Читать книгу Большое кольцо - Фридрих Незнанский - Страница 4

1

Компьютерный бродяга Макс сделал всем сюрприз.

Когда Турецкий прибыл в «Глорию», его глазам предстала редкая в здешних краях картина: Макс сидел в окружении сыщиков, пил из огромной кружки кофе и жевал попкорн, крошками которого была усыпана его расхристанная борода. А все остальные с живым интересом читали, передавая друг другу, отдельные листы, довольно-таки объемную распечатку. Они потеснились вокруг стола, давая место и Турецкому.

– Чем заняты? – поинтересовался Александр Борисович, доставая собственную распечатку от Грязнова-старшего и торжественно демонстрируя ее присутствующим. – Прошу! Домашние адреса наших «хомутов с сигами». А у вас что такое?

– Пошли в мой кабинет, дядь Сань, – сказал Денис, – оставь им, пусть посмотрят, а у меня есть копия этого… – он кивнул на листы, которые изучали его сотрудники. – Пойдем, я тебе все объясню.

И когда они уселись друг против друга, Денис раскрыл папку с наиболее актуальными, как он их называл, в данный момент документами и протянул десяток страниц текста – копию того, что читали сыщики.

– И что ж это такое? – Турецкий с сомнением посмотрел на убористый компьютерный текст и какие-то цифры.

– А это то самое, дядь Сань, что нам нужно. Вот послушай, я тебе вкратце изложу, а ты пока полистай…

Уже после нескольких предваряющих фраз Турецкий понял, что Макс обнаружил в буквальном смысле золотую жилу. А еще он подумал, что для Вячеслава Ивановича сей материал был бы весомым ударом по его генеральской точке зрения на те проблемы, которые они практически только что вдвоем обсуждали.

Итак, правоохранительные органы до сих пор не обращали, да и сейчас тоже не очень-то обращают внимание на такой новый вид преступлений, как подстава автомашин на дорогах. По милицейской статистике, этот своеобразный дорожный рэкет занимает во всей массе правонарушений какие-то жалкие пять с половиной процентов, ну, может, чуть-чуть больше. И на фоне практически нераскрываемых заказных убийств, ограблений, воровства и мошенничества, бандитизма, едва ли не легальной проституции и торговли наркотиками, можно сказать и больше – на фоне и государственного рэкета, преступления дорожных подставлял кажутся не такими уж и страшными. Потому что все их жуткие угрозы, которыми стращают друг дружку обыватели, не более как ловко и по-своему талантливо разыгранные спектакли. И если ты – законопослушный гражданин, который, прежде чем сесть за руль собственного крутого авто, научился хорошо его водить, если ты знаком с правилами дорожного движения и своими гражданскими правами, тебе нечего и некого бояться. Попал в ДТП, доставай телефон, обращайся по конкретному адресу, а не к случайным службам, оказавшимся в этот момент рядом. Запиши номера машин, потребуй предъявить документы… Очень логично, ну прямо по Грязнову-старшему!..

Такова, кстати, государственная точка зрения, которую весьма охотно разделяют и правоохранительные службы. Короче, сам не будь лохом, иначе говоря, дураком…

А как все это выглядит на самом деле, в реальной обстановке?

Именно это и продемонстрировала своим рассказом Эмилия Леонидовна, на которую с ходу насели и бандиты, и их верные помощники из правоохранительных органов, и где уж там было сохранять полное спокойствие и демонстрировать свою гражданскую волю?!

То есть следует вывод: государство верит либо уверяет, что оно верит, в одно, а жизнь демонстрирует полностью противоположное. Как чаще всего и бывает на самом деле…

Так вот, государство не хочет прийти на помощь жертве дорожного рэкета, а обращаться пострадавшему практически некуда, ибо его заявление никто не зарегистрирует, но если это даже и случится – скажем, жертва окажется слишком настойчивой, – то искать преступника все равно не станет. В чем причина? А все в той же, неохотно признаваемой высокими должностными лицами повсеместной коррупции в рядах блюстителей закона.

И когда жертвы подставлял это наконец отчетливо поняли, они решили, что иного способа борьбы с дорожными бандитами нет, кроме как общими, совместными усилиями всех пострадавших.

А дальше случилось следующее. Бродяга Макс, будучи в курсе тех проблем, которые в настоящий момент встали перед сыщиками «Глории», вспомнил, что уже где-то что-то видел, связанное с вышеуказанной проблемой. Дальнейшее было чистой техникой. Он скоро отыскал специализированный сайт, который открыло «Содружество пострадавших автолюбителей». Сюда и стекалась информация обо всех подставных ДТП, которая на сегодняшний день составила достаточно приличную базу данных о тех машинах и водителях, которые провоцируют столкновения на трассах. Тут же указывались и марки автомобилей, их цвет и госномера, наиболее заметные повреждения, оставшиеся от предыдущих подстав, некоторые характеристики водителей и так далее.

