Читать книгу Лик Аполлона - Фред Томас Саберхаген - Страница 10

Наконец постоянный страх преследования обрел реальные формы. Как-то рано утром и потом, на следующую ночь, утлую лодчонку Джереми обогнали боевые каноэ, заполненные вооруженными людьми.

Даже в темноте его левый глаз легко позволил определить, чьи это были воины и какие гербы и знаки красовались на их одеждах. Часть принадлежала лорду Калаху – голубой цветок на белом поле. Вторая половина была не такой страшной – Грибная республика, ее цвета были алый и желтый. Каноэ Джереми долго еще покачивалось в поднятых ими волнах.

Левый глаз юноши по-другому показывал ему боевые суда и их экипаж, чем правый. Цвета лодок и одежд воинов были немного иными, и парню это показалось очень важным, хотя он и не мог понять, в чем дело. Бело-голубое судно лорда Калаха светилось призрачным красным светом. Джереми воспринял это как предупреждение о крайней опасности.

Парень прекрасно понимал, что это лишь малая часть военных сил, брошеная на междоусобные войны. В одной такой стычке полгода назад погибли его родители. С помощью чудесного зрения он внимательно рассматривал речное воинство. Они же, в свою очередь, не обратили никакого внимания на него, спеша по своим делам. Всякий раз при их приближении юноша прекращал грести и испуганно смотрел на проплывающую мимо эскадру – вполне естественно для одинокого рыбака. И всякий раз они не обращали на него внимания.

В третий раз его нагнали на рассвете, когда он искал удобное для отдыха место. Джереми дико перепугался, решив, что эта череда лодок послана лордом Калахом или кем еще именно за ним. Сперва он бешено греб, безнадежно пытаясь оторваться от них… Но когда он отчаялся перегнать быстроходные каноэ и погреб к берегу, они просто пронеслись дальше, вниз по реке. Глядя им вслед, загнанно дыша и усмиряя скачущее сердце, Джереми впервые засомневался – а была ли погоня? Действительно ли за ним гнались от самой деревни дяди Гумберта?

И если никто не охотился за ним, не переоценил ли он значение таинственного наследства Сал – и себя самого, как наследника и гонца? Может, эти флотилии, которые прошли мимо, направлялись по каким-то своим делам, не связанным с Сал и ее сокровищем? Может, это просто маневры? Нет, что-то не верится. Те, кто ворвался в деревню Изюмщики, шли напролом и отдавали четкие приказы летающим тварям. И Сал, хотя и испугалась, не казалась удивленной их появлением.

Джереми не надеялся на снисхождение с их стороны. Лишь счастливый случай помог ему избежать пленения. Полагаться на удачу – последнее дело, хотя ему больше полагаться не на что.

На следующий день Джереми увидел отряды всадников, патрулирующих берег. Воины ехали на длинношеих одногорбых верблюдах и внимательно оглядывали местность. Юноша отвел лодку на середину реки, но всадники не обратили на него никакого внимания.

Кроме вооруженных отрядов, на реке почти никого не было. Джереми предположил, что из-за военных действий местные жители предпочитают отсиживаться в укромных местах или просто дома. Или же все годные лодки позабирали противоборствующие стороны.

По мере того, как Джереми продвигался все дальше на юго-восток, прибрежные поселения изменились, таких он никогда прежде не видел. Растительность стала гуще, воздух влажнее и теплее, снова запахло летом. Река расширилась и стала глубже, в нее вливались другие потоки. Джереми не знал, до сих пор ли эта река называлась Эроном. В ветвях звенели незнакомые птицы.

То, что не успела сообщить ему Сал, само возникало в голове. Но юноша до сих пор не мог определить, далеко или близко находится Пангур-Бан и сколько еще плыть до Академии. Когда он думал об Академии, возникали образы, которые мало чем способны были помочь.

Пару раз он проплывал мимо рыбачьих лодок, но спросить, далеко ли до моря, парень не решался. Не хотел, чтобы рыбаки запомнили незнакомого мальчишку, который плыл издалека.

Каждую ночь, после заката, Джереми покидал дневное убежище и продолжал путешествие вниз по реке.

И настала ночь, когда он заметил, что небо впереди странно изменилось. И в течение этой ночи там росло трепещущее, небывалое, легкое зарево, отражаясь от низких облаков. Но это виделось только левым глазом. На следующую ночь все повторилось, ярче и немного ближе. Источник этого странного света находился ближе к горизонту, чем Священная Гора.

