Читать книгу Шут - Фрост Кей - Страница 6

Тэмпест очнулась, только когда с головы сняли мешок. Свет сотни свечей на мгновение ошеломил ее, и перед глазами заплясали звезды. Девушка вздрогнула и схватилась за затылок. Кем бы ни был стукнувший ее по голове дьявол, он пожалеет об этом. Она нахмурилась и несколько раз моргнула, чтобы глаза привыкли к свету.

– С тобой всегда так много хлопот, – произнес до боли знакомый голос. Шут усмехнулся, и этот низкий звук словно ласково коснулся ее кожи, заставив мурашки пробежать по рукам. Он стоял перед зеркалом в позолоченной раме, размером от пола до потолка, и приводил в порядок свою одежду. Больше же ему заняться нечем.

Губы девушки скривились в отвращении.

– Я не твоя подчиненная, которую можно вызывать, когда вздумается, – пробормотала Тэмпест. – Что тебе нужно?

Он фыркнул.

– Подчиненные послушны, а ты, моя дорогая… – он посмотрел на нее через плечо. – Ты удручающе непослушна.

Она проигнорировала его комментарий и оглядела комнату. Если ее можно было так назвать. Они находились в пещере, украшенной даже роскошнее, чем покои короля Дестина. Брови взметнулись вверх, стоило изучить помещение подробнее. Повсюду вокруг висели большие, богатые шпалеры. Шикарный темно-синий ковер покрывал половину каменного пола под ногами Тэмпест. В углу, наполовину скрытая тенями, стояла огромная кровать с балдахином и плотно задернутыми тяжелыми занавесками.

Тэмпа отвела взгляд от этого ужаса. Не обязательно заострять на ней внимание.

По всей комнате стояли канделябры искусной резьбы, а в них, подобно гордым стражам, – свечи. Их огоньки мерцали мягкими голубыми, зелеными и пурпурными оттенками среди привычного оранжевого и желтого. Все вокруг, очевидно, стоило больших денег. Какие преступления оплатили такую роскошь?

Она провела носком ботинка по ковру, любуясь насыщенным цветом. Тасерийская шерсть. Ее невозможно импортировать. Брови девушки в изумлении изогнулись. Как, черт возьми, ему удалось достать этот ковер? Тэмпест вскинула голову и взглянула в зеркало.

Пайр изучал ее отражение. На его губах играла фирменная улыбка, обнажающая один заостренный клык. Он поправил воротник золотистого шелкового халата.

– Нравится вид?

Она впилась взглядом в тщеславное создание, желая, чтобы он вспыхнул пламенем. На это нет времени. У нее болела голова, и, судя по стуку в висках, скоро ее накроет мигрень.

– Ты не ответил на мой вопрос. Что тебе нужно? Зачем устраивать спектакль, чтобы заманить меня сюда? Я не могу прибегать по одному твоему зову, Пайр. Я не собака.

– Разве?

Его слова разозлили ее. Пальцы девушки сомкнулись на кинжале, висевшем на поясе, и прежде чем она осознала, что делает, лезвие уже вылетело из руки. Пайр дернулся, когда оружие врезалось в его безвкусное зеркало и по стеклу прошла большая уродливая трещина, разломившая его отражение надвое. Может быть, теперь он дважды подумает перед тем, как вырубать ее и оставлять при этом с оружием.

Девушка ухмыльнулась, почувствовав холодную сталь лезвия, прижавшегося к горлу. Она знала, что они не одни – Тэмпест удалось распознать защитника Шута. Рука схватила ее за косу и дернула прежде, чем противник больно схватил за правое запястье и завел его за спину. Она поморщилась, но выдавила из себя уродливую улыбку. Одно очко в ее пользу, ноль в пользу негодяя, глазеющего на нее из разбитого зеркала.

Удивление Шута сменилось кривой улыбкой. Он немного отступил и наклонился ближе к зеркалу, продолжая рассматривать себя, словно ничего необычного не произошло.

