Читать книгу Следами чужих ошибок - Фреш Бриз - Страница 2

Ксюша злилась молча. Заперлась в своей комнатке и сидела там уже полдня. А чего плакать? Очередной скандал с матерью не был наполнен чем-то новым, да было больно, но больше присутствовала злость. От того, что она, Ксюша, опять поняла, что для мамы сын и муж важнее дочери. Часто Ксюша даже думала, что мать подсознательно винит её в неудавшейся личной жизни. А ещё Ксюша знала, что мать из-за неё никогда не плачет. Вот тысячу раз видела, как та ревёт в скандалах с отчимом и после них, а ещё мама плакала, когда брат болел. Обидно, да. Хотелось хоть слезинку выдавить из женщины по поводу себя. С другой стороны, а зачем, думала Ксюша. Ну, разревётся, но скорее от бессилия справиться с дочкой, нежели от великой материнской любви. А так хочется именно любви родительской. Никогда с мамкой не было у неё доверительных, ласковых отношений. Никогда она не поверяла той ни свои надежды, ни свои страхи, они вообще никогда не говорили ни о чём личном, – только о необходимом: что купить, что за оценки в школе, куда поступать после одиннадцатого класса, куда на каникулы и сколько денег нужно. Вот и всё.

«Нужно отца найти», – подумала Ксюша. У неё и мысли не промелькнуло о том, а зачем она человеку, который когда-то давно от неё отказался и за все 17 лет её жизни ни разу не навестил, ни копейки не предложил. Ей хотелось его найти потому, что хотелось, чтобы был такой человек в её жизни, к которому можно прийти, уткнуться в плечо, порыдать или пожаловаться на кого-то, или просто помолчать, уткнувшись в грудь. Нужен был человек, которому она безоговорочно бы доверяла, которому можно было бы сказать «Папка, я хочу…» или «Папа, ты мне поможешь?»

Кстати, девочка не испытывала никаких негативных чувств к человеку, который от неё отказался. Она не идеализировала образ отца, не оправдывала никакими воображаемыми доводами его поступок, но и не осуждала, не ненавидела. Просто принимала как данность: настоящего папы в её жизни нет.

А как искать? На следующее утро перед тем, как отправиться в школу Ксюша попросила мать:

– Мама, ты мне напиши на бумажке как моего отца звали, ФИО там, год рождения, если знаешь, и вообще всё, что сможешь вспомнить: где жил, где работал, с кем общался.

– Зачем тебе?

– Найти хочу.

– Он же отказался от тебя! Думаешь, теперь он поменял своё мнение? Думаешь, найдёшь, и он будет заботиться о тебе? Даст то, чего не дала я? – мать уже начинала заводиться, чем вызвала в Ксюше волну раздражения.

– Я не знаю, захочет или нет он встреч и отношений со мной. Я просто хочу его найти, увидеть, поговорить хоть раз. Я имею на это право!

– Ничего ты не имеешь! Это я тебя растила, сама! И я не хочу, чтобы ты лезла в то, что между нами было! – мать сорвалась на крик, лицо перекосилось от злобы и Ксюшу накрыла волна отвращения к этой женщине.

– Я хочу знать своего отца, – спокойно и твёрдо проговорила девочка. – Вечером дашь мне бумажку с его именем и другими известными тебе данными.

Хлопнула дверью, ушла в школу. Последний класс, а она ещё не решила, куда поступать, кем быть. Никаких желаний, никаких предпочтений. Только главное, чтоб не с цифрами работать, потому как математика давалась с трудом. И не в медицинский, потому что биология доступна Ксюше только в примитивных объяснениях, а там, где начинаются названия, термины и т. п., мозг упрямо отказывался хоть что-либо запоминать и воспроизводить. По химии вообще «двойка» оценка за первую четверть. Но сейчас не оценки и не выбор профессии занимали мысли девочки. Как искать? Вот в чём вопрос.

«Мишку попрошу. У них через исполнительную службу можно же узнать по ФИО даже, если мамка не даст ничего больше, где прописка там, ещё что-нибудь». А Мишка, это парень Ксюшкин. Если, конечно, можно назвать её парнем человека, на десять лет её старше, с которым ещё ни разу не целовалась даже. Хоть они и познакомились уже год почти как, когда в Дубовой Роще на двух соседних лавочках сидели. Ксюша с подружками-одноклассницами. Он с друзьями и с пивом. Тогда все те ребята к девчонками подкатить решили, уж кто на кого там глаз положил доподлинно не известно, а только Мишка как номер телефона у Ксюши в тот вечер взял, так они с тех пор и встречаются иногда. За месяц два-три раза. То в кино пойдут, то в кафе. В клубы ночные Миша её не водил, считал, что там «грязно» для такой девочки. А друзья над ним шутили, что он её «растит» для себя. А потом сорвёт цветочек. Он примерно так и думал. Ксюша парню искренне нравилась, – хрупкая, нежная, скромная. Волосы средней длины, каскадом стриженые, каштановые, не очень густые. Глаза карие, нос прямой. Губы обычные, не пухлые, не большие, не маленькие. Грудка махонькая, такая девичья, размер от силы первый, если не нулевой. Рост не больше 164 см. Но всё вместе составляло для парня опьяняющий ароматом букет нежных полевых цветов, красивых своей природной простотой и незатейливостью. И он не хотел трогать Ксюшу сейчас, даже целовать по-взрослому не пытался, хотя и хотелось. Хотя и понимал, что наверняка уже с кем-то из мальчишек ведь пробовала, но даже не спрашивал. Максимум в щёчку, в лобик, в висок или макушку. Максимум обнять за талию на прогулке, подержать за руку в кафе. А разряжался он с другими, более взрослыми, благо, парень он симпатичный, обаятельный, коллеги в исполнительной, а также подруги, – бывшие сокурсницы, не отказывали, даже понимая, что кроме секса ничего не будет.