С каждым днем, с каждым часом изменялась и река. Она начала раветвляться на множество рукавов, отделенных мелкими островками. Берега отодвинулись в стороны, вскоре они исчезли из вида.

Джереми давно утратил счет дням и ночам, но теперь в нем крепло чувство, что его цель близка. Опасаясь пропустить Академию или иные признаки окончания путешествия, Джереми решился плыть при свете солнца.

В первый же день он убедился, что таинственное свечение на северо-западе различимо и при свете. Сперва он видел его только левым глазом, а потом оно сделалось таким ярким, что его уловил и правый.

К полудню он подплыл к источнику света намного ближе. Но его скрывали кроны деревьев, которые росли на островах. Этот ровный свет, дробящийся на легких волнах, сильно отличался от предупреждающего красного свечения, которым были отмечены лодки лорда Калаха.

Джереми греб на свет. Если прислушаться, оба его уха едва ловили далекий женский голос. Он был слишком слаб, чтобы различить слова, но казалось, женщина что-то громко декламирует.

Двигаясь к неведомому источнику света, наверняка посланному каким-то богом, Джереми завернул каноэ в небольшую протоку. Та привела его в спокойную заводь, где вода казалась почти неподвижной, а оттуда парень выбрался в более быстрый поток. Окрестные берега густо поросли лесом и пышными кустами.

Джереми решил, что непонятный источник света находится ярдах в ста впереди. Яркое свечение меркло по мере его приближения, словно оно служило только как путеводная звезда.

Когда юноша проплыл мимо самых высоких деревьев, на берегу показалось странное полуразрушенное здание, которое возвышалось над окружающим лесом.

Джереми был уже неподалеку, когда над гладью реки снова раздался женский голос. Женщина громко с кем-то спорила… нет, не спорила, потому что ответов ее собеседника не был слышно. Скорее она произносила пламенную, страстную речь. Юноша не мог разобрать слов, но ему показалось, что она обрушивала свой гнев на чью-то голову. Да, вот уж не повезло кому-то.

В левом ухе юноши ее голос звенел колокольчиком. Он так отличался от хриплых криков рыбачек, которые доносились с берегов во время его путешествия. Джереми воспринял это как добрый знак – по крайней мере, для него самого.

До женщины оставалось не больше пятидесяти ярдов. Парень начал грести медленно и бесшумно, прижимая каноэ к прибрежным зарослям. Он осторожно выглянул из-за кустов и обнаружил на берегу огромное непонятное строение. Прямо напротив него, у причала, стояло судно. Ничего подобного Джереми прежде не видел, и все же оно почему-то показалось ему подозрительно знакомым. Оно и было источником странного сияния, которое теперь сузилось до размеров судна, а потом и вовсе померкло, будто наконец выполнило свою миссию.

На берегу канала вздымались полуразрушенные каменные стены, сорока футов в высоту и довольно широкие – все, что осталось от некогда целого строения. Джереми Редторн впервые видел такую конструкцию. Даже в таком плачевном виде она поражала своей массивностью. Здание было построено в форме усеченной пирамиды и сложено из огромных камней, каждый из которых весил больше, чем мог поднять один человек. Лес давно уже взялся за свою разрушительную работу, в щелях и трещинах зеленели лианы и мох, и кое-где проросли довольно большие деревья, раскинув кривые ветви во все стороны. Непривычные полукруглые окна открывали вид на разные уровни темных внутренних помещений. То тут, то там виднелись дверные проемы, к которым вели остатки витых лестниц.

Джереми глядел на руины и никак не мог избавиться от ощущения, что все это ему знакомо. Ему казалось, что где-то в тайных уголках его новой памяти сохранилось знание о предназначении этого здания и даже образ, запечатлевший этот дом в первозданном виде. Но юноша счел, что эти знания могут и подождать.

Добрая часть каменной пристани перед странным зданием разрушилась. Непонятное судно, пришвартованное к тому, что осталось от причала, было выше и больше, чем утлое каноэ Джереми. На единственной мачте корабля висел флаг, на котором был изображен стилизованный горящий факел. Джереми моментально вспомнил, что это знак Академии.

Сперва парень удивился – откуда он это знает? Наверное, Сал упоминала о символе Академии. Но потом он вынужден был признать, что это воспоминание, как и многие другие, вошло в его сознание вместе с волшебным даром Сал.

