Читать книгу Расслышать умерших - Франсуа Брюн - Страница 8

И все это уже дела давно минувших дней! Все то же, что Юргенсон проделал, чтобы впервые «поймать» голоса, в области фотографии первым сделал Клаус Шрайбер из Экс-ля-Шапель 30 сентября 1985[36]. Эти имена скоро приобретут всемирную известность, их будет знать наизусть каждый школьник, как имена французского физика Бранли или итальянского изобретателя радио Маркони. После них это стало удаваться уже многим группам исследователей. Например, Гансу Отто Кёнигу, тесно сотрудничавшему с Клаусом Шрайбером. В июне 1986 на Миланском международном конгрессе Г.О. Кёниг представил двум тысячам двумстам участникам целую серию диапозитивов, сделанных с работ Шрайбера. Запечатленные на фотографиях умершие были большей частью из семьи К. Шрайбера, но не только: были портреты актеров Роми Шнайдер и Курда Юнгерса, множества неизвестных людей, и еще две фотографии детей, которых, к огромному удивлению собравшихся, опознали сидевшие в зале матери[37]. Большая часть этих фотографий воспроизводится в книге, посвященной творчеству Клауса Шрайбера, под редакцией Райнера Хольбе[38] (стоит отметить, что на видеокассете изображения видны еще лучше, чем в книге).

Первые фотографии и даже видеозаписи мира иного! Потрясающе! Невероятно! И тем не менее … моим люксембургским друзьям тоже удалось их получить! Профессор Эрнест Зеньковский из Высшей технической школы в Майнце помог установить в их небольшой лаборатории необходимую аппаратуру. Но и здесь не обошлось без друзей из мира мертвых. В люксембургском Бюллетене Кружка по изучению транскоммуникаций был опубликован протокол тех советов, которые накануне сеанса дал «техник». Изображения поступали на экран через телевизор, а с помощью камеры их можно было записать и на видео. Результат я видел своими собственными глазами:

Два снимка лесного пейзажа, изображение не очень четкое. Один горный пейзаж с долиной. Затем вид какой-то неведомой планеты, поднимающейся в небе над линией горизонта: она чуть побольше Луны, увиденной отсюда. Затем что-то похожее на город, за которым течет река: «техник» назвал ее рекой Вечности. Посреди экрана возвышается здание, на порядок выше остальных. В нем и находится, пояснил «техник», центр управления коммуникацией с землей.

Но самым трогательным и гораздо более четким кадром стало явление девушки, поясной портрет в центре экрана, лицом к зрителям. За ней море, или вернее, то, что в будущей жизни у нас будет вместо моря. Было хорошо видно, как оно шумит, как волны разбиваются о берег страны мертвых. Девушка появилась, прижала руку к губам и послала нам воздушный поцелуй, как привет всем тем, кого она оставила на земле.

Все эти изображения, говорит «техник», соответствуют третьему уровню по терминологии Ф. Майерса. А уровней, как мы увидим дальше, не так уж мало, уровней или планов того мира, а также вариантов их классификации. Ведь и на земле у нас разные шкалы измерения температуры или силы землетрясения – шкала Рихтера, например. Так же точно существует и шкала Майерса! Пока что ограничимся тем, что классификация Майерса насчитывает 7 уровней, или точнее – 7 этапов, поскольку сам миг смерти и будет первым уровнем, а следующий сразу за ним момент перехода – вторым. Третий же этап по этой классификации соответствует первому, более-менее продолжительному уровню существования после смерти.

С того времени мои друзья по ЛКИТ (Люксембургскому кружку по изучению транскоммуникаций) получили уже довольно много изображений, об одном таком случае стоит рассказать особо. 16 января 1987 года на экране телевизора появилась голова совершенно незнакомого юноши, но, поскольку звук и изображение шли по отдельности, кто это, так и не удалось определить.

