Читать книгу Операция «Кристалл» - Фридрих Незнанский - Страница 6

Сараево

— Значит, так, на все про все у вас только час, — в сотый раз повторял Турецкий, вышагивая по гостиничному номеру. — Если поймете, что с задачей не справляетесь, постарайтесь продержаться до подхода основных сил. Это будет несложно — там полно разбитых катакомб и есть где укрыться. Только помните — это не учение, и права на ошибку у вас уже не будет.

Ребята сидели на диване и послушно кивали, внимательно слушая командира.

Это задание было мало похоже на учение. Потому что теперь противник не был о нем оповещен, в обоймах вместо шариков с краской были боевые патроны, а на карту ставился не один десяток человеческих жизней.

После разговора с Солониным Реддвей и сам всерьез стал задумываться над сложившейся ситуацией. И тут узнал, что две недели назад в Боснии отряд мусульманских боевиков захватил группу сербских демократов, оппозиционных правительству Милошевича. И хотя война в Боснии закончилась, ее страшные рецидивы порой нет-нет да случались. Людей из группы «Сербские демократы» следовало освободить как можно быстрее и по возможности бескровно.

Операцию по освобождению поручили морским пехотинцам из американского контингента ООН. Те гарантировали освобождение восьмидесяти пяти процентов заложников.

И Реддвей выбил всего час. Всего час до начала операции, чтобы попробовать освободить все сто процентов. Попросил, даже не надеясь, что согласятся. И ему неожиданно дали добро. Отказываться было поздно. Теперь это уже было делом чести.

— Ладно, давайте еще раз повторим план действий. — Турецкий сел в кресло, но тут же вскочил снова, не в силах справиться с нервами.

— Сразу после высадки я устраиваю пожар на оружейном складе, чтобы отвлечь внимание и дать возможность Кати пробраться к бараку с заложниками, — сказал Марио.

— Я снимаю охрану и проникаю к пленным, чтобы попытаться организовать их и предотвратить панику, — сразу за ним выпалила Кати.

— Мы с Гошей, как только начинается пожар, завязываем бой возле автопарка, стараясь отвлечь на себя основные силы противника. — Солонин посмотрел на Георгия и подмигнул. — Ну, короче, танцуем. Как только получаем сигнал, уходим в пещеры и там теряемся, ждем подхода морской пехоты.

Турецкий внимательно слушал, делая какие-то пометки в блокноте.

— Как только они завязывают бой, — сказал Барагин, мы с Джеком начинаем незаметно выводить пленных из барака и уводить их в сторону гор. Их там должно быть двадцать человек, правильно?

— Абсолютно правильно, — кивнул Турецкий. — На всю эвакуацию у вас будет минут семь, не больше. Ведь через двадцать минут после того, как Солонин ввяжется в драку, мы начинаем бомбежку. Марио, устроив пожар, должен действовать по обстановке. Там решишь сам, подключиться тебе к Виктору с Гошей или эвакуировать пленных вместе с Барагиным и Фрэнки.

— А я, как только получу сигнал от Барагина, что все пленные в безопасности, взрываю барак, — подытожила Марго.

— Это все? — тихо спросил Турецкий.

— Все. — Ребята закивали.

— Ну а теперь я вам вот что скажу. — Он вдруг встал и стукнул кулаком по столу. — Операция отменяется. Ни к черту все не годится.

— Как?… Почему?… — раздались удивленные возгласы ребят. — Все у нас получится.

— Ни черта у вас не получится, зря на это надеетесь. — Турецкий покачал головой. — И вообще, дурацкая это затея. Если кто-нибудь из вас погибнет…

— Никто не погибнет! — вмешался Виктор. — Почему кто-нибудь должен погибнуть? Мы же все рассчитали. Этак нас можно еще десять лет на базе держать. Когда-то надо начинать, разве нет?

Турецкий не ответил.

