Читать книгу Подпольная Фабрика Смузи - Фёдор Алексеевич Иванищев - Страница 2

Палящее солнце. Белый песочек, прям как в рекламе «Баунти». Гигантские пальмы с кокосами-убийцами. Райские птицы с именами типа капский голубок, бурокрылая ржанка и обыкновенная глупая крачка. А главное – никаких людей.

Степан закрыл глаза и представил, как он просыпается там, на собственном острове в Тихом океане. Задница программиста уже перепорхнула с навороченного офисного кресла в уютный гамак, где ничего, кроме искривления спины, не могло помешать отдыху.

– Степан! – ворвался мужской голос в затуманенное сознание программиста.

Степан приоткрыл левый глаз. Увы, вместо райского пейзажа он увидел лишь привычный ему рабочий комп. Из-за монитора, вытаращив глаза, выглядывал Макс, коллега Степана. Безмятежная улыбка медленно сползла с лица Стёпы. Он поджал губы и указал Максу на свои уши, где торчали его любимые белые наушники-вкладыши с прошивкой, которую он написал сам. Степан спросил:

– Не видишь что ли, что я в режиме «Не беспокоить»?

– Не до этого! Это ты взял мои таблетки? – воскликнул Макс.

Голос у Максима был высоким. В офисе все уже давно поняли, что Макс вообще не умел говорить спокойно.

– Зачем мне брать твою наркоту? – спросил Степан.

– В который раз говорю: это не наркотики! И как это «зачем»? Модафинил повышает продуктивность – ты, очевидно, хочешь обогнать меня по показателям!

– Я и так тебя обгоняю.

Макс пропустил его замечание мимо ушей и продолжил возмущаться:

– Ты бы ещё знал, как тяжело было достать эти таблетки в России!

– Пш-ш, – задумчиво буркнул увлажнитель воздуха на столе Макса. Помимо разных гаджетов и побрякушек из Юго-Восточной Азии у коллеги Стёпы на рабочем месте был ещё и так называемый целительный кристалл голубоватого цвета, который тот купил за несколько десятков тысяч рублей.

Степан оглянулся: он, а также ещё около пятидесяти сотрудников, сидели в офисе российского филиала Соцсети, самой большой корпорации в мире. Столы в помещении, по наставлению обожающего фэн-шуй начальства, были расставлены так, чтобы лица сотрудников были направлены на восток. Между рабочими местами не было перегородок, из-за чего о звукоизоляции и приватности можно было лишь мечтать. Большинство сотрудников компании ходили по тёплому полу офиса босиком – считалось, что таким образом лучше устанавливалась сакральная связь с землёй.

Макс залез под стол, где у него была подушка, на которую он обычно ставил свои босые ноги. Приподняв её, он нашёл то, что искал – маленький полупрозрачный контейнер с таблетками.

– А, закатился! – воскликнул Макс.

Степан покачал головой и постарался сфокусироваться на экране своего монитора. В отражении он увидел себя: бледного вида парня с короткой стрижкой, с неровной щетиной и с заметными мешками под глазами. Стёпа был одет в поношенный тёмно-синий свитер с абстрактным геометрическим узором. Ещё дед Степана носил этот свитер, поэтому он ни за что не променял бы его на что-то более модное.

– А ты сдал анализы, о которых я тебе говорил на прошлой неделе? – спросил Макс.

– Угадай с первой попытки, – ответил Степан и бросил на коллегу тяжелый взгляд.

Несмотря на страсть к навороченным витаминам и приверженность совершенно безумным правилам жизни относительно сна и питания, Макс внешне совсем не был похож на супермодель. Он был молодым, слегка подкачанным брюнетом невысокого роста с серебряной серьгой в ухе. В тот день Макс надел бежевый пиджак и яркие красные штаны. А на руке у него, как обычно, была навороченная белая перчатка, которая каждый час брала у него кровь на анализ.

Максим скрестил руки на груди и сказал:

– Ума не приложу: почему такой образованный парень, как ты, даже не знает, сколько у него витамина D? А мы ведь в Питере живём, между прочим!

Степан повернулся к окну, где вдалеке показывался исторический центр его родного города. Сегодня, увы, культурную столицу скрывал смог. Степан посмотрел на коллегу и спросил:

– Можно я просто буду платить тебе, чтобы ты молчал?

Макс скорчил недовольную рожу и продолжил возмущаться. В ответ на это Степан включил режим шумоподавления в наушниках, однако слова типа «биохакинг», «слёт-2023» и «инсулин» все равно просачивались в его уши.

Степан взглянул в угол экрана своего монитора, там было написано: «11:31 22 августа 2023 года».

«Только начало рабочего дня… За что мне всё это?..»

– Пшш, – понимающе булькнул увлажнитель воздуха.

Вверху экрана монитора отобразился логотип Соцсети: мультяшная паутина, в центре которой было изображено всевидящее око внутри треугольника.

