Читать книгу Цены и производство - Фридрих фон Хайек - Страница 1

Эта книга обязана своим появлением на свет Лондонскому университету, обратившемуся ко мне с просьбой прочесть в 1930/31 учебном году четыре лекции студентам-экономистам старших курсов – первое издание книги содержало буквальное воспроизведение прочитанных лекций. Мне была предоставлена уникальная возможность изложить перед английской аудиторией то, что должно было стать, как я тогда считал, моим вкладом в дискуссию по вопросам экономической теории. Это случилось в тот момент, когда я пришел к ясному пониманию основ теории промышленных циклов, но до того, как я разработал эту теорию во всех деталях или даже начал осознавать всю трудность такой разработки. Более того, изложение было ограничено материалом, который мне нужно было втиснуть в четыре лекции, что неизбежно привело к более существенным упрощениям, чем те, на которые мне пришлось бы пойти в любом случае. Однако, несмотря на то, что сейчас я вижу множество этих и других недостатков (о существовании которых я и не подозревал в период первого издания), я благодарен обстоятельствам, обернувшимся непреодолимым искушением опубликовать эти идеи на более ранней стадии, чем следовало бы, сложись эти обстоятельства по-другому. Я считал, что критические замечания и дискуссия, вызванная той публикацией, должны были оказаться более полезными для последующего уточнения моей позиции, чем если бы я продолжал трудиться над этими проблемами в одиночку. Однако и сейчас время для более полного изложения этих проблем еще не пришло. Возможно, наиболее важным уроком, который я извлек из этой ранней публикации, стало ясное понимание того факта, что прежде чем я смогу рассчитывать на более ясное изложение обсуждаемых в книге идей, мне следует укрепить фундамент, на котором я хочу воздвигнуть свое сочинение. Контакты с учеными, не готовыми, в отличие от меня, принимать в такой степени австрийскую теорию капитала, которой я так свободно оперировал в этой книге, не показали, что соответствующие положения были неверны, или что они имели меньшее значение, чем я полагал. Однако, как стало понятно, для того, чтобы стать полезными при объяснении тех частных сложных явлений, которые я пытался объяснять с помощью этих положений, соответствующие положения нужно излагать гораздо более подробно и они нуждаются в гораздо более тесной привязке к запутанным условиям реальной жизни. Вот задача, за которую нужно было взяться, прежде чем положения, излагаемые в этой книги, можно будет развивать дальше.

В этих обстоятельствах, когда потребовалось готовить второе издание, я не чувствовал себя ни готовым переработать и расширить книгу до такого размера, который был бы адекватен моему видению поставленных проблем, ни переиздать ее безо всяких изменений. Сокращение первоначальной структуры книги привело к такому количеству ненужных недоразумений, многих из которых можно было бы избежать, будь изложение хоть немного полнее, что вставка каких-то дополнений стала совершенно необходимой. Соответственно, я выбрал промежуточный вариант, добавляя к первоначальному тексту, не подвергавшемуся никаким изменениям, необходимые пояснения и уточнения в тех местах, где без этого нельзя было обойтись. Многое из добавленного вошло в немецкое издание, которое появилось спустя несколько месяцев после английского. Другие вставки взяты из ряда статей, в которых на протяжении трех лет, прошедших после выхода первого английского издания, я пытался развить или обосновать положения книги. Тем не менее, не было никакой возможности включить в предлагаемый том все дополнительные разъяснения и уточнения, которые я дал в этих статьях, так что читатель, который может захотеть обратиться к ним, найдет их перечень в сноске[1].

Я рассчитывал на то, что эти вставки позволят устранить по крайней мере часть трудностей, содержавшихся в первоначальной версии книги. Другие проблемы были связаны с тем, что книга являлась, в некотором смысле, продолжением изложения, начатого в других публикациях, которые в момент выхода первого английского издания, были доступны только на немецком языке. С тех пор английские переводы некоторых из этих работ уже опубликованы[2], и читатель может найти в них обсуждение некоторых допущений, которые неявно использовались в ходе последовавшей тогда дискуссии.

Некоторые настоящие трудности, с которыми, как я полностью отдаю себе в этом отчет, предстоит столкнуться большинству читателей, не могут быть устранены никакими дополнительными разъяснениями, поскольку эти трудности неразрывно связаны с выбранным способом подачи материала. Все, что я могу сделать в этой связи, – за исключением варианта, при котором мне придется написать совершенно новую книгу – это заранее привлечь внимание читателя к этим трудностям и объяснить, почему был выбран именно такой – обусловивший данные трудности – способ подачи. Это тем более необходимо, что именно данный неустранимый дефект является причиной непонимания в значительно большей мере, чем чтобы то ни было еще.

