Читать книгу В объятиях Морфея. Царство Снов - Фрудди Мердсток - Страница 29

Портал на Небесном Утесе

Мы были очень рады, увидев Милу на Вруксе. Но и не менее удивлены. Яков до сих пор лежал обездвиженный из-за нанесенного мной увечья, которое смог залечить Серафим, но от этого Яков не пришел в себя, а все так же оставался лежать без сознания. Серафим был в восторге завидев Милу еще и верхом на Вруксе. Дракон прилег и выставил колено помогая всаднику спуститься наземь. С первого раза это у Милы не вышло, затем к ней подошел Серафим и протянул коренастые руки, чтобы помочь ей спуститься с дракона. На нее сразу же посыпались вопросы.

– Как ты это смогла? И почему ты выбрала местом телепортации Врукса? – допрашивал Милу Серафим.

– Мне всегда было интересно, можно ли такое провернуть, – уклончиво ответила Мила, затем взглянула на меня и спросила:

– А где Яков?

– У нас тут была стычка и я несколько ранил его, – ответил я и указал на лежавшего в сторонке Якова. Мила перевела взгляд на него, затем снова уставилась на меня и вопросительным, гневным тоном обратилась ко мне:

– И ты считаешь это нормальным?! Да ведь это разлад в команде, – крикнула Мила не успев еще толком отойти от полета на драконе, затем повернула взгляд в сторону Серафима, – А как ты мог такое допустить?! Это ж неслыханно!!! – она присела возле Якова, сняла с него шлем и погладила его по щеке, на которой почти не было щетины.

– Что с ним случилось? Почему он в отключке? – спросила взбудораженная Мила.

– Вобщем дело было так.. – и я начал излагать наш с Яковым поединок, не пропустив ни единой детали, Мила лишь кивала и проклинала меня время от времени, за что я ее и не пытался осудить, это был ее родной человек, отчасти. По рассказам Якова они с Милой познакомились в метро, когда отморозки хотели украсть у нее сумочку, но смелый Яков воспрепятствовал этому и надавал бандитам по первое число, в результате чего он вернул сумочку Миле и та обрадовавшись позвала Якова к себе «пить чай». Вобщем прожили они в съемной квартире один год, но и этого хватило, чтобы породниться душами.

– С ним все в порядке, я залечил его раны, а нам сейчас нельзя здесь задерживаться, поэтому Якова мы положим на Врукса, чтобы тот отправился с ним ко входу в пещеру и ожидали нас там, – сказал Серафим. Мы так и поступили. Больше никто и слова не проронил. Я с Серафимом перетащили Якова Вруксу на спину, прямо в седло и закрепили ремнями. Дракон взлетел оттолкнувшись от земли огромными задними лапами и вскоре скрылся из виду.

Мы начали подниматься вверх. Тропа, по которой мы вздымались, спиралью обвивалась вокруг той горы на вершину которой мы должны были попасть, затем пройти по длинному мосту на который я сейчас мрачно поглядывал и представлял, какие могут быть последствия лишь одного неверного движения, которое может привести к верной гибели. «Да уж, перспектива прыжка с моста мне явно была не по вкусу.» – и в таком духе я шел и размышлял.

Мой поток мыслей прервался голосом Милы, которая спросила у Серафима:

– Серафим, а как убили Танатоса? – Серафим остановился и уставился на Милу изподлобья, как бы читая ее скрытый подвох, но Мила не унималась и сказала, – Ведь он же был богом, а на сколько мне известно бог должен быть безсмертен.

– Да, ты права Мила. Каждое божество бессмертно в своем проявлении, но, как тебе должно быть известно, у каждого имеется свое начало, свой корень, который, видимо, Танатос и «вырубил», – загадочно сказал Серафим не спуская глаз с девчонки, но Мила не желала сдаваться и снова начала засыпать Серафима вопросами, но уже более сложного характера.

– Хорошо, может ты и прав, – каждое проявление имеет свое начало, но какое же может быть начало без конца? И каким было это «начало» у богов? Свое начало мы ведь знаем! Я имею ввиду – нас ведь не в капусте находят, – усмехнулась Мила, а Лиза поддержала ее своим заразительным смехом, который чуть не перешел на меня, но я подавил желание высмеяться.