Чего сегодня больше всего боится преступник? Гласности. Ну так и нате вам эту гласность – в полном объеме! И вот уже появились сведения, что подставлялы явно забеспокоились. А если вдруг во время разборки ДТП останавливается посторонняя машина и ее водитель начинает подсказывать жертве, как себя вести с наглыми рэкетирами, эти последние иной раз предпочитают покинуть место столкновения, не закончив своего базара. Нечасто, скорее даже очень редко, но бывает такое. Стало также известно, что на сайт, созданный пострадавшими для обмена взаимной информацией, нередко заходит и ГИБДД, а с какими целями, пока ответа нет.

«Вот что тебе надо посмотреть, Вячеслав Иванович, – думал Турецкий, просматривая подробную распечатку материалов, сделанную Максом, и одновременно слушая соображения Дениса. – Мальчики, не нашедшие себе профессию по душе, да? А совершенно новую мафию ты не хочешь? Это ж еще только начало, но уже видна опытная, грамотная рука. И статистики здесь тоже нет реальной, поскольку никто и не стремится повесить себе на шею бесконечные висяки. Да и зачем вешать, если тебе постоянно отстегивают твою долю – за полное неведение…»

– Итак, что мы с тобой имеем, Дениска?

– Ответ, дядь Сань, на последних страницах. Ты все не читай, там много беллетристики. А в конце – самая фактура.

Турецкий заглянул с конца и увидел несколько строк, выделенных ярко-желтым фломастером.

– Оно самое, – кивнул Денис, – посмотри, а я пойду к ребятам.

– Ну надо же! – улыбнувшись, сказал себе Турецкий. – Именно то, что и требовалось…

Он стал читать.

«Внутренняя сторона МКАД между Ленинградским и Рублевским шоссе. Работают темно-зеленый джип „гранд-чероки“, госномер „с 721 уе 99“, и черный „мерседес“ С-класса, универсал, госномер „м 375 ну 90“. Сгоняет джип. „Мерседес“ ловит на перестроении и подставляется. Потрепан задний бампер и заметно потерты левые крылья. В машине трое, типа качки».

– Ну вот, а то нет информации! – довольно сказал себе Турецкий и вышел к остальным.

– Серьезные дяди, – встретил его Филипп Агеев, кивая на распечатку. – Где будем брать? Если по домам, могут появиться трудности, никто ж не знает, когда они являются, а это, извините, какие концы! Тушино, Новогиреево… Лучше бы на работе. На трассе.

– Можно подумать, что они с утра до вечера на своем участке лохов окучивают! – словно бы возразил Сева Голованов. – А, Демидыч? Вообще говоря, район-то нам уже известный. Почему бы не покататься?

– Я чего думаю… – степенно сказал Демидыч – Володя Демидов, – эта наша дамочка когда нарвалась? Утром ехала, к прилету, так?

– Да самолеты целый день прилетают-улетают, это не показатель, – заметил Щербак.

– Ну-ну, – поторопил Турецкий, – идеи давайте, идеи! Или их нет?

– А с ними всегда непросто, – вклинился Филя, – или, как ты, Сан Борисыч, изволил заметить, их нет, или же наоборот. Так у меня, как говорят одесситы, их есть. Поедем тремя машинами…

– Извини, Филипп, – жестом остановил Агеева Турецкий. – Денис, у тебя, я имею в виду – в вашей конюшне, нету какого-нибудь представительского авто? Ну чтобы с помпой, понимаешь? Чтоб нельзя было не клюнуть? Я бы, пожалуй, сел за руль и тоже… Но с жесткой гарантией, что обойдется без единой царапины. Разве что бампером чиркану. А то у моей «десятки» колер, как говорится, не тот. Мелковата «Лада» для серьезных денег. Водила покажется несолидным, а с пустым карманом им возиться какой толк?