Если бы хоть один из этих молодых ребят смог увидеть, какая борьба происходит в нем в эту минуту… С одной стороны, они, конечно, правы — рано или поздно нужно будет выпускать их из гнезда. Нельзя держать их под своим крылышком до конца жизни. Но…

Но в обычных условиях, когда птенцы покидают родителей, примерно две трети погибают в первые несколько дней. Выживают самые сильные — таков закон природы. А с этим законом Турецкий соглашаться не хотел, отказывался его принимать, как раньше люди отказывались принимать факт, что не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца, как будто это зависело от их желания. А в таких ситуациях, как эта, потери личного состава бывают не меньше сорока процентов.

— Так что? Мы летим или не летим? — тихо спросил Солонин, посмотрев на часы. — Если не сейчас, то…

— Никуда мы не летим, я же сказал! Всем сдать оружие! — металлическим голосом скомандовал Турецкий.

Но через семь с половиной минут три вертолета, прижав к земле жухлую осеннюю траву, тяжело поднялись в черное ночное небо…

Никакой колючей проволоки вокруг лагеря не было. И это насторожило Солонина. Подав предупреждающий знак Гоше, он медленно пополз вперед, убирая со своего пути каждую веточку, каждый листик, шорох которого мог их обнаружить.

Здесь, в этом лагере, прятались те, для кого война так и не кончилась. То ли они мстили кому-то, то ли просто не могли отвыкнуть убивать. Они-то были сейчас особенно опасны.

Вскоре за деревьями замелькали огоньки костров, а еще через полсотни метров стали слышны мужские голоса.

И тут метрах в пяти, откуда-то сверху, раздался шорох. Солонин приник к земле, стараясь даже не дышать. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди.

Снайпер сидел на дереве. Виктору еле удалось рассмотреть его в густой листве. Ножом его не достать, а выстрелить отсюда не получится. Можно промахнуться, а если и попадут, то нет никакой гарантии, что убьют наповал. Нужно ждать, когда снайпер слезет с дерева, размять ноги. И ждать тоже нельзя — через десять минут Марио подожжет склад и нужно будет начинать бой.

И тут за спиной вдруг раздался голос Барагина.

— Эй, друг… — громко попросил он пьяным голосом. — Кинь мне зажигалку.

Листва зашуршала, и послышалось щелканье затвора. Солонина вмиг прошиб холодный пот.

А Гоша вдруг встал на ноги и, шатаясь, направился прямо к дереву, чуть не наступив Виктору на ногу.

— Ну дай, чего жмешься?

Двух секунд, пока снайпер брал Гошу на прицел, было достаточно, чтобы Витя выхватил пистолет, перевернулся на спину и нажал на спуск. Снайпер покачнулся, и Барагин еле успел отскочить от падающего с дерева тела.

— Прямо в глаз, — прошептал он, заглянув снайперу в лицо. — Пошли, быстро. Опаздываем уже.

Дальше постов не было. Через двести метров лес закончился, и Солонин с Барагиным выползли на огромную поляну, где стояло несколько покосившихся строений и две вышки. Наверное, лет пять назад здесь была мирная деревня. Жили люди, выращивали скот, рожали детей, влюблялись и умирали. Теперь тут был лагерь боевиков, гнездо смерти.

— Туда… — Солонин махнул рукой в сторону одной из вышек и, вскочив на ноги, метнулся к разбитой телеге.

Боевики по три — по четыре человека сидели у костров и о чем-то мирно беседовали. Это ночной караул. Остальные сейчас храпят в избах, накурившись марихуаны.

Благополучно миновав несколько таких компаний, друзья вскоре оказались как раз под вышкой, по которой, гремя коваными ботинками, вышагивал постовой. А за вышкой, обтянутые тремя рядами колючки, стояли семь бэтээров.

Гоша, оглядевшись, ловко, как кошка, полез по перегородкам вышки. Витя замер в ожидании, прижавшись к столбу. Через несколько секунд он услышал звук падающего тела. Барагин быстрой тенью скользнул вниз.

— Быстрее, быстрее, время… — Витя перелез проволоку ряд за рядом.