Степан открыл список задач по работе. Все они были связаны с алгоритмом новостной ленты Соцсети. Именно этот код и решал, что видели пользователи на сайте. Представители корпорации неоднократно заявляли, что алгоритм новостной ленты работает абсолютно объективно. Однако Степан знал, что у совета директоров Соцсети был способ повлиять на алгоритм так, чтобы обычные смертные этого не заметили.

Пробежавшись по списку задач, программист выбрал себе ту, где нужно было оптимизировать огромный участок кода. Казалось бы, зачем было браться за сложное? Всё просто: эту задачу можно выполнить, ни с кем не общаясь.

– Степан? Ты меня слушаешь вообще? – донёсся голос Макса.

– Нет.

– Неудивительно, что с тобой мало кто хочет дружить, – ответил Макс.

– Вообще-то… – начал Стёпа, но его прервал возвышенный голос:

– А стоило бы послушать тебе его, Степан, ибо не занимать мудрости ему.

Программист поднял глаза и увидел, что сзади к Максу подошёл высокий лысый мужчина в коричневой тунике из грубого хлопка и в чёрных шароварах. Это был начальник Степана. Вид у менеджера был такой, как будто он каждое утро вместо завтрака внюхивал чистую нирвану. На месте «третьего глаза» на лбу у него была красная точка, глаза были подведены черными тенями, а на его шее висело ожерелье из разноцветных бусин.

– Когда же достигну я уровня мудрости твоей, о, мистер менеджер? – сказал Степан.

– Менеджер? – переспросил тот. – Помнишь ли ты, как в мире этом зовут меня?

– Вася? Василий?

Василий сдержанно улыбнулся и слегка покачал головой из стороны в сторону. Степан вспомнил, что так делали персонажи в старых индийских фильмах.

Василий сказал:

– Степан, имя новое дано мне полтора года назад уже, а запомнить до сих пор не можешь ты его. Макс, а как называешь меня ты?

В это время у коллеги Степана как раз зазвонил будильник, и тот принялся заглатывать таблетки размером с пятирублёвую монету. Откашлявшись, он ответил:

– Гурмит Рахим, конечно же!

– Истину молвишь, Максимус, – ответил Василий и положил руку на плечо Максу. – В тебя всегда верил я. Отметить хотел я, что код твой для отображения кнопки «отправить эмоджи» в мессенджере Соцсети прекрасен.

– Спасибо большое, Гурмит, – ответил Макс.

– Боже, найдите себе комнату, плиз, – сказал Стёпа и включил электронную музыку в наушниках. Его коллеги тут же превратились в немых рыб.

Через пару минут просветлённых наставлений Василий успокоился и ушёл в свой кабинет. В соседней комнате он часто проводил у себя упражнения по йоге и групповые медитации, от которых Степана тошнило.

«И как долго мне здесь ещё торчать?»

Стёпа открыл сайт Соцсеть.Банка. Сумма на его личном счёте лежала внушительная, но этого всё равно было мало.

«Ещё год. А потом я наконец-то куплю остров и свалю на него. И никто больше меня не будет бесить».

Степан сделал музыку погромче и переключился на код Соцсети. Проработав четыре часа, программист проголодался и решил, что пришло время заслуженного отдыха.

Степан встал и, ни с кем не попрощавшись, вышел из офиса. На стенах коридора было много зелени, за которой тщательно ухаживали. После покупки Лахта-центра в 2021 году Соцсеть наняла дизайнеров интерьера из Сингапура, которые со своей задачей справлялись на ура. Воздух от этой зелени был чуть ли не единственной приятной для Степана деталью в Башне.

Спустившись на несколько этажей и пройдя по длинному коридору, программист подошёл к одной из многочисленных дверей. За ней была его квартира. Соцсеть любезно предоставила жильё Степану и его коллегам, когда корпорация открыла филиал в Башне два года назад. Камера на двери просканировала лицо программиста и впустила его.

Квартира у Степана была шикарной. В центре стоял диван, а напротив него висел огромный телевизор, к которому были подключены самые последние игровые приставки. Около панорамных окон с видом на залив стоял небольшой стол с личным ноутбуком Степана. В другом углу была навороченная кухня, которой, правда, программист пользовался лишь во время редких попыток устроить свидание. А спал Степан на втором этаже, где его ждала королевская кровать, которую за него всегда заправлял обслуживающий персонал Башни.

На полу валялись коробки от доставки бургеров и пустые бутылки из-под смузи, оставшиеся ещё со вчерашнего вечера. Степан заковылял к дивану, распихивая мусор ногами.

Усевшись на своё любимое место, программист достал телефон и принялся листать приложения. Практически все они были созданы Соцсетью, как и само устройство в его руке. Степан уже не помнил, когда в последний раз пользовался программой, созданной какой-либо другой компанией: Соцсеть ещё во время пандемии стала монополистом практически во всех сферах жизни. Заказав еду через сервис Соцсеть.Еда, Степан открыл Соцсеть.Мероприятия и начал там искать билеты на онлайн-концерты электронной музыки.

