Читать книгу Меня зовут Бёрди - Франко Маннара - Страница 5

Агентству пошел седьмой год. Подобно многим своим собратьям, Виноваль стал частным детективом почти случайно. Единственный сын зажиточной семьи из VIII округа, он сначала хотел, получив диплом юриста, поступить в полицию. Однако, когда дошло до дела, внезапно передумал, не представляя себе, как свяжет всю свою дальнейшую жизнь с вооруженными силами. Уже довольно давно он заметил за собой неодолимую тягу к так называемым «серым» зонам мира и особенно мира ночного. Этот вкус к сомнительным местечкам появился у него с тех пор, как он готовился к экзаменам на степень бакалавра в баре с девочками на площади Пигаль.

Отчаявшись найти тихое место, чтобы спокойно позаниматься, он однажды, мартовским утром, толкнул наобум дверь клуба «Нарцисс», сел за столик, заказал фруктовый сок и без малейшего колебания разложил перед собой тетради. Хозяйка и девочки сначала удивились, потом рассмеялись и не стали ему мешать.

В это время дня клиенты были редки, и работалось здесь куда лучше, чем дома. Его снобы-предки постоянно цапались втихаря, и ему это стало невыносимо.

Девочки быстро стали семьей для этого красивого паренька, высокого и стройного, с волосами цвета воронова крыла и отменными манерами. Он устраивался за столиком в уголке, заказывал все тот же фруктовый сок и, заслонившись стопками книг, проводил большую часть дня за работой. С тех пор он считал это место одним из наиболее располагающих к концентрации, если, конечно, ни на что не отвлекаться. Он пришел однажды вечером с дипломом бакалавра в кармане, чтобы поблагодарить девочек. Они встретили его музыкой и шампанским и исполнили в его честь первый в его жизни lap dance[10]. После нескольких бокалов дылда Линда взяла его за руку и увела за дверь в глубине зала. Он часто видел, как девочки уходили туда с клиентами и быстро сообразил, что там происходит. На полу лежал матрас, рядом коробка «клинексов», рулон туалетной бумаги и бутылка массажного масла. Линда до минимума приглушила свет.

– Ложись, мой мальчик, будь как дома, ты поработал на славу и заслужил награду.

Двумя пальцами она расстегнула пуговки на платье, которое упало к ее ногам, потом застежку лифчика, обнажив груди, большие, тяжелые, молочно-белые. Медленно потянула вниз молнию на джинсах Антуана Виноваля и запустила руку ему в трусы, потом раздела его донага и уложила на матрас, не торопясь, чтобы он не упустил ни единой мелочи. Той ночью он потерял невинность, июльской ночью, навсегда запечатлевшейся в его памяти.

С тех пор он считал своим долгом регулярно проведывать подруг. С годами квартал сильно изменился. Баров становилось все меньше, вместо них открывались продвинутые бистро и китайские массажные салоны. Некоторые девочки еще работали, кому-то удалось соскочить, а иных уже не было в живых. Но они оставались, несмотря ни на что, его старшими сестрами.

Он начал простым сыскарем в агентстве MCP – первые слежки, десятки сношенных кроссовок на сотнях километров, – и впервые столкнулся вплотную с непостижимой жестокостью своих современников. Очень скоро юноша убедился, что мерзости человеческой нет предела. Каждый раз, когда он думал было, что дальше некуда, ему встречалось существо, еще шире раздвигавшее границы вообразимого своей гнусностью. Поднимаясь по служебной лестнице, он видел, как безумие людей, этот постоянно мутирующий монстр, распространялось во всех слоях общества. Так было всегда и всегда будет, человек человеку вампир, и фантазия его безгранична.

Вскоре он решил основать собственное дело: агентство Сен-Клер. Сегодня это людское безумие заполняет полки в его кабинете в виде папок разных цветов, по темам. Зеленый – мошенничество, оранжевый – проституция, красный – адюльтер и т. д.

Он специализировался на поиске пропавших людей и убедился, что в большинстве случаев пропадают они по собственной воле. Эти потеряшки зачастую мнят себя бо́льшими хитрецами, чем они есть, и оставляют, как Мальчик-с-Пальчик, массу следов в дебрях французской администрации, как правило, не желая отказываться от многих ее выгод. Виноваль распутал большинство таких дел, отслеживая использование карты социального страхования пропавшего. Всегда в какой-то момент тот пытается что-то возместить.

