Читать книгу Аттракцион самоубийц презирает тебя, сентиментальный синий кит - Фокс Ли - Страница 2

Мы никогда не понимаем, какие сокровища

перед нами. Знаешь почему? Потому что

люди вообще не верят в сокровища

«Алхимик»,

Пауло Коэльо

Раскаяние – самая бесполезная вещь

на свете. Вернуть ничего нельзя.

Ничего нельзя исправить. Иначе все мы

были бы святыми. Жизнь не имела в

виду сделать нас совершенными. Тому,

кто совершенен, место в музее

«Триумфальная арка»,

Эрих Мария Ремарк

Согласно городской легенде на крыше одного стеклянного небоскреба имеется незримая одиннадцатаядверь, невидимая и неосязаемая, ведущая в одно загадочное место, которое недоступно первому попавшемуся человеку.

– Когда придет время, дверь сама откроется, – утверждал Симеон Журавлев, занимавшийся исследованием паранормальных явлений и прозванный мистиком, – но для каждого человека существует свой час.

Со слов Мистика в назначенный час человек сможет увидеть дверь, прикоснуться к ней, почувствовать холод дверной ручки, а затем сделать шаг, переступить порог, заглянуть в самую глубину и приоткрыть все тайны, что скрывались за дверью. Но только в назначенный час.

Однако всегда находились такие люди, которым то ли не хватало терпения, то ли любопытство брало верх и тогда, не дождавшись предначертанного момента, они вопреки всему отчаянно, импульсивно и самолюбиво искали загадочную дверь и находили, чего категорически делать нельзя. И открывали дверь. И открывали много нового, чего о себе не знали и отчего становилось порой даже самим себе жутко до такой степени, что неизбежно появлялось желание вернуться назад, обернуть время вспять, но дверь оказывалась беспощадной.

Обратно она уже никого не выпускала.

Механизм уже запущен.

Назад дороги нет.

Последствия для своевольного человека не самые приятные. Одно из таких – забвение. В очень-очень редких случаях все-таки существовала вероятность спасения, так сказать, возможность вернуться к своей прежней размеренной жизни. Но это большая редкость. Что же за тайны скрывала она? Стоило ли оно того, чтобы найти и открыть?

Мистик предупредил напоследок, что не стоит пытаться отыскать незримую дверь, потому что самостоятельно ее нашедший будет считаться самым величайшим грешником, но при этом сам же Мистик ради исследований пошел на этот рискованный шаг и отыскал незримую дверь, однако назад он так и не вернулся. Чего не сделаешь ради науки..

Исследования Мистика показали, что существовала не только одна дверь. Их насчитывалось множество. Особенно же заинтересовала одна дверь, притягивавшая словно магнитом незваных гостей.

Над входной дверью весело зазвенели маленькие колокольчики и полые трубочки. На пороге оказался человек школьного возраста. Он стоял как вкопанный и осматривал место, в которое ему довелось попасть. Непонимающий взгляд блуждал по темным стенам, на которых особенно заметно выделялась неоново-фиолетовая и глубоко-синяя подсветка от игровых автоматов, расставленных вдоль стен как слева, так и справа. Контур потолка повторял тонкий белый спокойный неон в противовес привычным шумным люминесцентным лампам. Пол же представлял из себя сплошную темную материю из ворса.

Лицо незнакомца.

Маска равнодушия по отношению к вендинговому аппарату, стоявшему у самого входа. Соблазнительные снэки: желтые шоколадные батончики с лесными орехами, розовые пухлые упаковки крабовых чипсов, хрустящие сухарики со вкусом холодца и хрена, диетическая кола – не вызывали аппетита. Глядя на всё это, кушать вообще не хотелось, несмотря на то, что после последнего приема пищи прошел довольно продолжительный отрезок времени – складывалось странное ощущение, что нет необходимости в приеме пищи вообще, как такового человеческого жизненно важного процесса.

В игровом помещении, представлявшим из себя по сути длинный холл, звучала легкая ненавязчивая музыка, отличавшаяся спокойным битом, и царила в целом флегматичная обстановка, как если это происходило ранним воскресным утром в каком-нибудь торговом центре на самом последнем этаже. Ни шопоголиков с кучей сумок, ни слоняющихся безденежных подростков, ни бледнолицых мамочек с назойливыми бесящими детишками, ни заблудших душ в поисках туалета, ни телефонных глазунов, которые ничего не замечают вокруг себя, кроме своего телефона – никого из этой суетливой плеяды, а только какая-нибудь усердно работающая уборщица и безликий охранник. Ну и еще это местечко можно сравнить с развлекательным уютным одноэтажным заведением, закрывшимся вот-вот только что в полночь, когда все разошлись, оставив на ночлег лишь одного выпивоху, неслышно спящего за столиком в дальнем углу.

К слову, о людях, о местных. Возвращаясь вновь к загадочному помещению, к таковому, которое оно из себя представляло на самом деле – неон и игровые автоматы, в самом конце располагались светящиеся полки и витрина. На полках и за стеклами витрины находились, предположительно, сувениры и всякая тому подобная пластиковая дребедень. У витрины сидел взрослый тип праздничного вида, больше всего похожий на циркача. Он услышал звон колокольчиков, сразу же заприметил юного незнакомца и направился ему навстречу, подошел и протянул руку, чтоб поздороваться, но тот проигнорировал добрый жест обитателя здешних мест и вполне спокойным невозмутимым голосом задал вопрос.

– Где я?