Однако 2 мая 1987 у моих друзей из ЛКИТ прошел еще один сеанс, на этот раз звуковой. Помимо обычных членов кружка на нем присутствовали также: отец Андреас Ресх, доктор теологии и психологии, профессор клинической психологии и паранормологии в Альфонсиануме, латинском университете в Риме, он же – директор Инсбрукского института по проблемам границ науки; Джордж Мик, американский инженер, о котором мы уже говорили; профессор Зеньковский с супругой. Вслед за голосом Константина Раудива вдруг вступил другой голос, он говорил по-английски, но с заметным французским акцентом (я лично слышал запись):

«My name is Henri Sainte-Claire Deville. I left your world in 1881… Меня зовут Анри Сент-Клер Девиль. Я покинул ваш мир в 1881, я говорю с вами от себя лично и от имени всей нашей команды ученых Life-Line».

Life-Line (Линия жизни) – так называется команда ученых, работающая там, за чертой смерти, в сотрудничестве с Джорджем Миком и его Фондом метанауки.

Так что Анри Сент-Клер Девиль просто нашел в Люксембурге своего привычного земного коллегу и заговорил с ним по-английски. Это было его первое появление у нас.

В тот же вечер, по окончании сеанса, один из членов кружка открыл дома энциклопедию Ларусс и вот что он там обнаружил:

«Сент-Клер Девиль (Анри Этьен) – французский химик (1818, Антильские острова – 1881, Булонь-сюр-Сен, ныне Булонь-Бийанкур), ввел в химию новое понятии о диссоциации, внес существенный вклад в развитие химии металлов».

В один из следующих сеансов транскоммуникации «техник» заверил собравшихся, что юноша, показавшийся на экране 16 января, и был Сент-Клер Девиль.

Но и этим все не закончилось. 1 июля 1988 в Люксембурге моим друзьям впервые в мире удалось получить одновременно и звук, и изображение. Шел сеанс с Константином Раудивом. К сожалению, я на нем не присутствовал, но позже я бывал уже на многих подобных сеансах. Три раза в Люксембурге мне доводилось одновременно и увидеть, как появляется изображение на экране телевизора, и услышать голос.

Когда-нибудь в будущем, когда у каждого будет карманный видеофон для связи с загробным миром, эти истории пионеров транскоммуникации вызовут у читателя лишь доброжелательно-снисходительную улыбку. На сегодняшний день уже практически по всему миру ведутся исследования. В 1981 Гарольд Шерман насчитал в одной только Германии около 1000 исследователей[39]. Сегодня только в Мюнхенском районе их насчитывается около 5000. В Англии и Америке их меньше, что связано, по мнению Г. Шермана[40], с одной разрекламированной, искажающей факты «разоблачительной» книжкой, написанной выпускником Кембриджа. В Англии Гилберту Боннеру удалось однажды провести сеанс длиной почти в полчаса[41]. В Шотландии Алекс МакРае, инженер-электротехник, работая на НАТО (космические программы), изучал приборы голосового управления для инвалидов, а в январе 1983 решил попробовать записать и голоса из другого мира. Результат был мгновенным, однако, по крайней мере, в то время, только при прокручивании пленки назад, а не непосредственно, как у Кёнига[42]. Немалый вклад в эту науку внесли и итальянцы.

В Гроссето небольшая команда во главе с Марчелло Баччи за 7 лет непрерывной работы записала около 30 000 голосов. Иногда за один сеанс они записывали до 1000 слов. Нередко вечером в завершение сеанса умершие пели им хором. Даже если качество звука и оставляет желать лучшего, результаты работы весьма ощутимы[43].

Один любопытный случай произошел с исследователем, живущим там, где некогда жили этруски. Он решил попробовать наладить связь с кем-нибудь из этого давно исчезнувшего народа. Сжав в руках подлинную этрусскую вазу, и подняв ее, словно жрец, готовящийся совершить возлияние, он рьяно начал вызывать этрусских манов. Суда по магнитофонной записи последовавшего за этим диалога, похоже, что какой-то древний этруск сказал ему несколько слов на своем языке, но дальше – видимо, вмешался другой умерший и запретил ему общаться[44].

В Удине, на севере Италии, и в Катандзаро, на крайнем юге, другим группам исследователей, по подсказкам из мира иного через радио-мегафон, удалось снять на видео призраки умерших. Конечно, это было больше похоже на кратковременные видео-вторжения, чем на сеансы видео-транскоммуникации. Но феномены на пленке вполне можно разглядеть[45].

Как чаще всего и бывает, сначала Рафаэллу Гремезе предупредили устно: техник сообщил ей по радио о том, что вскоре она встретится со своим отцом. Дело было 5 ноября 1979.