– Отпусти ее, Брайн, – небрежно сказал он. – Наша подруга Гончая не представляет для меня угрозы.

– Не будь так уверен, – пробормотала Тэмпест. Теперь она ощутила, что способна на убийство. Он пробудил в ней это чувство.

– Как скажешь, – ответил он. – Она не представляет угрозы… пока.

Пока. Слово доставило ей некоторое удовлетворение. Необходимо, чтобы Шут знал, что она может быть опасна.

Вслед за рычанием дыхание, вырывающиеся с низким свистом, обожгло затылок Тэмпест. Она вздрогнула, несмотря на всю решимость не выказывать слабости.

Брайн выругался себе под нос, прежде чем выпрямиться.

– Она могла убить тебя, если бы не промахнулась.

Услышав это, Тэмпест расхохоталась и неосознанно дернулась в хватке Брайна. В ответ ногти на его руке начали превращаться в до чертиков опасные волчьи когти. Заморозь меня, зима, какие же они жуткие.

Он зарычал ей в ухо.

– Что смешного, псина?

– О, ничего, – ответила Тэмпест, придя в себя. – Просто… Ты правда думаешь, что я промахнулась?

Она поймала взгляд Пайра. Его не столько позабавил ее неожиданный смех, сколько он понимал, что она совсем не шутила. Тэмпест нахмурилась. Как она это поняла? Девушка ненавидела себя за то, что могла считывать малейшие изменения в выражении его лица.

– Поверь мне, – продолжила она, – если бы я желала Шуту смерти, он был бы мертв.

– И на этой радостной ноте отпусти ее, – сказал Пайр, повторяя приказ. – И оставь нас. Как она сказала, если бы ей действительно хотелось убить меня, этот кинжал уже торчал бы у меня между лопаток.

Лезвие задержалось у ее горла еще на несколько секунд, а затем исчезло. Брайн так сжал запястье Тэмпест, что она едва сдержалась, чтобы не охнуть.

– Следи за своими манерами, дворняжка, – прошептал он ей на ухо, прежде чем отпустить одним быстрым движением.

Забавно, что именно он назвал ее дворняжкой. Тэмпест проглотила возражение, вертевшееся на языке, и вместо этого сосредоточилась на том, чтобы вернуть своему искалеченному запястью чувствительность. Чертов болван. К утру на запястье наверняка появится синяк.

Не проявляй слабости.

Тэмпест затолкала боль поглубже и выпрямилась, чтобы как следует посмотреть Пайру в лицо, но он все еще суетился над своим нарядом, как чертова придворная дама. Она даже не пыталась скрыть отвращения.

– Не смотри на меня так. Я потратил слишком много денег на эту одежду, чтобы какой-то кинжал повредил швы, – пробормотал Пайр, критически осматривая плечо на предмет несуществующих торчащих нитей. И он, и Тэмпест прекрасно знали, что кинжал его не задел. – Мне нужно выглядеть идеально.

Для кого? На дворе ночь. Она покачала головой. Тэмпе не хотелось знать, кого он развлекал так поздно или почему наряд имел такое большое значение.

– Почему я здесь, Пайр? – спросила она, и нетерпение сквозило в каждом слове.

Шут закончил осмотр и потянулся за кинжалом, вытаскивая его из зеркала. Несколько осколков упало на пол. Он двинулся в ее направлении, халат слегка распахнулся, обнажив кусочек его блестящей груди. Он остановился перед ней и протянул кинжал рукоятью вперед. Тэмпест медленным движением приняла его.

Пайр склонился в насмешливом поклоне.

– Вы положили его не на то место, миледи.

– Пайр…

– Расслабься, – вздохнул он. – Можем же мы позволить себе обмен любезностями, прежде чем перейдем к делу?

– Нет, только не в нашем случае.

Каждое мгновение, проведенное в его присутствии, будило в ней чувства, вызывающие только недоумение.