Радужный взлохмаченный циркач приподнял свои темные очки с розовой оправой, затем поправил галстук цвета фуксия, потом чуть приподнял воротник пиджака точно такого же цвета. Неприветливость гостя нисколько не разозлила и не расстроила циркача. Он, напротив, расплылся в добродушной улыбке во всю ширину лица, раскрашенного в белый грим, сквозь который еле проглядывались усы и бородка. Беспощадный грим не обошел стороной растительность на лице. По лицу, очевидно, прошлись сплошняком, выкрасив всё в белый. Или же все-таки усы и бородка и без того росли белыми, правильнее сказать, седыми? Непонятно, но одно можно сказать, что циркачу больше лет, чем показалось вначале, хоть молодежный прикид и грим осложняли дело. Возможно циркач являлся даже практически дедом. Особенно это подтвердилось, когда он заговорил с мальцом, а голос как известно, чаще всего не скрывает истинный возраст своих обладателей.

– Добро пожаловать в одно из самых уютных и добрых мест, в комнату аттракционов под названием «Суперэра Капитана Веро»! – произнес дед радостным голосом, как будто давно ждал посетителей и уже успел заскучать.

– Капитана? Полагаю, вы капитан? – спросил мальчик.

– Ваш покорный слуга, – утвердительно сделал кивок циркач.

– Не похожи вы на капитана, – холодно заключил тот, подразумевая, что с капитанскими регалиями перед ним должен стоять, как минимум серьезный военный человек в кителе, офицер, а не какой-нибудь клоун.

– Осмеливаюсь спросить, на кого же я тогда похож?

Дед будто прикидывался, что ровным счетом ничего не понимал. Очевидно же, что он являлся чистой воды натуральным клоуном или циркачом, что одно и то же – разница не велика. То, что лежало на поверхности, словно отрицалось стариком. Данное обстоятельство немного раздражало юного гостя. Одним словом, зубоскал выбешивал. И если поначалу юный гость вряд ли решился назвать обитателя здешних мест клоуном, потому что подобное обозначение звучало как оскорбление, то теперь это не имело никакого значения. К чему все эти учтивости и почтения, раз от мальчишки что-то скрывали. Кто знал вообще, для чего его сюда привели? Ради какой цели? Хуже всего, что у посетителя отсутствовали какие-либо воспоминания, позволившие восстановить события, которые привели в комнату аттракционов.

– Клоун. Вы похожи на глупого клоуна.

– Хм.. Клоун.. – вздохнул старик, но продолжал создавать неунывающий вид. На самом деле, ему не очень-то нравилось, когда сравнивали с клоуном или же ошибочно приписывали принадлежность к цирку. Аттракционы считались его самым важным и главным детищем и не являлись каким-то проходным смешливым мероприятием. Уж точно не являлись цирком. Здесь отсутствовали животные, акробаты и тем более клоуны с их клоунскими номерами. Здесь шла серьезная игра, где на кону стояла жизнь. Касаемо праздничного прикида, дед сам себе его сознательно выбрал, просто потому что нравилось так наряжаться. Уж куда лучше именно в таком виде встречать ничего не помнящих людей, чем в траурном наряде или же с желтым нимбом над головой – тогда для любого посетителя неоновая комната означала однозначно конец, что исключало бы всякую интригу и не считалось слишком мягким способом знакомства. Да и вообще, главной целью существования комнаты аттракционов являлось – открыть глаза и предоставить шанс, а не шокировать или препарировать. Циркач рассчитывал, что в глазах юнца мог сойти хотя бы за конферансье со своим-то костюмом «тройкой» и соответствующим фасоном, оставалось к образу добавить лишь цилиндр на голову. В конце концов, он мог стать отличным актером. И даже сыграть злодея. Но раз уж клоун и циркач, пусть будет так. И всё же виду не подавал, что его слегка задели.

Отношение юного гостя к циркачу постепенно стало приобретать характер некоторой опаски. Клоун у него ассоциировался не с представителем детских и забавных шоу, а всё больше с ненормальным маньяком благодаря массовой культуре в лице комиксов и снятых на их основе триллеров. Признаки чрезмерной жизнерадостности на лице клоуна работали против него самого, против Капитана Веро. Это можно запросто счесть за помешательство. Капитан Веро, в свою очередь, ничего такого на свой счет не подозревал и продолжал сам себя топить дальше, всё меньше вызывая доверие незнакомца, которого тоже можно понять. Вряд ли кто-нибудь на его месте мило улыбался зубоскалу в ответ.

– Что со мной случилось?

– О мой юный друг..

– Прошу вас не называть меня так! Я не настолько мал! – рассердился посетитель.

– Сколько же тебе лет?

– Точно.. Не могу вспомнить.. То ли тринадцать, то ли четырнадцать..

– Как скажешь дружище.

– Вы мне точно не друг! – продолжал сопротивляться подросток, но сохранять хладнокровие становилось сложнее. Он старался не выказывать особых эмоций и в душе считал всё с ним происходящее нелепым сновидением.

– Принято к сведению. Как пожелаешь, – соглашался Капитан Веро.

– Я даже не могу вспомнить, как здесь оказался.

– А имя? Имя свое ты можешь вспомнить?

– Наверное это покажется странным, но имени тоже не помню, – более спокойным голосом ответил юный гость.

– Капитан Веро поможет тебе с этим разобраться, – дед вновь расплылся своей улыбкой, словно чеширский кот. Клише работало безукоризненно. Клоунского вида человек априори не мог выглядеть грустным.

– Каким образом?

– Доверься мне и моему любимому из всех аттракционов «туннель страха», —произнес капитан, потирая ладоши.