«Рафаэлла, папу увидишь в телевизоре», – услышала тогда девушка.

Через несколько дней ее отец и в самом деле показался на экране телевизора.

Но лишь 11 ноября 1986 феномен снова возник в ее поле зрения, причем технически это выглядело так:

«Я направляю видеокамеру на определенный участок комнаты и несколько минут снимаю. Затем прокручиваю отснятое в замедленном режиме, кадр за кадром. В каждом различимы лица: одно, два, три, а то и больше. Я пытаюсь понять, кто это, но точных ответов они не дают. Слышно только: “Это не важно” или “Я пассажир вечности”, или даже “Это форма мысли”. И только мой отец подал знак, что это он. И еще моя подруга узнала одну девушку, умершую несколько лет назад.

«Снимая на камеру, я поддерживаю с ними радио-связь, они мне говорят, например: ”Мы тут, на диване, над телевизором, за тобой”. Они указывают, куда направить камеру, чтобы их заснять»[46].

Однако, похоже, что после таких экспериментов Рафаэлла Гремезе со своей подругой Ренатой Каприо д'Аронсо вернулись к «классической» технологии (если можно так выразиться!). Теперь они работают по методу Клауса Шрайбера, сразу воспроизводя изображения на экране телевизора, наподобие замкнутой цепи[47].

Пока мы не перешли к другой теме: недавно во Франции Бернар Монтень собрал весьма многообещающий прибор. Собрал по чертежам, опубликованным в 1931 г. Бельгийским советом метапсихических исследований – нашел чертежи тогда Жан-Мишель Грандсир. А изобрел прибор пятнадцатилетний мальчик Анри Вандермёлен, скончавшийся 31 июля 1929. К 16 декабря того же года ему удалось с помощью доски для спиритических сеансов «Уиджа» передать наброски чертежей своему отцу. Это что-то вроде сигнализатора, очень экономно расходующего энергию на звонок. Наши дорогие умершие могут воспользоваться им, как только захотят с нами пообщаться. По их сигналу можно в нужную минуту оказаться рядом с магнитофоном. Бернар Монтень формулирует это так: «Прибор звонит, и в тот же самый миг включается запись голосов на магнитофон»[48].

Однажды испанский брат-иезуит пригласил меня в Мадрид, прочесть доклад об изображениях из мира мертвых. Я был приятно удивлен, узнав, какие серьезные исследования вот уже многие годы ведут в этом направлении местные ученые. Вплоть до того, что отец Хосе-Мария Пилон, самолично сделавший не одну запись, просил меня говорить только об изображениях, так как о голосах в Испании много кто знает. Там, в Испании, мне посчастливилось неоднократно встретиться с доном Германом де Аргумоза, который, как и Раудив, принадлежит к первопроходцам, и с профессором Синезио Дарнеллом из Барселоны[49].

Наконец, во Франции у нас есть мадам Симоне. Хоть она и не «технарь», мало кто может с ней сравниться. «Они», с той стороны занавеса, часто говорят то же самое: дело не в технике, а во внутреннем расположении, в любви. А любви у нее хватает, в этом я могу вас заверить. Без любви она не смогла бы проводить у приемника часы за часами, вслушиваясь ночами напролет, чтобы уловить: иногда всего несколько слов, кратких и неотчетливых, но столь нужных тем, кто потерял родителей, или супруга, или ребенка.

Образование она получила филологическое. Двадцать лет преподавала в школе. Дети ее обожали, часто заходили к ней и уговаривали зайти в школу даже в неурочное время. Звали ее «мамой». Такая чистота сердца и стала причиной того, что именно ей была поручена важная миссия (о которой сама она даже и не подозревала сначала).

Определенно стоит рассказать о самой первой ее попытке, сразу же увенчавшейся успехом. Мадам Симоне жила тогда в Монпелье вместе с матерью. Отец ее умер более трех лет назад. Стоял апрель 1979 года, и она рассеянно перелистывала журнал за декабрь 1978-го.

Случайно ей попалась на глаза статья о записях таинственных голосов из мира мертвых.

«Я рассказала об этом маме, она вспомнила, что журнал читала, но на статью не обратила внимания. “Знаешь, – сказала она, если б хотя бы половина из того, что здесь утверждают, оказалось правдой… Тем не менее, а почему бы и не попробовать?”