– Ты в корне не прав, Сан Борисыч, – снова возразил Филя. – «Десятка» сейчас высоко котируется, но главным образом у угонщиков. В другом соль. Ты выглядишь усталым чиновником, извини за такую оценку, но против правды не попрешь…

И все сразу заулыбались, захихикали, тонко ухватив прозрачный намек Фили. Ну конечно, а чем же им было еще и заниматься и что все утро обсуждать, как не вчерашний демарш Турецкого, умыкнувшего в прямом смысле от них дамочку, которая, вопреки всем ее уверениям, совсем была не похожа на так уж сильно пострадавшую от злых насильников. Время-то ведь, известно, не только лечит, но и напоминает кое о чем…

– Черти вы, – хмыкнул Александр Борисович, без труда уловив суть подначки. – Охальники, прохвосты и эти… бражники. Вот ужо воздастся!

– Ох, скорей бы! – мечтательно вздохнув, закатил глаза Филя, вызвав новый приступ смеха. И когда успокоились, он продолжил: – Денис Андреич, а ваш дядь Саня, между прочим, абсолютно прав. Выдайте нам общественный серебристый «лексус». Или жаба давит? По делу ведь. Любой клюнет. Я бы – точно! У него ж клыки – дай бог каждому! И ничего с ним не случится, ежели в опытных руках… в моих, к примеру.

– Это почему же сразу – в твоих? – напыжился Турецкий.

– А вы мне не дали договорить, ржачку устроили. Но дело-то в чем? Тебе, Сан Борисыч, садиться за руль нет нужды. Даже, я бы сказал, противопоказано. Ну стукнешь ты того «мерина» легонько, а дальше что? Выйдешь базар разводить? Да тебя же любой братан вмиг вычислит, сам еще извинится и «зеленую» купюру сунет, чтоб ты не обижался на его нерасторопность. Не, тебе никак нельзя.

– Так чего, ты сам, что ли, хочешь? А где фактура? Где важность большой персоны?

– Вы не глядите, Александр Борисович, – засмеялся Голованов, – что Филя у нас маленький, он как тот петушок – ого-го! А мы его в шубу Демидыча облачим – до самого пола. Вот бы девку еще? – он задумался.

Но тут нашелся Демидыч.

– У меня здесь куртка меховая, так она Филиппу будет как та самая шуба. А про девку вот чего мыслю. Надо не на стороне искать, а своих…

На него посмотрели как на ненормального.

– Я, к примеру, про что? Пока Филипп станет с братвой разбираться, девку могут успеть обидеть. Вот я и предлагаю одеть бабой Щербака…

Предложение потонуло в сплошном реве! А Щербак хотел даже обидеться. Но Филя крепко хлопнул его по плечу:

– А ведь точно, ребята! Коля, мы тебе хороший грим наложим. Там это паричок наденешь, то, се, во будет! – показал он большой палец. – Ну худенькая, зато длинненькая. А может, лично мне как раз такие и нравятся! Нам же с тобой чего надо? Чтоб качки клюнули! А как им не клюнуть, когда они увидят меня, да под легким кайфом, да еще рядом с такой красоткой? А я еще малость повиляю на полосе, подкину им: внимание, лох на дороге! Потом вылезу, побазарю, может, соглашусь даже и на сервис съездить. Ну а там уж как-нибудь разберемся, я думаю. И остальные подвалят. Вот и сыграем партию в кегли, а? Кто против? Я лично – за!

– Осталась самая малость, – сказал Щербак. – Андреич, придется в самом деле рискнуть «лексусом».

– Да куда ж от вас денешься? – расстроенно шмыгнул носом Денис. – Но только учтите! Любой ремонт оплачивается из общего гонорара. Так что и не надейтесь! Действуйте сами, дядь Саня у вас, как всегда, старший. Во всех незаконных операциях. А я остаюсь на месте. Для общего контроля.

– Мы обязуемся вести себя прилично, начальник! И ничего не нарушать! – за всех отрапортовал Филя и кивнул Щербаку: – Пошли, буду из тебя кра-а-асивую телку делать!

И под общий смех они удалились в помещение, где хранилось все необходимое для проведения операций – разнообразная одежда, гримерные принадлежности и прочие аксессуары шпионской деятельности, включая спецтехнику. Которая сегодня тоже должна быть задействована, что называется, в полном объеме.

2

Выехали тремя машинами – «Лада»-«десятка» Турецкого, «девятка» с Головановым и Демидовым и отливающий чистым серебром «лексус», представлявший нечто среднее между джипом и универсалом. В салоне последнего, рядом с необычайно гордым своей ролью Филей, облаченным в просторную куртку и с собольей шапкой на голове, восседала «красотка», кидавшая кокетливые взгляды, от которых пассажиры «девятки» давились со смеху. Но за постом ГАИ на Рублевском шоссе, при выезде на кольцо, остановились, чтобы прекратить балаган и окончательно распределить роли, точнее, места в общей облаве. А также последовательность действий.