Как только Джереми сосредоточил внимание на корабле, новая память подбросила правильное наименование – катамаран. Данный экземпляр состоял из двух узких лодок с низкой осадкой, тридцати футов в длину, соединенных плоской платформой, которая казалась слишком узкой по сравнению с общей длиной судна. На платформе, ближе к кормовой части, стояла квадратная рубка или просто укрытие. На самой корме располагалось что-то вроде камбуза, под тентом стоял ящик с песком для разведения огня. Каждая из двух лодок была сверху закрыта, так что в случае чего в них можно было переждать непогоду.

На борту ближайшей лодки (Джереми не сомневался, что на противоположной лодке написано то же самое) стояло название судна – «Арго». Это слово значило что-то важное или должно значить. Но Джереми не стал применять новые знания, чтобы узнать, в чем загвоздка.

На таких судах команда, которая сейчас отсутствовала, обычно спит на палубе, под другим тентом. Этот навес провис, добавляя новый штрих к общей картине запустения. Катамаран мог ходить как на веслах, так и под косым парусом. Название паруса пришло в голову Джереми моментально, однако он не нашел в себе умение им управлять.

Когда юноша внимательней пригляделся левым оком к судну, то легко узнал разные виды фонарей и морских иструментов, которых сам Джереми Редторн прежде в глаза не видывал.

Но недолго он разглядывал судно. Его внимание приковала стройная и энергичная женщина, которая бегала туда-сюда по причалу. Позади нее каменные стены высились, падали, наступали и расширялись, образуя четырехэтажное здание. С двух сторон его огибала замусоренная аллея.

Над головой женщины, от корабля до причала, был подвешен наполовину свернутый парус. К счастью для судна и для паруса, воздух был тих и безветрен. Женщина размахивала руками и что-то выкрикивала – скорее в приступе гнева, чем паники. Судя по всему, она к кому-то обращалась, хотя непонятно, к кому.

Ее светлые волосы, доходящие до плеч, вились тугими кудрями. Лицо женщины было смуглым, но темный оттенок скорее напоминал загар. На ногах были сандалии, а стройное тело облегали штаны и туника, похожие на какую-то форму. В одежде преобладал белый цвет.

В одной руке женщины блеснул клинок, она взмахнула коротким мечом, словно угрожая кому-то невидимому. Но кому? Видимо, сама женщина не представляла, с какой стороны находится ее враг – или враги. Потом она снова вложила оружие в кожаные ножны, висящие на поясе.

На каменном причале, рядом с разрушенным странным храмом, который продолжал мерцать волшебным светом (Джереми недоумевал – для чего кому-то понадобилось строить эту махину в такой глуши?), неподвижно лежал черноволосый, темнокожий человек, облаченный только в набедренную повязку. Юноша сперва посчитал его мертвым. Потом заприметил, что мужчина слегка поворачивает головой из стороны в сторону. Значит, жизнь еще теплилась в нем. Чужое знание, которое стало частью его собственного, указало Джереми, что легкое подрагивание конечностей человека свидетельствует о болезненном припадке, скорее всего неопасном для жизни. Вокруг мужчины были разложены разнообразные магические амулеты, из чего явствовало, что его оглушили в разгаре взывания к какому-то богу.

Неожиданно Джереми заметил, что «Арго» не был привязан к причалу. Ближайшие каменные поручни, к которым мог быть пришвартован катамаран, были разрушены. И только отсутствие течения удерживало судно на месте.

Легкий ветерок тронул листья дерева, нависшего над палубой. Наполовину свернутый парус бесцельно захлопал. Юноша прикинул, а не управляется ли «Арго» с помощью магии? Если и так, похоже, эта магия не действовала. Сколько раз он слышал легенды о магии в прадедовские времена, но сам Джереми Редторн с таким не сталкивался… по крайней мере, до последнего времени.

Даже когда сокровище Сал проникло в его голову, юноша более-менее постоянно боролся со странными проявлениями своего организма, не имеющими никакого отношения к обычным недомоганиям, да и к традиционным представлениям о магии тоже. Казалось, что его сознание идет по шаткому и узкому мостику над бескрайним океаном новой памяти, новых знаний и умений, на которые он не имел никаких прав. Страх нашептывал, что если он упадет вниз, то утонет. Его «я» растворится в безбрежном чуждом море.