– Что мне делать? – спросил в очередной раз подросток, понимая, что иного пути все-равно не существовало.

– Пойдем за мной, – засуетился капитан, развернулся и направился в конец холла мимо игровых автоматов, после чего остановился и жестом показал на дверь рядом с витриной.

Юный гость направился вслед за капитаном. Каково же было удивление подростка, когда за дверью его ожидал колесный паровозик «зеленая гусеница» с вагончиками. Каждый вагончик рассчитан на два посадочных места. Капитан Веро прочитал удивление в глазах юного путешественника и поспешил заверить, что не будет никаких детских розыгрышей, а впереди только серьезное путешествие в мир самых известных призраков, зомбаков, вампиров, йети, морских чудовищ и пр. Стоит добавить, что старик потратил уйму времени на создание этого аттракциона: перелопатил кучу историй, составлял проекты, рисовал эскизы, напоследок пришлось поработать с фанерой и ножовкой. Подросток состряпал искривленное озадаченное лицо и занял место в одном из вагончиков в надежде, что аттракцион поможет многое прояснить. Капитан, пребывая в игривом настроении, сел за руль колесного состава, забравшись в кабину-голову гусеницы. Как только гусеница въехала в пещеру, в голосе капитана возникли интонации занимательного рассказчика. Под сводами полутемного туннеля он с гордостью вещал легенду о призраке графини в особняке. Призрак выскакивал словно мишень в стрелковом тире из ниши в стене. Сверхъестественная сущность, больше похожая на белую простыню с черными отверстиями для глаз, безуспешно попыталась проделать джампскейр. На лице юного путешественника не дрогнул ни один мускул. Гусеница поплыла дальше в густой серой сигаретной дымке мимо особняка и опечаленного фанерного привидения. Восковые фигуры из эпохи киноужастиков 80-90х тоже не смогли вызвать никаких эмоций, но следующее необъяснимое явление повергло в шок, взбудоражило, заставило не только широко округлить глаза, но и подскочить прямо на месте. На соседнем с юнцом сиденье появилась девочка. Предположительно ровесница. Ее лицо показалось знакомым.

– Привет, Робкий Книгочей, – улыбнулась девочка, произнеся его истинное имя.

Удивление сменилось ответной приветливой реакцией, восстановив некоторые крупинки памяти. Флэшбеки. Юный путешественник не только вспомнил свое имя, которым являлось именно то, что произнесла девочка, но и узнал ее саму. Добрый взгляд и светлый волос. Синеглазка. Она училась в параллельном классе и безумно нравилась ему.

– Неужели правда, мы с тобой вместе, и никто нам не мешает, – счастливо сказал Робкий Книгочей, но тотчас призадумался, почему же раньше у него не получалось пригласить самую красивую девчонку школы куда-нибудь погулять. Ведь это так просто: взять себя в руки, подойти к ней и сказать всё как на духу.

– Конечно правда! Я тоже рада, – ответила Синеглазка, хлопая пышными ресницами. Они являлись у нее настоящими, а не какими-то искусственными. И от этого девочка выглядела еще краше.

– Извини, что довелось увидеться в таком криповом месте, – будто извиняясь по-джентльменски заговорил он.

– Ничего, я обожаю ужастики!

– Ты тоже любишь страшилки?

– Да! Читать электронные книжки и смотреть слэшеры! Просто обожаю!

«Точно моя краш. Как же много общего у меня с ней – не переставал восхищаться путешественник». Следующая фигура зомби, внезапно появившаяся из-за угла, напугала Синеглазку, после чего она закричала, но затем забавно и раскатисто рассмеялась. Ей сделалось неловко от своих диких переменчивых реакций.

– Не бойся, я с тобой, – ласково успокоил ее Робкий Книгочей и боязливо слегка приобнял.

– Да я не боюсь, – ответила Синеглазка и смущенно поёрзала на сиденье, но его руку при этом не убрала, а наоборот постаралась поудобней устроиться, чтобы его рука уверенней легла на плечо.

– Здесь всё ненастоящее.

– Да я знаю, просто скримеры, как в кино.

Капитан Веро нисколько не собирался мешать влюбленным пассажирам и спокойно управлял своей гусеницей, которая приближалась к странному экспонату. На постели лежало тело бездыханного мальчика в позе эмбриона. Рядом с кроватью стояли полицейский, медработник и рыдающие родители мальчика. Под кроватью валялись вскрытая емкость для таблеток и пустая бутылка шампанского.

– Кринж! Это же ты! – схватилась за голову Синеглазка, скинув руку своего краша с плеча.

– Что? Как? Почему? – непонимающий испуганный взгляд метался между собственным телом, погруженным в гусеницу, и криповым экспонатом.

– Зачем ты это сделал?! Зачем?! – негодовала девочка.

– Я ничего не понимаю! Я не знаю!

– Прощай!

– Нет! Постой! Не уходи!

Она испарилась.

Соседнее сиденье опустело.

О!

Шоу началось!

Моя самая любимая часть представления!

Игра эмоций на высоте.

Сначала требовалось вернуть частицу приятных воспоминаний при помощи предмета обожания, а затем добавить трэша.

Робкий Книгочей выпрыгнул из гусеницы и помчался искать выход из туннеля страха, надеясь отыскать девочку. Он влетел в первоначальную комнату, где находилась витрина с игровыми автоматами, но только через другую дверь, не дождавшись таким образом завершения аттракциона «туннель страха». Он бросался к каждой двери и дергал за ручки, но ни одна из них не поддавалась. Лишь где-то вдали, в глубине пещеры, раздался расстроенный голос Капитана Веро.