– Ну ладно хватит вопросов! – гневно сказал Серафим, – Будет время – обо всем спросишь у Морфея.

– А разве тебя не интересовала эта тема, ты у него разве не спрашивал? – не унималась любознательная Мила. Серафим чуть помедлил с ответом, видимо подбирая слова и сказал:

– Девочка, мне было не до вопросов, все время, которое я здесь провел, ушло на мое восстановление и тренировку. Да, мне тоже это очень интересно, но я не стал надоедать своими вопросами Морфею, – сделав ударение на слове «надоедать» Серафим подчеркнул, что ему надоели расспросы Милы. Мила наконец умолкла и наступила тишина, в которой мы прошли еще полмили. Я все поглядывал вверх, то на виднеющийся мост, то на скалистый выступ, который величали Небесным Утесом.

– Мы не ели и не пили примерно двое суток! При этой мысли мне становится как то не по себе, – прокомментировала свое состояние Лиза и тем самым нарушила тишину, в которой мы шли. Оглянувшись она посмотрела на меня, я шел позади замыкая процессию. Серафим ничего не ответил, он лишь хмыкнул и закурил сигару, которую достал с внутреннего кармана кожаной куртки. Я глянул на измученную Лизу, подошел к ней поближе, взял ее за руку и начал успокаивать:

– Во-первых, здесь никакого времени суток не существует. Во-вторых, ты же помнишь, что нам говорил Фантаз о еде, все что нам необходимо, так это энергия, которую мы черпаем из артефактов.

– Да, ты прав. Но все это как-то странно, ты не находишь? – вопросительно уставилась на меня Лиза.

– Здесь все странно, если на то пошло! – аргументировал я, – Не странно ли тебе, что ты здесь пользуешься огнем, как ручкой в школе, и ты при этом вся пылаешь, но твоя плоть, что самое странное, остается целой и невредимой, – Лиза озадаченно посмотрела на меня и сделала вывод:

– Да, здесь все странно, и я думаю, что надо эти странности всегда ставить под сомнение, чтобы осознавать, что мы находимся во сне, – я кивнул и посмотрел вперед, мы хорошенько отстали от Серафима и Милы идущих впереди, далеко от нас.

– Серафим! – крикнул я в надежде, что он услышит мой голос, но они шли и не оборачивались. Я хотел было побежать к ним, но остановился с ужасом осознав, что забыл про Лизу, которая стояла позади меня и не двигалась, глаза ее были устремлены на меня и молили о помощи, я понял, что это ловушка. Я направился к Лизе, чтобы освободить ее от пут, которые сковали ей тело, но сделав еще пару шагов, я и сам повяз в трясине. Было такое ощущение, что ноги были приклеены к земле. Я попытался пошевелить руками, но от этого у меня свела судорога обе руки и от боли я чуть не потерял сознание, я перестал шевелиться и боль прекратилась. Я смотрел на мир сквозь пелену, повешенную кем-то на меня, чтобы обездвижить. Мой взгляд был устремлен на Лизу, мучения которой щемили мое сердце. Я попытался призвать Абаддона, но все тщетно, ничего не вышло. Сконцентрироваться на мысленном образе Абаддона было невыносимо трудно, как будто и мысли мои тоже были скованы и обтянуты этой мутной, сбивающей с толку пеленой. Через мгновение я почувствовал присутствие кого-то еще, кроме нас с Лизой, в надежде, что это были Серафим с Милой я попытался повернуть голову и посмотреть назад, но у меня ничего не получилось, а шею свело такой болью, что я закряхтел.