Отогнав от себя эти страхи, Джереми снова перевел взгляд на «Арго». Корабль строили с любовью. Все видимые части были выкрашены или отполированы. Веревки и флаг были новыми – не прогнившими, не потертыми. Все снаряжение содержалось в порядке. Но Джереми явственно ощущал признаки странного упадка – как магического, так и обычного, бытового.

Не только парус висел без дела. На причале лежало несколько весел, будто команда побросала их и куда-то убежала. Одно из весел плавало за бортом, и река медленно уносила его. На палубе оказалось и оружие: в одном месте лежало копье, в другом – лук и колчан со стрелами.

Джереми пришел к выводу, что гнев женщины относится как раз к пропавшей команде. Она продолжала ругаться, словно моряки попрятались где-то поблизости, что было сомнительно. Одной из невзгод кричащей женщины – и, пожалуй, самой крупной – было то, что судно медленно продолжало отходить от причала.

Ну, по крайней мере, эту проблему Джереми мог решить.

Где-то в глубине сознания юноши, в новообретенной его части, появилась мысль: судя по размерам катамарана и количеству весел, команда корабля состояла из шести-восьми человек. Видимо, все они побросали весла и убежали. Возможно, они испугались странной болезни темнокожего человека… или чего-то другого.

И снова высоким, тонким голосом женщина начала взывать к кому-то невидимому. На таком расстоянии Джереми расслышал ее слова обеими ушами. Ее язык был похож на язык родного села Джереми, а акцент не особо сильным. Юноша замер от удивления и восхищенного ужаса. Женщина низвергала на головы негодяев, бросивших ее, самые изощренные, невероятные ругательства и проклятия. Временами она умолкала, чтобы набрать в грудь воздуха, и оглядывалась по сторонам, словно надеясь высмотреть упомянутые объекты ее гнева.

Несомненно, эти двое были в беде, а флаг на судне свидетельствовал, что они как-то связаны с Академией. Оказав помощь, Джереми сделал бы первый шаг к выполнению своего обещания Сал.

Сидя в каноэ за кустами, юноша почесал рыжий затылок и тихо порадовался, что давно смыл грязь с головы.

Он повел каноэ к уплывающему веслу. Потом направил суденышко к катамарану, взобрался на борт суда и закрепил веревку, с которой безуспешно боролась женщина.

Крикунья увидела его сразу же, но, казалось, ни капли не удивилась. Она стояла, уперев кулачки в бока, словно упрекая за то, что он так поздно появился. «Давно пора», – вот что говорила вся ее поза. Давно пора было миру прийти на помощь и послать ей работника. Одежда женщины соответствовала жаркой погоде и отличалась хорошим покроем. А красивый золотой обруч на шее только подтверждал, что женщина богата.

Она бегло оглядела Джереми – он только сейчас осознал, что выглядит довольно-таки странно, – но удержалась от комментариев. Правда, заговорила с ним свысока:

– Слава всем богам! Дай мне руку.

– Да, мэм.

Когда Джереми подошел к борту, то заметил, что женщина гораздо моложе, чем он подумал вначале, чуть старше его самого. Ее зеленые глаза сверкали, а черты лица были тонкими и какими-то одухотворенными. На пальцах поблескивали дорогие кольца.

Женщина прервала длинную тираду, относившуюся к сбежавшей команде корабля. Оказалось, что она в основном беспокоилась о здоровье мужчины.

Когда судно было надежно пришвартовано, она приказала:

– Хватит! Теперь помоги мне с ним!

Джереми решил, что эта женщина – жрица какого-то бога или даже нескольких богов. Его новая память не подтвердила эту мысль, но и не признала ее неверной.

Повозившись, они развернули корабль боком к каменному причалу. Потом Джереми, перепрыгнув на берег, крепко привязал судно к уцелевшим поручням второй веревкой.

Теперь, когда у нее появился подручный, женщина объявила, что они отплывут, как только мужчина и кое-какие необходимые вещи окажутся на борту. Она решила бросить все остальное, и когда Джереми предложить сбегать за ними, отвергла его предложение.

С внутренней стороны причала оказались два дверных проема, ведущих в разрушенную пирамиду. Там было слишком темно, чтобы юноша мог хотя бы приблизительно предположить, что находится внутри здания.

Когда катамаран отчалил, женщина принялась оглядываться по сторонам, словно опасаясь преследования. Джереми сразу же узнал эти повадки, так как каждый день проделывал что-то подобное.

Но вот один предмет – ящичек из черного дерева и слоновой кости – она самолично перенесла на борт корабля. Джереми успел бросить на него беглый взгляд, прежде чем женщина спрятала его куда-то подальше.