– Ну вот так всегда. Как только воспоминания ими завладевают, им становится плевать на мои легенды. Они меня никогда не слушают и не доезжают до финиша.

– Кажется, я всё вспомнил! Я вспомнил! Верните мне мою Синеглазку! – чуть ли не плакал навзрыд Робкий Книгочей. За то недолгое время пребывания в мире аттракционов подростка оживили, осчастливили, в него вселили радость, растормошили потаённые теплые чувства, однако в самый неподходящий момент неожиданно преподнесли сюрприз – вдохнули пресловутые воспоминания, где взору предстала ужасная картинка с подростком, а потом забрали девчонку.

На сцене вдруг появилась молодая девушка лет двадцати или чуть постарше. Совершенно незнакомая девушка. Юный гость, ожидая очередной подвох феномена комнаты аттракционов, попытался напрячь память, разглядывая незнакомку, но ее личность ни о чем не говорила. Ее отличали выразительные глаза, смелый мейкап и наряд. Фигура в целом выглядела достаточно спортивной. Брюнетка вышагивала уверенной походной. Холодной походкой, точно такой же холодной, каким являлось ее безэмоциональное лицо. Теперь холод находился в ее власти, полностью на ее стороне, а не на стороне юного гостя, когда он впервые переступил порог разоблачительной комнаты и ничего не понимал вокруг себя. Брюнетка не страдала никакими перепадами настроения и проявлениями теплых чувств. Для нее комната являлась рутиной, привычной обстановкой, местом работы, проще говоря.

– Что именно вспомнил? – ровно и уверенно спросила брюнетка. Она оценивающе осмотрела с головы до ног подростка и вообще находилась в курсе всего, что произошло в туннеле.

– Кто вы?

– Для тебя это не имеет значения, – хладнокровно отрезала она, – так что же ты вспомнил?

– Всё.. И что было до.. И потом.. Я вспомнил, как попал сюда.. К вам..

– Следовательно, ты осознал, что ты самоубийца? Так?

В диалог вмешался печальный и рассудительный Капитан Веро. Спокойным голосом он обратился к девушке.

– Деви, думаю не стоит парня так сильно топить. Будь, пожалуйста, максимально снисходительна.

– Как можно быть снисходительной к тому, кто способен на убийство? – не моргнув глазом, ответила Непримиримая Деви. – Как можно быть снисходительной к тому, кто сам себя уничтожил? К тому, кто сам себя умертвил .. К тому, кто наплевал на своих любящих и дорогих сердцу родителей.. На их чувства.. На их искреннюю любовь к своему чаду..

– Верните меня, прошу вас, обратно домой! – зарыдал Робкий Книгочей.

– Зачем? – всё так же сурово вела себя брюнетка Деви. Эстафета перешла к ней. Разговор приобрел характер той самой хитрой детективной игры, где на допросе одновременно присутствовали добрый и злой полицейские. Так вот, добрым теперь однозначно считался Капитан Веро, а злым, принципиальным – Непримиримая Деви, которая жаждала получить в свои руки бедолагу с неуравновешенной психикой и раскрутить его как следует, невзирая на сожаление о случившемся.

– Я всё исправлю, обещаю! Больше никогда в своей жизни не допущу этого!

– Хочешь сказать, что тебя не смутит и не испугает блевота, промывание желудка и боль?

– Нет.

– Больничная палата.. Постановка на учет у психиатра.. Косые взгляды коллег родителей по работе.. Перешептывания за спиной.. От тебя отвернутся одноклассники, в большинстве, по крайней мере большая часть из них точно будет презирать тебя и избегать, мало ли, вдруг обидишься на кого-нибудь и ввиду своей слабой психики выбросишься в окно. А их потом будут считать виновными в твоей кончине.

Кому это надо?

Никому..

Вероятно, тебя исключат из школы.

Ой, нет.

Правильнее сказать, директор школы аккуратно попросит твоих родителей, чтоб тебя перевели в другую школу. Клейма суицидника не избежать. Как ты будешь смотреть в глаза всем после всего произошедшего? Как посмотришь в глаза своим бедным родителям?

– Я сожалею, что так вышло. Я попрошу у родителей прощения. На другие вещи плевать. Я всё преодолею, – в голосе Робкого Книгочея чувствовались искренние ноты. Ему хотелось верить. Капитан Веро подошел к подростку и ободряюще легонько похлопал его по плечу. Брюнетка продолжала беспощадно «лечить душу».

– Твое раскаяние там, – она показала рукой в сторону помещения с большими окнами, появившемся словно по волшебству на месте туннеля страха, – ступай.

Юный самоубийца отодвинул занавески. Перед ним выросли высокие окна от пола до потолка. За окнами царила ночь с неоновыми огнями стеклянных небоскребов в центре мегаполиса. Робкий Книгочей открыл дверь и вышел на балкон. Ветер резко потрепал его рубашку и волосы на голове. Только на немыслимо головокружительной высоте возможны такие сильные порывы. Книгочей вдохнул свежий холодный мощный поток ветра, а затем обратил внимание на знакомый силуэт, стоявший за перегородкой на самом краю бездны. Силуэт держался за поручни перегородки и смотрел вниз. Ему лишь стоило расправить руки и сделать один шаг навстречу бездне и всё. Конец. Словно раненая птица она сорвется в пропасть. Она. Синеглазка. Его единственная Синеглазка.

Невероятно!

Такого не может быть!

Синеглазка.

Как она вообще оказалась здесь?

Неужели из-за него?

