Читать книгу Отмороженный - Фридрих Незнанский - Страница 9

Слава Грязнов ходил по моему кабинету и говорил, говорил, размахивая руками. Время от времени останавливался, чтобы переспросить: «Старичок, у тебя действительно ничего не осталось в сейфе?»

– Может, нам самим слазить туда на чердак и своими руками там все перебрать-перещупать? – вдруг спросил он.

– Восемь дней прошло, – махнул я рукой. – Ни одного свидетеля. Уж как я этих ребят с Украины пытал. У них одно на уме – скорей бы вернуться домой. Ничого не бачили, ничого не слыхали…

– У тебя есть протокол допроса – магнитофонная запись их рассказа? – спросил Слава. – Ты ничего не упустил?

– А они ничего толкового и не рассказали, – вздохнул Володя Фрязин. – Их показания уместились на полстраничке протокола.

– Подумаем еще раз. – Слава приложил палец к губам. – Этот банк «Лютеция» был открыт в ноябре девяносто первого года. Понимаешь?

– На деньги родной партии и дорогого правительства, – усмехнулся я. – Тебя, Славик, я позвал, как свежую голову. Чтобы ты смог взглянуть на все со стороны. А ты опять нас толкаешь на ту же стезю. Ах, золото компартии! Где оно? Там же, где золото инков.

– Все сказал? – спросил Слава, уперев в меня свой указательный палец. Есть у него такая вредная привычка. Не помню, говорил ли о ней?

– Все! – сказал я.

– Нет, не все, – мотнул он своей некогда рыжей, а теперь наполовину пегой, лысеющей головой. – Ты не ответил на мой вопрос: осталось ли у тебя что-нибудь в сейфе?

Чертыхнувшись, я полез в сейф. Он следил за мной, чуть склонив голову набок, подобно курице, ожидающей, подсыплют ли ей зерна.

– Мне нужна твоя свежая голова, – повторил я, доставая бутылку коньяка, на дне которой еще что-то плескалось. – Мне нужно, чтобы ты говорил глупости, которые, если их систематизировать, приведут к истине с неожиданной стороны.

Он выхватил бутылку у меня из рук и приложился к горлышку, закинув голову. Володя Фрязин смотрел раскрыв рот, как светило сыска, давясь, с томительным бульканьем высасывает последние капли.

Будет что рассказать стажерам и следователям с месячным стажем работы.

Переведя дух и вытерев губы рукавом, Слава зажмурился.

– Итак, прослушаем еще раз, что рассказывали тебе эти заезжие братья по СНГ. – Он вставил в кассетник пленку, на которой я зафиксировал никчемные показания этих молодых хохлов.

Он включил магнитофон. Все то же. Как добирались с вокзала, как искали квартиру… Поморщившись, я отнял у него магнитофон и перемотал немного вперед.

– Вот здесь, – сказал я.

– Ну мы договорились с хозяйкой на четыре, а делать было нечего, приехали в три, – рассказывал Микола. – Ее еще не было. Жилец собирался. У него два чемодана, пока уложишься… Хотели ему помочь, а он не дал. Я только приподнял – здоровенный. А он их один попер, остановил такси и уехал. А после хозяйка подошла. Ну вот, со всеми подробностями, как вы просили.

– Как он выглядел? – спросил я.

– Ну как… Высокий, загорелый, хмурый, – продолжал Микола. – Так он же уехал из Москвы. Да… а одет был просто, бедно даже.

– С чего ты взял, что он уехал из Москвы? – спросил Володя.

– А он при нас садился в машину и сказал частнику: мол, на Курский. И побыстрее.

– На поезд опаздывал, – подсказал Дмитро.

– Так на такси или к частнику он сел? – спросил я.

– К частнику. Вроде… Нет, точно к частнику.

– Он машину поймал или сама подкатила? – спросил Володя.

– Вроде сама… Мимо проезжал и увидел его с чемоданами.

Слава выключил диктофон.

– И что? – спросил он.

– Когда человек спешит на вокзал, особенно если приезжий, он заказывает такси, не так ли? – спросил я. – Возможно, он таким образом обеспечил себе алиби?

