым для преодоления ситуации. Без обучения этим навыкам вторая часть – помещение человека в сложную обстановку для отработки этих навыков – бесполезна. Ключ к прививке от стресса, однако, подобен настоящей вакцине: вы не хотите, чтобы она была настолько мощной, чтобы перегрузить систему.

SERE была только началом. Во второй половине двадцатого века военные поняли, что заставлять людей делать сложные вещи недостаточно. Лагеря для военнослужащих в стиле Беара Брайанта были отличными сортировщиками, но плохими учителями. В 1989 году в Военной академии США появился Центр повышения эффективности, в котором курсантов обучали постановке целей, позитивному самоощущению и управлению стрессом. Вскоре после этого в каждом роде войск появились программы по тренировке психических навыков, в результате чего появилось около десятка программ, направленных на повышение психической силы и устойчивости. По состоянию на 2018 год армия США является крупнейшим работодателем спортивных психологов в стране.

В 2014 году корпорации RAND было поручено ответить на важный вопрос: "Делают ли ВВС все возможное, чтобы подготовить летчиков к успешной службе в стрессовых условиях?" При оценке почти дюжины методов подготовки солдат к стрессу, который им придется испытать, на первом месте в списке рекомендаций стояли два пункта. Во-первых, акцент на основных навыках, которые помогают в работе, включая уверенность в себе, постановку целей, контроль внимания, контроль возбуждения, образное мышление, разговор с самим собой, отделение и основы умственных навыков. Во-вторых, необходимо обеспечить овладение этими навыками до воздействия стрессовых условий. Другими словами, сначала нужно научить навыку. Даже знаменитые "морские котики" признали это различие, когда в начале 2000-х годов внедрили классный этап, предназначенный для обучения кандидатов тому, как "контролировать свои психологические показатели и учиться максимально использовать навыки психической стойкости".

Исследования и практика однозначны. Прививка от стресса не сработает, если вы не приобретете навыки, позволяющие ориентироваться в той обстановке, с которой вам предстоит столкнуться. Как сказал мне спортивный психолог Брайан Зулегер: "Говорить людям, что нужно расслабиться, не получится, если вы не научите их, как на самом деле расслабляться". То же самое относится и к психической силе. Исторически сложилось так, что для развития стойкости нужно было сделать что-то физически сложное, и тогда шансы на успех были бы пятьдесят на пятьдесят. Вы должны научить навыку, прежде чем его применять". Бросать людей на глубину не получится, если их не научить основам плавания.

Давайте продолжим аналогию с вакциной. Что произойдет, если вы не сделаете себе прививку от конкретного стресса, с которым вы столкнетесь? Если, как в случае с ежегодной вакциной от гриппа, врачи и ученые выберут не те вирусы гриппа и введут в вакцину штамм, который обеспечит лишь частичный иммунитет против гриппа этого года, вам не повезет? Вы обречены тяжело заболеть и, возможно, умереть? Конечно, нет. У вас есть запасной вариант: ваша иммунная система. Здоровая и крепкая иммунная система может бороться со многими циркулирующими вирусами, о которых она не имеет ни малейшего представления, ни иммунитета к ним. Наша иммунная система обладает как общей реакцией на любого чужеродного захватчика, так и адаптивной реакцией специализированных клеток, нацеленных на борьбу с патогенами. Адаптивный ответ лучше защищает от конкретного вируса, но общий ответ обеспечивает последнюю линию обороны на случай чрезвычайной ситуации. В рамках этих двух реакций существует множество методов борьбы со всем, что попадает в наш организм, даже если мы никогда не видели этого раньше.

Крепкая личность подобна надежной иммунной системе. Лучше всего иметь знания, чтобы подготовиться к определенным стрессовым ситуациям, но даже если мы сталкиваемся с незнакомой угрозой, у нас есть ряд методов, чтобы справиться с тем, что нас ожидает. В последнее время в вооруженных силах все чаще говорят не только об использовании прививок от стресса, но и о создании прочного фундамента для всех солдат. Comprehensive Soldier Fitness (CSF) – это программа, разработанная для "максимального раскрытия потенциала солдата и противостояния физическим и психологическим проблемам, возникающим в ходе продолжительных операций". Устойчивые – ключевое слово здесь. Если тренировки в стиле выживания – это вакцина, то CSF – это поддержание здоровой и крепкой иммунной системы. Она направлена на развитие стойкости и навыков, позволяющих справляться с длительными нагрузками.

