Читать книгу Осторожно! Муж – волшебник, или Любовь без правил - Франциска Вудворт - Страница 4

К приезду аттана вся челядь дома выстроилась во дворе. Меня только и успели представить немолодой дородной женщине со строгим лицом. Ну как представить… Управляющий указал на меня и сказал, что я новая рабыня, приказал пока разместить, а он потом сам решит, куда меня определить. На этом посчитал свою миссию выполненной и удалился по своим делам.

С его уходом та осмотрела меня скептическим взглядом. Судя по описанию Варлеи, это была та самая Агата.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась я. – Меня зовут Виктория.

– Как тебя будут звать, не тебе решать, – отбрила меня она. – В доме раньше работала?

– Не работала.

– Что умеешь?

– Ничего.

Взгляд женщины приобрел презрительное выражение, когда она опустила взгляд на мой выпирающий живот.

– Я была замужем и недавно родила. – Голос мой дрогнул. – Мы путешествовали. На нас напали… меня торговцы нашли.

– Что же говоришь, что ничего не умеешь, раз хозяйство вела? – подозрительно посмотрела она на меня.

– У нас были слуги.

Не знаю, поверила ли она мне, так как с непроницаемым лицом произнесла:

– Теперь ты рабыня. Советую запомнить это и не создавать проблем, а то хуже будет. Следуй за мной.

Мы стали подниматься по лестнице, но тут прибежала служанка и сообщила, что хозяин едет. Не теряя спокойствия, экономка сменила направление, развернулась и начала отдавать приказания девушке. Я тенью следовала за ней.

Женщина уточняла, все ли готово, и приказала встречать хозяина на улице. Все так же следуя по пятам за экономкой, я прошла на кухню, где она поторопила всех, сообщив, что хозяин вот-вот будет. Тут ее взгляд упал на меня, и она приказала выдать мне передник и чепец.

– Подбери волосы! – с неудовольствием оглядела она мою заплетенную косу, из которой уже выбились прядки.

– У меня нет шпилек.

– Бетти, помоги привести ее в божеский вид, и выходите! – приказала она одной девушке, и та потащила меня за собой.

– Так это тебя купили? – шепотом спросила она, резво поднимаясь по лестнице на верхние этажи.

– Да.

– А где была все это время?

– Болела, – кратко ответила я, так как за девушкой приходилось чуть ли не бежать и много не поговоришь.

Мы забрались в чердачное помещение, она толкнула одну из дверей, пропуская меня в небольшую, бедно обставленную комнатку с голыми стенами. Узкая кровать, тумбочка, сундук, кувшин с тазиком для умывания. Спартанские условия, скажем так.

Девушка кинулась к тумбочке, бросив мне:

– Расплетай волосы!

Пока я это делала, она нашла деревянные шпильки и протянула мне. Я пригладила волосы и закрутила их в пучок, подколов. Бетти помогла мне правильно надеть чепец и разобраться с фартуком.

– Бежим! – поторопила она меня, и мы понеслись вниз. Будь я действительно больна, как пыталась показать управляющему, то сдохла бы на этой лестнице, еще когда мы поднимались.

Успели в последний момент. На улице уже собрались все слуги, и подъезжала карета. Экономка бросила на нас недовольный взгляд, шикнув, и мы быстро встали во второй ряд с краю. Управляющий встречал хозяина на подъездной аллее.

Меня, наблюдавшую вместе со всеми за каретой, посетило чувство нереальности происходящего. Как будто я стала участницей съемок исторического фильма. Вот сейчас режиссер крикнет: «Стоп! Снято» – и напряженно застывшие люди в исторических костюмах заулыбаются, расходясь.

Все эти дни мне помогала не сойти с ума лишь одна мысль – мой ребенок жив. Одно это спасало и не позволяло погрязнуть в отчаянии, так как положение мое было незавидное. Рабыня, оказавшаяся непонятно где, на самом дне местной иерархии, без прав и средств к существованию. Вера, что сын и Влад живы, позволяла надеяться и давала силы бороться с обстоятельствами, стойко перенося удары судьбы.

С любопытством ждала появления своего хозяина, и он не заставил себя ждать. Стоило карете остановиться, как подошедший слуга в ливрее поспешил к ней, открывая дверцу. Управляющий застыл с подобострастным лицом, встречая.