Силуэт принадлежал той самой девочке из туннеля, Синеглазке, той самой красивой девочке из параллельного класса, из другой жизни, из прошлого. Мальчик окликнул ее, но при этом продолжал стоять на месте, боясь спугнуть, отчего она могла случайно запросто свалиться вниз.

– Синеглазка.

– Ты здесь?

– Привет.

– Привет, Робкий Книгочей. Зачем же ты убил себя? – спросила мягким голосом уставшая Синеглазка.

– Прости меня. Я не хотел.

– Вот видишь, теперь я стою здесь. Пришла моя очередь. Я спешу к тебе навстречу. Туда, где мы будем вместе всегда.

– Не делай этого, пожалуйста! – отчаянно закричал он, а слезы самопроизвольно покатились по его щекам.

– Но ты ведь сделал это. Ты не подумал обо мне в тот момент.

– Я боялся.. Прости.. Всё вышло не так, как я задумывал.. Я хотел лишь обратить на себя внимание..

– Обратить внимание? Таким кринжовым образом? Что значит внимание? Хайпонуться перед толпой?

– Нет! Пофиг на толпу! Ты мне понравилась. Помнишь тогда первый раз на перемене я посмотрел на тебя, а ты улыбнулась в ответ.. – он принялся рассказывать своей возлюбленной о тех обстоятельствах, которые способствовали трагедии, опуская при этом некоторые неприятные моменты. Вряд ли ей понравятся все подробности, которые стояли прямо перед глазами, а он проживал заново не самые лучшие моменты в своей жизни.

Это придавало мне фантастических сил, стоило в коридорах школы пересечься с ней взглядом. Я приходил счастливый на урок и даже лучше начинал учиться, тянул руку, что являлось удивлением для некоторых учителей. «Ты что заболел? – беспокоились они». Если это можно назвать болезнью, я бы назвал свою болезнь одержимостью Синеглазкой. Моей целью являлось – отыскать взглядом, увидеть мою Синеглазку, получить в ответ суточную порцию внимания, зарядиться силой и шагать дальше. Поначалу этого было достаточно. Меня, идиота, устраивали переглядки.

Тупые детские переглядушки.

Стрелять глазами – искусство, которым овладел в совершенстве.

В столовке у нее находилось свое место возле окна, а я старался занять такое удобное место, чтобы ракурс, как у фотографа.. Ну, чтоб получше ее рассматривать. При этом она отвечала взаимностью. Смотрела прямо в глаза. Я любовался ею, а она любовалась мной. Она часто смущалась и опускала вниз глаза. Лицо слегка покрывалось краской от смущения. Это хорошо заметно на фоне ее волос цвета блонд. А если носила белый верх, например блузку, то красноватое смущение становилось еще заметнее.

Подружка, что сидела рядом с Синеглазкой в столовке, всё время рассказывала смешные истории или делилась личными наблюдениями из школьной жизни, и они обе смеялись, веселились. Даже то, как смеялась Синеглазка – это выглядело мило и скромно, не то что ее подруга, которая гоготала, как голодная дурная гиена.

И так повторялось день за днем.

Меня, идиота, всё устраивало.

Всё же хорошо: меня любят, и я люблю.

Однажды ни с того ни с сего все классы согнали на внеплановую линейку. Построили. Класс к классу. Все старшие классы. То ли награждение грамотами, то ли наставления о мерах по противодействию терроризму, то ли насчет противопожарной безопасности – я не помню, меня это нисколько не интересовало. Хотел я лишь одного – увидеть свою Синеглазку. Я стоял в последних рядах в колонне своего класса и искал глазами класс своей возлюбленной.

Нашел.

Увидел ее.

Успокоился.

Какая же красивая.

На фоне всех остальных она принцесса.

Когда в очередной раз наши взгляды пересеклись, ее подружка Верка Ершова, черт бы ее побрал, толкнула слегка мою Синеглазку в бок локтем, так не сильно, легонько, мол смотри вон твой стоит, а сама при этом хихикала.

Чертова подружка.

Если б этой подружки не существовало, я бы сразу с ходу решился и подошел, и первый заговорил, но Ершова всегда тёрлась рядом, как назло. Она никогда не оставляла Синеглазку. Всегда брала ее под ручку. И везде сопровождала. И мешала нам. Порой мне казалось, что Верка Ершова специально так делала, потому что завидовала. Или ждала удобного момента, чтобы поймать нас, а потом растрезвонить всей школе о наших чувствах. И всегда хихикала. Эти подружки всегда хихикают, как дуры..

Следующий случай представился у ларька, где продавали вкусные слойки с мясом. На переменах постоянно бывали очереди за слойками. По расписанию в тот день поставили «окно», поэтому я шел ко второму уроку. До школы оставалась какая-то пара десятков метров, когда я увидел мою Синеглазку, стоящую у ларька.

Она стояла совершенно одна.

Без своей вездесущей подружки.

Отличный шанс, чтоб подойти и заговорить!

Хотя бы произнести простое «привет».

Я прибавил шаг в предвкушении, что сейчас наконец-то мы сможем пообщаться наедине – первый шаг на пути к большой дружбе и великой любви. И никто не будет нам мешать в этот раз. И после этого мы сможем ходить вдвоем за ручку без всяких там подруг.