Вскоре ему доставили пиццу за счёт корпорации. Степан любил её есть, играя в оригинальных «Героев 3» на своём сорокапятидюймовом телевизоре. Закончив с ней, Степан небрежно швырнул коробку на пол и пересел за личный компьютер. В качестве обоев на рабочем столе у него висела фотография тропического острова.

«Прощай, плохой компьютер. Привет, хороший компьютер».

Степан зашёл в Соцсеть и принялся листать новостную ленту. Надоедливая реклама, которую невозможно было отключить, вылезала отовсюду.

Степан перешёл в группу любителей электронной музыки. Там ему на глаза попался ролик, где Трент Резнор рассказывал о том, как он играет на своём навороченном синтезаторе. Этот музыкальный инструмент был больше похож на лабораторию безумного учёного или на установку для запуска ядерных ракет, чем на нечто, издающее приятные сердцу Степана звуки. Узнав звучание любимых треков, программист улыбнулся и принялся настукивать ритм по поверхности стола. Вскоре у Степана родилась идея.

Резко выдохнув, словно он собирался хлопнуть стопку чего-то крепкого, Стёпа перешёл на сайт, где он выкладывал свою электронную музыку под ником 13^th floor productions. Выключив музыку Трента Резнора, он включил свою.

Не прошло и нескольких секунд, как Степан, скорчившись, закрыл лицо рукой и поставил свой трек на паузу.

«И на это говно я потратил столько времени? Хорошо, что Трент этого не слышит».

Степан проверил число подписчиков и охнул: их стало семьдесят пять, хотя совсем недавно их было семьдесят шесть. Программист громко и отчётливо матернулся. Для сравнения: у Трента было двадцать миллионов фанатов.

«Это что получается? Я потерял одну целую и тридцать три сотых процента подписчиков. Если бы Трент потерял столько же в процентах, то это означало бы, что от него только что ушло два миллиона шестьсот шестьдесят тысяч человек. Ого».

Степан медленно встал и шаркая подошёл к окну. Уткнувшись в него лбом, он представил, как бы чувствовал себя, если бы от него только что ушли два с половиной миллиона подписчиков.

Степан понял, что для полноценного самобичевания ему не хватало чего-то крепенького. Достав телефон, он зашёл в приложение Соцсеть.Алкоголь с доставкой. Однако Степана ждало разочарование. Он узнал, что по новым правилам в Башне нельзя было не только пить алкоголь, но даже и покупать его.

Степан застонал и снова уставился в окно. Где-то далеко внизу по шоссе мчались автомобили. Взгляд Степана упал на продуктовый магазин на другой стороне дороги. Хмыкнув, парень заговорщически прищурился, накинул чёрную кофту с логотипом Соцсети и направился к выходу.

Спустившись на скоростном лифте, Степан включил электронную музыку в наушниках и вышел в просторный холл в основании Башни. Там сновали туда-сюда не умолкавшие ни на секунду модники и просветлённые йоги. На потолке висели многочисленные камеры, навечно фиксировавшие всё происходящее. На стенах можно было увидеть рекламу мероприятий Соцсети с заголовками типа: «Как найти оптимальный баланс счастья и работы в современной жизни» и «Мастер-класс: обретаем связь со своим внутренним „Я‟ с помощью смартфона».

Степан прошёл мимо охранника в аккуратной форме песчаного цвета. Сотрудник Башни широко улыбался, приветствуя посетителей.

«Улыбается, блин, а сам, наверное, уже ненавидит всех и каждого».

Степан подошёл к двери, над которой было написано «Счастливого Вам дня!» Выйдя наружу, программист тут же съежился от резкого порыва пыльного ветра. Степан зажмурился и обхватил себя руками, но теплее от этого не стало.

Парень обратил внимание на то, что сразу за выходом с территории Башни стояла толпа каких-то людей. Держа в руках плакаты, они что-то недовольно кричали прохожим. Служба безопасности Соцсети осуждающе наблюдала за происходившим, не желая вмешиваться.

Степан понял, что для того, чтобы добраться до пива, ему нужно было пройти сквозь эту толпу. Матернувшись, программист накинул капюшон, засунул руки в карманы и пошёл по дороге вслед за молодой парой, только что вышедшей из Башни.

Шедшие впереди Степана приняли на себя основной удар протестующих: люди в толпе что-то кричали парочке прямо в лицо. На их плакатах было написано: «Соцсеть + государство = 1984», «Долой шпионящее приложение!» и «Карантин уже закончился, отмените слежку!»

Степан чертыхнулся и ускорил шаг. И тут его кроссовок провалился в глубокую лужу. От неожиданности Степан дёрнулся, из-за чего его наушник вылетел из правого уха. Программист словно в замедленной съемке видел, как его любимый гаджет падает прямо в грязищу.