– Вы дзжумали, сшто я не усшлышу васш?! Вы дзжумали, сшто я не тсчусштвую васше присшутствие?! Вы попалисшь в мои сшетси! – перед нами появилось существо подобное пауку, только это был вовсе не паук. Он был чуть больше меня ростом, его черную блестящую кожу обрамляли ворсины, стояла эта тварь на двух ногах, руки у него были человеческие, но еще его тело дополняли по паре конечностей с двух сторон, которые сейчас свисали вдоль его гуманоидного тела без движения. Конечности росли у него с боков, с его ребер, сейчас они мне напоминали огромные паучьи лапки. Этих «просто висячих» конечностей было всего четыре – две с одной стороны и две с другой. Посмотрев на его лицо я пришел в ужас, человеческого лица я там не увидел, а вместо этого красовалась паучья пасть и шесть черных глаз, которые сверкали в свете луны. Когда он разговаривал стояла жуткая вонь и кое-как выговаривая слова, он все время плевался.

– Ты кто такой?! А ну выпусти нас отсюда! – голос Лизы звучал так словно она сидела в вакууме.

– Эй хонт! Освободи их и тебя не заплюет мой дракон! – послышался голос Серафима, который очень обрадовал меня своим появлением, Лиза тоже радостно вскрикнула. Существо, которого Серафим назвал только что хонтом, оскалилось и те конечности, которые до этого времени оставались недвижимые, зашевелились. Оказывается хонт, с помощью этих паучьих конечностей передвигался и передвигался довольно шустро (быстре чем я смог бы пробежать). Хонт исчез из виду, прячась в скалистых выступах и камнях, шипя и негодуя, что его добыча так просто отпущена, и мгновение спустя мы с Лизой были свободны от этих таинственных уз. Я подвигал руками и ногами, чтобы удостоверится, что все части моего тела пришли в «рабочее» состояние и спросил у Серафима, который стоял рядом с нами и разглядывал наши с Лизой тела, как бы проверяя не нанес ли нам этот хонт какого либо ущерба.

– Что это за существо и что оно от нас хотело?! – с недоумением спросил я у Серафима.

– Это гуманоид. На половину человек, на половину паук. Такими их сделал Танатос, чтобы запугивать мирное население Царства Снов. Хонты существа нейтральные, они ночные охотники. Хонты охотятся, чтобы добыть себе пропитание, – оправдовал действия этого кошмарного существа Серафим.

– А почему мы были обездвижены? Чем он нас парализовал? Ведь на паутину это не было похоже, – спросила и сделала вывод Лиза.

– Хонты существа сильные, они парализуют жертву одним лишь мысленным контактом, – утолил любопытство Лизы Серафим, – А еще – они жуть как боятся драконов, хотя, я считаю, что любое существо приходит в дрожь при виде взрослого дракона.

Мы шли по горной тропе возобновив путь. Врукс улетел на самую вершину утеса с Яковым на спине, который до сих пор находился в бессознательном состоянии, а Серафим рассказывал нам про жизнь хонтов, после того, как мы рассказали Миле, что с нами приключилось.

– Хонты живут лишь в первом делении Царства Сновидений, – где сейчас мы с вами находимся, и обитают они именно в горных районах.

– А у них есть предводитель? – перебив Серафима спросила Мила.

– У хонтов правит так называемая королева, которая уже не одно столетие плодится, как молодая самка, – сказал Серафим, затем поразмыслив немного добавил, – Вообще, есть смысл рассказать вам всю историю появления этих существ, – и Серафим поведал нам о том, как давным-давно жила на свете девушка по имени Ананси, в которую, тогда еще, влюбился Танатос, сам бог кошмаров. Он навещал Ананси в ее снах и признавался ей в любви, но сердце той девушки принадлежало другому, и она так и не полюбила Танатоса, а наоборот возненавидела его за то, что он забрал ее к себе в Царство Снов, а тело ее умертвил, избавив ее таким образом от всех радостей жизни. Танатос думал, что она привыкнет к такой жизни, но она лишь кричала на него и пыталась заставить вернуть ее обратно, в свой мир, где она жила и радовалась жизни со своим возлюбленным. Ананси вовсе не хотела жить с Властелином Кошмаров, у которого в подчинении были твари, внешности которым не позавидуешь. Но Танатос знал, что это ему не под силу и вернуть девчонку обратно так и не смог. Танатос не видел другого выхода и заключил Ананси в темницу в своем огромном замке, чтобы хоть как-то укротить ее гнев. Прошло время и она ему вовсе надоела своими криками и стенаниями, после чего он превратил ее в человекообразного паука. Потом Танатос проделал такой же эксперимент и с любовником Ананси, чтобы ей было не одиноко в Царстве Сновидений, после чего Ананси со своим возлюбленным перебрались сюда, в эти горы, и обзавелись «детишками». Как они преодолели такое расстояние между параллелями сновидений оставалось загадкой, которую Серафим нам так и не поведал.