Вооруженные силы по всему миру приняли подход к психологическому развитию, основанный на "силе". Как отмечалось ранее, развитие "фундамента умственных навыков" было одним из ключевых в обзоре программы ВВС по привитию стресса. Опираясь на достижения позитивной психологии, вместо того, чтобы сосредоточиться на подготовке к худшему и укреплении слабых мест, такой подход учит основам благополучия и психического здоровья, включая выученный оптимизм, устойчивость, посттравматический рост и регулирование эмоций. Цель – развить навыки, которые помогут справиться со специфическими стрессами на поле боя и стрессами, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. В 2015 году в армии США была принята стратегия человеческого измерения, направленная на развитие целостной личности вместо старой модели, в которой упор делался на технические и тактические знания. Среди целей программы: интеллектуальная оптимизация, социальный интеллект, целостное здоровье и физическая форма, принятие решений и формирование команды.

Мы восприняли неправильный сигнал от военных о жесткости. Нет, дело не в том, что нам нужно подвергать спортсменов нелепым тренировкам или вводить авторитарный контроль. Нам нужно копировать не дисциплину или требовательность. И даже не силу или мачизм. Мы восприняли сортировку как тренировку. Мы видели тренировки, но забывали об обучении. Мы упустили из виду, что тренировки были тяжелыми не для того, чтобы создать жесткость. Они были разработаны для моделирования и подготовки к реальным требованиям, с которыми солдаты столкнутся на поле боя. Урок заключался не в том, что нам нужно просто ставить людей в трудные ситуации и заставлять их справляться с трудностями. Мы должны научить их преодолевать дискомфорт, с которым они вскоре столкнутся. Мы взяли уроки у военных 1940-х годов, не обращая внимания на то, что даже военные больше не придерживаются модели жесткости Беара Брайанта.

Упорство – это не просто упражнение на сортировку. Мы должны обучить навыкам преодоления трудностей. Развитие – это не просто испытание людей в трудные времена. Как выяснили военные, "тони или плыви" не работает. Когда исследователи проверили солдат, способных сохранять ясную голову во время сильного стресса, они обнаружили, что эти солдаты:

оценивали стресс как вызов, а не как угрозу, во многом благодаря более точной оценке того, с чем они столкнулись; использовали разнообразные методы борьбы со стрессом, демонстрируя высокую степень когнитивной гибкости;

лучше обрабатывали внутренние сигналы, не реагируя на них; и не реагировали на негативные стимулы, а могли изменить свое физиологическое состояние.

Другими словами, солдаты обучали свою биологию и психологию работать в тандеме в трудные моменты. Дело не в том, что они не испытывали дискомфорта, а в том, что они нашли способы сохранять ясность мышления, когда все вокруг толкало их к хаосу. Высокоэффективные люди способны преодолевать трудности и вызовы с тем же спокойствием. Когда они попадают в ситуации, требующие жесткости, они не просто пробиваются сквозь них бульдозером, а преодолевают их с мужеством и изяществом.

У лучших из лучших есть еще один общий фактор. Нет, дело не в том, что они родились с экстраординарными способностями манипулировать своим внутренним миром, чтобы справиться с трудностями. Не в том, что у них иммунитет к стрессу и тревоге, поэтому они справляются с ситуациями легче, чем мы с вами. Их секрет? Когда они сталкиваются с дискомфортом, им всем хочется уйти. При экстремальном уровне дискомфорта наша биология и психология толкают даже самых стойких из нас к тому, чтобы сдаться. Я опросил десятки авторов, предпринимателей, руководителей, солдат и спортсменов, и почти у всех из них были моменты, когда им хотелось выбросить свою рукопись в мусорную корзину, когда они обсуждали, как выкрутиться из приближающегося дедлайна, или находили яму, в которую можно шагнуть, чтобы покончить со страданиями от гонки, которую они ведут. Негативные мысли об уходе – это нормально. Они не означают, что вы слабы. Это ваш разум пытается защитить вас.

Все мы сталкиваемся с внутренней борьбой, с множеством чувств, эмоций и мыслей, которые толкают нас к тому, чтобы упорствовать и бросать все на самотек. Иногда наш внутренний мир кричит нам, чтобы мы бросили, иногда он подталкивает нас к апатии и самодовольству. Джонатан Вай, плодовитый ученый из Университета Арканзаса, изучающий одаренное образование, рассказал мне, как он часто проигрывает эту внутреннюю битву: "Я нахожу себя уставившимся в пространство, избегающим писать и пересматривать различные работы и проекты. . . . Я часто выбираю те фрукты, которые висят ниже". Мы все сталкиваемся с подобной тягой, и понимание этого процесса – главное, чтобы справиться с ним.

Выбор трудного пути

Сегодня вечер пятницы. Вы сидите в своей квартире и терпеливо ждете. У вас есть планы, или, по крайней мере, вы так думаете. Ранее в тот же день ваш новый любовный интерес сказал, что пришлет смс в начале вечера, чтобы назначить свидание. Пять часов, шесть, семь – все они проходят без привычного жужжания вашего телефона, свидетельствующего о каком-то уведомлении.