У бэтээров никого не было. Ребята разбежались в разные стороны. Прикрепив пластид к еще не остывшей броне трех машин, Солонин вскочил на четвертую и тихонько потянул за крышку люка. Та довольно легко подалась.

И тут раздалось сразу несколько голосов, следом в небо взвился столб огня.

— Пожар! Снаряды спасай! — закричали боевики, бросившись к складу. — Сейчас рванет!

Никто из них не обратил внимания, что один из бронетранспортеров у горы вдруг завелся.

— Бей прямо вон в ту кучу! — кричал Витя, припав глазами к перископу и дергая рычаги скоростей. — Третье строение справа, по окнам.

Георгий повернул башню, и ночную суматоху вспорола длинная очередь крупнокалиберного пулемета.

— Бей их, Гоша! — закричал Виктор, глядя, как пули разрывают на куски боевиков.

Бронетранспортер сорвался с места и, подмяв ряды колючки, вылетел на площадь. Где-то сзади один за другим гулко загремели взрывы — это взлетали на воздух остальные машины.

— Гранатомет слева! — коротко предупредил Георгий, увидев, как за телегу метнулся мужик с огромной металлической трубой в руках.

Солонин дернул за рычаги, и машина понеслась прямо на телегу. Наскочила на нее, подпрыгнув, и понеслась дальше.

— Ты куда? Там же скала, там они нас прижмут! — Барагин испуганно смотрел на несущуюся прямо на них черную громаду скалы.

— От лагеря уводить надо… — пояснил Солонин. — Ты стреляй, чего заснул?

Вдруг прямо перед глазами что-то полыхнуло, и бронетранспортер бросило в сторону. Из моторного отделения в кабину ворвались первые языки пламени.

Постовой даже ничего не заметил. Тоненькая металлическая удавка, взвизгнув, захлестнулась на его шее. Кати дернула еще разок для верности.

— Готов… — Она спрыгнула с крыши и начала лихорадочно искать в его карманах ключ от замка, краем глаза глядя на мечущихся по площади боевиков.

Те пробегали совсем рядом, метрах в десяти, лупя из автоматов по подорвавшемуся на мине бронетранспортеру.

Наверное, Витя и Георгий сгорели, — пронеслось у нее в мозгу. Но впадать в панику было некогда. Она-то жива и еще может кое-что сделать… Руки тряслись и никак не могли оторвать ключ от кожаного ремня. Кати даже не заметила, как из-за угла дома высунулось жало автоматного ствола, глядя прямо ей в затылок…

— Осторожно, тут мин полно! — кричал Гоша, отстреливаясь из автомата. — К лесу бежим, а то перестреляют, как куропаток!

Витя лихорадочно пытался завести мотор. Должно ведь получиться, обязательно должно. Но мотор только чихал, наполняя кабину черным маслянистым дымом.

— Ну чего ты там? Вылезай! — В люк свесилась голова Гоши. — Они уже окружили почти.

И тут мотор завелся. Затрещал шестеренками, взревел и завелся.

— Прыгай! — крикнул Солонин и метнулся к отверстию люка. Выскочил на броню, дал длинную очередь по бегущей толпе боевиков и кубарем полетел в кусты.

Жало треснуло выстрелом, и пуля, просвистев над самым ухом Кати, впилась в стену. Но вслед за первым выстрелом сразу прогремел второй. Из-за угла медленно вышел боевик и, выронив автомат, схватился за живот. Кати уже выхватила пистолет и хотела выстрелить, но мужчина сделал несколько шагов ей навстречу и упал на землю.

— Дура, по сторонам смотреть надо, — раздался из темноты голос Джека. — Пошли вместе. Времени семь минут осталось.

Заложники лежали на земле, накрыв головы руками, и плакали. Даже не сразу услышали, что в барак кто-то вошел.

— Прошу всех успокоиться! — сказала Кати. — От того, насколько четко вы будете выполнять мои указания, зависит ваша жизнь. В первую очередь прошу всех встать. Мы прибыли сюда, чтобы…

Но она не успела договорить, потому что пленные разом вдруг вскочили и бросились к выходу, чуть не сбив ее с ног.