– Не знаю, как эта парочка преодолела весь путь и прошла все порталы соединяющие уровни сновидений, это для всех остается тайной, – сказал Серафим.

Пока мы добирались до вершины горы солнце уже успело взойти на небо и усеять своим светом все вокруг. Серафим хлопнул в ладоши и произнес «Аус Люкс» и летающие вокруг нас фонарики погасли, что сделал и я со своими огоньками.

– Смотрите, мы почти добрались! – вскрикнула Мила и указала на концовку тропы, которая возвышалась над нами. Нам осталось пройти всего несколько десятков метров. Никто из нас не устал и у меня не было той тяжести в ногах, как если бы я взбирался на горы, например в Карпатах, где мне приходилось бывать.

Мы уже стояли на вершине Небесного Утеса, откуда открывался потрясающий вид на дальние местности, на лес, который виднелся далеко отсюда, на реку, мимо которой нам доводилось проходить, но все это было под пеленой тумана, облаков, которые нависли над этими горами. Не было ни ветра, ни каких других отвлекающих факторов, а вокруг царило лишь спокойствие и умиротворение этих огромных горных вершин. Тут и там сновали различного вида зверьки. Птицы щебетали ныряя в клочьях тумана. Продолговатая черная ящерица, на которую чуть не наступила Лиза, испугавшись забралась под камень и громко зашипела, так, что Лиза подбежала ко мне, а я ее заверил, что никакой опасности нету.

– Ящерица больше твоего боится! Сидит сейчас под камнем и трясется от страха, – говорил я, а перепуганная Лиза смотрела на меня, клипая большими зелеными глазами.

– Тебе надо было на психолога идти, – заверила Лиза, после того как успокоилась.

– Эта ящерица ядовита. Одного укуса хватит, чтобы слона повалить, – спокойным тоном произнес Серафим, как будто читал лекцию по ядовитым животным в классе по зоологии. Я удивился его спокойствию. Лиза скривилась.

Перед нами теперь стояла друга задача – пройти по отвесному мосту, за которым было видно Врукса и Якова сидящего рядом с ним.

– Хорошо, что ветра нет, это бы на много осложнило нашу задачу, – сказал, как бы про себя Серафим.

– Но как мы пройдем по столь…«шаткому» мосту? – спросила Лиза.

– Будем идти по очереди, – сказал Серафим. Он отправился первым, аргументируя это тем, что если его вес мост выдержит, то и все мы пройдем по нему удачно. Он ступал осторожно держась за веревочные перила, пытаясь не расшатывать мост, но это ему не всегда удавалось. И вдруг, порыв ветра чуть не опрокинул Серафима, но он устоял, впившись пальцами в веревки и удерживая равновесие. Лиза вцепилась в мою руку своими влажными от пота пальцами предвкушая беду. Ветер чуть стих и Серафим двинулся дальше, он добрался до края моста и ухватился за один из пилонов, который был вколочен в скалу и рывком сошел с моста. Он стоял на той стороне моста и махнув рукой дал нам знак идти следующему. Мы долго не могли решиться, кто же будет следующий идти через мост и я решил, что необходимо, чтобы сначала прошли девчонки, а уж потом и я следом за ними. Первой пошла Мила. Она шла очень медленно, мост вело то влево, то вправо повинуясь кратковременным порывам ветра и, наконец, она преодолела этот путь через мост и отдышавшись подбежала к Якову и начала распрашивать о его состоянии, целуя и обнимая его при этом. Следующей отправилась Лиза, которую я обнял и прошептал ей на ушко:

– Будь осторожней, прошу тебя, – на что Лиза поцеловала меня в щеку, оставив на ней влажный след своих губ и сказала в ответ:

– Все будет в порядке. Не переживай, Глебушка, – меня передернуло от этой издевки.