Он рад, что не стал законченным циником, и именно для этого регулярно рассказывает о своих последних делах незнакомцам за стаканчиком, в сердце ночи. Такие рассказы помогают ему с этим жить, изгнать призраков из своего сознания и заново возродиться прозревшим и чистым от этой грязи.

– Прошу, прошу, – услышал Паоло, входя в квартиру, превращенную в офис. – Я Антуан Виноваль, директор агентства. Знакомьтесь, это Фанни, моя ассистентка.

Комната большая, залитая солнцем. Одна стена полностью занята папками, расставленными по цветам. Детектив совсем не похож на того, кого он представлял себе, пока ехал на мотоцикле. Ни лысины, ни брюшка, ни тяжелого дыхания и пятен пота под мышками. У него приветливая улыбка, тонкие черты и орлиный взгляд из-под длинных бровей, которые на миг кажутся Паоло нарисованными. Лет тридцать пять, может, сорок. На нем джинсы в обтяжку, мокасины Weston, твидовый пиджак поверх пастельно-желтой рубашки. Паоло думается, что эти глаза слишком уж ярко блестят, чтобы его визави был так прост, как говорит об этом его повадка игривого котенка. Шрам над левой бровью и татуировка на внутренней стороне правого запястья рассказывают иное.

Блондиночка с бирюзовыми глазами держится поодаль за спиной детектива. Ее очень облегающий костюм создает впечатление, что каждый миллиметр ткани под давлением, а внутри конфетка, столь же крепкая, сколь и сладкая. Кажется, ее формы готовы вырваться наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Виноваль ждет, пока посетитель вновь обратит внимание на него, чтобы продолжить:

– Ваш звонок, кажется, очень кстати. Мой сыщик покинул меня в начале недели, а работы выше головы. Вы свободны прямо сейчас?

– В принципе да, но Пипо ничего не говорил мне о сыске, только об оплате счетов.

– Да, это тоже будет входить в ваши обязанности, но, когда я говорил с вашим дядей, я еще не знал, что мой сыщик решит переехать в Мюлуз. Так что пока я должен разобраться с неотложными делами, и не бойтесь, вам предстоит только элементарная слежка, ничего особо сложного. Неделя испытательного срока, пойдет? Через неделю подведем итог, вы решите, хотите ли остаться, а я – готов ли вас оставить.

– Сколько вы платите?

– Тридцать пять евро в час плюс расходы.

– Когда начинать?

– Вы свободны сейчас?

Паоло смотрит на часы.

– Пара часов есть.

– Идет, садитесь.

Они уселись по разные стороны стола.

– Начнете завтра утром. Дано: разведенная мать, которая хочет знать, что делает ее дочь, с тех пор как покинула родительский дом в день своего совершеннолетия. Это было три с лишним года назад. Родители друг с другом не разговаривают, а дочь редко дает о себе знать. Клиентка хочет выяснить, как и с кем она живет. Девчонка типа бунтарка, а у матери достало ума лишить ее содержания. Забавно она выглядит, эта дамочка, которая боится, что ее драгоценному чаду грозит нищета, и не отдает себе отчета в абсурдности ситуации. Короче, учитывая, что она совершеннолетняя, наблюдайте, фиксируйте, фотографируйте, докладывайте – и на этом все. Она незаконно проживает вместе с другими сквотерами, то ли панками, то ли хиппи, в квартире по адресу: улица Рокетт, восемь, первый этаж. Очевидно, не работает. Поступила в магистратуру по психологии в университете Париж-VII. Надо проверить, ходит ли она еще на занятия.

– Она не слишком молода для магистратуры?

– Кажется, у нее были льготы, узнайте, сохранились ли они. Родители, думаю, готовили ее к совсем другой карьере. Вот ее фотография, ее зовут Соня Креманс. Я договорился с хозяином перекусочной напротив, можете сидеть там, вам не будут задавать вопросов. Фанни даст вам телефон и фотоаппарат, все формальности уладьте с ней. Будьте на месте в семь тридцать.

– Нет проблем. А возможно ли получить небольшой аванс?

Виноваль, сухо усмехнувшись, встает.

– Знаешь, единственный аванс, который ты уже получил, – эта работа. До завтра.