Читать книгу Веселая наука - Фридрих Вильгельм Ницше - Страница 4

Всех за стол зову, гурманы!

Нынче яства слишком пряны,

Завтра будут в самый раз.

Послезавтра, разохотясь,

Снова в гости соберетесь —

Я припас для вас припас.

Искать – всегда немудрено,

Найти – куда труднее.

По ветру плыть не суждено —

Плыви еще быстрее!

В землю вройся! Вниз и вглубь

Острою лопатой!

Хоть грозит земная глубь

Бездной бесноватой…

А.: Болен был я? Стал здоров?

Обойдясь без докторов?

Я забыл, как дело было…

Б.: Ты здоров без лишних слов:

Боль здоровье позабыло.

У добродетелей наших шаги как у строчек Гомера:

Явятся к нам – и хромать незамедлительно прочь.

Сплошная грязь в болоте,

А в небе только басни —

И лишь в полуполете

Наш мир всего прекрасней!

Спеша за мною по пятам,

Со мной сравняться хочешь сам?

Чтоб не остаться позади,

 Своей дорогою иди!

Зашевелилось все во мне,

На мне – зашелушилось.

На пир змее сойдет вполне

Земля, земная милость.

Уже, голодный, я ползу

По кручам и равнинам

И землю истово грызу

На пиршестве змеином!

Счастье! Счастье в свой черед

Непреклонно настает!

 Розы кто мои сорвет?

Кто, пройдя сквозь дождь и град,

Кто, попав под камнепад,

Ощутит их аромат?

Ибо счастье – это ад!

Ибо счастье – это гнет!

Розы кто мои сорвет?

Слишком многое отринув,

Гордецом слыву… Бедняги!

Как напиться из кувшинов,

Не разлив, не опрокинув,

Не пролив ни капли влаги?

Я прекрасен, безобразен,

Груб и нежен, чист и грязен,

Мудр и глуп, хитер и прост.

Я – в своем единстве – разен:

Крылья у меня – и хвост!

С солнца ты не сводишь взора?

Значит, ты ослепнешь скоро.

Твой оплот —

Скользкий лед,

Если танец – не полет.

Не склеить дружбу никогда.

Уж лучше – целая вражда.

У ржавого – к заточенным кинжалам

Претензия: почет – вещам бывалым!

В чем суть удачных восхождений?

Вперед и вверх без размышлений!

Не проси у доброхота.

Отбери – и вся работа!

Убогие души нельзя не оплакать:

Ни зла, ни добра в них, а сырость и слякоть.

Пускаешь шутки, ни в кого не метя?

Родятся дети – ты за них в ответе!

Два горя – много легче одного я

Перенесу. Откуда взять второе?

Тебя надули, как воздушный шар.

Укол тебя убьет, а не удар!

– Возьму ее – и верх возьму над нею! —

Своей уступкой верх возьму вернее!

Себя не истолкую – истолку

В труху свою надежду и тоску.

Мой помысл истолкует только тот,

Кто все перетолковывать начнет.

Ничто не вкусно, говоришь?

Клянешь талант своей стряпухи?

В твоей похлебке вечно мухи?

Ты в нужник, чуть поев, спешишь?

Послушай, друг мой! Коли так,

Во что я, правда, верю слабо, —

Зажмурь глаза и слопай жабу,

Да пожирней, чтоб самый смак!

Я мысль чужую повторяю:

Я знаю всех, себя не знаю.

Мои глаза – мои глаза:

Самих себя узреть нельзя.

В сторонку б отошел я, чтобы

Увидеть блеск своей особы, —

Но не в такую даль, как враг, —

Ведь даже друг далек – и как!

А вот меж ним и мной – середка…

Туда попасть прошу я кротко…

Иду по тысяче ступенек,

Кричит вослед мне современник:

«Ты крут, тебе сам черт не брат!»

Иду по тысяче ступенек,

Ступенькой быть – никто не рад.

Тропе конец! Внизу разверзлась бездна!

Ее ль ты ждал? Она ль тебе любезна?

Ее я ждал! Она любезна мне!

В опасность верю, в гибель – не вполне.

Злые свиньи ждут поживы —

И младенец на пути.

Что ж, ребеночек сопливый,

Не пора ль тебе пойти?

Если хныкать перестанешь

И ворочаться в траве,

Сразу на ноги ты встанешь —

И пойдешь на голове!

Когда бы не катил я бочку —

Без устали и в одиночку, —

Пришлось бы в небо воспарить

И крылья в пламени спалить.

Вблизи – я ближнему не рад.

Пусть в рай отправится, пусть в ад!

Ведь нет любви, где нет преград!

Чтобы не дразнить нас светом,

Ходишь в черное одетым,

Словно служка Сатаны.

Тщетно!.. Вопреки приметам,

Взоры – благости полны!

А.: Стоит он, слушает, не дышит,

А на щеках – волненье пышет,

А на челе – витает страх…

Б.: Как все, кто хаживал в цепях,

Он звон цепей повсюду слышит.

Не жду от вас ни брани, ни оваций.

Мне править лень – и лень повиноваться.

Себе не страшен – никому не страшен,

Лишь Страшному – возможно поклоняться!

Тоска традиций и тоска новаций…

Не лучше ли в пустыне затеряться?