Степан тут же начал слышать крики протестующих:

– Долой обязательную установку приложения! Пандемии больше нет! Наша частная жизнь – не ваше дело!

«Вашу мать», – подумал Степан, поднимая наушник из тёмно-серой лужи.

– Эй ты! Из Башни идёшь? – раздался резкий голос мужчины.

Программист поднял голову и увидел крупного бледного парня с проницательными чёрными глазами.

– Не твоё дело, – ответил Степан.

– Нравится тебе там? – не отступал парень. – А то, что Соцсеть шпионит за тобой через приложение, тебе по кайфу?

– Очень нравится. Я большой фанат! – крикнул Степан, пробиваясь сквозь толпу.

«Может, рассказать ему про то, как отключить режим слежки? Это не совсем законно, конечно, но меня же это не остановило».

Теперь на Степана обратили внимание ну вообще все. Он хотел снова надеть правый наушник, но, заметив грязь на его корпусе, передумал. Черноглазый парень шёл за Степаном, не прекращая поливать его вопросами:

– Ты что, в Башне работаешь? На Соцсеть?

– Не ваше дело! Если вы не поняли, то мне на вас насрать! Разве так трудно хотя бы в этом получить взаимность? – ответил Степан.

– Да он точно соцсетник – у него логотип на спине! – закричала девушка из толпы.

Люди загудели, с презрением смотря на Степана. Тот боязливо бросил взгляд в сторону охранников Соцсети, но они не решались выйти за территорию Башни.

– Ну вот нафига вам это всё? – спросил Степан, пробираясь сквозь толпу. – Вы, может, забыли, что приложение Соцсети помогло остановить пандемию?

– Правительство обещало, что после карантина приложение можно будет удалить! – воскликнул парень. – Они в сговоре с Соцсетью!

– Отвечай: сколько ты заплатил налогов? – спросила какая-то женщина.

– А это здесь причём? За меня работодатель платит! В России так принято, вообще-то! – ответил Степан, не останавливаясь.

– Соцсеть не платит налоги, всё уходит в оффшоры! – воскликнул ещё один парень.

Толпа загудела ещё громче. Степан буквально кожей чувствовал недовольные взгляды.

«Надеюсь, мне хотя бы сейчас про плоскую Землю или рептилоидов не начнут втирать, конспирологи хреновы. Как бы ещё не получить по голове бутылкой или булыжником».

Тут, к счастью для Степана, подъехали два больших серо-синих грузовика с надписью «ОМОН». Оттуда выскочили полицейские и «космонавты» и выстроились в шеренгу.

– Граждане! – раздался мужской голос из громкоговорителя. – Ваш митинг несанкционирован! Ваша деятельность незаконна! Разойдитесь по домам!

Степан вырвался из толпы. Он оглянулся и заметил, что люди не стали расходиться: они, наоборот, встали поближе друг к другу и взялись за руки, не переставая скандировать лозунги.

Дрожа от холода, Степан поспешил подальше от назревавшей потасовки. Он перешёл дорогу и вскоре подошёл к небольшому обветшалому зданию, на котором было написано «ПРОДУКТЫ 24».

Внутри, к счастью, кроме молодой продавщицы никого не было. Выбрав из скудного набора алкогольных напитков три бутылки дешёвого пива, Степан подошёл к кассе.

– Две тысячи рублей, – сказала девушка.

– Окей, – ответил Степан и молча уставился на кассовый аппарат.

Ничего не произошло. Девушка вопросительно взглянула на программиста.

– А, у вас не по лицу? – спросил Степан.

Усталая продавщица отрицательно покачала головой. Программист, тяжело вздохнув, достал телефон и приложил его к бесконтактному считывателю. На его устройстве тут же высветился логотип Соцсеть.Банка.

«Средневековье, честное слово».

Одну бутылку пришлось нести в руках, а остальные Степан распихал по карманам толстовки. Убрав телефон в карман брюк, он вышел наружу и направился домой, в Башню.

Вскоре Степан вернулся к протестующим. Он заметил, что подъехало ещё несколько автозаков. В сторонке столпились желающие пройти в Башню, дожидаясь разрешения конфликта. Степан встал с ними и принялся шмыгать носом, дрожа от ледяного ветра. С каждой минутой это становилось всё труднее.

«Блин, почему из-за их протеста я должен тут торчать? Не пить же мне пиво на улице. Ладно, прорвёмся».

Степан натянул капюшон поглубже и начал протискиваться сквозь толпу, подняв высоко над головой бутылку с пивом.

– Опять ты! – закричали ему. – Праздновать идёшь?

Степан открыл рот, чтобы съязвить, но тут всё изменилось.

Раздались крики. Степан обернулся и увидел, как омоновцы, не разбивая шеренги, быстро пошли к толпе, грозно подняв дубинки. Протестующие вцепились друг в друга, чтобы не сдавать позиций, но тактика себя не оправдала: омоновцы начали бить всех подряд. Размахивая дубинками, они начали вытаскивать несчастливчиков из толпы и передавать полиции, которая отводила бедолаг в автозаки.