Я еще предположила, что хозяин немолод: разве будет молодой человек в жару трястись в душной карете? Трость, которую я увидела первой, укрепила мои предположения, но вслед за ней, тяжело ступая, выбрался довольно молодой худощавый мужчина лет тридцати на вид. Шляпа наподобие цилиндра бросала тень на его лицо, но мне показалось, что у него там шрам. Издалека было сложно судить. Он поздоровался с управляющим и, опираясь на трость, медленно пошел к дому, прихрамывая на левую ногу.

– Выходит, правду говорили, что хозяин пострадал во время раскрытия заговора, – прошептала Бетти.

Экономка шикнула на нее, послав убийственный взгляд, и девушка сильно покраснела, потупившись. Наверное, случайно озвучила свои мысли. Я же приняла это к сведению, с любопытством вытягивая шею, чтобы рассмотреть приближающегося мужчину. Он без особого интереса слушал управляющего.

Сейчас мне была видна его здоровая часть лица. Красивый, но какой-то хищной красотой, вызывающей тревогу. Чуть длинноватый узкий нос, разлет темных бровей, цвет глаз скрывали густые ресницы. Губы тонковаты, но, возможно, они были чуть поджаты из-за боли, что он, вероятно, испытывал. На это указывала восковая бледность его лица.

Когда они приблизились к нам, экономка присела, приветствуя его. Тот повернул в ее сторону голову, и я судорожно вдохнула, увидев безобразный неровный шрам на левой щеке, который тянулся от виска и до самой шеи. Это привлекло ко мне внимание, и он глянул на меня.

Взгляд темно-серых глаз цвета хмурого неба заморозил. Он посмотрел на меня вскользь, задержавшись на шее и фигуре. Без интереса, так рассматривают муравья, что выполз случайно на дорожку, по которой прогуливаются. Когда он отвел глаза, мне даже легче дышать стало. Взгляд же управляющего на меня выражал неудовольствие. Можно подумать, я специально внимание привлекла! Шрам выглядел свежим и уродовал лицо. Такое не каждый день увидишь.

Мужчины прошли в дом. Лакеи уже суетились, разбирая багаж. Я посмотрела на экономку. Женщина выглядела расстроенной.

«Переживает за хозяина?» – задумалась я.

Взяв себя в руки, она начала отдавать приказания, послав нескольких горничных разбирать багаж и призывая всех к работе. Люди засуетились, а я, не зная, что мне делать, последовала за ней, стараясь держаться рядом.

Стоило нам войти в дом, как повстречались с управляющим. Наверное, хозяин его отпустил.

– Эту, – указал мужчина на меня, – и еще одну служанку пришли ко мне в дом. Пусть Пьерго и на кухню мне кого-нибудь пришлет. – Посмотрев еще раз на меня, добавил: – И да, выдели ей форму и какую-нибудь одежонку.

Сказав это, он потерял ко мне интерес и удалился по своим делам.

Агата смерила меня задумчивым взглядом.

– Следуй за мной, – приказала она, но в голосе чувствовалось неудовольствие таким решением управляющего. – Бетти, пойдешь с ней и всему обучишь, – сообщила она знакомой мне девушке. Та поникла, и я поняла, что отправка в дом управляющего сродни понижению. Наверное, не простила ей несдержанность во время встречи с хозяином и решила убрать с глаз долой.

Мне выделили две нижние рубашки, похожие на ту, что принес вместе с платьем управляющий, еще один чепец, серое платье и фартук. Пришлось еще раз подняться по лестнице в комнату Бетти. Она собрала свои нехитрые пожитки, а я сложила в узелок, который забыла в ее комнате, выделенные мне вещи. Девушка была расстроена и молчалива, и я не лезла к ней с вопросами. Собравшись, покинули поместье.

Дом управляющего выглядел скромно, без изысков. Кирпичное двухэтажное здание размером десять на десять метров. С другой стороны, если нам нужно будет убирать здесь, то даже хорошо, что он небольшой – меньше работы. Мы вошли в дом, и, судя по застоявшемуся воздуху, я сделала вывод, что здесь не жили. Интересно, и где все это время управляющий обитал? В главном доме? Были заметны следы недавней уборки.