Бронетранспортер, проехав еще несколько десятков метров, вдруг встал на дыбы и перевернулся. И моментально превратился в большой горящий факел.

— Гоша, ты жив? — тихо позвал Солонин, прислушиваясь к приближающейся трескотне автоматов.

— Я тут! — послышалось где-то рядом, и как бы в подтверждение этих слов из-за дерева начал короткими очередями стрелять автомат. Боевики попадали на землю. — Витек! Не давай им встать!

Солонин очнулся и тоже начал стрелять, даже не целясь. Сейчас главное — не попасть в противника, а хотя бы на несколько минут затянуть время, чтобы дать возможность вывести пленных. И совершенно не важно, чего тебе будут стоить эти несколько минут, даже если за них придется расплачиваться собственной кровью.

Автоматная очередь прогремела над самыми головами заложников, и они снова попадали на землю.

— Вы что, не понимаете, что вам говорят?! — заревел Джек на чистом сербском. Не зря они в «Пятом уровне» проходили ускоренные курсы языков. — Вы куда претесь? Под пули? А ну всем встать! Мужчинам выйти вперед!

Кто-то из пленных поднял голову и тихо, очень вежливо поинтересовался:

— Молодой человек, зачем вы так кричите? Нам же страшно.

— Ну слава Богу, — облегченно вздохнул Джек. — Кажется, понимают. Значит, так, выходить по три человека. Две женщины и мужчина. Каждый мужчина берет у меня пистолет. И двигаться сразу за дверью налево, до угла. А там сто метров до кромки леса. В лесу не разбегаться. Женщины уходят вглубь, а мужчина остается, чтобы прикрывать. Все умеют пользоваться оружием? Постарайтесь сохранять дистанцию между тройками. И смотрите, не подстрелите своих. Кто первый? У нас мало времени.

Вскочило сразу несколько человек.

— Вы, вы и вы, — ткнул пальцем Джек. — Держите пистолет — и вперед…

…Марио видел, как три фигуры отделились от стены дома и бросились бежать в сторону леса, в его сторону. Потом еще и еще.

— Ну вот, вы без меня справитесь, — облегченно вздохнул он и побежал на звук выстрелов.

На ходу двумя короткими очередями он скосил четверых боевиков, бегущих туда же. В небе послышался шум моторов. Вертолеты. Но прилетят они не раньше чем через десять минут, когда сделают крюк, чтобы зайти со стороны гор.

Георгий с Витей стреляли откуда-то из леса. Стреляли, очевидно, наобум, почти вслепую, потому что пули ложились беспорядочно, куда попало. Марио нырнул к какую-то канаву, вскинул автомат и тоже начал стрелять. Только каждая его пуля вылетала по определенной мишени. Прямо как в тире. И чего этот Турецкий боялся?…

Лежа на крыше, Барагин шарил по площади оптическим прицелом своей винтовки. Чуть не подстрелил Марио, когда тот вынырнул из леса и бросился к горящему бэтээру. В последний момент отдернул палец. Потом снял какого-то мужика, который медленно тащил к месту боя пулемет. Когда пятая тройка выскочила из-за угла, достал ракетницу и пустил в звездное небо еще одну звезду, самую яркую…

Витя уже оглох от стрельбы. Видел, что Гоша что-то кричит ему, но ничего не мог разобрать. Автомат прямо раскалился, до ствола нельзя было дотронуться. А он все продолжал стрелять, пока что-то вдруг не подбросило его в воздух и не швырнуло на поваленное дерево.

…Первое, что он увидел, когда открыл глаза, было лицо Реддвея. Полковник что-то громко кричал, размахивая руками.

— Пригнитесь, — простонал Витя. — Подстрелят.

— Что? — как из колодца донесся до него голос Питера. — Да уже все кончилось, дурак! Ты сознание потерял от взрыва.

Слух постепенно вернулся, и Витя услышал далекую стрельбу и взрывы.

— Все живы? — Витя попытался встать, и это удалось ему с огромным трудом. — Где Гоша, как он?