Нельзя было, конечно, рассчитывать на то, что они вот так, с ходу, «поймают» лихих подставлял, которые действуют, конечно, в высшей степени профессионально. Значит, и вести себя на дороге надо максимально естественно. Идешь в крайнем левом ряду, сзади сигналят – отойди вправо, пропусти торопящегося. Но не забывай при этом и об опасности. А пуще всего успевай наблюдать за теми, кто рядом, – справа и немного сзади. Нужны темно-зеленый джип «гранд-чероки», который будет требовать, чтоб его срочно пропустили, и черный «мерин» класса С, готовый ловко подставить самодовольному лоху из «лексуса» свой левый бок. Отчего у него должны быть «заметно потерты» именно левые крылья.

Словом, расставили все необходимые точки и тронулись. «Лексус» шел первым, в крайнем левом ряду. За ним, оставляя впереди две-три машины, в том же ряду двигалась «десятка». А «девятка» перестраивалась на ходу, но тоже не особенно отставала. Смело подрезая некоторых, особенно невежливых на дороге водителей. И тем приходилось поневоле успокаиваться. Со стороны это выглядело так, как если бы «девятке» требовалось установить на трассе порядок и послушание.

Прошли до Ленинградского шоссе, там развернулись при въезде в Химки и отправились обратно, теперь по внешней стороне кольца. И снова ничего, пустышка. Гонять целый день было, конечно, делом непыльным, но – глупым. После пустой уже четвертой ходки, во время каждой из которых приходилось менять свою диспозицию, решили сделать последнюю, до Ленинградки, и если опять не повезет, то вернуться сюда вечером, точнее, ближе к сумеркам. И, как всегда, когда уже утомляешься от однообразности движения и устаешь надеяться, вот тут она и появляется – удача, будь она проклята…

Сначала Турецкий обнаружил темно-зеленый джип с номерным знаком, который был записан в сувенирном блокнотике, прикрепленном возле лобового стекла. И сейчас же Александр Борисович передал по телефону:

– Меня прогоняет наш «чероки». Всем внимание.

Спустя полминуты он услышал голос Голованова:

– Вижу «мерина». Борисыч, я тебя страхую, сходи спокойно, он сзади. Переходим на вторую полосу.

Пока производили перегруппировку, мимо Турецкого, мигая зажженными фарами и громко сигналя, промчался темно-зеленый джип. Между ним и Филей оставались еще три машины, которые ну никак не обращали внимания на крутого нахала. И тот выходил из себя и так «орал», будто вез по меньшей мере премьер-министра российского правительства. А черный «мерседес»-универсал неспешно подбирался к будущей жертве, ничего не нарушая и не требуя. Ему уступил дорогу Голованов, затем снова вернулся в крайний левый ряд Турецкий, освобождая соседнюю, третью полосу «мерину», номер которого был записан на том же листке.

– Оттягиваемся назад? – спросил Голованов.

– Ага, вот они, голубчики, – сказал наконец и Филя. Но следом ворвался негромкий, но четкий голос Щербака:

– Приготовьтесь, джип нажимает, сейчас сползем на крыло «черного».

Но неожиданно получилось так, что уходящий вправо «лексус» невольно согнал на вторую полосу какой-то замызганный «жигуленок», заслонивший его тем самым от «черного», и «мерседес», избегая теперь столкновения с этим «жигулем», важно пропылил мимо, а затем, добавив скорости, быстро ушел вслед за джипом.

– Не понял, – сказал Филя. – Присматриваются, что ли? Выбирают?

– Борисыч, уходи вправо, – сказал Голованов, – ты долго перед его носом маячил, мог запомнить. А ты, Филипп, приготовься, они наверняка где-нибудь впереди прижались к бортику и ждут. Красиво смотришься, блин! Как там твоя девушка? Ау!

– А на девушку, – ответил грубым голосом Щербак, – водила из джипа аж пасть ощерил… Ох, ребяты-ы, кажется, пробудил он во мне страсть! Ну, падла, держись!

– Вон они, – быстро заговорил Филя, – справа, у поймы. Значит, будут действовать перед Спасским мостом. Там за ним съезд на Волоколамку. Не промахнитесь, а то уедете хрен знает куда. Лучше прижмитесь к обочине, а потом догоняйте. Мы-то от вас не убежим. Конец связи.

Перешедшие на крайнюю правую полосу кольцевой дороги Турецкий и Голованов с Демидовым посмотрели, как метрах в пятидесяти впереди резво взяли с места джип с «мерином» и пошли на левую сторону, догоняя Филю с Щербаком.