Позвонила на перемене Мишке, впервые сама за всю историю их отношений. Спросила, можно ли сегодня-завтра встретиться. А повод какой? Да что ж ты сразу про повод спрашиваешь! Лучше бы думал, что просто соскучилась, ведь не виделись уже неделю. Но Миша вдруг сказал, что фраза про повод глупость, и, конечно же, он сегодня за ней заедет. А куда его девочка хочет? В «Золотой ключик»? В кино? Просто пройтись?

Вечером стрёмно было идти домой, собственно потому Ксюша и шла туда уже вечером в 17–00, что для начала зимы уже не день. Боялась, что мать ничего ей не скажет про отца, тогда пришлось бы ругаться опять, а этого ей совсем не хотелось. После занятий в школе намеренно пошла в библиотеку, где что-то читала по каким-то там урокам. Можно было бы это всё и в Сети найти, даже проще, но Сеть и комп – дома. А также дома мама, потому уж лучше в библиотеку и отсрочить встречу насколько возможно. И вот чудо – когда про утренний разговор Ксюша напомнила, мать достала из кармана халата бумажку, но не спешила её дочери отдавать. Держит в руках, лицо насупила:

– Прежде, чем отдать тебе это, я хочу рассказать тебе, почему у нас так получилось.

– Мам, не надо. Я не хочу знать, что и почему. Я просто хочу его найти.

– Нет надо, я хочу, чтобы ты знала, что он от тебя отказался!

– Мама, но мне всё равно! Я не надеюсь, что он примет меня теперь, я даже, если честно и не верю, что он что-то там поймёт и будет мне теперь отцом, настоящим. Но сейчас найти его мне важно, просто так важно. Само по себе.

– Короче, – уже повысив голос, перебила её мать, – я Руслана, отца твоего, с подругой своей застала, с Иркой Королёвой, ну, ты помнишь её. Тетя Королева, так ты её называла, когда маленькая была.

Ксюша помнила, не внешность, но сам факт присутствия в своей детской жизни такого персонажа, как тётя Ира Королева.

– Так вот, поэтому у меня был тот, другой, один раз. – И Ксюше стало противно. – А папка твой узнал, и…

– Мам, – с гримасой отвращения на лице пробормотала девочка, – мам, не рассказывай! Мне не важно, что у вас там произошло. Я не хочу этого знать, не буду выяснять никаких причин, никого обвинять. Я просто хочу найти отца!

– А я хочу, чтобы ты знала, что я не виновата! Он сам, первый мне изменил!

– Да мне всё равно, кто кому изменил! – и это они уже друг на друга орали, – Я всё равно его найду. Так что дай мне, наконец, бумажку!

– Да черта с два я тебе её дам! Дрянь ты неблагодарная! – и мать попыталась бумажку с именем и фамилией отца порвать. Ксюша поняла за долю секунды, что больше не вытащит из мамки эту информацию никогда, а потому ей очень нужен этот листок. Кинулась к рукам матери, пыталась вырвать бумажку. Та Ксюшу толкнула, что-то кричала о том, что жизнь свою положила на то, чтобы девчонку эту злую и неблагодарную вырастить, а теперь вот получает за доброту свою. В конце концов, Ксюша бумажку, хоть и помятую изрядно, но отвоевала. Сказала матери:

– Ты не имеешь права мне запрещать его искать! Ты никогда меня даже не спрашивала, а хочу ли я знать о нём, ты от алиментов отказалась из-за гордости своей, не подумав и не спросив меня, может быть мне деньги эти нужны!

– Какие алименты! Ты на деда фамилию записана!

– Да можно было судиться и доказывать!

– А чего тебе не хватает? На кой тебе его алименты?

– Да всего мне не хватает! Шмоток мне не хватает! Я устала и мне стыдно ходить в твоих обносках! Тебе куртка разонравилась – на, Ксюха! Штаны стали маленькие – на, Ксюха! Да мне тётя одежды больше покупает, чем вы, родители! А о том, что для того, чтобы с друзьями вне школы погулять, тоже деньги нужны, ты никогда не думала? Всем им хоть по-немногу, но родители дают! А я? Я иду гулять только на лавочку во двор, где за посиделовки денег не берут!

– Ты много хочешь, тварь! Тебя родили, воспитали, тебя кормят, а ты…

– Да лучше б не рожала, раз так относишься!

– Если ты будешь его искать, – перешла с крика на злобный шепот мать, – убирайся из этого дома! Чтоб я ноги твоей тут больше никогда не видела! Немедленно! – это последнее слово было так громко сказано, нет, проорано, что Ксюша на миг испугалась, что и правда ведь, выгоняет.

А куда ей идти? Бабушка живёт в глухой деревне, с тётей в одном доме. Но у тёти своя семья, дети, там даже и комнаты для девочки нет. «Вот почему я его найду. Потому что у меня больше никого нет и не к кому обратиться! Никому я не нужна! Даже мамке! Пусть найдётся отец, пусть заберёт меня к себе. Господи, ну пожалуйста!»