С каждой секундой омоновцы были всё ближе к Степану. Буквально в метре от него какого-то мужчину в возрасте ударили дубинкой в живот. Глаза Степана расширились от ужаса.

– Эй! Дайте пройти! Не трогайте меня! Я не с ними! Я нормальный! – завопил Степан, пробиваясь в сторону Башни.

Программиста толкнули: бутылка выпала у него из рук и разбилась об асфальт. Степан прикрыл голову руками – и вовремя: как раз в этот момент дубинка полицейского заехала ему по запястью.

Парень закричал и что было сил рванул в сторону Башни. Несколько резких движений спустя его промокшие кроссовки вновь зашагали по ровному асфальту, оставляя грязные следы, и Степан понял, что ему удалось вырваться на свободу.

Отбежав в сторону, парень остановился и принялся тяжело дышать. Он увидел, что сбежать от ОМОНа смогли лишь единицы, большая часть протестовавших уже сидела в автозаках. Последней уносили девушку с логотипом независимого новостного издания на одежде. На секунду журналистка встретилась взглядом со Степаном, и тот замер. В её глазах была лишь безысходность и сожаление. Степан машинально приподнял руку и сделал шаг в её сторону. Но тут девушку бесцеремонно схватили за волосы и грубо затолкали в переполненный автозак.

Полиция уехала. Охранники Соцсети взяли в руки щетки и принялись убирать мусор. Желающие попасть в Башню продолжили свой путь. Вскоре от конфликта не осталось и следа.

Степан ещё несколько мгновений стоял, молча оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что сейчас должно было ещё что-то произойти. Ведь должно же было хоть что-то измениться! В этой истории ведь должна была быть хоть какая-нибудь мораль!

Заныла рука.

Зашипев, Степан ухватился за покрасневшее место. Постояв так пару секунд, он заковылял в сторону Башни. Машинально он протянул здоровую руку к уху и понял, что второй наушник у него пропал.

Чертыхаясь и дрожа, Степан подошёл к парковке Башни, где стояли двое охранников в форме Соцсети.

– Нафига законы нарушать? Пусть добиваются разрешения у правительства на митинг, – сказал один.

– Так этим левакам и надо, – сказал другой.

Степан заскрипел зубами. Проходя мимо охранников, он грубо задел одного из них здоровым плечом, на что тот возмущённо крикнул что-то нечленораздельное. Степан не обернулся и лишь ускорил шаг.

Вскоре он вышел на парковку Соцсети. Она располагалась на нижнем этаже Башни и была заполнена дорогими спортивными автомобилями сотрудников корпорации. В Соцсети уже никого нельзя было удивить просто «теслой» или «феррари», поэтому люди тюнинговали свои машины: добавляли уродливые спойлеры, неоновые подсветки и – по классике – занижали автомобили так, что те вечно скребли брюхом по российским дорогам.

Степану были чужды все эти понты и излишества: у него была обычная, ничем не примечательная чёрная спортивная «тесла» последнего выпуска в скромной базовой комплектации.

Узнав владельца издалека, машина тут же открыла ему дверь. Степан залез в просторный салон и уселся в кожаное кресло. Заиграла его любимая музыка. Машина закрылась за ним, после чего установила в салоне идеальную температуру и уровень влажности.

– Добро пожаловать, Степан. Куда едем? – интеллигентным женским голосом спросила «тесла».

Открыв бутылку пива, Степан ответил:

– Никуда. Приехали.

Степан сделал несколько глотков, после чего прижал другую бутылку к ушибленной руке. Ощутив приятную прохладу, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его дыхание постепенно приходило в норму, а сердцебиение замедлялось. Так прошло несколько минут.

В кармане у Степана завибрировало.

Парень достал телефон и увидел в мессенджере Соцсети сообщение от двоюродной сестры мамы:

Дорогой мой родственничек! С днём работника Соцсети! Как здорово, что ты добился успеха и работаешь на столь уважаемую корпорацию! Мы с твоей мамой…

Степан убрал телефон, не дочитав. Все сообщения, которые ему приходили в последние месяцы, были от родственников или от дальних знакомых: все эти люди без конца хвалили его за работу в Соцсети. Чем богаче становилась корпорация, тем чаще они писали ему.

Степан посмотрел на себя в лобовое стекло и заметил ссадину на щеке. Осторожно притронувшись к ней, он поморщился.

«Успеха добился, значит? Так вот как это называется».

Сжав зубы, Степан зашёл в настройки мессенджера и отключил возможность контактировать с ним. После этого он прикончил бутылку пива и кинул её на заднее сиденье к остальным, давно забытым. Достав флягу для воды из бардачка, Степан перелил туда вторую бутылку пива и направился в Башню.

Программисту было плевать на синяк на руке или на ссадину на щеке. Гораздо серьёзнее была моральная травма из-за потери наушников, потому что теперь он слышал весь этот гомон многочисленных посетителей и резидентов Башни.