Комнаты для слуг оказались расположены тоже на чердаке, но, по крайней мере, до него добираться было ближе, чем в главном доме. Мы с Бетти, не сговариваясь, заселились в одну комнату с двумя кроватями. Все же это лучше, чем небольшие пеналы на одного, где стены давят. В комнате было небольшое окошко под потолком, которое пропускало свет.

Разложив вещи, мы посмотрели с ней друг на друга.

– Пойдем глянем, что нужно сделать, – вздохнула она, обратившись ко мне.

– Меня Вика зовут, – представилась я. Бетти лишь кивнула, но я была благодарна ей, что она не стала указывать мне на то, что у меня больше нет имени.

* * *

Прошла неделя, и я постепенно втягивалась в новую жизнь. Управляющий в доме появлялся нечасто. Как утром уходил, так только к ночи возвращался. Наверное, с приездом хозяина появилось очень много дел.

Помимо нас в доме был еще повар Жак, долговязый молодой парень лет двадцати. Вот кто искренне радовался переселению сюда. В главном доме он был одним из помощников на кухне, а здесь сам стал шеф-поваром и очень гордился своей самостоятельностью. Пытался даже нами командовать, но Бетти тут же его отбрила, за что я ее зауважала. Парень некоторое время дулся на нас, но сменил гнев на милость после того, как обжег руку, а я предложила ему свою мазь. Пусть делала ее для другого, но там травы, и я предположила, что вреда не будет. Я сама нанесла ему снадобье и сделала перевязку чистой тканью. Когда ожог прошел уже к вечеру, благодарности его не было границ. Ведь если бы не я, то он некоторое время не мог бы готовить и его б заменили, а он очень дорожил этим местом.

После этого происшествия он сменил гнев на милость и уже нормально с нами общался, на поверку оказавшись неплохим парнем. Да и с Бетти я не то чтобы сдружилась, но сблизилась. Она действительно оказалась болтушкой, я очень многое от нее узнала о порядках в доме. К счастью, она любила больше говорить, чем слушать, и с вопросами ко мне не лезла. Я оказалась единственной рабыней в поместье. Войн давно не было, и если рабов и привозили, то стоили они очень дорого. Такой товар был больше востребован в крупных городах. Лишь стечение обстоятельств привело сюда торговцев.

Бетти учила меня, как нужно правильно убирать, и очень удивлялась, что я ничего не умею. Можно подумать, я раньше каминные решетки чистила или паркет натирала! Еще свои личные вещи мы стирали сами, а вот господские и постельное белье носили в прачечную, которая была при главном доме. Удивительно, но сложнее всего оказалось привыкнуть к отсутствию канализации. Надо было видеть мое лицо, когда я первый раз воспользовалась ночным горшком. Да-да! Раньше я о них только слышала, а тут пришлось осваивать. Убивала невозможность нормально помыться. Я теперь понимаю, почему слуги носят чепцы – чтобы не были видны жирные волосы! Я все же нашла выход из ситуации.

Управляющий запретил мне появляться в главном доме, и туда ходила Бетти с Жаком. За продуктами или белье в стирку отнести. Я спросила его разрешения на посещение Варлеи. Он сначала воспринял просьбу в штыки, но я пояснила, что мне бы не помешал ее укрепляющий настой для здоровья, а также рассказала про мазь, которая помогла Жаку. Что плохого, если знахарка научит меня разбираться в травах? Ведь я тогда сама и от простуды отвар сварю, и для ран мазь сделаю. В доме такие вещи всегда под рукой должны быть.

«Что ж, вреда не будет, если она поделится знаниями, а то к ней лишний раз и обращаться не хочется. Узнай у нее рецепт от головной боли! – наказал он. Судя по тому, что просил он явно для себя, я поняла, что говорит тот о местном аналоге антипохмелина. Выпить мужчина любил и вечерами всегда опустошал кувшин вина. – Можешь ходить к ней, когда время свободное будет, только смотри, глаза людям не мозоль!»

Получив добро, я воспрянула духом и, после того как мы с Бетти привели в порядок дом, сразу же направилась к знахарке. Жак мне даже пирогов разрешил взять ей на гостинцы. Вот у нее я и искупалась нормально первый раз. Еще Варлея мне показала в лесу озеро, где можно было окунуться, пока тепло. Местные днем заняты работой и там не ходят, а дети предпочитают пруд. Вот я и приноровилась по дороге к ней или от нее купаться.