Я набрался смелости, как никогда, и уже разогнался, прибавил обороты, но не тут-то было.. Только я подлетел к ней, буквально оставалось сделать два шага, как из-за угла нарисовалась толпа ее одноклассниц. Да, подружка отсутствовала. Но зато присутствовала толпа баб. Целая толпа оголтелых девок из ее класса. Еще лучше! Не одна, так шесть. Я чуть не влетел в эту бабскую толпу, а они обступили мою Синеглазку, отгородили меня от нее, как специально, а мне пришлось сделать вид, что тоже пришел за слойками. Потом они все ушли, а я остался стоять как осел. Всё же когда рядом с ней тёрлась всего лишь одна подружка, это выглядело легким уравнением, но когда подруг много, в такой ситуации точно не варик подходить. После школы я решился подождать ее, чтобы проводить до дома, но она не появилась, к сожалению. Я напрасно простоял в распахнутой куртке на прохладном воздухе. К вечеру простыл. На следующий день в школу меня не отпустили. Заболел. Пришлось лечиться.

Лишь только спустя почти неделю я смог пойти в школу. Как же долго тянулось это время.

Понедельник.

Перемена после первого урока.

Вторая перемена.

Третья перемена.

Я курсировал в одиночестве по коридорам школы. Как сумасшедший разглядывал каждую девчонку, ростом или фигурой похожей на мою Синеглазку. Невероятно сильное желание увидеть ее вновь после долгого отсутствия в школе. Я сгонял в столовку, занял свое привычное место за одним из столов рядом с тем столом, за которым обычно она сидела. Я тусил на подоконниках с одноклассниками. Смотрел по сторонам. Но нигде не мог ее увидеть.

Я переживал – хоть бы она не заболела. Интересная получилась связь между нами – я заболел, и она заболела. Такое возможно только на высоком лвл, когда двое любят друг друга.

В тот день у меня не получилось ее увидеть.

Вторник.

Уже после первого урока она появилась.

Какое же счастье!

Счастье.. Но недолгое..

Вслед за счастьем пришло недоумение с легким разочарованием что ль.

Я не знаю, как это объяснить.

Рядом с ней появился какой-то неприятный тип возрастом старше меня, но не намного. Может на год или два.

Я наконец-то увидел свою возлюбленную без подружки, но рядом с каким-то типом.

Почему с ней рядом всегда кто-то присутствовал?

Они вошли в школу через главный вход. С улицы. Неужели из курилки? Самым невыносимым являлось то, что она уже не смотрела на меня, как прежде. Я прошел мимо и даже накренил голову, как кретин, чтоб заглянуть в самую глубину ее синих глаз, но в ответ не получил никакого внимания. Неужели ко мне пропал интерес? Может показалось? Как же мне ее не хватало. Требовалось выяснить, кем приходился ей тот самый мерзкий тип. При первой возможности на следующей перемене я ломанулся на улицу в сторону курилки. Точнее, там находилось две курилки. Одна прямо за углом школы, а другая под деревом напротив угла. Не успел я дошагать до дерева, как за углом собралась толпа дымящих пацанов. Как они успели раньше меня там появиться? Черт их знает. Над ними плыло ядовитое белое облако.

Вот уж где я не ожидал увидеть мою возлюбленную, так это в курилке. Она стояла вместе с пацанами. Но держалась от них в стороне, сложив руки на груди. Разговаривала с кем-то и жестикулировала. Изредка смеялась и закрывала ладонью рот. Потом я заприметил того самого типа, с которым она чуть ли не за ручку гуляла по школе. Я молился мысленно, чтоб не увидеть, как она закурит. К счастью, всё обошлось. Как же хорошо, что она всего лишь стояла там за компанию. Но все-равно. Какая нужда стоять в толпе курильщиков? Я считаю, что такие места не для девчонок. И вообще они не должны курить. Хотя даже в своем классе знал девчонок, которые пыхтели как паровоз. Они курили тонкие.

Стоя под деревом, я подумал, раз уж ее новый друг являлся таким мачо, чем я хуже него. Что я не смогу тоже закурить? В этом же заключалась крутость. Если куришь – значит мужик.

Я решил закурить.

Так, чтобы видели и знали все.

Но в тот момент у меня ничего не было: ни сиг, ни жиги, ни спичек.

Про таких обычно говорили «ни говна ни ложки».

Я стрельнул у пацана из моего класса.

Он достал из красной пачки сигу с фильтром и протянул мне. Я поблагодарил его, но не стал расспрашивать, что там за сиги, какая там марка и тд тп. Но красная пачка означала, что сиги крепкие. Начинать с крепких – плохая затея, особенно, когда вообще никогда в своей жизни не курил, даже не пробовал, даже ни одной тяги. Но тогда я об этом вообще не думал. Важно другое – выделиться.

Первая тяга.

Ничего не почувствовал.

Дымок рассеянно повалил из сигареты, ударил в лицо, попал в глаза. Один глаз заслезился.

– Ээээ алло! Кто так курит! – ухмыльнулся Витька по прозвищу Кабан, который угостил меня сигаретой. – Ты ведь даже не затягиваешься. Вдохни как следует. Представь, что дышишь сигаретным дымом, как если бы это был настоящий воздух.

Мимо проходил Колька Балобол, услышал нас, громко засмеялся и произнес нецензурную народную поговорку, связанную со словом «дышишь». Он всегда любил всех подкалывать и никогда не мог пройти молча. Просто молча. Разве сложно это сделать?

Вторая тяга.

Что за ядреное курево?

Дыхание вмиг спёрло. Я закашлял словно хроник. Показалось, что помру прямо в курилке под деревом. Забавная смерть ради моей Синеглазки. А эти двое давай гоготать, как поганые черти. Правильно, никто ж меня не заставлял курить.