– Я вчера ходил на массаж в четыре руки! Это офигенно, чувак! – говорил один фитнес блогер другому у входа в здание.

– Вы не подскажете, где находится офис сервиса Соцсеть.Похороны? – спрашивала тётушка у охраны.

– Видела мой новый органик ковёр для йоги? – спросил высокий парень у девушки с дредами.

Раздражённо вздыхая, Степан дошёл до лифта и вскоре оказался в своей квартире. Внутри уже убрались. Хорошенько вымывшись, программист бросил мокрое полотенце на пол, после чего залез в шкаф за новой парой наушников. Подключив их к компу, он отработанными движениями начал загружать туда свою кастомную прошивку. И тут Макс прислал ему аудиосообщение:

– Степан! Не могу тебя найти! Я на слёте биохакеров, о которых я тебе сегодня говорил! Ты ведь придёшь? Тебе будет полезно послушать их выступления! Ты же не хочешь Альцгеймера, верно?

Степан покачал головой.

«Почему в реальном мире нельзя блокировать людей?»

И тут ему пришла идея. Степан, хитро улыбаясь, скачал все аудиосообщения от Макса. Затем он скормил их программе с машинным обучением, чтобы она научилась распознавать голос коллеги. После этого Степан залез в конфигурацию активного шумоподавления прошивки наушников и настроил программу так, чтобы она удаляла речь Макса. Парень ещё немного подкрутил точность настройки, чтобы программа ненароком не заглушила другие звуки.

Удовлетворённо улыбаясь, программист закинулся снотворным и отправился спать.

Утром Степан, как обычно, пошёл поесть на первый этаж Башни. В просторной корпоративной столовой, напоминающей хипстерский ресторан, было сорок две стойки с кухнями разных стран. Там каждому сотруднику Соцсети можно было поесть совершенно бесплатно.

Выйдя в холл первого этажа Башни, Степан заметил, как к служебному лифту подошло трое подозрительных мужчин. Они катили перед собой большую металлическую тележку, накрытую белой простынёй. Один из троицы – самый маленький, был в чёрном смокинге, с ярко выделяющейся кроваво-красной бабочкой. Остальные же были в защитных белых халатах, которые напомнили Степану о недавно закончившейся пандемии.

Внезапно эти трое повернулись в его сторону. Степану стало не по себе: хоть расстояние до него казалось значительным, он готов был поспорить, что они смотрели именно на него. Отвернувшись, программист поспешил за едой.

Внутри столовой, прямо у входа, стояла статуя основателя Соцсети – Марка Пейджа – с характерными вытаращенными глазами, широкой улыбкой и с высоко поднятой рукой. Несмотря на то, что основатель Соцсети уже год как передал управление компанией совету директоров и теперь занимал в ней лишь символическую должность, его статуя до сих пор стояла в Башне.

В столовой было прекрасно видно, как много людей работало в Башне: в основном, это были молодые мужчины европейской внешности. Многие приехали сюда из Восточной Европы и даже не разговаривали по-русски, поэтому часто переговоры велись на «нейтральном» английском языке. Сотрудники корпорации сидели за многочисленными столиками и обсуждали новости, рабочие вопросы или просто молчали, уткнувшись в свои телефоны.

– Следующий заказ! – раздался знакомый Степану голос с южным акцентом.

Программист увидел за ближайшей стойкой с едой своего знакомого по имени Даврон. Крупного телосложения бородач в поварском колпаке с лёгкой иронией смотрел на сотрудницу Соцсети, стоявшую в очереди перед Степаном.

— «Я сегодня полна уверенности», — сказала девушка.

Так назывались блюда в меню. Не спагетти с помидорами, а «Я сегодня полон страсти». Не пицца, а «Я сегодня душа компании». Ходили слухи, что такой формат был в моде в Калифорнии, где располагался головной офис Соцсети.

– Удивительное рядом, – ответил девушке Даврон и собрал ей салат с фалафелем. Девушка взяла свой заказ и направилась к одному из столиков. Даврон посмотрел на Степана и сказал:

– Ай, здравствуй, красавица!

– Да-да, мне как обычно, – ответил тот.

– Ты же знаешь, по правилам нашей великой организации…

– Только не устраивай опять цирк, пожалуйста.

Даврон поднял руки вверх и принялся размахивать ими, словно отбивался от невидимых каратистов:

– Я должен следовать правилам! Иначе меня убьют! Бог накажет! Накажет!

– Просто дай мне пожрать, плиз.

Даврон вздохнул и спросил:

– «Вы сегодня полны сопереживания»? Так бы и сказали! Смузи бахнуть?

Степан отрицательно покачал головой. Даврон наложил ему сырников и добавил к ним щедрую порцию арахисовой пасты.

– Как в офисе дела? – спросил повар. – Как говорят британцы: «спилл зе ти», ха-ха!