– Ну все, клюнули-таки, – сказал Демидыч, выходя из машины навстречу Турецкому, остановившемуся сзади. – Подождем да подъедем? Пусть завяжутся. Опять же и дэпээска подбежать еще должна… – Он достал из футляра, висевшего на груди, сильный армейский бинокль и стал смотреть туда, где начинался подъем к мосту и куда умчался Филя, увлекая за собой подставлял. – Кажись, есть! – сказал наконец и крикнул Севе: – Включай связь, сейчас пойдет трансляция, – и протянул бинокль Турецкому: – На, Сан Борисыч, посмотри, если хочешь, хорошо видно.

Турецкий поднес бинокль к глазам, достал из салона и вставил в ухо «улитку» от радиоприемника в машине. Он и будет транслировать разговоры-переговоры Фили с бандитами, для чего тот нацепил на себя миниатюрный микрофон, а в каждой из трех машин помимо радиоприемника имелся еще и диктофон, все эти речи записывающий.

– О, блин! – послышался голос Фили. – Надо же так влипнуть!.. – и тише: – А ты чего сидишь? Переживай давай… Руками размахивай, меня матери, или чего там… – Да иду, иду! – почти закричал он.

Хлопнула дверь.

– Ну глянь, мужик, что ж ты творишь? Смотри, новая машина, а ты ее так уделал! Не, мужик, честно говорю, ты налетел…

– Ну виноват, ребята, виноват! – тонко заканючил Филя. – Что делать-то, сейчас вызову инспекцию, какие разговоры? Вопросов нет!.. А с другой стороны, вон взгляни сам, у меня-то ничего нет, а на твоем крыле одна только легкая царапинка. И та не моя! Да чего вы мне тут башку дурите?! Сами же подставились! Идите на хрен, вызываю ГАИ!

– Не суетись, уже вызвали. Нам, мужик, твои капризы, упрямство ни к чему. Пусть приедут посмотрят, потом к оценщикам из страховой компании поедем… Никуда ты от нас не денешься, пока бабки не выложишь, понял, гнида?

– Сам козел! Почему это я должен куда-то ехать с вами? Поедете вы со мной. В мою контору, и там быстренько разберемся! Думаете, на дурачка наехали, да? Ща!

– Ты б, мужик, не базарил, – вмешался второй голос, погрубее – первый-то был молодой и звонкий, с небольшим акцентом, как у кавказского человека, выросшего в Москве, что лишний раз подтверждало: подставлялы те самые. – Ты видишь, мы на тебя не наезжаем, сами хотим миром дело закончить. Но если ты станешь, сука, базарить не по делу, нам ведь проще простого, можем и по-плохому!.. Вон девку твою заберем как заложницу, и пока не отдашь бабки…

– Ага, она тебя у нас подождет, – снова вклинился молодой. – Поедешь с нами, красавица?.. Поедет, куда, бля, денется… А вот и ментовка прикатила… Ну что, уважаемые, делать-то будем? Вот глядите, как этот хмырь нашу машину уделал…

Турецкий видел в бинокль, что из бело-синих милицейских «Жигулей» с мигалкой на крыше выбрались двое крупных милиционеров и, присев на корточки возле «поврежденного» черного автомобиля, начали пальцами щупать вмятину, или что там такое было, отсюда не видно.

Тихий голос Щербака сказал:

– Только не подъезжайте. Они тут театр показывают. Номер «Жигулей», – торопливо продиктовал он цифры, добавив: – Лейтенант и старлей. У младшего «калаш». Похожи на настоящих. Терпите. Потом посмотрите видеосъемку.

И тут прорезался голос милиционера:

– Да, гражданин, залетел ты, однако. Смотри, что наделал! Я тебе, как специалист, честно скажу: дорого ремонт обойдется. Ну давайте, пока протокол будем составлять… потом оценку надо произвести…

– Да у нас есть недалеко хороший автосервис, как раз по иномаркам, – сказал грубый голос. – Возле Ленинградского шоссе, как повернешь на Куркино.

– А, знаю, – солидно согласился милиционер. – Только какая нужда гнать-то туда? Вон, десять минут по Волоколамке – тоже отличный сервис. И посмотрят, и починят, и оценят! – он рассмеялся. – Все, как говорится, тридцать три удовольствия… Ну так чего будете решать? Канитель станем заводить или между собой разберетесь?

– Да я … – неуверенно сказал Филя, – я бы миром… А на сколько тут ремонту? Только без балды!