Время, что я проводила у нее, мы разделили на обучение письму и приготовление настоев и мазей. Часть готовых снадобий я забирала с собой. Бетти первое время косилась на меня, что я со знахаркой общаюсь, но когда я однажды утром опробовала свой настой на управляющем и он тут же просветлел лицом, подобрев, сменила гнев на милость. Еще этому поспособствовала мазь, которую я ей дала от прыщей. Они иногда у нее появлялись, чем приводили в отчаяние. Да и сам управляющий на себе ощутил пользу моих занятий. Однажды у него скрутило живот, когда он вечером вернулся домой, и сделанный мной отвар оказался очень кстати.

Еще Варлея передавала разные травки Жаку, чем приводила его в восторг. «Не понимаю, откуда она их взяла?!» – поражался он чуть ли не каждый раз, как я приносила ему передачу от знахарки, и в ответ всегда собирал что-нибудь вкусное для нее.

Жизнь казалась сносной. Находясь в стороне от главного дома, мы были ограждены от тамошней суеты и постоянного надзора. В отсутствие управляющего спокойно делали все домашние дела, и у нас оставалось свободное время. Одна лишь Бетти тоскливо вздыхала каждый раз после посещения поместья.

– Объясни, чем ты недовольна? – не выдержала я однажды. – Здесь у тебя меньше работы и никто над душой не стоит.

– Ты не понимаешь, – тоскливо произнесла она. – Хозяин вернулся, и хоть сейчас он никого не принимает, но вскоре двери дома распахнутся, и в гости начнут приезжать господа и нарядные дамы. Обязательно будет бал! Дом оживет. Ты себе не представляешь, какая красота вокруг будет.

– Что за радость в бале, если ты на нем лишь прислужница? – не поняла ее логики я.

– Хоть одним глазком посмотреть на всю эту роскошь, – мечтательно протянула она, но, видя, что я ее восторгов не разделяю, обиделась. – Можно подумать, ты на балу танцевала!

Я посмотрела на нее и отвела глаза. Пусть на местных балах я не была, но мы с Владом выходили в свет. Воспоминания прежней счастливой жизни резанули.

– Вика?!

Отвернувшись, я выскочила из комнаты, где мы убирали, и поспешила на воздух.

Шли дни, но меня никто не искал. Ночами я задавалась вопросом, неужели моя жизнь так и пройдет в вечном натирании полов и уборке?! Сердце болело за сына. Пусть он с Владом и тот о нем позаботится, но невозможность прижать его к себе, быть рядом с ним мучила душу.

– Вика, прости, – погладила меня по плечу подошедшая Бетти.

– Все в порядке, – взяла себя в руки я. – Ты не против, если я схожу к Варлее?

– Иди, я закончу.

– Спасибо! – Я через силу улыбнулась ей и пошла собираться.

* * *

– Травы не любят безразличного к себе отношения. Мазь нужно делать с душой, а мыслями ты не здесь, – проворчала Варлея, забирая у меня ступу, где я измельчала травы. – Что стряслось, что лица на тебе сегодня нет? Управляющий обидел?

– Нет. Ему не до нас. Дома почти не бывает.

– Тогда что с тобой?

– Поверить не могу, что моя жизнь пройдет вот так… в этом ошейнике, – дотронулась я до шеи.

Убрав ступу, Варлея подошла и села рядом со мной.

– В жизни нет ничего постоянного. Не отчаивайся.

– Это точно, – согласилась я с ней. – Живешь себе счастливо, а потом в один миг весь твой привычный мир рушится без следа, и ты уже чья-то собственность.

– Если судьба посылает тебе испытания, значит, это зачем-то надо.

– Зачем нужно было лишать меня сына? Я же не знаю даже, где он, что с ним?

– Если твое сердце рвется к нему, то вы обязательно встретитесь. В своей жизни я повидала много людей, но лишь те, кто не опускал рук, добились того, чего хотели. Нет ничего страшнее отчаяния, когда человек теряет веру в себя и надежду. Я тебе вот что скажу – пока ты жива, все еще может измениться. Жизнь, она такая – никогда не знаешь, какой стороной к тебе повернется, но лишь принимая ее во всех проявлениях, ты обретаешь счастье. Не познав лишений, никогда в полной мере не оценишь и подарков.