Сродниться со зверями – и сровняться?

Вернуться, как на родину, из смуты,

Где счет ведут на частые минуты, —

Найти себя, с самим собой спознаться?

Необозримый

Перечень событий

Вы не ведите!

Вы их – объясните!

Заготавливаю лед —

Ваши блюда охлаждаю, —

Да напрасно угождаю,

Раз еда не лезет в рот!

Как умен я был! О да,

Как умен я был тогда!

Лишь потом пришли беда,

Горе, слабость и нужда…

Но читаю – без стыда…

Опасны здесь места, нехороши,

Непроходимы для живой души.

Здесь духи бесприютные живут —

Они тебя на части разорвут!

– Бог создал нас и любит нас! —

Бог создан нами, – отвечаем, —

Мы в нем поэтому не чаем Души! —

И спор наш нескончаем,

А черт хромает возле нас.

Велит нам Вера есть наш хлеб

В поту лица и тела.

– Обычай, – врач изрек, – нелеп,

И есть в поту не дело.

Под знаком Пса в ночи темно,

Не жди, чтоб заалело!

Мы будем пить свое вино

В поту лица и тела!

Он зависти, он алчности лишен —

И потому вас восхищает он?

Опомнитесь! Он вас в упор не видит!

Он к звездам выйдет – и в созвездья внидет!

Есть на свете счастье —

Это смертный бой.

Рви врага на части,

Стой одной стеной!

Счастьем насладиться

Рать встает на рать.

Равенство – сразиться,

Братство – умирать!

На цыпочках лучше,

Чем на четвереньках,

В замочную скважину

Лучше, чем в двери!

Ты жаждешь славы? Если да —

И жаждать славы вправе, —

Изволь рассчитывать тогда

На полное бесславье!

Исследователь я? А ну,

Ответик вам вверну:

Я погружаюсь в глубину,

Но я иду ко дну!

– Прийти мне хочется сюда! —

Вот и приходит навсегда.

А может, поздно? Может, рано?

Не срок, а цель ему желанна.

Не тянет их к самосожженью,

Им и деревья любы – тенью!

Он падает – кричат они, хохочут.

А он всего лишь – к ним спуститься хочет.

Он слишком счастлив был с самим собой.

Он – слишком свет, чтоб не пойти за тьмой.

Итак, с сегодняшнего дня

Не существует для меня

Настольных и ручных часов,

Колоколов и петухов

И времени с его всегдашним

Наказом пленникам домашним,

А где остановило ход,

Там и законы все – не в счет!

Народу чужд, но заодно с народом —

Под синим, под кромешным небосводом,

Погодам вопреки и непогодам!

Она умна – а дурою слыла.

Из-за нее, такие вот дела,

Сошел с ума умнейший обожатель.

А ум его – ей кстати ли, не кстати ль?

«Если б не было ключей,

А замки остались,

Те, чей лом потяжелей,

К власти бы прорвались!»

И, поигрывая ломом,

Он обходит дом за домом.

Устал я вам писать рукой.

Писать ногой – вот выбор мой!

Скользит нога, полна отваги,

То по земле, то по бумаге!

Печально-робко в прошлое заглянешь.

О будущее, ты ли не настанешь?

О книга, ты мне лжешь или права?

О птица, ты орел или сова?

Тебе потребны зубы и желудок,

Чтоб проглотить – и сохранить рассудок.

А если переваришь мысль мою,

Возьму тебя в голодную семью!

Природе верен? Как это понять?

Посмел бы ты природе изменять!

Природа проявляется во всем,

А если ты рисуешь все кругом,

То просто не умеешь рисовать!

Что мне надобно? Веревка!

А уж сук я сам найду:

Зарифмую их неловко

И из петли упаду.

Сделать выбор будь я вправе,

Сделать выбор был бы рад:

Я примкнул бы к Божьей славе

И воссел у райских врат!

Обманчив нос, обманчив вид,

Которым нос мой знаменит.

В тебе, безрогий носорог,

Усматриваю мой порок.

Ношу клеймо, покуда жив:

Я духом прям, а носом крив.

Скрипит перо: «Живешь в аду!»

Скрипит перо мое все пуще —

И все решительней веду

Я линию мою, все гуще.

В чернильнице не видно дна!

Все больше страсти в оборотах!

А непонятны письмена —

Не все равно ли? Кто ж прочтет их?

Тот вверх взлетел – хвала ему!

А тот – с верхов сошел во тьму!

Над похвалой поднялся третий.

Четвертый – выше всех на свете!

Да ты уже полумертвец.

Душа твоя давным-давно устала.

Она предвидит твой конец,

Не ведая, чего весь век искала.

Да ты уже полумертвец.

Вся жизнь твоя была полна кручины.

Чего ж искал ты в ней, глупец?

Искал причину, тень искал причины!

Что меня родило? Пламя!

Ненасытная, веками

Ум и душу жгла тоска.

Свет – вот все, что расточаю!

Прах – вот все, что оставляю!

Пламя я! Наверняка!

Твой путь, звезда, от нас далек —

От нашей тьмы и тьмы тревог.

И время наше – что тебе

До времени в его борьбе?

Твой свет ласкает высота.

Тебе не жаль нас – ты свята.

Завет единый: будь чиста!