Читать книгу Потайной ход - Фергюс Хьюм - Страница 3

Кухня была довольно просторной, опрятной и чистой, насколько только могли ее таковой сделать хлопотливые руки миссис Пилл. Одну часть занимала посуда, отполированная до блеска; шкафчик с бело-голубым фарфором украшал другую. На внешней стене красновато поблескивали в отсветах печи медные кастрюльки и сковородки, расставленные рядком.

Напротив находилась дверь, открывавшаяся внутрь дома, там же был и вестибюль. Большой стол из сосновых досок занимал центр комнаты, и за ним, придвинув стулья, работали Джеральдина и кухарка. Первая обшивала нарядную шляпку, самую дешевую и пеструю, а вторая штопала свои грубые белые чулки. У огня сидел Томас, светловолосый и глуповатый, который зачитывал пикантные новости из «Дэйли мэйл» для развлечения миссис Пилл и Джеральдины.

– Благое небо, Сьюзен, – воскликнула кухарка, когда Сьюзен вернулась, впустив гостей, – что с тобой?

– Голова закружилась, – еле слышно ответила Сьюзен и села у огня, растирая бледные щеки.

Миссис Пилл сразу же охватило любопытство. Она с пристрастием допросила новую горничную, но информации ей выбить не удалось. Сьюзен просто сказала, что у нее слабое сердце, и списала свой бледный вид на жар.

– И потому ты села к огню, – едко заметила миссис Пилл. – Да ты, видать, скрытная. Ладно, это не мое дело, слава богу, я-то во всем честная. Народу, видать, много пришло, а, Сьюзен?

– Два джентльмена и леди, – ответила Сьюзен, радуясь, что кухарка сменила тему.

– Джентльмены! – фыркнула миссис Пилл. – Только уж не Клэнси. И чего хозяйка водится с таким, как он, понять не могу.

– Да. Но другой-то настоящий господин, – вступила в разговор Джеральдина, отрываясь от своей шляпки. – У него такие черные глаза, прямо пронзают тебя как буравчик, и такие усики хорошенькие. И еще он элегантно одевается.

– Он имеет право одеваться хорошо, он же как-никак адвокат мисс Лоах, – сказала миссис Пилл, потирая нос чулком, – а мистер Клэнси, думаю я, в помощниках у мистера Джарви Хэйла, он добрый и славный.

И тут Джеральдина сообщила нечто неожиданное.

– Он клиент мистера Хэйла, – невнятно пробормотала она, держа в зубах булавки, – и его принимают потому, что у него денег много. Мистер Хэйл вводит его в приличное общество, чтобы сделать из него джентльмена.

– Из дерьма конфетку не сделаешь, – проворчала кухарка. – А кто тебе это рассказал, Джеральдина?

– Да сама мисс Лоах несколько раз говорила.

Сьюзен подумала, что довольно странно, чтобы леди до такой степени откровенничала со своей служанкой, но разговор ее не слишком интересовал. Ее занимали собственные невеселые мысли. Но следующее замечание Джеральдины заставило ее насторожиться.

– Отец мистера Клэнси был плотником, – сказала девушка.

– И мой отец был столяром, – печально заметила Сьюзен.

– Ах, – живо воскликнула миссис Пилл, – теперь ты дело говоришь. Он жив?

– Нет. Его отравили.

Все трое слуг, разделявшие любовь ко всяким ужасам, свойственную низшим классам, с интересом воззрились на нее.

– Господи! – первым очнулся Томас. – И кто ж его отравил?

– Никто не знает. Он умер пять лет назад, оставил мать на руках со мной и четырьмя моими младшими братишками. Правда, сейчас у них все хорошо, и я помогаю матери, как и они. Знаете, они не хотели, чтобы я шла в служанки, – добавила Сьюзен, оттаяв от присутствия неравнодушных слушателей. – Я могла бы остаться дома с матерью в Степни, но я не хотела сидеть у нее на шее, а мне подвернулась работа у одной вдовы в Хэмпстеде. Я прослужила у нее год. Потом она умерла, и я стала горничной у сеньоры Гредос. Я пробыла там всего шесть месяцев, – вздохнула она.

– А почему ты ушла? – спросила Джеральдина.

Сьюзен покраснела.

– Хотела сменить обстановку, – сухо ответила она.

Но горничная ей не поверила. Она была девушкой проницательной и не слишком утонченной.