Закрыв лицо руками, я некоторое время сидела, обдумывая ее слова и справляясь с неожиданно охватившей меня малодушной слабостью. Варлея права. Тысячу раз права! Главное, что я жива и сын мой жив. Буду приспосабливаться к этому миру, чтобы его найти, и лишь моя смерть может помешать сделать это, а не какой-то ошейник.

– Давайте сегодня займемся письмом, – обратилась я к знахарке.

– Вот и правильно! Так и надо, милая, – одобрила она и пошла за мукой. Бумага была слишком ценна, и мы писали на столе, чертя на нем слова.

– Ты уверена, что раньше не умела читать? – спросила через некоторое время Варлея, когда я правильно прочитала слово «рахшан». Самое удивительное, что я даже увидела перед глазами картинку животного, напоминающего вымершего у нас саблезубого тигра.

– Уверена. Ваш язык я не знала, – медленно произнесла я, а в душу начал заползать страх: я не понимала, что происходит и как такое возможно.

– Слишком легко у тебя все получается. Как будто ты вспоминаешь забытое.

Ее слова попали в точку, отчего стало тревожно. Ладно, допустим, я взрослый образованный человек, который легко усваивает информацию. Но не настолько же?! Слова и их значения просто всплывали у меня в мозгу. Как такое может быть?! И откуда я знаю, как выглядит этот рахшан?!

Решив выяснить это, я спросила Варлею:

– А рахшан – это зверь вроде тигра, с большими клыками?

– Кто такие тигры? – вопросом на вопрос ответила знахарка. Пришлось изворачиваться и описывать. В конечном итоге выяснили, что рахшан именно такой, каким я его себе представила при произношении этого слова. Все эти странности вызывали лишь вопросы и не способствовали душевному спокойствию.

– Наверное, закончим на сегодня. Пойду я, – засобиралась я.

– Скажи-ка, милая, ты замужем? Наверное, недавно? – неожиданно поинтересовалась знахарка, окидывая меня задумчивым взглядом.

– Не сказала бы. Чуть больше года.

– До этого странности какие-нибудь в себе замечала?

– Какие?! – вымученно воскликнула я, но, поняв, что она имеет в виду знание языка, покачала головой.

– Тогда действительно не понятно…

– А если бы замечала, то что? – Мне стало любопытно, какие у нее были предположения.

– Скажи лучше, при брачном обряде ты с мужем кровью обменивалась?

– Нет! Что за дикость?! – Варлея бросила на меня странный взгляд, но больше ничего говорить не стала, и, распрощавшись, я ушла.

Лишь оказавшись у озера в лесу, вспомнила – после свадьбы мы с Владом много путешествовали по разным экзотическим местам, и в Индии посетили храм богини. Как же ее звали?.. Лакшми, кажется. До этого мы обошли множество храмов, но именно в том Влад задержался. На алтарь он положил кольцо с пальца, зажег благовония и пролил немного вина. Также ему пришло в голову смешать нашу кровь в чаше с вином и разделить ее на двоих. Мне это показалось романтичным, и я пошла у него на поводу. Кстати, именно после этой поездки я забеременела, и с путешествиями мы завязали.

Но какое отношение это имеет к происходящему со мной сейчас?! Не понимала. Желая избавиться от неприятного осадка на душе, я решила окунуться в озере. Чтобы не купаться голой, для плавания приспособила свое нижнее белье. Этакий непритязательный купальник. Быстро раздевшись, нырнула с хлипкого старого мостика в воду.

Как же мне хотелось почувствовать себя прежней! Хоть на миг представить, что я на Земле и свободна. Можно же притвориться, что я в обычном лесу, приехала отдохнуть, и где-то неподалеку находятся моя машина, шум дорог и суета городов.

Я плавала, изматывая себя. Стараясь то ли убежать от всего непонятного в моей жизни, то ли обрести частичку уверенности, что ничего ужасного не происходит.