Вкратце, дело сводится к следующему. По соображениям лимита времени в этих лекциях мне пришлось трактовать как нечто нераздельное реальные изменения структуры производства, связанные с изменениями объемов капитала, с одной стороны, и монетарный механизм, порождающий эти изменения – с другой. Такой способ рассмотрения корректен только при очень сильных упрощающих допущениях, предполагающих, что любое изменение денежного спроса на капитал пропорционально вызываемому им изменению общего спроса на капитальные блага. Далее, «спрос» на капитальные блага – в том смысле, в каком можно говорить, что спрос определяет их ценность, – разумеется, не сводится ни преимущественно, ни даже прежде всего, к спросу, реализующемуся на каком-либо рынке, – он в значительной мере является спросом, или желанием продолжать владеть капитальными благами и дальнейшем[3]. О соотношении между этим – совокупным – спросом и денежным спросом на капитальные блага, который в любой момент времени можно наблюдать на рынке, нельзя сделать никакого определенного утверждения. В равной степени к теме исследования не относится и вопрос о точном количественном значении этого соотношения. Главной моей целью было, однако, подчеркнуть, что любое изменение денежного спроса на капитальные блага не может рассматриваться так, как будто его можно почувствовать только на некоем изолированном рынке новых капитальных благ. Наоборот, оно может быть понято только как такое изменение, которое затрагивает весь спрос на капитальные блага, что является существенным аспектом процесса поддержания имеющейся наличной структуры производства. Простейшим допущением этого рода, которое я мог сделать, было предположение о фиксированном отношении между денежным и совокупным спросом на капитальные блага, что означает равенство между количеством денег, израсходованных на капитальные блага в течение единичного периода времени и ценности запаса имеющихся капитальных благ.

Однако это допущение, которое я продолжаю считать весьма полезным для моих целей, оказалось вводящим в заблуждение в двух немаловажных аспектах. Во-первых, оно делает невозможной адекватную трактовку благ длительного пользования. Невозможно предполагать, что потенциальные услуги, воплощенные в благах с длительным сроком использования и ожидающие момента начала использования, переходят из рук в руки через одинаковые промежутки времени. Это означало бы, что, иллюстрируя данное проявление денежного обращения, я должен, просто-напросто, вынести за скобки блага длительного пользования. Я не считал это таким уж серьезным дефектом, поскольку полагал (как мне казалось, не без оснований), что значение оборотного капитала (circulating capital), было скорее недооценено, и что, соответственно, его стоит подчеркнуть, противопоставив основному капиталу (fixed capital). Но теперь я понимаю, что мне следовало должным образом предупредить читателя об истинной причине, по которой я ввел это допущение, и о тех функциях, которые оно выполняло. В связи с этим, мне кажется, что примечание, которое я в последний момент сделал в первом издании (см. сноску 2 на странице 37), когда я осознал трудности в понимании, являющиеся следствием избранной аргументации, скорее, запутывают читателя, чем проясняют это место.

Второе следствие допущения о наличии отдельных «стадий» производства одинаковой продолжительности состояло в том, что оно показалось мне односторонней трактовкой проблемы скорости обращения денег. В некотором смысле это предположение подразумевает, что деньги проходят через последовательные стадии одинаковым темпом, соответствующим темпу, с которым блага включаются в процесс производства, что совершенно исключает всякую возможность изменения скорости обращения остатков наличности, находящихся у держателей на разных стадиях. То, что при данном допущении нельзя явным образом описать последствия изменения скорости обращения денег, усиливает ложное впечатление, будто исследуемые мной явления могут иметь место только вследствие изменения общего количества денег, а не вследствие изменений любых характеристик денежного потока, которые в реальной действительности столь же часто (если не более часто) вызываются изменениями скорости обращения денег, а не изменениями их фактического количества. Это заставило меня понять, что в рамках любого подхода к монетарным проблемам, пренебрегающим феноменом изменений в желании держать остатки наличности, не может быть получено ничего стоящего. Хотя я считаю подобный взгляд некоторым преувеличением, я бы хотел подчеркнуть в этой связи, насколько мал тот раздел денежной теории, который рассматривается в данной книге. Все, на что я здесь претендую, это разобрать наиболее заброшенные аспекты денежной теории, содержащие больше заблуждений, чем какие бы то ни было еще, ошибки в которых привели к наиболее серьезным последствиям. Интеграция этого анализа в основной корпус денежной теории представляет собой задачу, за решение которой я не брался, и решать которую здесь и не могу и буду. Но я бы хотел добавить, что если мы рассматриваем общую теорию денег (а не чистую теорию капитала), эта задача в гораздо большей мере была выполнена не Кнутом Викселем, а профессором Мизесом[4], предложившим общую схему анализа, в рамках которой я старался здесь решать свои специфические задачи.

В дополнение к словам благодарности, которые я привел в предисловии к первому изданию по адресу великой интеллектуальной традиции в теории капитала, которой я стольким обязан, и которая связана с именами У. С. Джевонса, О. Бём-Баверка и К. Викселля, я хочу выразить свою признательность более конкретного рода тем, кто помогал мне готовить эти лекции: Альберту Харту, ныне работающему в Чикагском университете, который одаривал меня своими советами в период написания рукописи этих лекций, и особенно профессору Лайонелу Роббинсу, который при публикации первого издания приложил немалые усилия к тому, чтобы довести рукопись до состояния, пригодного к печати, и который даже после этого щедро одаривал меня своей помощью при публикации моих работ в Англии, включая настоящее второе издание этой книги.

Ф. А. Хайек

Лондонская школа экономических

и политических наук,

август 1934 г.