Легкое чувство тревоги начинает проникать в ваше тело. Ваши плечи напрягаются, так как начинает нарастать беспокойство. Эти первые ощущения действуют как маленькая мигающая лампочка на приборной панели вашего автомобиля, посылая сигнал вашему бегущему разуму: "Эй, что-то происходит. Возможно, мне стоит обратить на это внимание". Вы отмахиваетесь от него. "Наверное, он задерживается на работе. Он скоро напишет". Тем временем взгляды на телефон учащаются: раз в пятнадцать минут превращаются в раз в пять минут и, наконец, переходят в постоянную проверку. Вначале телевизор отвлекает от работы, но по мере того, как длится ночь, ваше внимание все больше тяготеет к прямоугольному кусочку технологии, который является ключом к современному общению. По мере того как беспокойство перерастает в тревогу, ваш мир сужается. Отвлечься не удается. Ваш разум настраивается только на одно. Сигнал тревоги в вашей голове переключается с мигания на крик, с предупреждения на надвигающуюся катастрофу.

Спокойный внутренний диалог превращается в яростную внутреннюю дискуссию. Появляются ангел и дьявол, подталкивающие и тянущие нас к тому или иному действию. "Может, мне стоит написать ему? Нет, дайте ему свободу. Может, вместо этого написать ему в Snapchat? Это было бы слишком навязчиво. Он сказал, что напишет. Просто подожди". Вы чувствуете себя сумасшедшей, выходящей из-под контроля, ведущей нелогичную борьбу с самой собой. Ваше воображение разбушевалось, и появились видения того, как он вас выставил, а может, даже бросил на другом свидании. Вы впали в полное безумие.

В этот момент ваше внутреннее смятение переходит в реальное поведение. Вскоре последуют шквал сообщений или звонков вашему потерянному любовному интересу. Все мы, и мужчины, и женщины, бывали в такой ситуации. Все начиналось достаточно невинно – с ожидания, что он или она напишут. Дальше все пошло по спирали вниз, вниз, вниз, пока мы не превратились в иррациональный беспорядок. Мы превратились из уважаемого взрослого профессионала в отчаявшегося подростка. Мы превратились в руины.

Неважно, пытаетесь ли вы противостоять порыву бросить работу или заваливаете потенциального любовника сообщениями, ключ к стойкости – в умении ориентироваться в этой биологической и психологической какофонии. Я намекал на эту последовательность на протяжении всей этой главы, но давайте определим ее четко. Как мы переходим от дискомфорта к действию?

Чувство → Внутренние споры → Побуждение → Решение (испугаться или найти выход)

Мы испытываем какие-то ощущения или чувства, а в голове бушуют внутренние мысли, которые толкают и тянут нас в разные стороны. И чувства, и мысли подталкивают или побуждают нас к принятию какого-то решения. Бросить, упорствовать или изменить свои цели, прежде чем мы в конце концов примем решение.

Вместо того чтобы рассматривать их как отдельные этапы, воспринимайте их как мешанину, которая работает вместе. Иногда мы можем выделить каждое переживание: чувство грусти, затем размышление о нем, затем побуждение к действию из-за этого. В других случаях мы сразу переходим от малейшего ощущения к решению. Но каждый сегмент влияет на остальные. Прикосновение страха может выйти из-под контроля, если оно сопровождается чередой мыслей "а что если?". Когда мы измотаны или испытываем сильный стресс и тревогу, мы чаще всего выбираем быстрый путь, ищем выход любым возможным способом. Мы выбираем самый легкий путь.

Согласно последним научным теориям, мозг функционирует для поддержания порядка. Наш мозг – это машина по снижению неопределенности, готовая сделать все, чтобы свести к минимуму неожиданности, даже если это будет стоить дорого. Когда мы сталкиваемся с чем-то, что выбивает из колеи наше внутреннее состояние, мы пытаемся решить эту проблему. Мы ищем решение, которое переведет беспорядок в порядок. Иногда это означает сдаться, например, когда мы прошли треть пути проекта и не видим финиша на горизонте. Мы часто сдаемся, чтобы неизвестное стало известным. В других случаях это означает изменение наших ожиданий еще до начала выполнения задачи. Или это может означать исследование, принятие или избегание того, что вызывает беспокойство или дискомфорт. Неопределенность требует вывода. У нас есть врожденная потребность в завершении, как бы мы его ни достигли.

Стойкость заключается в том, чтобы заставить тягу к завершению в условиях неопределенности работать на вас, а не против вас. Это тренировка ума справляться с неопределенностью достаточно долго, чтобы вы могли подтолкнуть или направить свою реакцию в нужное русло. Создать пространство, чтобы вы не прыгали от беспокойства сразу к самому быстрому, но "правильному" решению. Первый шаг в переосмыслении жесткости – понять, где мы ошиблись, почему "бульдозерный" подход часто приводит к худшему результату. В оставшейся части этой книги мы разберем столпы, которые позволят нам проработать каждую часть этого цикла – от наших чувств до принимаемого решения.

Первый столп стойкости

Отбросьте фасад, примите реальность