Когда юноша присмотрелся к бессознательному мужчине, то не обнаружил на его теле никаких явных повреждений. У мужчины были черные усы. Его лицо отличалось выразительностью. Ему было не больше тридцати лет. Мускулистое тело было густо расписано странными символами так, что они почти скрывали природный цвет. Кроме всего прочего, раскраска обозначала его статус в Академии. Это Джереми понял сразу.

Руки мужчины были мягкие, аристократические.

– Что с ним, мэм? – осторожно спросил парень.

Ни крови, ни порезов или язв – ничего. Даже дышал незнакомец ровно и глубоко.

– Ничего. Приболел. Это пройдет. Обращайся с ним осторожно! Не бойся, это не заразно.

Но когда они с Джереми справились с управлением, женщина кратко сообщила, что этого человека схватил приступ, когда он был погружен в медитацию.

– Вы сказали «приступ», мэм?

Но женщина не стала терять время, объясняя все юной выхухоли.

– Помоги перенести его. Нужно убрать его в тень. В рубку.

– Да, мэм.

И снова Джереми безропотно повиновался.

Да, нелегкая это работа… Мужчина оказался тяжелым. А его намазанное краской и маслом тело все норовило выскользнуть из рук. Единственной удобной ухваткой служила набедренная повязка.

Леди – так назвал ее про себя Джереми – расстегнула пояс с ножнами и, выругавшись, швырнула на палубу.

Наконец они кое-как перетащили мужчину в укрытие и положили на встроенную в стену койку. В каюте было всего две койки – одна напротив другой, и обе они были застелены чистыми простынями. Джереми впервые видел такую постель. Там были даже сетки против москитов.

Бегло оглядев каюту, Джереми обнаружил сложенную мужскую и женскую одежду и прочие вещи обихода – это было явно жилое помещение. Но самым поразительным были книги, не меньше сотни. Столько томов Джереми не приходилось видеть за всю свою жизнь. Большинство громоздилось на письменном столе, вкупе с бумагами и пергаментами, которые были придавлены к столешнице инструментами по естествознанию. Белые кости в круглой чаше. Увеличительное стекло. Оборудование для биологических исследований? Вот доска с мертвой выпотрошенной ящерицей, пришпиленной к дереву булавками. Это напомнило Джереми детские изуверства, но новая память – когда юноша рискнул к ней прибегнуть – успокоила его. «Смотришь на внутренности и предсказываешь будущее. Вернее, пытаешься. Пустая трата времени».

Но особо долго разглядывать помещение Джереми не дали. Выйдя на палубу, молодая женщина вовлекла юношу в новую работу. Они вставили весла в пазы по бокам корабля и с трудом направили судно вниз по течению. Оно неохотно повиновалось, словно ленивое и непонятливое домашнее животное.

Странная тень, похожая на толстую ветку дерева, упала на палубу. Подняв глаза, Джереми увидел, что на ближайшее дерево взобралась огромная змея с лоснящейся шкурой. И гадина заинтересовалась кораблем и его обитателями. Пока Джереми греб, женщина выхватила меч и приготовилась отсечь твари голову. Гадина распахнула огромную красную пасть, утыканную загнутыми острыми зубищами, и в следующее мгновение скользнула на палубу. Женщина ударила мечом, стараясь столкнуть змею в воду. По пути она кричала, чтобы он не оставлял весел, иначе мачта зацепится за ветки и они застрянут тут надолго. Джереми разобрался в ситуации и без ее крика, но молчал и продолжал грести.

Змеиная кровь забрызгала все вокруг, тело толщиной в самого Джереми продолжало бешено извиваться, сметая по пути все находящееся на палубе. Но голова упорно держалась на шее.

Когда юноша отвел корабль подальше от деревьев, то бросился на подмогу. Наконец совместными усилиями змея была выброшена за борт. Она с плеском ушла под воду. У Джереми мороз прошел по коже, когда он заметил, что многие ветки, которые они благополучно миновали, прогибались под тяжестью таких же здоровых тварей.

Пока юноша отталкивался длинным шестом от дна канала, направляя катамаран на середину реки, подальше от мелей и берегов, женщина направилась в каюту, чтобы проверить состояние своего спутника. Джереми услышал, как она что-то тихо спрашивает, а ей отвечает слабый и сонный мужской голос.