— Да все нормально. — Реддвей хлопнул его по плечу. — Вы отлично сработали, только двое заложников ранены.

— Откуда вы знаете? — Витя недоверчиво покосился на полковника.

— Знаю! — Полковник засмеялся и ткнул себя пальцем в пузо, в то место, где на поясе висел небольшой пейджер. — Зачем, ты думаешь, мы вам зубы лечили? Если кто-нибудь погибнет, у меня сразу запикает. Это датчики жизненных функций.

Витя облегченно вздохнул и устало опустился на траву, отбросив в сторону ненужный уже автомат, который до сих пор сжимал в руках.

Идея создания команды «Пятый уровень» принадлежала Константину Меркулову, он разработал и проект этой структуры.

Организацией Объединенных Наций эта команда была создана не как альтернативная Интерполу, но как самостоятельное подразделение по борьбе с терроризмом, мафией, торговцами наркотиками и так далее. Ребят в команду собирали по всему миру, тщательно и дотошно. Конечно, в первую очередь искали в Америке и России, потому что инициаторами создания подразделения были американский и российский президенты. Кроме того, в этих странах были наиболее развитые структуры вооруженных сил. Германия предоставила базу, техническое обеспечение и коммуникации.

Специалистов тоже собирали по крохам. Русских кандидатов предложил все тот же Меркулов.

Так сюда попал и Турецкий. К слову, после нескольких громких дел Александра Борисовича пригласили преподавать в Академию МВД, он согласился. Поначалу совмещал обе профессии: суетную и опасную работу следователя и размеренную, спокойную — доцента кафедры криминалистики Академии МВД.

А потом бесценный друг Костя Меркулов пригласил Турецкого к себе и предложил «Пятый уровень», только-только создающуюся международную организацию по борьбе с терроризмом и международной мафией.

— Будешь лишь преподавать, учить, — убеждал Константин Дмитриевич.

— И никаких криминальных дел? Никакой опасности? — спросил тогда Турецкий.

— Ну разве что иногда, — уклончиво ответил Меркулов. — Почему я рекомендую тебя? А кто из «важняков» лучше знает, как расследовать дела о терроризме. Кстати — оплата в долларах…

— Кстати… — задумчиво повторил Турецкий, хотя это относилось вовсе не к долларам. — Иногда, говоришь?

— В смысле опасностей — очень редко, — развел руками Меркулов.

— Согласен, — сказал Турецкий.

И ни разу об этом скором решении не пожалел. Это «иногда» он превратил в «постоянно», потому что сам ни одной операции не пропустил. Правда, об этих его командировках было известно очень узкому кругу людей.

Ребят он отбирал вместе с полковником Реддвеем, тучным и краснолицым американцем, с которым сразу подружился. Конечно, без споров не обошлось, Турецкий горой стоял за русских специалистов, а Реддвей, не уступая Джекандру в патриотизме, всеми силами тащил своих американцев.

В конечном счете команда сложилась крепкая. Были тут и русские, и американцы, и французы. Были даже американские русские — Мамонтов например.

Но с какого-то момента это все не имело значения, талантливые ребята уже через год все владели английским в совершенстве, а некоторые, пройдя особый курс, овладели китайским, японским, русским, арабским языками на довольно высоком уровне. Сейчас проходили европейские языки, в курс которых входил и сербский, который оказался так кстати.

Кто бы послушал их со стороны, когда они общаются во внеучебное время, — ничего бы не понял, сплошная тарабарщина. Одно слово русское, одно английское, два французских, три на иврите.

Турецкий с трудом их понимал. А тучный Реддвей вовсе бесился.

— Я вас породил, — говорил он, — я вас и убью! — Эту фразу Реддвей произносил, естественно, по-русски. Преподаватели тоже учили языки.

И вот теперь ребята из «Пятого уровня» были готовы к самой сложной работе.

— Ты уверен, что готовы? — спрашивал осторожный Реддвей.

— На все сто, — отвечал Турецкий.

Просто он знал, если кто-то из птенцов захлопает крылышками, он, Турецкий, всегда будет рядом.