Он склонил голову набок. Лисьи уши подергивались, словно прислушиваясь к изменениям в частоте сердечных сокращений Тэмпест. Совершенно случайно она подумала об их бурном споре в домике и о том, как его пальцы скользнули вверх по ее икрам. Она моргнула. Почему, черт возьми, эти мысли лезли в голову?

Ошибка. Момент слабости. Она безучастно уставилась на его грудь. Для них обоих.

– Я бы заплатил любую сумму, чтобы узнать о мыслях, роящихся в этой милой головке.

Она вздрогнула, затем надменно выгнула бровь, откидываясь на спинку сиденья.

– Предложи ты мне целое состояние Дестина, я все равно не открыла бы тебе то, что у меня на уме.

Улыбка сползла с лица Пайра, и ее место заняло что-то хищное.

– Значит, сразу к делу. Есть новости из военного совета?

Почувствовав облегчение от того, что наконец-то можно говорить о чем-то другом, Тэмпест сказала:

– Король Дестин посылает своих сыновей в качестве послов к гигантам Копала.

Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить все, что она записала.

– Дети из столицы исчезают. Он обвиняет Темный Двор.

Она внимательно посмотрела на Пайра. Никакой реакции. С бесстрастным выражением лица он терпеливо ожидал продолжения отчета. Черт возьми, как же трудно его прочесть. Она вздохнула и размяла шею.

– И он приказал мне внедриться в ряды талаганских повстанцев и уничтожить их любыми средствами. Подразумевалось использование моего женского коварства.

Последнее слово она произнесла с насмешкой.

При этих словах Шут оживился. Его губы изогнулись в довольной усмешке, и она поймала себя на том, что сдерживается, чтобы не метнуть в него еще один кинжал.

– Уверен, тебе это не очень понравилось.

– Какой ты проницательный, – проворчала она.

– Ты этому противилась?

– Конечно нет, – ответила Тэмпест, закатывая глаза. – Это идеальное прикрытие, чтобы вместе с вами раскрыть заговор с Мимикией. И я же не дура: противиться приказам Дестина равносильно смертному приговору.

Она поджала губы, думая об откровенном прикосновении короля сегодня вечером. Он становился все смелее. Что, если Дестин прикажет ей лечь в его постель? Челюсть сжалась. Ничто не могло заставить ее пойти на такое. Даже мысль о том, чтобы позволить ему провести руками по ее телу, заставляла Тэмпест обливаться холодным потом. Она густо покраснела, когда поняла, что кицунэ пристально разглядывает ее.

Девушка закашлялась.

– Ты хотел узнать что-то еще?

Тяжелая пауза.

– Не совсем. Однако интересно, что Дестин отсылает своих сыновей. Возможно, с этим мы можем поработать. Кроме того, несколько моих людей были схвачены два дня назад королевской гвардией. Их приговорили к смертной казни.

У Тэмпы отвисла челюсть.

– Ты должен был начать с этого! Чем я могу помочь? Вы хотите, чтобы я… не знаю… подала прошение об освобождении? Помогла им сбежать? Мы не можем оставить их на…

– Именно это мы и сделаем. Мы не можем позволить себе способствовать их побегу. Это принесет сопротивлению больше вреда, чем пользы.

Тэмпа медленно моргнула и дернула себя за левое ухо. Конечно, ей послышалось.

– Ты это не серьезно.

– Абсолютно серьезно.

Она сглотнула. Как он мог так безжалостно позволить друзьям и союзникам умереть, когда вполне мог бы их спасти? Желудок скрутило.

Ты имеешь дело не с Пайром. Теперь он Шут. Не забывай об этом ни на секунду.

И тут меняющий настроение с невероятной скоростью кицунэ вернулся к разбитому зеркалу и разгладил ткань халата, словно они только что не обсуждали надвигающуюся смерть его товарищей, которую могли предотвратить. Он повозился с воротником, а затем развязал пояс на талии, обнажив точеную грудь и живот. Жар залил щеки Тэмпы. И что только привлекало ее в этом преступнике?

Он изогнул бровь, глядя на Тэмпест.