Ноги парня скользили в змеиной крови. Он улучил минутку, набрал ведром воду из-за борта и окатил палубу, чтобы смыть непотребство.

Появилась женщина и встала возле мачты. Она оставила меч в каюте – вероятно, он был слишком тяжел для нее, а змей пока не предвиделось. Она не смотрела на Джереми, а говорила в пространство, будто обращаясь сама к себе:

– Он начал говорить… он твердит: «Бог приближается, бог…» А потом опять замолчал…

Она повернулась к Джереми, продолжая смотреть сквозь него.

– У него уже были подобные приступы?

В детстве – и это были уже его собственные воспоминания – у Джереми был дружок, который иногда падал и бился в конвульсиях. Юноша не знал, важен ли этот вопрос сейчас, но испытывал болезненное любопытство. И подозревал, что это любопытство исходит не только от него самого.

Наконец взгляд женщины сфокусировался на Джереми, будто она только что его заметила. Казалось, она хотела резко одернуть паренька, но передумала.

– Не такие тяжелые, как этот.

Действительно, мужчина так и не пришел в себя. Чуть погодя Джереми зашел в каюту и положил ладонь на его лоб. Больной вздохнул и издал какой-то невнятный звук. Но так и не очнулся.

Сперва женщина вложила в рот несчастного клочок ткани, чтобы он случайно не прокусил язык. Теперь она осторожно вынула ткань, удостоверясь, что приступ миновал.

Поднялся ветер, остужая разгоряченную кожу Джереми. Он был бы кстати, если бы невольные моряки знали, что делать с парусом. Ветер играл с клочками пергамента, разбросанными по палубе. Джереми поднял один. Он был исписан незнакомыми для Джереми Редторна буквами. Но сейчас юноша легко мог прочесть их, глядя только левым глазом. Как это получилось, лишь богам известно. С первого взгляда ему стало ясно, что это часть ритуала, направленного для вызова демонов. Символическое прерывание ритуала являлось частью другого – взывания или призывания бога.

Джереми осознал, с уверенностью, всплывшей из глубин его новой памяти, что все эти меры совершенно неэффективны. Почему и как – осталось непонятным для него самого.

Женщина собрала амулеты и прочие побрякушки, которые мужчина использовал для ритуала, унесла их и засунула в какой-то ящик.

И куда-то спрятала свой коробочек из слоновой кости и черного дерева. Когда Джереми заглянул в каюту, там его уже не было. Он решил, что леди засунула его под одну из коек или поставила куда-то в уголок. В этой заставленной вещами каюте было полным-полно укромных уголков.

Потом она выдохлась, вероятно, решив, что остальное уже не имеет значения.

Машинальным движением женщина выдернула кусочек пергамента из рук Джереми. Во второй раз она обратила внимание на юношу и спросила:

– Ты и вправду странно выглядишь, дитя. Откуда ты?

Давным-давно Джереми не называли «дитя», и он даже растерялся, когда услышал это обращение из уст существа, не намного его старше. Парень махнул рукой за спину, вверх по течению.

– Оттуда, мэм.

Видимо, это объяснение ее устроило. Женщина задержала на мгновение взгляд, потом кивнула и продолжила собирать вещи.

Канал, по которому шел корабль, делал поворот, так что пришлось заняться управлением. Несколько минут они то пытались развернуть катамаран, то принимались яростно грести. Вскоре Джереми поймал себя на том, что отдает команды – все-таки он с детства умел обращаться с лодками, а последние несколько дней еще и усовершенствовал свои навыки. Что автоматически делало его лучшим капитаном, или хотя бы штурманом, по сравнению с женщиной. К счастью, она восприняла его приказы спокойно, без возражений и апломба. Вскоре корабль вышел на чистую и спокойную воду другого канала. Хотя и неширокого, с нависающими берегами.

Почти каждую минуту женщина оглядывалась назад, словно выискивая взглядом возможную погоню. Ее поведение воскресило прежние страхи Джереми.

– Нам нужно поскорее убраться из этой проклятой глуши, – громко произнесла она. – Нужно найти широкую протоку и плыть вниз по реке.

И добавила еще одну фразу, которую Незваный Гость в голове Джереми определил как экзотическое ругательство, заимствованное из языка приморских жителей.

Она, видимо, разговаривала сама с собой, но Джереми все равно решил ответить:

– Да, мэм. Течение стало свободней. Никаких тебе островов или мелей. Скоро выйдем на быстрину.