– Значит, те мужчины…

– Я ничего не говорила о мужчинах, – резко перебила ее Сьюзен.

– Ну мужчина. Ты влюбилась, Сьюзен, и…

– Нет. Я никого не люблю, – Сьюзен покраснела еще сильнее.

– Так у тебя же это на лице написано, – хихикнула Джеральдина.

– Оставь девочку в покое и не суй свой нос куда не надо, – сказала миссис Пилл. – Ежели она и влюблена и не замужем, так ей и не надо. А то будет у нее муж вроде моего покойника, который надирался семь дней в неделю и сидел у меня на шее. Теперь он помер, и я сделала ему красивый памятник с надписью: покойся и все такое прочее, только коротко, потому что буквы дорогие. Ладно, я всегда говорю «всякая плоть – трава».

Пока кухарка ворчала, Томас не сводил своих тусклых глаз с зардевшейся Сьюзен.

– Так как его отравили-то? – спросил он.

– Это случилось так, – сказала Сьюзен. – Папа работал в каком-то доме в здешних местах…

– Что? Здесь?

– Ну да, в Рекстоне, когда здесь только начали селиться джентльмены. Он только что закончил работу в одном доме, когда пришел однажды домой со своим заработком. Он слег и умер. Доктор сказал, что он принял яд и умер от него. От мышьяка, – объяснила Сьюзен своим испуганным слушателям.

– Но зачем он отравился-то? – спросила Джеральдина.

– Я не знаю. Никто не знает. Он хорошо зарабатывал и сказал, что сделает всех нас богатыми.

– А каким образом, Сьюзен? – вдруг вмешался Томас.

– У него был какой-то план, чтобы нам разбогатеть. Но я не знаю. Но он сказал, что скоро у него будет куча денег. Мать думала, что его кто-то отравил, но не смогла узнать кто. У нас тогда было много проблем, и все решили, что отец покончил с собой, чтобы их избежать, но я-то лучше знаю. Останься он в живых, мы были бы богаты. Он тут подрабатывал, – закончила она.

– И что это была за подработка? – полюбопытствовал Том.

Сьюзен покачала головой.

– Мама так и не узнала. Она ходила в дом, где он работал, который возле станции. Ей сказали, что папа всегда уходил на три часа после полудня по договору с мастером. Куда – никто не знал. И прямо после этой подработки он приехал домой и умер от яда. Мама считала, – осторожно оглядевшись, добавила Сьюзен, – что кому-то захотелось избавиться от отца, потому что он слишком много знал.

– Что знал, девочка моя? – спросила миссис Пилл, разинув рот.

– Ах, я это очень хотела бы выяснить, – проговорила Сьюзен. – Но так ничего узнать и не удалось, и папу похоронили как самоубийцу. Затем мама, со мной и четырьмя моими братьями на руках, снова вышла замуж, и я ношу фамилию ее нового мужа.

– Так ты на самом деле не Грант? – сказала Джеральдина.

– Нет, я Максвелл. Папа был шотландцем и умелым мастером. Я Сьюзен Максвелл, но после самоубийства – если только это было самоубийство – мама так переживала из-за позора, что заставила нас всех взять фамилию Грант. Потому я зовусь Сьюзен Грант, и мои братья из прежней семьи тоже Гранты.

– То есть – из прежней семьи?

– У матери трое детей от второго мужа, это и есть новая семья, – объяснила Сьюзен, – но мы все Гранты, хотя я и мои четверо братьев на самом деле Максвеллы. Но, – сказала она, спокойно оглядывая всех и черпая удовольствие в их интересе, – я много вам рассказала. Теперь и вы мне что-нибудь расскажите!

Миссис Пилл не хотелось оставлять такую восхитительную тему, как самоубийство, но ее словоохотливость взяла верх, и она начала долгий рассказ о своем замужестве. Своего мужа она похоронила десять лет назад и с тех пор служила у мисс Лоах кухаркой. Она скопила деньжат и могла оставить службу в любой момент, если захочет.

– Но мне будет тоскливо без моей кухни, душенька, – сказала миссис Пилл, откусывая хлопковую нить, – так что останусь я тут, пока хозяйка не помрет.

– А она еще долго проживет, – сказал Томас. – Хозяйка женщина крепкая. Добрая, ласковая, крепкая леди.