Я следил, как Лиза подошла к краю моста, постояла там, размышляя о чем то и воспламенившись взлетела и переправилась на другую сторону по воздуху. Я зааплодировал такому выступлению Лизы, а она поклонилась, словно вместо пропасти был зал, где сидели зрители. Теперь настала моя очередь перебраться на вторую сторону утеса. Я аккуратно ступал по шаткому мосту и старался не смотреть вниз, где шелестел ветерок гоняя призрачный туман. Надо мной пролетела большая птица, напоминающая мне пеликана, пернатый чуть не задел меня по голове своими лапками, а я пригнулся во избежание столкновения. Каждый шаг мне давался с таким трудом, что я думал, будто никогда не доберусь до того края моста где стояли мои друзья и с напряженными лицами ожидали, когда же я все таки переберусь через эту мрачную пропасть. Скрип деревянных плашек усилился и я уже начал сомневаться, что следующая плашка не треснет под моим весом, хотя весил я всего каких-то семьдесят с лишним киллограм. «Но наверное и этого бы хватило, чтобы деревянная плашка треснула пополам, а я полетел в пасть этой страшной пропасти», – я отогнал от себя мрачные мысли, которые сейчас роились у меня в голове и сосредоточился на осторожности и легком шаге. Я был в нескольких метрах от конца моего путешествия над пропастью, как вдруг сильный порыв ветра хлестнул по дрожащему мосту, отчего мост повело в сторону и я чуть не сорвался вниз, меня спасла моя мертвая хватка, которой я держался за веревки-перила с последних сил, словно за руку своего спасителя. Послышалась волна отчаяния в голосах ребят наблюдавших эту картину.

– Держись Глеб, ты уже почти перешел его, родненький! – услышал я ободряющий голос Лизы. Я пришел в себя и попытался пройти еще пару шагов, но ветер не унимался, и следующий порыв ударил уже слева, да так ударил, что мне пришлось присесть, чтобы меня не сдуло с моста. Я уже не шел, а крался на полуприсядках, чтобы внезапно не оказаться жертвой стихии. До ребят было рукой подать, что Срафим и сделал, он вытянул руку, в надежде помочь мне выкарабкаться с моста на землю, а я вытянул свою, но не дотягивался. Серафим громко чертыхнулся и потянулся ко мне сильнее. Но никакого результата это не дало. Затем меня осенила идея. Я закрыл глаза и сосредоточился на образе двойника. Абаддон явился беззвучно, испугав при этом Серафима и Лизу, так что они отпрянули назад от пропасти. Я приказал Абаддону помочь мне перебраться через мост. Он повиновался и схватив меня подмышки, поставил на землю, и наконец я почувствовал у себя под ногами твердую почву, но вздохнуть с облегчением мне не дали крепкие объятия Лизы, которая славила всех богов, за то что я не провалился в пропасть и кое-как добрался до утеса. После объятий, я отослал Абаддона и поцеловал Лизу сказав, что все со мной в порядке.

– С Яковым что-то неладно! – сказала Лиза, – Он чем-то встревожен, – после этих слов я подошел к Якову, с которым сейчас беседовал Серафим.

– Чем ты напуган парень? – спросил Серафим у дрожащего Якова.

– Я слышал какие-то звуки доносившиеся из пещеры, они манили меня призывая войти в туда, но твой дракон не дал этим искушением проявить себя до конца, а потом меня охватил такой ужас, словно из меня выкачали всю радость и все хорошее, на меня хлынуло необратимое уныние и печаль, и мне стало не по себе, – просопел Яков.

– «Этот безмозглый мальчишка пытался сам проникнуть в недры темной пещеры и я как рявкнул на него, что он упал на землю и заскулиил, как последний пес», – грозно прозвучал голос Врукса в наших умах.

– Не смей называть его безмозглым мальчишкой, – телепортировалась Мила к самой морде спокойно лежавшего дракона, отчего Врукс выпустил из ноздрей клубы ядовитого дыма.