«В конце концов, непонятно откуда всплывающие знания не самое страшное из того, что со мной произошло, – в итоге пришла к выводу я, обессиленная, подплывая к мостику и усаживаясь на нем, подтягивая к себе колени. Положив на них подбородок, задумалась. – Понимаю же местный язык, вот и эти знания помогают мне адаптироваться в этом мире. Жаль, раньше фэнтези не читала, но можно же предположить, что это такой своеобразный побочный эффект от моего попадания сюда».

Иных логичных вариантов не было. Чуть передохнув, я встала и, вернувшись на берег, сняла с себя мокрое белье. Достав из плетеной корзины специально прихваченное с собой полотенце, вытерлась насухо и завернула в него свой влажный купальник.

Неожиданно я почувствовала на себе чей-то взгляд и резко оглянулась. Осмотревшись по сторонам, никого не заметила. В лесу царили тишина и покой. Все же меня это не успокоило, и я начала торопливо натягивать на себя одежду. Последним надела на голову чепчик. Хоть какая-то польза от него! Мои влажные волосы не бросались в глаза, со стороны и не скажешь, что я купалась. Подхватив корзину, поспешила дальше.

Мой шаг ускорился, когда я вспомнила, что когда в лесу тихо – это первый признак того, что рядом притаился хищник. Именно поэтому птицы замолкают.

– Только с волком встретиться не хватало! – пробормотала я и стремглав понеслась по тропинке. Может, и нельзя было убегать, но просто идти я была не в силах. Успокоилась, лишь когда выскочила из леса.

«Поплавала, побегала, переходим к фитнесу», – невесело усмехнулась я, слушая тревожное биение своего сердца. День еще не закончен, а работа в доме найдется всегда.

Вернувшийся поздно вечером управляющий приказал накрыть поужинать. Пока я сервировала стол, а Бетти носила с кухни блюда, он сверлил меня задумчивым взглядом, а потом поинтересовался, ходила ли я сегодня к знахарке. Я ответила утвердительно. Чуть подумав, он сказал, что мне больше нечего у нее делать. Я хотела возразить, но, наткнувшись на его взгляд, сжала зубы и продолжила заниматься делом. Просить было бесполезно. По крайней мере, в данный момент.

Всю ночь я не могла уснуть, глотая слезы от несправедливости. Приказ лишний раз показал, насколько шаткое у меня положение. Лишь на следующий день я догадалась о причинах такого решения. Вернувшаяся из поместья Бетти принесла новости: вчера аттан, возвратившись с прогулки, всполошил всех своим распоряжением – ему зачем-то понадобилось, чтобы все служанки дома предстали перед ним без чепчиков.

«Все женщины!!! – потрясенно воскликнула она, никак не придя в себя от известия. – До сих пор люди теряются в догадках, зачем ему это надо было. Ведь рассмотрев всех, он уточнил, есть ли отсутствующие. Послали за Сель, у которой был выходной. У нее сестра родила, и она отпросилась. Посмотрев на нее, он отправил девушку обратно и недовольный ушел к себе».

– У хозяев свои причуды, – безразличным тоном ответила я ей.

Опустив голову, я с преувеличенным вниманием натирала столовые приборы, всеми силами стараясь не выдать себя. У меня появились догадки насчет странного поведения аттана, но делиться ими я не собиралась. Успокаивало лишь одно – мое лицо он толком не рассмотрел, поэтому и искал по влажным волосам.

Или цвету? Рыжие волосы тоже приметные, но мокрыми они выглядят темнее, чем на самом деле, и если смотреть издалека, то цвет разобрать сложно. Нет, скорее всего, искал ту, у которой волосы влажные, а мой ошейник рабыни не заметил потому, что мокрые пряди облепили шею.

Обиженная отсутствием интереса с моей стороны, Бетти направилась делиться информацией с Жаком, а мне захотелось постучаться головой об стену, сгорая от стыда.

«Еще бы он лицо рассмотрел, – скривила я губы. – Когда мужчина видит голую женщину, лицо – это последнее, на что он обращает внимание».

Через день стало известно, что аттан на пару дней отбыл в город, а я познакомилась с любовницей управляющего. Тот заранее распорядился накрыть ужин на двоих и вечером пришел в ее сопровождении.