Сказано – сделано. В маленький магнитофон вставили чистую кассету.

Скоро полдень. Время обедать, мама на кухне готовит еду, стол уже почти накрыт. Я подхожу к магнитофону и нажимаю на кнопку «запись»: процесс пошел.

– Ты делаешь кофе, да, мам?

– Да.

– Пап, а тебе хотелось бы выпить чашечку кофе? Хотелось бы?

– Знаешь, Моника, если вдруг папа и вправду нас слышит, он ведь вряд ли забыл, как же он любил выпить свою чашечку кофе после обеда!..

Еще несколько мгновений разговор продолжался в том же духе…

И вот полдень. Прежде, чем сесть за стол, я прокручиваю свою первую запись. Мы обе устраиваемся у магнитофона, я проматываю пленку, и мы начинаем слушать.

Это произошло неожиданно и сразу, словно взрыв, словно мир перевернулся с ног на голову… Как описать, что мы почувствовали в тот момент? Сердце колотится, как бешенное, бросает то в жар, то в дрожь; лента становится волшебной… На ней присутствие, ответ, голос!..

– Пап, а тебе хотелось бы выпить чашечку кофе? – ДА! – Хотелось бы? – Я ЖЕ ГОВОРЮ, ДА!.. Этот столь знакомый мужской голос – это же голос моего отца!.. Итак, мы с мамой не одни в доме, даже если никого кроме нас и не видно… Мой отец здесь, нам только что было предъявлено доказательство; магнитофон не может лгать, ведь машины не лгут. Мама рыдает, не смея поверить: это слишком прекрасно, чтоб быть правдой… Может, это все нам просто приснилось? Мы прослушиваем пленку еще раз, еще два раза, пять, десять. Феномен не исчезает, он все время там, на пленке. Я просто потрясена…»[50].

С того памятного вечера мадам Симоне записала уже более сотни «исчезнувших» голосов, неся тем самым утешение многим впавшим в отчаяние душам. Но ей удалось получить и изображения, ровнехонько накануне первого крупного Международного конгресса по транскоммуникациям, состоявшегося в Бале в ноябре 1989. Она сумела так же представить и то, и другое на суд лучших специалистов в этом вопросе.

В США продолжает работу Джордж Мик и его Фонд метанауки. Кроме того, 24 000 голосов записала Сара Уилсон Эстеп, посвятившая этому 12 лет. Она со своим магнитофончиком побывала и в крупнейшей египетской пирамиде Гизе, и в подземной крипте в Дендерах. Везде записывала она голоса. Принадлежали ли они древним египтянам, или неожиданно скончавшимся американским туристам? После крупной авиакатострофы, в которой столкнулись два самолета у Канарских островов и более 600 человек единовременно и сразу вдруг отправились в страну мертвых, она получала в Америке на свой магнитофон многочисленные призывы о помощи. Порой ей кажется, что временами она общается не только с умершими, но и с представителями других планет, а иногда и с теми, и с другими одновременно. Она получила так же несколько посланий, в которых слова были спроецированы на экран телевизора[51].

Даже русские тут подвизались. В статье в американском журнале Unlimited Horizons (Неограниченные горизонты)[52] упоминаются фамилии профессора Ромена из Алма-Атинского университета и профессора Крохалева из Пермского университета.[53]

Тем временем не стоят на месте исследования и в немецкоязычных странах. Мадам Фухс удалось получить изображения, Матину Вензелю и профессору Зеньковскому тоже, и неоднократно. Но главное: был создан целый центр исследований в Ривенихе, близ Трира: с ним на связи находится целая команда представителей страны умерших, наподобие той, что общается с Люксембургским центром.

Что касается отношения к этому Католической церкви: она не изменила благосклонности, высказанной некогда Павлом VI-ым. О! Конечно, трудно ожидать от нее здесь какого-то рвения, но все же в процесс оказалось вовлечено довольно много священников. К именам отцов Лео Шмидта, Джемелли, Карла Фледжера, Эуженио Феррарроти, Андреаса Ресха прибавились имена бенедиктинца, отца Пеллегрино Эрнетти и иезуита, отца Хосе-Мариа Пилона.