Читать книгу Великий камень Сардиса - Фрэнк Ричард Стоктон - Страница 2

На маленькой станции Сардис, расположенной в холмистой местности штата Нью-Джерси, Роланд Клив сошел с поезда, и почти сразу же его руку схватил пожилой человек, скромно и даже простовато одетый, который был очень рад его видеть. Клив тоже был очень рад этой встрече.

– Скажи мне, Сэмюэль, как дела? – спросил Клив, когда они шли рядом. – У тебя есть что сказать о том, что ты не сообщил по телеграфу? Как твоя жена?

– С ней все в порядке, – последовал ответ. – И ничего не случилось, кроме того, что позавчера вечером один человек пытался заглянуть в ваш дом-линзу.

– Как ему это удалось? – воскликнул Клив, внезапно повернувшись к своему собеседнику. – Я поражен! Он воспользовался лестницей?

Старый Сэмюэль усмехнулся.

– Он не мог этого сделать и вы знаете почему – потому что гибкая ограда не пустила бы его. Нет, он пролетел над этим местом в одной из этих воздушно-винтовых машин, с пропеллером, работающим под машиной, чтобы удерживать ее.

– И он взлетел над моей стеклянной крышей и посмотрел вниз, как я полагаю?

– Так он и сделал, – сказал Сэмюэль, – но ему было очень трудно это осуществить. Был лунный свет, и я наблюдал за ним.

– Почему ты не выстрелил в него? – спросил Клив. – Или, по крайней мере, не выпустил одну из аммиачных струй и не сбил его?

– Я хотел посмотреть, что он будет делать, – сказал старик. – Машина, которая у него была, конечно, не могла хорошо управляться. Он мог подниматься достаточно успешно, но ветер нес его куда хотел. Но я должен отдать этому парню должное – он неплохо управлялся со своей машиной. Он направил ее с подветренной стороны от линзового домика, а потом направил вверх, рассчитывая, что ветер отнесет ее прямо на стеклянную крышу, но она немного сместилась, и он промахнулся мимо крыши, и ему пришлось пробовать снова. Он сделал две или три неудачных попытки, но в конце концов справился, зацепившись длинным шнуром за дерево, а потом ветер держал его там достаточно устойчиво, чтобы он мог смотреть вниз некоторое время.

– Не говори мне этого! – воскликнул Клив. – Неужели ты остался на месте и позволил ему смотреть вниз, в мой дом-линзу?

Старик рассмеялся.

– Я позволил ему посмотреть вниз, – сказал он, – но он ничего не увидел. Я смеялся над ним все время, пока он трудился. У него были с собой инструменты, и он направлял вниз разные виды ламп, думая, конечно, что сможет увидеть сквозь любое покрытие, которое мы надеваем на наши машины, но, благослови вас Бог! Он ничего не смог сделать, и я слышал, как он ругался, когда протирал глаза после того, как немногое увидел внизу.

Клив рассмеялся

– Понятно, – сказал он. – Полагаю, вы включили фотошланги.

– Именно это я и сделал, – сказал старик. – Каждый вечер, пока тебя не было, я наполнял линзовую комнату вращающимися световыми струями, и когда их включали, я знал, что через них не проникают никакие лучи. Человек может смотреть сквозь крышу и стену, но он не сможет что-то увидеть сквозь свет, идущий в другую сторону, особенно когда он крутится, извивается и брызжет.

– Это отличная идея, – сказал Клив. – Я никогда не думал об использовании фотошланга таким образом. Но в этом мире очень мало людей, которые знали бы что-нибудь о моей новой линзовой технике, даже если бы увидели ее. Этот человек, должно быть, тот поляк, Ровинский. Я встречал его в Европе, и думаю, что он приехал сюда незадолго до меня.

– Это он и есть, сэр, – сказал Сэмюэль. – Я направил на него игольчатый прожектор как раз в тот момент, когда он начинал свои дела, и у меня есть его маленькая фотография в доме. Его лицо в основном заросло бородой, но вы его узнаете.

– Что с ним стало? – спросил Клив.

– Мой свет напугал его, – сказал он, – и ветер унес его в лес. Я подумал, что раз вы так скоро вернетесь домой, то я больше ничего не буду делать. Вам лучше самому им заняться.

– Очень хорошо, – сказал Клив. – Я так и сделаю.