– Как я выгляжу?

– Как наркобарон, у которого денег больше, чем здравого смысла, – ответила она просто ради того, чтобы вывести его из себя.

По правде говоря, прекрасная одежда Пайра выглядела так, словно была сшита для него, и только для него одного. Золотистый халат и шелковые брюки подчеркивали насыщенный цвет его волос и янтарный оттенок кожи.

Легкая улыбка мужчины быстро исчезла, рот сжался в жесткую линию – первый настоящий признак неудовольствия. Веселый огонек в глазах Пайра исчез.

Хорошо.

Она хотела просто-напросто расследовать историю с Мимикией, а еще выяснить, почему король Дестин не переживает о том, что ради развязывания войны принес своих подданных в жертву наркотику, и при этом не работать на пару с королем преступного мира. Но, как назло, все оказалось иначе. Тэмпест не обязательно наслаждаться сотрудничеством с Пайром или облегчать ему существование.

Прежде чем кицунэ успел ответить, раздался звук приближающихся шагов. Тэмпа раздраженно выдохнула и повернулась в сторону двери. Пайр неторопливо прошел вперед и, облокотившись бедром на спинку стула, благополучно закрыл собой вошедшего в комнату.

Она рассердилась. Упрямец. Тэмпест вытянула шею, чтобы взглянуть на прибывшего человека. Мужчина, закутанный в простой темный плащ, замер в нескольких шагах от выхода. Изогнутые в виде орнамента серебряные цепочки-застежки на его плаще поблескивали в свете свечей. Он опустил капюшон, обнажив черные, сальные волосы, зачесанные назад так, что отчетливо виднелись залысины. Бледного цвета глаза блуждали по комнате, словно прикидывая цену всего, что находилось в ней. Он поймал взгляд Тэмпест и улыбнулся, обнажив гнилые, пожелтевшие зубы.

Мерзость.

– Я вижу, мы не одни, – сказал мужчина, не отводя глаз от Тэмпест. Его пристальный взгляд фамильярно блуждал по открытым взору участкам тела девушки.

Пайр проигнорировал его слова.

– Какие новости ты принес, Тэм?

Тот пожал плечами.

– Стража усилила охрану по периметру Дотэ. Пропали какие-то дети. Теперь не знаю, когда мы доставим следующую партию товара.

Тэмпест посмотрела на обтянутые шелком плечи Пайра. О каком товаре речь?

– Нам нужны были эти лекарства еще вчера, а теперь ты говоришь мне, что понятия не имеешь, когда их доставят?

Голос кицунэ звучал далеко не удовлетворенно.

Тэмпест уставилась на него, не веря своим ушам. Хотя она только что назвала Пайра наркобароном, она совсем не это имела в виду, точнее говоря, совсем не задумывалась о реальном значении слова. Девушка и не догадывалась, что Пайр, как и Шут, был в ответе за проблемы с наркотиками, которые так сильно затрагивали бедных и бездомных, чему она сама стала свидетелем в Дотэ. Возможно, он и не продавал Мимикию в деревнях, но ничего не мешало ему распространять менее смертоносные, но все равно вызывающие зависимость вещества среди жителей Хеймсерии.

Она скривила губы, но воздержалась от комментариев. Оба мужчины, казалось, забыли о ее присутствии. Тем лучше. Нужно получить как можно больше информации.

– Я ничего не могу поделать со стражей. Это все твой глупый план, – сказал Тэм.

Шут сократил расстояние между ним и Тэмом.

Тэмпа моргнула, глядя на то место, где до этого был Пайр. Он двигался слишком быстро. На что еще он способен? Она запрятала свое беспокойство подальше, пока Шут возвышался над Тэмом, а из его груди вырывалось рычание. Сердце девушки бешено заколотилось в груди, когда кицунэ начал меняться: он с каждой секундой терял человеческий облик. Возможно, пришло время улизнуть по-тихому. Она медленно приподнялась со стула.