– Что с ним? Почему он не приходит в себя? Почему его так лихорадит? – спросила Мила обращаясь к нахмуреному Серафиму.

– Яков поддался злым чарам обитателей этой пещеры, – заключил Серафим и добавил, – Вероятнее всего эти обитатели и являются стражниками портала, – все молча уставились на Серафима – настолько было загадочно его предположение.

– Да, но ведь вы с Вруксом проверяли Небесный Утес и никого не обнаружили здесь, кто мог бы охранять портал! – с криком я усомнился в предположении Серафима.

– Я не заходил в саму пещеру, мы с Вруксом сделали лишь пару кругов вокруг утеса, – с нотками печали в голосе сказал Серафим.

Рядом с Милой, которая все время его успокаивала, Яков начал приходить в себя и дрожь от страха сменилась настойчивостью во что бы то ни стало войти в внутрь пещеры и сразить неизвестных «гостей», хотя, по видимому мы и сами здесь были гостями.

– Я готов раскромсать первого попавшегося нам врага на мелкие кусочки! – с отвагой в голосе заявил Яков.

– Подожди, не торопи события, – возразил Серафим, – Мы еще не успели войти туда, а ты уже пытаешься кого-то на части порвать!

– И как нам быть? – спросила Мила.

– Все очень просто: войдем в пещеру вместе и будем на чеку, – выдвинул дальнейший план действий Серафим. Вход в пещеру был огромным, так что Врукс смог зайти во внутрь, хоть он и пригнул шею и полз, как огромный змей, жалуясь и скуля.

В пещере было достаточно сыро и веяло холодом, который, что называется «пробирал до костей». Но кроме этой сырости и холода здесь были вещи, которые пугали еще больше, например запах гнили сопровождаемый шепчущими голосами, которые так и лезли в голову и не давали покоя.

– Не давайте этим голосам проникнуть в ваши мысли, – предупредил нас Серафим, – Иначе они завладеют вашими умами, – голос Серафима раскатился эхом по туннелям пещеры. Серафим и Врукс шли впереди, я с Лизой тянулись хвостом за ними, а Яков и Мила завершали нашу процессию. Огоньки зажженные Серафимом тускло светились, разгоняя плотный мрак. Я обернулся и увидел притихших ребят, за которыми гналась всепоглощающая тьма. По мере того, как мы углублялись в недры пещеры, потолки стали высокими и Врукс выгнулся во весь рост и шел так словно задрав нос, но воздуха стало меньше и мы ощущали некий дискомфорт по поводу этого. Стены пещеры настолько пропахлись сыростью, что было видно, как медленно по ним ползет маленькая, невидимая невооруженному глазу, речка, огибая наросты плесени и грибов. Через некоторое время мы наткнулись на небольшое ущелье, которое было образовано прямо в полу, пространство которого вело глубоко вниз. Подойдя поближе к краям ущелья мы не смогли ничего разглядеть, там была непроглядная тьма. Над пропастью, пучиной времени, образовался сталактит, с которого не прекращая капала вода.

– Вот мы и в ловушке, – в отчаянии пробурчала Мила.

– Никакая это не ловушка, а всего-навсего спуск к порталу, – утешил нас Серафим, затем добавил, – Я так думаю.

– Сейчас проверим, – сказала Лиза и с этими словами ее тело полыхнуло, она взлетела оторвавшись от земли и устремилась к обрыву освещая волшебным заревом все вокруг. После того, как Лиза воспламенилась стало жарко и последний воздух сгорал в языках пламени. Лиза начала аккуратно спускаться вглубь ущелья, но пока мы ничего существенного не могли определить, что же находиться внизу. «А может это действительно ловушка?!» – вдруг осенило меня.

– Нет, я ошибалась, – сказала Мила, прочитав мои мысли, – На сколько я могу «видеть», то внизу я не смогла разглядеть что-либо подозрительное, или относящееся к нашей угрозе, так что я считаю, что можно за Лизу не переживать, тем-более, что она вся горит в буквальном смысле этого слова.