– Лично я бы вас, гражданин… Предъявите-ка ваши права… Так… так… так… Значит, гражданин Агеев, Филипп, стало быть, Кузьмич… очень хорошо. Ага, а машинка-то не числится ли в угоне? Замутенков! Ну-ка возьми документы и быстренько пробей у нас это транспортное средство!

– Да вы что, товарищ капитан?! – возмутился Филя.

– А вы не придуривайтесь! И не выступайте, гражданин! – уже зло оборвал его милиционер. – Проверим, если порядок, поедете рассчитываться, а нет, так машину задержим. До полного выяснения. Это ваша супруга в салоне?

– Нет… – совсем убитым голосом проговорил Филя, воображая, какое в настоящий момент стоит ржание в машинах, где этот репортаж внимательно слушают друзья и коллеги. И по тому, как он крякал, что-то мычал сквозь стиснутые зубы, было ясно, каких неимоверных трудов ему стоило самому сдерживаться от хохота. Наконец он с трудом, почти со стоном, выдавил: – Это так, одна знакомая…

«Лихо работает!» – подумал Турецкий.

– Надо понимать, случайная попутчица? – не отставал милиционер. И деловым тоном продолжил: – Ну что ж, надо на всякий случай и у нее проверить документы…

Турецкий разглядел, как милиционер направился к правой дверце «лексуса», но его почти ухватил за рукав куртки Филя и взволнованно зачастил:

– Командир, ну чего ты? Какие документы? Откуда у нее с собой документы, сам подумай! Может, не будем, а? Свои же люди, стольником не побрезгуешь?

– Ох, мужик, – с откровенным уже презрением протянул милиционер, – поди, женатый, детишек наделал, а сам… с какой-то курвой, прости господи… Ладно, за две сотни разойдемся, я ж не один… Ну чего там у тебя, Замутенков? Замазанная?

– Никак нет, все выходит по делу, все чисто. – и лейтенант вернул своему старшему документы Фили.

– Ага, а сам-то где пашешь?

– Я-то? А, в смысле… Понятно, командир, замом генерального на фирме «Миком», ну колбасы всякие там, сосиски и прочее. Бывший Микояновский. Не слыхал, что ль?

– И ты там работаешь?! – словно бы удивился милиционер.

– Ну не главный… в замах.

– Так чего ты мне тут дурочку валяешь? Отдай мужикам деньги за ремонт и отваливай со своей… этой! Вон два километра сервис, пусть оценят, и расходитесь миром. Мой тебе совет… э-э, Филипп Кузьмич, не ссорься с этими мужиками. Ты посмотри на них. Кто – ты, а кто – они? Они ж тебя вместе с этой… ишь лыбится, ну бабы, все одним миром мазаны… мужик налетел, а ей хиханьки… Я к чему? Ну потянешь ты день-другой, а дальше чего? Ведь не оставят в покое. Так что давай, Филипп Кузьмич, думай скорей. И на сервис не опоздайте. Он… ага, через полчаса закроется, будете потом искать. А про тот, что они называли, я знаю, бандитский он. Такого тебе насчитают! Тут придраться не к чему. А в Опалихе – все путем, это я тебе говорю. Вот так. Ну так я поехал? Или будем с протоколом возиться?.. Проезжайте, проезжайте! – закричал притормаживающим машинам и замахал жезлом. – Нечего останавливаться!.. А ты место выбрал, скажу тебе… Ну?

– Да ладно, поеду с ними. Недалеко, говоришь?

– Опалиха, два шага… Значит, так. Попрошу подойти пострадавшего!.. Виновник ДТП согласен оплатить расходы за ремонт. Вот держите пока его документы у себя, чтоб снова конфликта не было. А как договоритесь, вернете ему в целости и сохранности. Проверю! Езжайте вон туда, в Опалиху, а я позвоню, чтоб там не расходились. Произведете оценку и… все остальное меня уже не касается. Но чтоб был порядок, номера ваших автотранспортных средств я записываю. И если вот он, Федор Кузь…

– Филипп, извините, – поправил Филя.

– Ну да, так чтоб полный порядок был и жалоб не поступало! Я сейчас остановлю движение, съезжайте направо.

– Едем за ними, – сказал, садясь в машину, Филя. – Я и моя красавица. А менты вроде приличные ребята, а гляди, какая погань, просто поразительно! Не пары стольников жалко, а разочаровали. Догоняйте…

3

Они торопились. Было очень важно, чтобы толстячок оценщик не сразу узнал гостей. А когда бы узнал, было бы уже поздно.