– За это я тебе плачу, – прорычал Пайр. Он схватил мужчину за плащ. – Все твои причуды и модные наряды оплачиваю я. Если ты не можешь избавиться от нескольких стражников или найти другой путь в город, я найду кого-нибудь другого на твое место. И тебе это совсем не придется по вкусу… поверь мне.

Тэмпест остановилась. Если ей не изменял слух, это была смертельная угроза. Учитывая нынешнее поведение Пайра и пренебрежение к собственным людям, обреченным на смерть, возникал вопрос: насколько искренними были сострадание и любовь, которые кицунэ проявил в талаганской деревне Оборотней?

Могло ли все это оказаться уловкой, чтобы убедить ее работать с ним? Тщательно продуманный, отвратительный обман, чтобы заставить ее предать собственный народ? Внутри все сжалось. Во что же она вляпалась?

Голова снова болезненно запульсировала благодаря приспешнику Шута. Сладкий яд, ей нужно немного поспать и принять настойку от головной боли, сделанную Алексом. Завтра, после того как закончится обязательный завтрак Дестина для военного совета и она официально приступит к своей миссии по реинтеграции в группу повстанцев, ей предстоит взяться за этот вопрос. Потом уже будет точно известно, как поступить с Пайром.

Тэмпа незаметно прокралась к выходу из пещеры, решив, что лучше улизнуть, чем еще раз заговорить с Пайром. Кто знал, что еще нового он расскажет сегодня? В ней не осталось больше сил, чтобы иметь с ним дело. Она проскользнула через затененное углубление в пещере, незамеченной пробравшись мимо Шута и Тэма, и приблизилась к желанному месту.

Как только она решила, что свободна, знакомая рука схватила ее за плечо и снова натянула мешок ей на голову. Тэмпа фыркнула, но не стала сопротивляться Брайну. Не хотелось добавлять себе еще шишек или синяков. Она знала, когда нужно бороться, а когда сдаться.

– Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти отсюда в одиночестве с открытыми глазами, так, что ли?

Брайн зарычал, ткнув когтями в спину Тэмпест, подталкивая ее вперед.

– Конечно нет, – пробормотала она в мешок, настроение еще сильнее испортилось. – Обязательно быть таким грубым? Что я тебе сделала?

Брайн не ответил, но, по крайней мере, она больше не чувствовала его когтей на спине, пока они двигались предположительно в сторону Дотэ. Как далеко от столицы находится дом экстравагантности Пайра? В нескольких минутах? Часах? Ноги уже побаливали, а путь только начался.

Пятнадцать минут спустя мешок сорвали с ее головы, и девушка увидела опушку, расположенную в лесу ближе всего к границе Дотэ. Слава звездам. Она повернулась лицом к Брайну как раз в тот момент, когда он схватил ее за подол платья.

Его глаза, казалось, светились, когда он пробормотал:

– Ты могла одурачить Шута, заставив его поверить, что ты полезна, сука, но меня тебе не одурачить. Как только увижу, что ты выходишь за рамки дозволенного… что ж, это случится в последний раз.

– Буду иметь это в виду, – пробормотала она.

Он грубо отпустил ее и, развернувшись на каблуках, двинулся меж деревьев, словно был сотворен из самой тьмы.

Тэмпест потерла затылок. Шут – проблема, как и его волчий защитник. С последним придется быть осторожной. В то время как Пайр играл в игры и говорил загадками, Брайн отличался честностью и прямолинейностью. Она ни на секунду не сомневалась, что он может ее убить.

Еще одна волна боли пронзила висок. Тэмпест вздрогнула, когда перед глазами заплясали разноцветные пятна. Еще чуть-чуть, и мигрень обрушится на нее в полную силу.

– Тупой волк, – пробормотала Тэмпа. Из-за боли и тошноты ей сейчас вряд ли удастся хоть немного поспать.

Тэмпест поплелась к городским воротам, поправляя плащ и натягивая капюшон, чтобы прикрыть уши от холода. Затем настроилась на долгий путь обратно в столицу, в свою постель.