Дом Роланда Клива, небольшой, просто обставленный, но достаточно хороший для холостяцкой квартиры, стоял в полумиле от станции, а рядом с ним находились обширные здания, которые он называл своим заводом. Здесь были лаборатории, большие машинные цеха, в которых множество людей занимались всякими странными приспособлениями из металла и других материалов, кроме того, помимо других небольших построек, было большое круглое сооружение, похожее на башню, с гладкими железными стенами высотой в тридцать футов, без окон, которое освещалось и вентилировалось сверху. Это была специальная мастерская Клива; кроме старого Сэмюэля Блока и тех рабочих, которые были крайне необходимы и которым можно было доверять, туда мало кто заходил, кроме него самого. Производство в различных зданиях было разнообразным, некоторые из них не имели никакой видимой связи с другими. От каждого из них ожидали чего-то такого, что могло бы произвести революцию в этом мире, но в эти дни Роланд Клив уделял особое внимание именно своему линзовому дому. Здесь вскоре должно было начаться великое предприятие, более важное в его глазах, чем все, что было связано с остальными человеческими начинаниями.

Когда иногда в минуты размышлений он чувствовал себя обязанным рассмотреть чудеса прикладного электричества и отвести им должное место в сравнении с крупной проблемой, которую он рассчитывал решить, у него возникали моменты сомнения. Но такие моменты приходили не часто. Приближался день, когда из его дома-линзы появиться великое открытие, которое поразит мир.

Во время поездки Роланда Клива в Германию его работы находились под общим руководством Сэмюэля Блока. Этот старик не был ученым человеком, не был искусным механиком, по сути, в молодости он был сапожником. Но когда Роланд Клив, примерно за пять лет до этого, поставил свои цеха возле маленькой деревни Сардис, он послал за Блоком, которого знал всю свою жизнь и который в то время был арендатором небольшой фермы, построил коттедж для него и его жены и попросил его позаботиться об этом месте. От планирования территории и надзора за ней, старый Сэмми начал присматривать за строителями и механиками, и, будучи очень проницательным человеком, он постепенно расширял сферу своей заботы, пока к настоящему времени не стал осуществлять полный надзор за всеми постройками. Он знал, что происходит в каждой из них, иногда имел представление о научной основе того или иного механизма, постепенно познакомился с работой и управлением многих приборов, время от времени он давал своему работодателю очень хорошие подсказки в отношении средств достижения цели, особенно в том, что касается выполнения чего-либо с помощью инструментов, не предназначенных для этой цели. Если бы Сэмми мог взять любую машину, сконструированную для бурения отверстий, и заткнуть ею отверстия, он считал бы, что принес пользу своему роду.

Блок был абсолютно лояльным человеком. Интересы своего работодателя он всегда ставил превыше всего. Но хотя старик понимал, иногда даже очень хорошо, но всегда в достаточной степени, чего пытается добиться изобретатель, и оценивал масштабность и часто удивительный характер его исследований, он никогда не верил ни в одно из них.

Сэмми был глубоко старомодным человеком. Он родился и вырос в те времена, когда паровой локомотив был достаточно хорош и быстр для любого разумного путешественника, и он предпочитал хорошую пару лошадей любому транспортному средству, которым управляют с помощью ручки и контролируют его скорость с помощью регулятора. Роланд Клив мог придумывать любые чудесные приспособления, какие ему заблагорассудится, и делать с их помощью всевозможные удивительные вещи, но Сэмми все равно считал, что, даже если машины будут делать все, что от них ожидается, вещи, которые они делают, в целом не стоят того, чтобы их делать.

Тем не менее, старик ни словом, ни делом не вмешивался в планы и действия своего работодателя. Напротив, он всячески помогал ему – верностью, советами, неизменной преданностью и трудолюбием, но, несмотря на все это, одним из самых твердых принципов его жизни было то, что Роланд Клив не имел права просить его поверить в ценность невероятных и удивительных замыслов, которые он вынашивал.

Прежде чем Роланд Клив уснул этой ночью, он посетил все свои мастерские, фабрики и лаборатории. Его люди были заняты во время его отсутствия под руководством различных специалистов и управляющих, и те, кто отвечал за это, считали, что все продвигалось так хорошо и быстро, как и следовало ожидать, но Роланд Клив не был доволен, хотя многие из его изобретений и машин оказались гораздо ближе к завершению, чем он ожидал. Работа, которую необходимо было выполнить в его линзовом доме, прежде чем он сможет приступить к великому делу своей жизни, была еще не закончена.

Насколько он мог судить, пройдет месяц или два, прежде чем он сможет посвятить себя работе в линзовой мастерской, мысли о которой так долго занимали его ум днем и даже во сне.