– Ты ж не куришь.. С чего вдруг закурил? – посмотрел удивленными глазами Балобол. Сказал так, будто констатировал факт, будто я не способен закурить. Хотелось ему ответить: «Ты что слепой?! Ты же прекрасно видишь, что я держу сигу и дымлю». Но таким тупизням бесполезно что-либо отвечать, они всегда будут задавать тупые вопросы, видя тебя с сигареткой в зубах.

Третья тяга.

Я вдохнул полной грудью.

Ни одна молекула ядовитого дыма не смогла бы вырваться из моей глотки – настолько я постарался следовать совету Кабана.

Получилось.

Наконец-то.

Изо рта пошел трубочкой ровный дымок.

Моментально сделалось плохо.

Закружилась голова.

Я постарался присесть на корточки, чтобы полегчало. Кто-то произнес: «Ничего, такое бывает по первой». Я так и не понял, кто это говорил. Всё поплыло в непроглядном тумане. Не думал, что может от сигарет так вставить, но видимо, правда, как мне сказали – для новичка табак являлся сильной штукой, а если учесть, что красная пачка, то тем более.

Я продолжал сидеть на корточках, облокотившись на дерево. Сколько же бедное растение вдохнуло в себя за столько лет ядовитых смол и прочей фигни. Я даже не заметил, как остался один. Прозвенел звонок. Все свалили: и мои приятели, и толпа за углом. На улице не осталось никого. Ее след тоже простыл. Синеглазки след.

Меж двух пальцев тлела и дымилась сигарета.

Я затянулся пару раз и бросил бычок под ноги.

Гадость.

В этот раз на урок решил не идти – все-равно опоздал. По времени приличное получилось опоздание. Смысла в этом мало.

Как же они все так прошли мимо меня?

Интересно, видела ли она меня с сигаретой?

Наступил новый учебный день.

Школьная жизнь шла своим чередом. В столовке Синеглазка садилась всё на то же место, но в мою сторону не смотрела, не веселилась, и на лице отсутствовала улыбка. Ни грамма смущения, ни капли красноты на прелестных щечках. Как же все-таки сложно в реале подойти. Невероятно сложно. Особенно когда кто-то ря..

Стоп!

В реале!

В реале..

Какой же я дебил!

Я достал телефон и принялся искать мою девчонку в социальных сетях. Это не составило труда. Нашел через знакомых ребят, у которых находилась в друзьях.

Аватарка.

Как же она удачно выбрала аватарку. Да к чему это? Ей совершенно ни к чему выбирать то или иное фото, потому что она при любом раскладе обворожительная и фотогеничная. Какая же она красивая на аве, но почему скрывала безупречное лицо? Обхватила телефон всей пятерней и закрыла им практически половину своего лица – фото, сделанное по принципу селфи. Терпеть не могу селфи. Виднелся светлый волос, зачесанный слегка на лоб. Торчали подрисованные широкие черные брови. Глаз цвета неба сосредоточен на дисплее телефона. Второй глаз закрыт телефоном. В мочке уха длинная серьга, похожая на блестящий дождь, которым украшали новогодние ёлки.

Профиль оказался закрытым.

Кроме аватарки и общей информации о профиле ничего нельзя увидеть.

Другие фотки недоступны.

Это еще ничего.

Не страшно.

Но..

Но самое ужасное, что я обнаружил, так это статус.

Статус «в отношениях».

Что за черт?

В каких таких отношениях?!

И я как дурак глазел..

Лучше бы я вообще не проверял страничку.

Легче от этого не стало.

«Значит, всё правда – тогда подумал я».

У нее появился парень.

Неужели тот тип?

Откуда он вообще взялся?

Стоило мне заболеть, как нна тебе.

Осенью, в начале учебного года, всегда так – бывает, не узнаешь некоторых ребят после долгих летних каникул, настолько они умудряются поменяться до неузнаваемости: изменения происходят во внешности, лицо что ль другим становится, загар; другая прическа; рост, все так вытягиваются за лето, даже за самим собой замечал, как я становился выше некоторых своих одноклассников; по-другому одеваются, стильный шмот; новые телефоны и пр. Вот и неприятный тип нарисовался оттуда, невесть откуда, откуда все эти волшебные изменения. Из Нарнии..

Крах.

Всё кончено.

Я понял, что она начала встречаться с тем мерзавцем. Зачем я вообще запудрил сам себе мозги, сам же влюбился в нее.. Мало того, что меня бросили, так и обставили, обскакали, отняли девушку.

Пустота.

Жить не хотелось.

Со временем у меня упала успеваемость. Учиться вообще не хотелось. Школу посещать – никакого желания. Запирался в своей комнате и просто тупо лежал пузом на кровати, уткнувшись мордой в подушку. Жить не хотелось до такой степени, что постепенно приходили дурные мысли.. Я задерживал дыхание, чтоб сдохнуть. Малоэффективный метод. Пытался задохнуться при помощи подушки. Тоже не сработало. Всё не то. Слишком сложно. Нужно попроще, моментально и гарантированно. Сначала хотел всего лишь напугать всех (и родных, и школу) своей попыткой, не исключая шанса на выживание, но потом решил идти до конца наверняка. До смертельного конца. Назло всем. Назло ей. В доме, где все чем-то болели, не составило труда отыскать сильнодействующее снотворное. Целый ящик шампанского находился в укромном месте в платяном шкафу – родители затаривались к праздникам. Мне требовалось лишь: горсть колёс и бутылка шампанского. Где-то на пабликах прочитал, что алкоголь помогал усилить эффект. Кажется, я переборщил с таблетками.

Возвращаясь к событиям на крыше.