Филисия оказалась статной черноокой девушкой. О таких говорят – все при ней. Глянцевые черные волосы были собраны в пучок, но несколько специально выпущенных прядей обрамляли красивое лицо. Она чем-то напоминала цыганочку. Такая же, как у них, смуглая кожа, яркие черты лица, цепкий взгляд. Ради вечера она сменила униформу на темно-фиолетовое платье, ворот и рукава которого были украшены кружевами.

Я уже была наслышана о ней от Варлеи. В поместье она значилась горничной, но из-за связи с управляющим обрела такую власть, что смела спорить даже с Агатой, нарушая всю субординацию. Только с приездом хозяина немного присмирела и гонор свой не демонстрировала.

На меня она бросила любопытный, но совсем не добрый взгляд.

– Это твое новое приобретение? – с пренебрежением осмотрела она меня, не спеша садиться за стол.

Все уже было накрыто, и мы с Бетти замерли у стены, ожидая дальнейших распоряжений.

– Покажи зубы! – неожиданно приказала она мне.

Я бросила ошеломленный взгляд на управляющего, и не думая подчиняться.

– Филисия, дорогая, на зубы смотрят до покупки, а не после, – пришел мне на помощь управляющий, подталкивая свою зазнобу к столу. Та недобро зыркнула на меня, но подчинилась.

Интуиция мне подсказала, что подругами нам с ней не быть и в покое она меня не оставит. Так и вышло. Когда я прислуживала за столом, она обратила внимание на мои руки.

– Фу! Что у нее с ногтями? – скривилась она. – Это заразно?

– Что не так? – забеспокоился управляющий.

– Барт, ты только посмотри.

Пришлось подойти к нему и показать свои пальцы. Шла третья неделя, ногти заметно отросли. Я по возможности старалась укоротить шеллак, но снять его не получалось.

– Что это с ними? – посмотрел он на меня.

– Покрытие для ногтей. У нас его для красоты наносят, но снять без специальных средств нельзя, – как можно спокойнее ответила ему я, стараясь не демонстрировать эмоции.

– Вот видишь, ничего страшного, – посмотрел он на любовницу.

– И ты ей веришь? – сморщила носик она.

– Иди на кухню, – приказал он мне, усылая с глаз долой. Такому приказу я с превеликим удовольствием подчинилась.

Филисия осталась на ночь и ушла лишь утром. Бетти мне сообщила, что слышала, как та не единожды просила управляющего избавиться от меня, заменив другой служанкой, но тот посоветовал ей не лезть в его дела. Они даже поссорились на этой почве, так как та заревновала, обвинив его в связи со мной. К сожалению, именно после этого я стала ловить на себе внимательные взгляды управляющего, от которых леденело все внутри. Даже начала опять пояс под платье надевать, чтобы он немного портил фигуру. Только живот втянулся, да и с такой новой жизнью я похудела, и эффект был слабым.

Однажды управляющий приказал набрать ему ванну, и мы с Бетти стали греть и таскать ведра с водой. Когда все уже было готово и я принесла холодной воды для ополаскивания, он перехватил меня, когда я разгибалась. Его руки по-хозяйски легли мне на грудь.

– А ты ничего… ладная, – сообщил он, тыкаясь усами мне в шею.

Как ужаленная, я вырвалась и, развернувшись, залепила ему пощечину. Действовала на инстинктах. Ничего не могла поделать с омерзением, что охватило меня.

– Благородная, да? – зло прищурился он, потирая щеку. – Ты здесь никто! Рабыня. Именно от меня зависит, какая тебя жизнь ждет, я же могу как сгноить, так и возвысить.

Тяжело дыша, я смотрела на него, ища выход. Ситуация была хуже не придумаешь, да еще этот урод окинул меня масленым взглядом и протянул руки:

– Иди ко мне. Будешь ласковая, и я тебя не обижу.

– Нет!

– Раздевайся! Это приказ, – властно произнес он, сменив тон. – Помочь? – шагнул ко мне.

– Да пошел ты! – прошипела я. – Охладись. – И окатила его ледяной водой, которую принесла.

Пышные усы обвисли, а сам управляющий покраснел и хватал ртом воздух как рыба, вытащенная из воды. Воспользовавшись возможностью, я сбежала.

Нет, он не последовал за мной, но следующим утром приказал мне собираться и идти за ним. Придя в поместье, передал на попечение Агаты, поручив ставить меня на самую тяжелую и грязную работу.