– Не знаю, как говорят у вас в Узбекистане, но…

– Эй, я-то питерский, если что.

– В общем, всё так же. Говнокод на говнокоде. Вообще не понимаю, как с таким плохим кодом Соцсеть стала самой влиятельной корпорацией в мире.

– С помощью бабла, конечно же! – воскликнул Даврон. – Слышал про социальную сеть «МиЧат»? Я там раньше сидел чисто из принципа, чтобы не видеть этот чёртов логотип Соцсети!

– О, так ты у нас маленький бунтарь, – сказал Степан.

– Да, я такой! Так чего, думаешь, случилось с ними? Соцсеть и их прикрыла при помощи своих людей в правительстве! Угроза безопасности, видите ли! А это же была последняя независимая социальная сеть!

– Какой ужас, – сказал Степан, посмотрев назад: к счастью, за ним очередь не образовалась.

– А что завтра они закроют? – продолжил Даврон. – Знаешь, как говорят: в России лучшая мотивация что-либо делать – это «скорее, пока не запретили»!

Даврон схватился за живот и громко засмеялся. Степан посмотрел на других сотрудников столовой: они снисходительно улыбнулись. Даврон положил парню на тарелку сырников с арахисовой пастой и сказал:

– Хотя что до этого сотрудникам Соцсети, да? Живут себе в своём идеальном пузыре Башни с бесплатной едой и гаджетами. Но не может же так вечно продолжаться, верно? Рано или поздно каждый пузырь должен лопнуть! Пока это не произошло, надо как-то на этом заработать! Давай вместе, а?

– Чего? Как?

– Смотри, – Даврон поднял бутылку смузи с яркой этикеткой с названием «ПРОСВЕТЛЁННЫЙ САХАРОК», – знаешь, сколько людей пьёт это?

– Каждый второй в Башне, наверное. Но её же здесь раздают бесплатно?

– Да, но поставщикам-то корпорация платит! Ты бы знал, сколько можно бабла заработать на нём!

– Ты что, предлагаешь мне делать смузи?

– Да! Знаешь, кто больше всех заработал в золотой лихорадке? Те, кто продавал лопаты! Так вот, в Башне вместо лопат у нас смузи, Стёпа!

Степан ухмыльнулся и сказал:

– Мда, не могу представить, чтобы я занимался чем-то подобным.

– Ты подумай-подумай! – воскликнул Даврон и положил Степану бутылку смузи на поднос. – Следующий заказ!

Степану понадобилось несколько минут на то, чтобы найти идеальное свободное место – малюсенький столик на одного.

Усевшись туда, программист с довольным лицом принялся размазывать арахисовую пасту по сырникам. Внезапно вдалеке появился Макс с подносом. Увидев Степана, он с радостным лицом приволок стул и подсел к коллеге.

– Степан! Вот где ты!

Стёпа поднял руки, как бы показывая, насколько мало места за столом, но Максу было плевать. Биохакер поставил свою тарелку с увесистым куском мяса и оранжевый напиток на стол, бесцеремонно отхватив часть личного пространства Степана. Стёпа обречённо вздохнул.

— Ты не поверишь, что я вчера узнал! — сказал Макс. — Ты не видишь ничего необычного в том, что я ем?

Степан окинул взглядом выбор коллеги, после чего спросил:

– Ты недостаточно взял себе цианида?

– Стейк! Я ем стейк на завтрак!

Макс довольно заулыбался и сфотографировал свою еду новым телефоном от Соцсети. Затем он принялся нарезать мясо ножом: из стейка потекла кровь. Макс спросил:

– Ты не хочешь узнать, почему я его ем именно сейчас?

– Нет?

– Потому что, оказывается, человеческий организм заточен именно на переваривание говядины! Я как это вчера услышал, так сразу понял: нельзя медлить ни секунды! Тут же пошёл и взял себе стейк, а потом ещё один! Теперь только их и ем, представляешь?

Степан положил сырник в рот. Было вкусно, но он уже не мог получить от еды никакого удовольствия. Разочарованно прожевав кусок, Степан спросил:

– Это же вроде раньше была такая форма пыток, нет?

– Ха-ха, Степан, пора бы тебе читать что-то более актуальное! Это миф, не было такой пытки!

На часах Макса прозвенел будильник, и тот закинулся парой таблеток.

«Зато тебя слушать точно пытка».

– А что, кстати, с твоими вредными привычками? – продолжил Макс. – Бросил их?

– Угу, осталась лишь одна – завтракать с тобой.

Макс покачал головой и продолжил есть стейк. Степан воспользовался паузой, достал телефон и увидел в новостях следующее:

«Неизвестные надругались над штаб-квартирой Соцсети в Санкт-Петербурге».

Степан приподнял бровь и продолжил читать. В материале говорилось, что прошлой ночью на Башню кто-то направил мощный проектор и наложил на здание изображение пениса. Орган идеально лег на фасад. Судя по многочисленным фотографиям пользователей Соцсети, пранк было видно практически из любой точки города. Получилось весьма эффектно.