– Из тебя преступник получился бы лучший, чем «важняк», – сказал Слава. – Ловишь блох, тебе не кажется? Я понимаю: других персоналий у нас нет…

– У нас с Володей нет, – уточнил я. – Фигурирует один мужик, спешивший на вокзал. Даже не подождал хозяйку.

Обыденная ситуация, из которой ничего не высосешь. Он уехал в четвертом часу, Салуцкого замочили после шести, точнее, в четверть седьмого. Время, конечно, было, чтобы вернуться и подготовиться. Но есть и риск. Попасться на глаза тем, кто знает, что ты уже ешь холодную курицу в поезде, набирающем скорость. Это запомнится.

Нет, такие ребята заранее забираются на чердак, когда их никто там не видит. И отлеживаются, ожидая своего часа. Возможно, он караулил банкира не один день. Все-таки задание чрезвычайно трудное. Попробуй выследи в толпе в час пик – и попади точно!

– На нем были очки, – напомнил Володя. – Обычные. С диоптриями. Это они вспомнили в другом месте, когда еще раз попытались его описать.

– Тоже не факт, – раздраженно сказал я. – Специально надел, чтобы невозможно было заподозрить в нем снайпера. Что тут непонятного?

Надо взять себя в руки. Хуже нет, когда все факты начинаешь подгонять под свою версию. Моя версия пока что состояла в том, что это сделал не жилец, которого эти хлопцы сменили. Володя мне поддакнул, хотел как лучше, а посеял еще большие сомнения. Вон как Грязнов оживился, услышав про очки.

– Вы хоть фоторобот составили? – спросил он со вздохом. Мол, сам не сделаешь, никто не почешется.

– Да зачем он? – отмахнулся я, продолжая оставаться недовольным собой. Действительно, следовало составить фоторобот. Не помешал бы.

– Не успели, – постарался выручить меня Володя. – Они уехали. У них были билеты. Но я взял с них слово, что позвонят, когда снова сюда заявятся.

Грязнов вздохнул, но ничего не сказал. Его вздох был красноречивее слов.

– Лучше скажи – есть что-нибудь подобное в оперативных сводках МУРа? – спросил я.

Он отрицательно покачал головой.

– А на Салуцкого что-нибудь есть?

– Все-таки думаешь, что это криминальные разборки? – задумчиво спросил Слава.

– Ничего я не думаю, – сказал я. – Просто попросил тебя разузнать, что за человек этот банкир. Вернее, что это был за человек, – поправился я.

– Какая теперь разница, – беспечно махнул он рукой. – Ты мне лучше другое скажи: парни эти уехали, но хозяйка-то осталась? Она-то его чаще видела.

Это прозвучало так: вот где я тебя достал!

Я свирепо посмотрел на Володю. Тот прижал ладони к груди, чтобы возместить этим жестом недостаток убедительности.

– Пятый день ее ищу! Сдала квартиру, а сама живет по Горьковскому направлению, где-то за Салтыковкой, у сестры на даче. Клиентов ловит на Курском вокзале. Деньги берет вперед. Вот все, что сказали соседи.

Мое недовольство своей персоной нарастало. Оказывается, она деньги брала вперед. Вот почему этому мужику не стоило ее дожидаться.

А я только что выразил удивление по этому поводу. Интересно, Слава это пропустит или не преминет воспользоваться?

– Стало быть, она видела его один только раз, – вздохнул он. – И довольно давно. Может и не вспомнить, как он выглядит.

– Квартира сейчас занята? – спросил я Володю.

– Какая теперь разница? – махнул он рукой.

– Такая, – ответил за меня Слава. – Если квартира не занята, значит, она ловит жильцов на вокзале. Твой шеф правильно тебя спросил. Она, выходит, там стоит, тебя высматривает, а ты почему-то здесь сидишь и старших по должности перебиваешь.

Мы с Володей переглянулись. А что? Похоже, коньяк расширил сосуды Вячеслава Ивановича до необходимой величины. И кто знает, было бы в бутылке больше – уже знали бы, кто шлепнул банкира Салуцкого…

Володя быстро набрал номер телефона той нехорошей квартиры. Длинные гудки были слышны даже в другом конце кабинета.

