Оглавление
Филипп Серс. Тоталитаризм и авангард. В преддверии запредельного
От переводчика
Введение
I. Первое приближение
Радикальный авангард
Тоталитаризм
Проблема дегенеративного искусства
Примечания
II. Тоталитарная фальсификация
Греческая модель и нацистское искусство
Антисемитский фундамент нацистского искусства
Фальсификация
Примечания
III. Разоблаченный антисемитизм
Гитлер, искусство и антисемитизм
Антисемитизм и христианство
Истоки поведения Гитлера
Примечания
IV. Антитоталитарные силы
Жертвой чего является еврейский народ?
Единство врагов тоталитаризма
Примечания
V. Предназначение авангарда
Опыт искусства как продолжение логики
Образ как отстранение и как трансгрессия
Примечания
VI. Состояние творчества и восстановление внутренней оценки
Ошибка прочтения реди-мейда
Победа Курта Швиттерса
Отвержение
Бедность
Разложение привычных материалов
Оценка
Примечания
VII. Вдохновение под подозрением
Спор о вдохновении
Девальвация библейского вдохновения
Подозрение галлюцинации и встреча
Пророческое истолкование и последовательное раскрытие содержания
Вдохновение тоталитаризма
Языческая теория вдохновения
Диалектика вдохновения и возможности
Примечания
VIII. Эйзенштейн перед судом Сталина
Авангардная радикальность в кино
Иван Железный Человек и Сталин-Теолог
Примечания
IX. Вопрос оценки: Ганс Рихтер, торговец снами
Зарождение личности
Дада
«Сны на продажу» и движение к внутреннему
Примечания
X. Построение личности: девять переживаний Василия Кандинского
Девять переживаний Кандинского
Упорядочение: композиция
«Звуки»
Реинтерпретированное произведение искусства: упорядочение
Примечания
XI. Перенос очевидности: Марсель Дюшан, один в двух лицах
Печальный молодой человек
Интерпретация «Коробки-чемодана»
Искусство и свидетельствование
Примечания
XII. Коллективная коммуникация и вопрос репрезентации
Развлечение, трагедия, мистерия
Тоталитарная схема в современной коммуникации
Радикальный авангард и репрезентация
Примечания
XIII. Тоталитарное искушение в архитектуре
Обольщение архитектуры
Монах Хижиногорелое
Помещение в перспективу
Скитание
Остановка, след
Примечания
Заключение
Указатель терминов[1]
Указатель имен[2]
Список иллюстраций
Отрывок из книги
В ходе исследований искусства первой половины XX столетия (основные разработки я посвятил именно этому периоду) проблема связи, которая возникает между искусством и тоталитаризмом, довольно быстро стала для меня приоритетной.
Некоторое время назад довольно интенсивная полемика противопоставила критиков и защитников современного авангарда. Одним из аргументов, который использовали в спорах поборники современного искусства, было обвинение оппонентов в тоталитарном стиле поведения – на основании одного лишь факта, что те критиковали художников-авангардистов. Это явное преувеличение. Вместе с тем оно вынуждает точнее определить понятие авангарда, поскольку авангардные движения, которые противостояли тоталитаризму в начале века, мало чем напоминают авангард, ставший предметом упомянутой полемики. Подобная аргументация может даже вызвать некоторое раздражение: современный авангард пользуется в наши дни слишком значительной поддержкой со стороны как общественных институтов, так и рынка, чтобы кричать о каком-то преследовании. При этом само указание на живучесть тоталитарных импульсов вовсе не выглядит необоснованным – уверенности в том, что тоталитаризм был полностью искоренен из нашего менталитета или поведения, нет. Именно этим отчасти и объясняется настоятельный характер данного исследования.
.....
Итак, тоталитаризм опирается на основополагающее слово. Единственное оправдание гитлеровской речевой манеры – возможность привести мир в соответствие со словом, для чего необходимо убедить как ближайшее окружение, так и более широкие круги людей. Путь этого убеждения обладает капитальным значением. Это путь власти, неразрывно связанный с террором, так как все, не поддающееся убеждению, может быть решено лишь насилием. На самом деле, путь собственно убеждения недостаточно эффективен: с одной стороны, он предусматривает дискуссию, а с другой – основополагающее слово никогда не предстает логичной последовательностью идей, контролируемых разумом.
Глубинные корни нацистского искусства уходят в сферу магического – это вера первобытного человека в особую способность образа воздействовать на реальность. Для Гитлера дегенеративное искусство влечет за собой вырождение человечества и порождает в реальности таких же чудовищ, как на картинах. Образ таит в себе способность преображать реальное, и нацистская мысль намерена подвергнуть эту способность испытанию на уровне филогенеза. Именно в этом суть самой гитлеровской концепции дегенеративного искусства, провозглашающей необходимость использовать искусство для создания определенного типа человеческой реальности воздействием образа, образным устрашением, разработкой и внедрением образцов, на которые общество должно будет походить; насилие же устранит из его рядов типы, от этих образцов слишком отклонившиеся.
.....