Синеглазка, держась за перегородку, выслушала историю Робкого Книгочея, повернула голову к нему и сказала:

– Ты просто глупый. Тот мальчик всего лишь мой старший брат. Он перевелся в нашу школу из другой школы. Я ему помогала влиться в школьную жизнь, тем более, что у него поначалу не было друзей. В этом нет ничего плохого. Еще и проблемы прибавились по учебе, поэтому настроение на нуле, апатия накрывала меня в те дни.

Прости.

То, что ты тормозил, меня это напрягало, если честно. Потом я просто поняла, что ко мне пропал интерес, что я не достойна знакомства. Может кто-то сказал тебе неприятное обо мне. Статус поставила давно, чтобы ко мне не липли приставучки. Одно время одолели. Просто достали. Один за другим писали «привет! как дела?», им отвечаешь «привет! хорошо» и всё. На этом всё. Тишина. Откуда они вообще взялись. Как с цепи сорвались. Сообщения повторялись каждый день, они как будто прикалывались надо мной, а фантазии написать что-нибудь другое, чем «приветкакдела», у них отсутствовала. ЗАЧЕМ МНЕ ПИСАТЬ??? Что к чему? Просто задолбали! Вот я закрыла свой профиль, запретила сообщения тем, кто не в друзьях, и поставила статус мол в отношениях. Когда указываешь такой серьезный статус, то все отстают от тебя. Это сработало. Больше мне никто не писал.

А ты не так всё понял.

Ты мне всегда нравился.

Прости, что так получилось.

Надо было поменять статус, но я не подумала об этом.

Кстати, моему брату тоже не нравилась моя подруга Верочка Ершова, но она хорошая, поверь. Однако раздражала моего брата, а он ей нравился. Она называла его душкой. Когда я ему сказала, он аж разозлился, закричал «я не душка». Вот еще одна причина, почему я некоторое время ходила с братом. Ха-ха, прикинь, многие в моем классе рил думали, что у меня появился парень. А ведь моим парнем мог быть ты, но всё испортил.

– Какой же я дурак.. Что я натворил.. Тебе точно не за что просить прощения, ты не при чем. Виноват во всём только я.

– Ты не представляешь, как мне приходилось тяжело. Я места себе не находила. Только представь, существует понравившийся тебе человек и в один миг его не стало. Это невозможно понять. Это невозможно принять.

– Давай выбирайся оттуда, я тебе помогу, – он подскочил к перегородке и поспешно ухватил девочку крепко за руку, – если ты сейчас последуешь моему нехорошему примеру, то мы оба исчезнем навсегда и неизвестно сможем ли быть вместе, но если мы оба протянем друг другу руку, то вернемся и сможем быть счастливыми.

– Правда?

– Конечно! У нас появится шанс всё исправить!

Она медленно перелезла через перегородку, а он всё время удерживал ее обеими руками, боясь что ветер вырвет легкую хрупкую девочку из его рук, встретил в своих объятиях, после чего произошла ослепительная спасительная вспышка.

Дело закончено.

Больше никто не умрет, по крайней мере в этой истории. Сегодня.

Занавески на окнах слегка колыхались.

Видимо, где-то чуть-чуть сквозило.

За окнами всё также светился ночной мегаполис.

Стоит отметить, что фестивальная атмосфера и неоновый свет комнаты аттракционов выглядели издевательски на том фоне, для каких целей, собственно говоря, служила комната. Однако капитан не считал это издёвкой. Праздничность картинки он объяснял вынужденной необходимостью регулярно поднимать и без того подавленное настроение вновь прибывающих, и разукрасить последние моменты так называемой жизни людей, последние метания души. И вообще, капитан считал свое высказывание насчет комнаты аттракционов не оправданием, а истинным ходом вещей.

– Вот к чему приводит простое тупое молчание и нерешительность, когда следует всего-навсего подойти и произнести лишь несколько слов. Как будто кто-то сожрет тебя, – заключила Непримиримая Деви.

– Он молодец.. – похвалил Капитан Веро.

– Не такой уж он и робкий. Не решиться поговорить с человеком, но наглотаться всякой дряни..

Деви сделала паузу.

Капитан спросил:

– Что не так по-твоему?

Деви ответила:

– Ну не вяжется.

– Уже неважно. Он справился, прошел твое испытание.

– Мое? Оно «мое» точно такое же как и твое! Я тебя умаляю, не строй из себя доброго самаритянина, – нахмурила брови Деви.

– Как думаешь, что с ними теперь?

– Честно? Мне все-равно. Может он лежит сейчас на больничной койке, а она его навестила, присела на краю с корзинкой фруктов, а за стеклянными дверьми стоят поседевшие родители и боятся оставить его одного хоть на минуту.

– В любом случае, мы делаем очень важное дело, – вздохнул капитан.

– Да, но от этого их меньше не становится.

– Самое главное, что раскаяние работает и возвращает к жизни. Это хорошо. Досадно вот только, что мой аттракцион никому не нравится. Ну что я делаю не так?! Я лично красил гусеницу в зеленый цвет! Ради кого?!

– Ядовитый, – добавила Деви.

– Что значит ядовитый?

– Я говорю «не зеленый цвет, а ядовитый-зеленый», – закатила глаза Деви.

– Разве тебе не нравится? Может перекрасить в другой?

– Ага. В розовый, – съязвила она.

Капитан осмотрел себя словно в первый раз:

– Мне кажется, розового тут слишком многовато кругом.

– Самое главное – меньше розовых соплей.

– Все-таки какая ж ты язва..

Продолжение следует..

Подпишись для того, чтобы быть в курсе выхода новых глав

https://www.litres.ru/author/foks-li/?lfrom=11412595&ffile=1