– Еще не факт, – сказал моими словами Слава. – Может, тоже укатили в Лужники… Значит, слушай меня внимательно. – Он взял Володю за пуговицу на пиджаке. – Позвонишь сегодня вечером. Звони хоть до утра.

– Для чего? – не понял Володя. – Я лучше туда подъеду, спрошу у соседки. Хозяйка всегда поручает ей смотреть за тем, что у нее в квартире делается.

– Или так, – кивнул Слава. – Я про другое. Завтра ты должен сойти с поезда, прибывшего с богатого юга, ты понял? Груженный сумками и чемоданами. Тогда она сама тебя найдет. Вернее, сбегутся к тебе многие, кавказцев не все решаются поселить. А тут – русский парень, весь в коже, с сумками.

– У меня нет кожаной куртки, – застенчиво сказал Володя.

– Это никого не колышет, – поморщился Слава. – Чему там вас вообще учат… Найдешь. Ограбишь кого-нибудь. Это твоя проблема, ты понял? Значит, набегут на тебя бабули, будут предлагать квартиру, ты скажи: мол, нужно в районе Склифософского, на случай форс-мажорных обстоятельств, чтобы «скорой» далеко не везти, – вот тут она твоя! Хозяйка то есть. Бери ее тепленькой, пусть довезет тебя до квартиры, а там составишь с ее помощью фоторобот квартиранта. Начни, кстати, с очков. Мало ли. Вдруг это вызовет у нее удивление? Какие, мол, очки? Ни про какие очки ничего не знаю. Понял, да?

– Его бы к вам на юридический факультет, – сказал я Володе не без зависти. – Готовить нам смену. Такие лекции по криминалистике только после двухсот граммов читают! А представляешь – после трехсот?

– Вам бы только зубы скалить, – проворчал Слава самодовольно. – А дело стоит. Так ты про Салуцкого интересовался?

– Разве? – удивился я. – А ты собирался что-то рассказать?

Володя улыбался. По-видимому, понемногу привыкал к нашей пикировке, уже не страшась, что мы разругаемся всерьез.

Сейчас заладит, когда был основан банк «Лютеция», подумал я. Привык танцевать от печки.

– Банк «Лютеция» был основан в ноябре девяносто первого, – сказал Слава, прикрыв глаза, будто читал отходную Салуцкому и его банку. – В те дни, если помните, либеральная общественность стеснялась спрашивать у нуворишей: откуда, мол, деньжата. Полагали дурным тоном.

– И этим пользовались все кому не лень, – подтвердил я.

– Заявленный капитал банка не превышал минимальной суммы, уже не помню какой, но оборот финансовых операций рос со сказочной быстротой. Процентная ставка была ниже, чем у других, а процент по вкладам был выше крыши. Многие полагали, что банк скоро прогорит. Но вкладчики несли и несли… Иногда до миллиона баксов в день. Просто не знали, куда складировать эти тонны денег. Было понятно, что добром это не кончится. Но банк процветает по сей день. По-видимому, на зависть конкурентам. И вот чем это закончилось.

– У них были должники? – спросил я.

– Подобные вопросы лучше передать Савранскому, – пожал плечами Грязнов. – Твоему новому другу. Но я бы не портил с ним отношения, пока он не даст тебе кредит на дачу.

Я проглотил это замечание. Оставил без ответа, как и многое другое. Слава привлекает меня не тем, что подсказывает, а тем, на какие неожиданные выводы своими рассуждениями наталкивает. То, что он сказал сегодня дважды про ноябрь девяносто первого, навело меня на мысль, что в последнее время убивают как раз банкиров, основавших свое дело именно в том году. С точностью до месяца-двух. О деньгах партии поговорили и забыли. Но деньги, и немалые, откуда-то возникли именно в те дни.

Надо полистать газеты тех дней. Мне все больше кажется, что шум по поводу партийных денег был призван отвлечь от денег настоящих. Может, я не прав. Но проверить стоит.

– Итак, на чем мы остановились? – спросил я.

– На том, что тебе следует поговорить с Савранским по поводу беспроцентного кредита для строительства личной дачи, – ответил Слава. – И заодно расспросишь его про Салуцкого. Банкиры не любят говорить о коллегах. Тем более о мертвых…