Затем заговорила Джеральдина – все больше о своем хорошеньком личике, о том, что у нее много ухажеров и как потому ее тиранили хозяйки.

– Однако скажу, что я тут уже год служу, и пожаловаться мне не на что.

– Да уж, – проворчал Томас. – Я у мисс Лоах двадцать лет, и она хорошая хозяйка. Я к ней поступил, когда мне пятнадцать стукнуло, и она могла тогда выйти замуж за графа – лорд Карэнби хотел на ней жениться, да она не захотела.

– Господи, – сказала миссис Пилл, – да это уж не племянник ли его лордства к нам временами приезжает?

– Мистер Мэллоу? Да, он. Ему нравится старая леди.

– И ее племянница тоже, – хихикнула Джеральдина. – Хотя мисс Сэксон довольно милая.

– Довольно милая, – буркнула кухарка. – Да она прелестная девушка, тебе до ней как до луны, хотя имя у тебя красивое. И ее братец, мистер Бэзил, почти такой же красавчик, как и она.

– Он не такой решительный, как мисс Джульет, – сказал Томас.

– Много ты знаешь, – отрезала кухарка. – Что ж тогда мистер Бэзил ссорился с хозяйкой неделю назад и задал ей перцу, а хозяйка не из тех, с кем просто спорить. Мистер Бэзил тогда ушел и с тех пор даже близко не появлялся.

– Ну тогда он дурак, – сказал Томас. – Хозяйка ему ни пенни не оставит.

– Оставит мисс Джульет, а это все равно что одно и то же. Я никогда не видела, чтобы брат и сестра так друг друга любили. Я уверена, что она бы своими волосами ему ноги вытирала – и красивыми волосами, надо сказать, – чтобы показать ему, как она его любит.

– А ей то же самое сделал бы мистер Мэллоу, – снова хихикнула Джеральдина.

– А кто та пожилая дама, что пришла сюда? – перебила их Сьюзен.

– О, это миссис Херн, – сказала кухарка. – Противная, надменная старуха, которая всегда ко всему придирается. Она приезжает сюда с мистером Джарви Хэйлом и мистером Клэнси последние три года. Они каждый вечер играют в вист и уходят около десяти. Хозяйка сама их выпускает или звонит мне. Вот, кстати, и звонок, – встала миссис Пилл.

– Нет, я пойду, – сказала Сьюзен и тоже встала. – Мисс Лоах велела мне прийти, когда она позвонит.

Миссис Пилл кивнула и снова взялась за штопку.

– Бог тебя благослови, дорогая, я не ревную, – сказала она. – Ноги у меня уже не такие молодые, как прежде. Поторопись, милочка, хозяйка не любит ждать.

Сьюзен поспешила в переднюю часть дома и спустилась по лестнице. Дверь в гостиную была не заперта. Она постучала и вошла. Она увидела у стола мистера Клэнси, который казался куда неотесаннее и глупее прежнего. Мисс Лоах сидела с колодой карт на коленях. Сьюзен, войдя в комнату, услышала ее последние слова.

– Вы дурак, Клэнси, – многозначительно говорила мисс Лоах. – Вы же знаете, что миссис Херн не любит, когда ей перечат. Она ушла в ярости и забрала с собой Хэйла. Вы сорвали нашу игру… а, вот и Сьюзен. Ступайте, Клэнси, я хочу побыть одна.

Мужчина хотел было что-то сказать, но мисс Лоах резким жестом заставила его замолчать и указала на дверь. Он молча пошел вверх по лестнице следом за Сьюзен и так же молча покинул дом. Ночь была чудесная, и Сьюзен на мгновение задержалась на крыльце, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Она услышала тяжелые шаги полицейского, прошедшего мимо дома и исчезнувшего на тропинке по ту сторону дороги. Когда Сьюзен вернулась на кухню, ужин уже был готов. Вскоре слуги уже сидели за столом и оживленно разговаривали.

– А кому принадлежит дом сзади? – спросила Сьюзен.

– Лорду Карэнби, – сказал Томас, хотя она спрашивала и не его. – Он недостроен.

– Да. И заперт. Лорд Карэнби был влюблен в одну леди и построил этот дом для нее. Прежде чем дом успели закончить, она умерла, лорд Карэнби забросил дом, и его обнесли высокой стеной. Потом он уехал путешествовать и до сих пор путешествует. Он так и не женился, и наследником титула является его племянник, мистер Катберт Мэллоу.