– Филя, – сказал Турецкий, – ты там сразу-то не сильно выступай. А Коля пусть ведет свою киносъемку. И не вылазит. Хотя его-то в этом виде вряд ли узнают.

– Ясно, начальник… Они впереди, не торопятся. А в салоне, между прочим, двое, а не трое. Может, третий был в джипе?

– Разберемся, – сказал Сева, – они сами скажут… Александр Борисович, ждем установку. Миром дело не кончится, как того хотел продажный мент. Так где будем разговаривать? Там же, в будке? Или с собой возьмем? В багажниках места достаточно. Наверняка ведь домой к ним ехать придется?

– Вячеслав Иванович настойчиво просил обойтись без уголовщины. Тем более что и никакой санкции у меня нет.

– Вас понял, господин начальник, – засмеялся Филя. – Но если они станут девушку мою обижать, мы с ней, ей-богу, не выдержим, так и знайте! Да, дорогая?

– Сейчас ты у меня сам схлопочешь, – сухо пообещал Щербак. – Ну а мне когда в натуральном виде выступать?

– Не в натуральном, а в естественном, – тоже смеясь, поправил Николая Голованов. – Как свистнем, так сразу, понял? Филипп, думаю, очень неплохо, если бы ты, вместе с ними и оценщиком, прошел все-таки в будку. Тут и мы, понимаешь, сможем неожиданно присоединиться. Им же там и развернуться будет негде. Ну самое то, что доктор прописал, сечешь?

– А вот это уже конкретно! – обрадовался Филя. – Бу сделано! Жаль, босс не увидит, как храбро, спина к спине, сражались его верные солдаты!..

– А вы, Александр Борисович, – пробубнил вдруг Демидыч, – с нами туда не заходите. Во-первых, действительно очень тесно, а во-вторых, мы будем работать быстро и профессионально, и вам незачем смотреть на наши приемы, так, Сева?

– Вова, как всегда, прав. Мы лучше позовем.

Все переговоры на этом и закончились. Турецкий еще подумал и согласился, что в тесном помещении он только помешает ребятам. Зато позже, когда появится «строгий начальник», бандитам ничего не останется, как живо поднять лапки. Поскольку первую стадию знакомства они уже успеют оценить правильно… Да и знать не будут, кто на них наехал. Кто ж поверит, что какой-то сосисочник мог так их всех уделать?! Вот и пусть живут потом крутые орешки болезненными своими воспоминаниями…

Теперь и сами не торопились – надо же было дать возможность и оценщику проявить свои способности. Если у него все в порядке с организмом – после крепких объятий Колюни.

Радиотрансляция продолжалась, но особого интереса она не представляла, просто шла запись на диктофоны. И разговоры были спокойные, больше профессиональные – что нынче почем на сервисах для дорогих иномарок? Оценщик, за которым, видно, по пятам двигался Филя, что-то там калькулировал, бормотал. На своего клиента он не обращал никакого внимания. Опять же и «мерседес» был ему давно знаком, ничего придумывать не надо. Вот крыло, другое, а тут задета задняя дверца. Значит, хозяин предпочтет менять, а не выправлять кияночкой. Одно получается к одному, и сумма сама по себе вырастает… А вот и примерный счетец – десять тысяч баксов, ну очень знакомое число.

И тут «клиент» запротестовал. Жадность, понятно, одолела «благополучного колбасника».

– Ты чего тут насчитал?! – тонко завопил Филя. – Ты еще вставь дырку от сигареты в салоне! Я его где ткнул? Вон, в крыло! А ты мне тут всю боковину лепишь!

Оценщик не возражал. Он позвал:

– Господа, клиент не согласен с моими подсчетами, может, сами будете снова пересчитывать и договариваться?

– Ну раз не согласен, давай пересчитаем. Чего зря спорить? У тебя еще калькулятор есть? Список повреждений составил? Пойдем в помещение, там и договоримся. Владимир Яковлевич, вы не возражаете? – мягко спросил молодой. Его подельник, видимо, кивнул. – И вы… Филипп Кузьмич! Дама ваша пусть еще немного посидит в машине…

– Вперед, ребята! – крикнул в микрофон Турецкий и отключил радио, чтобы не отвлекаться. И даже пожалел, правда, самую малость, что Эмма не увидит той красоты, которую сейчас продемонстрируют сотрудники агентства «Глория»…

Они одновременно ворвались во двор сервиса и обнаружили, что машина Фили пуста, Щербака в ней не было. Голованов ударом ноги распахнул дверь в бытовку и остановился на пороге. Потом махнул рукой остальным. Турецкий с Демидовым подошли ближе и… в буквальном смысле замерли в изумлении.

