Оглавление
Фернандо Пессоа. Книга непокоя
Вступление
Автобиография без фактов
Литания
Нелепость
Симфония одной беспокойной ночи
Болезненный промежуток
Болезненный промежуток
Пожимать плечами
Гроза
Болезненный промежуток
Эстетика отречения
Эстетика искусства
Пейзаж дождя
Промежуток
Промежуток
Дождливый день
Проза отпуска
Лес
Эстетика уныния
Болезненный промежуток
Пейзаж дождя
Треугольная мечта
Отрывки одной автобиографии
Болезненный промежуток
Треугольный сон
Эстетика уныния
Пейзаж дождя
Один день (Зигзаг)
Восхваление бесплодных
Письмо, которое не пошлют
Пасьянс
Апофеоз абсурда
Болезненный промежуток
Мысленное путешествие
Эстетика безразличия
[Пейзаж] дождя
Омар Хайям
Омар Хайям
Один день
Большие отрывки
Зависть богов
Письмо
Водопад
Кенотаф
Советы неудачно вышедшим замуж
Декларация об отличии
Случайный дневник
Светлый дневник
Воспитание чувств
Испытание сознания
Озеро обладания
Легенда об империи
Способ правильно мечтать
Способ правильно мечтать согласно метафизикам
Траурный марш
Траурный марш в честь короля Луиша второго да бавиера[46]
Краткие изречения
Миллиметры (ощущения от мельчайших вещей)
В лесу отчуждения
Мадонна тишины
Видимый любовник
Майор
Река обладания
Сенсационист[49]
Перистиль
Апокалиптическое чувство
Симфония тревожной ночи
Одно письмо
Путешествие, никогда не совершенное
Млечный путь
Тексты, где упоминается имя Висенте Гедеша
Приложение 1
Приложение 2
Приложение 3
Эпиграф для Дневника:
Редакционные проекты и заметки
Послесловие
Отрывок из книги
Попадаются порой в Лиссабоне ресторанчики или харчевни, в которых над нижним этажом – лавкой, похожей на приличный трактир, возвышается мансарда, тяжеловесная и скромная, напоминающая кабачок в глухой деревушке без транспорта. В подобных надстройках, полных разве что по воскресеньям, можно наблюдать любопытные типы, безучастные лица, целый ряд персонажей из драмы жизни.
Желание покоя и невысокие цены часто приводили меня в определенный период моей жизни в одно из таких заведений. Случилось так, что, ужиная около семи вечера, я почти всегда встречал там одного субъекта, чья внешность, поначалу меня не интересовавшая, мало-помалу становилась мне любопытной.
.....
И за столом в моей нелепой комнате, жалкий безымянный служащий, я пишу слова во спасение души и купаюсь в золотых лучах немыслимого заката в отдаленных высоких горах, в золотом шитье моей епитрахили, которую выменял за удовольствия, и сверкающего кольца отречения на моем пальце, украшения, оставшегося от моего экстатического пренебрежения.
Вот, передо мной две большие страницы тяжелой книги; я поднимаюсь из-за старого письменного стола с усталыми глазами и еще более усталой душой. Взгляду не представляется ничего, кроме сущих пустяков: склад, тянущийся до улицы Золотильщиков, ряд аккуратных полок, аккуратные служащие, человеческий порядок и заурядный покой. Из окна доносится разнообразный шум, и этот шум так же зауряден, как и покой, какой царит возле полок. Новыми глазами смотрю на две белые страницы, на которых мои старательные числа представили результаты деятельности человеческого сообщества. И с улыбкой, заметной лишь мне самому, вспоминаю, что жизнь, в которой есть эти страницы с названиями земельных владений и денежными суммами, с их пробелами, и прямыми линиями, и каллиграфией, – включает в себя также знаменитых мореплавателей, великих святых, поэтов всех веков, – и все они нигде не записаны, множество ярчайших личностей, тех, кого вытолкнули в забвение сильные мира сего.
.....