– Я думала, вы говорили, что лорд Карэнби любил мисс Лоах?

– Нет. Я сказала, что она могла бы выйти за него, поставь она на ту карту. Но не вышло, и лорд Карэнби уехал. Та леди, что умерла, была подругой хозяйки, и они всегда были вместе. Думаю, хозяйка с ней ревновали лорда Карэнби к друг дружке из-за того, что обе были в него влюблены. Но мисс Сол – так звали другую леди – умерла, и лорд Карэнби забросил дом в том виде, как он есть, и уехал.

– Он не хотел, чтобы кто-нибудь заходил в дом или сад, – сказала миссис Пилл, – потому в стене нет ворот…

– Нет ворот, – потрясенно повторила Сьюзен.

– Ни единой дырочки. Даже кошка не пролезет. Вокруг построили стену в пятнадцать футов, и парк, как его называют, одичал и зарос. Туда ни одна душа не заходила лет пятнадцать. Но, думаю, когда мистер Мэллоу унаследует титул, он снесет ее и построит там дома. Я в этом уверена – жаль видеть, как земля пропадает.

– А где лорд Карэнби теперь?

– Он живет в Лондоне и никогда сюда не приезжает, – сказал Томас.

– А мисс Лоах сейчас с ним в дружеских отношениях?

– Нет. Он дурно с ней обошелся. Она была бы лучшей леди Карэнби, чем мисс Сол. – Томас замер и поднял палец. – Эй? Это не передняя дверь затворилась?

Все прислушались, но не было слышно ни единого звука.

– Может, хозяйка в сад вышла, – сказала кухарка, – она порой выходит.

– Вы всех их проводили? – спросил Томас, глядя на Сьюзен.

– Только мистера Клэнси, – ответила она, – остальные ушли раньше. Я слышала, как мисс Лоах говорила, что мистер Клэнси поссорился с миссис Херн и та ушла вместе с мистером Хэйлом. Затем мисс Лоах всыпала ему по первое число и отправила прочь. Она одна.

– Ну, значит, я ослышался насчет двери, – сказал он.

– Да нет, – встряла миссис Пилл. – Хозяйка, как обычно, гуляет в саду, напевает да цветами себя украшает.

После этого поэтического полета фантазии кухарки ужин закончился. Томас закурил трубку, горничная убрала со стола. Миссис Пилл занялась накручиванием своих редких упрямых локонов на папильотки.

Пока Сьюзен помогала Джеральдине с уборкой, зазвонил колокольчик. Все замерли.

– Я думала, хозяйка уж легла, – воскликнула кухарка, торопливо вставая.

– Она взъярится, если застанет нас на ногах. Иди в постель, Джеральдина, и ты, Томас. Сьюзен, сходи к ней. Она не любит, когда мы поздно ложимся. Господь меня помилуй!

Когда Сьюзен выходила из кухни, часы только что пробили, и трое слуг разбежались, чтобы нырнуть в постель прежде, чем бдительная старая хозяйка их застукает. Сьюзен спустилась по лестнице. Дверь гостиной была закрыта. Она постучала. Но никто ей не ответил. Недоумевая – вдруг позвонили по ошибке, – Сьюзен постучала еще раз, но опять ответа не было. Она уже подумала было уйти, чтобы не попасть под горячую руку мисс Лоах. Но поскольку звонок все же был, она открыла дверь, решив объяснить, почему она здесь. Мисс Лоах сидела в своем обычном кресле, но голова ее была запрокинута и лицо искажено страшной гримасой. Свет электрической лампы на потолке полностью освещал ее бледное лицо – и еще кое-что. Лиф ее пурпурного платья был смят, и украшавшие его кружева потемнели от крови. Испуганная этим зрелищем, Сьюзен бросилась к ней и заглянула ей в лицо. В широко распахнутых глазах не было ни искорки сознания. Сьюзен, дрожа от дурного предчувствия, коснулась плеча мисс Лоах. От ее прикосновения тело сползло на пол. Женщина была мертва. Сьюзен пронзительно закричала и упала на колени. На ее вопль сбежались остальные слуги.

– Смотрите! – крикнула Сьюзен, показывая на тело. – Она мертва! Убита!

Джеральдина и миссис Пилл завизжали от ужаса. Томас так и остался бесстрастно-спокойным.