Один из бандитов и оценщик лежали на полу ничком, а между ними, упершись кулаками в широко расставленные колени, верхом на табуретке, как на коне, сидел Щербак – без роскошного белокурого парика и меховой накидки на плечах, но зато в платье до пола. Картинка была та еще! Второй братан, помоложе, лежал на животе поперек короткого конторского стола. Его голова, с залепленным скотчем ртом, и руки свешивались по одну сторону стола, а ноги – по другую. Над ним стоял Филипп и равномерными ударами ладони по заду методично вколачивал каждое сказанное слово. И от каждого такого шлепка, вроде детского «а-та-та», тело лежащего дергалось, будто его било током.

– Не! Обижай! Девушек! Гаденыш! Маленький! А! Туда же!.. Не будешь? – спросил, остановив руку в замахе. Парень затряс головой и промычал что-то. – Не! Слышу! – добавил еще дважды Филя и обернулся к вошедшим.

– Зря вы пропустили самое интересное, – заметил Щербак. – Этот подонок Сига, – он кивком показал на дергающегося бандита, – замыслил надругаться над честной девушкой. Вытащил ее, понимаете, очень грубо из машины и затолкнул сюда. А когда ее кавалер попробовал возмутиться, они ему объяснили, правда успели только на словах, кто он такой, кто я такая и чем они сейчас тут с нами займутся. Бедные ребятки, жалко-то их теперь как! Особенно вот этого юношу…

– Не, вы не думайте чего, – покачал головой Филипп, – они первые начали…

– Салаги, – сплюнул Щербак, – даже махалками дергать не научились, а туда же!

– Поиграли, и будет, – сказал Голованов. – Узнали чего?

– Да вот только хотели приступить, а тут – вы. Можем поспрашивать и вместе, кто мешает? Сейчас мы его усадим, голубя. – Филипп поднял двумя руками Сигу, словно куклу, и резко опустил задом на стул. Обеими ладонями сильно похлопал по щекам и вылил ему на голову графин с желтой водой, стоявший на подоконнике. – Можешь больше не придуриваться… Если б я тебя просто задел, но по-настоящему, ты был бы сейчас, как твой напарник, в полной отключке, понял? Если не желаешь как он и хочешь еще за девками побегать, отвечай на вопросы. А то смотри… Видишь дядю? – Агеев указал на Демидова, перекрывшего плечами входной проем. – Так вот, он у нас умеет одним движением холостить любую скотину. Раз – и девки больше не нужны.

Филипп просто намекнул на один давний случай, когда в руки Демидычу попал известный в свое время «законник», изнасиловавший несовершеннолетнюю девчонку. Слоном того звали. И где он сейчас? Может, и жив… Но рассказывать историю Слона Филипп не собирался, Сига и так все понял. И снова замычал, задергал головой, видимо, показывая, что готов отвечать на вопросы проклятого «колбасника» и его страшной подружки. А ведь он, кажется, до сих пор не усек половой принадлежности этой девицы.

– Ну с ними понятно, а оценщика зачем приложили? – спросил Демидов.

– А мы его вообще не трогали, просто отпихнули в сторону, чтоб под ногами не мешался, – возразил Щербак. – Может, он от страху уделался? Эй, козел! – он пнул оценщика ногой, и тот жалобно заныл, как умирающий. Николай добавил еще разок и крикнул: – Если сейчас же не встанешь, урою!

И тот как-то сразу собрался, привстал на карачки и хотел было по-собачьи улизнуть на улицу, но его за шиворот перехватил и вытянул вверх Демидов.

– Что, уже не узнаешь? – мрачно засмеялся он, и оценщик вдруг словно тряпка обвис в его руке. – Что ж ты своих-то не предупредил, что они занимаются поганым делом? Видишь теперь, как нехорошо получилось. Сиди тут и не рыпайся! – Демидов отшвырнул его от себя, оценщик снова растянулся на полу.

А Филя тем временем привел-таки в чувство Сигу, сорвал со рта скотч. И тот открыл глаза и вполне осмысленно оглядел собравшуюся в тесном помещении компанию.

– Тебя ведь Мурманом зовут? Мурман Нугзарович, да? Только это надо еще заслужить, чтоб по отчеству. А ты обычный Мурик, вот и отвечай, хмурик-жмурик, кто у вас тут фотографирует тех, кого вы насилуете? Ты, Паленый, Хомут или этот жирный хрен? Кто, отвечай быстро! Иначе… сейчас ему скажу, – показал он на Демидова. А тот поплевал на руки и стал потирать их.