Сам того не ожидая, Степан заржал. На него изумлённо посмотрел Макс. Не прекращая смеяться, Степан показал ему телефон. Тот, прочитав новость, фыркнул:

– Тоже мне, член на всё здание налепили! Явно кто-то интеллектом не блещет!

– По-моему, это гениально!

Степан прочитал, что полиция нашла проектор в лесу, в трехстах метрах от Башни. Устройство было вставлено в пузо манекена Петра Первого, сидевшего на пеньке. У Петра на спине был листок с надписью: «ПРЯЧЬТЕ ВАШИ ОКНА, КАВАРДАК ИДЁТ К ВАМ».

«Блин! Как я мог такое пропустить? Почему всё самое интересное пролетает мимо меня?»

Внезапно Макс спросил:

– Вот, Стёпа, знаешь, о чём я думаю?

Макс сделал паузу, но Степан никак не отреагировал на это: он продолжал смотреть фотографии.

– Совсем скоро большинство людей останется без работы из-за автоматизации. Чем они будут заниматься? Их же не переучишь!

Степан пробормотал:

– Удали меня из друзей, плиз.

– Думаешь, автоматизация кого-то не коснётся? – продолжил Макс, – Ошибаешься! Я, например, теперь слушаю только музыку, генерируемую искусственным интеллектом. Зачем нужны музыканты, когда программа пишет уникальную музыку специально для тебя? Это будущее!

Степан замер. У него перед глазами появилась картина: число его подписчиков упало с семидесяти пяти сначала до пятидесяти, потом до двадцати, до десяти, а затем и вовсе до одного – его самого. А потом не стало и его.

«Фляга. В левом кармане фляга. Фляжечка моя. Достать её? Нет! Слишком палевно. Потом. Потом».

Тут Степана осенило. Он включил в своих наушниках специальный шумоподавляющий режим и испытующе посмотрел на Макса.

Рот биохакера открывался, но до Степана доносился лишь невнятный гул. Глубоко вздохнув, Стёпа закрыл глаза и улыбнулся.

Тишина. Лёгкий шум от прибоя. Макса нет. Никого нет. Только белый песок и голубая вода.

Степан медленно открыл глаза и с наигранной улыбкой сказал:

– Мне пора, мой органический друг. Пойду автоматизацию автоматизировать!

Макс ему что-то ответил, но Стёпа, не обратив на это внимания, направился к выходу из столовой.

По пути в лифт Степан включил репортаж про вчерашнюю выходку с Башней. В кадре показалась журналистка в деловом костюме. У неё были длинные русые волосы и пронзительный взгляд. По какой-то причине Степану она показалась знакомой. Журналистка говорила:

– До сих пор доподлинно неизвестно, кто организовал пранк или, иными словами, розыгрыш, этой ночью. По предварительным данным, это сделал Иванов Иван 1981 года рождения, который был известен в нулевые годы своими масштабными розыгрышами. Пранкер, однако, обвинения отрицает. Он заявил, цитата: «Ничего я с вашими членами не мутил! Я занятой, солидный человек! А если бы это был я, то я бы всё равно ничего не сказал, потому что не люблю, когда меня бьют по лицу», конец цитаты.

На видео показалась фотография какого-то лысого мужика в жёлтых очках. Высунув язык, он показывал быка пальцами, приложенными ко лбу.

Журналистка в кадре подошла к какому-то деду бомжеватого вида и спросила:

– Это правда, что вы видели хулигана вчера ночью?

Дед кивнул и раскрыл рот, но вместо речи раздался писк цензуры. Журналистка спросила:

– Кто же это был?

– Какой-то псих с шухером на башке! Этот, – снова раздался писк цензуры, – бродил туда-сюда, парикмахерскую, видать, искал!

– Вы видели, как он поставил проектор? Или, может, как он нёс манекен Петра Первого?

– Нет, но это точно был он!

Посмотрев в камеру, журналистка поджала губы и сказала:

– Расследование продолжается, мы будем держать вас в курсе. С вами была Нестерова Лена, до скорых встреч!

«А, Лена! Ничего себе она изменилась! Как раз недавно думал о ней, забавно. Интересно, как она поживает? А кто этот Иван?»

Степан не заметил, как дошёл до рабочего места. Остановившись около него, он вбил на телефоне в Соцсеть.Поиске «Иванов Иван пранки».

– Друг мой юный, приветствую тебя! – раздался голос около Степана.

Программист приподнял голову и увидел Василия.

– Юный? Мне же двадцать девять, – сказал Степан.

– Не возраст, а мудрость значение имеет, друг мой. Приходи через пятнадцать минут на групповую процедуру в кабинет мой для повышения продуктивности.

– Что? В начале рабочего дня? А можно – я понимаю, что сейчас радикальную вещь скажу, но всё же – можно я просто буду работать? Если меня никто не будет отвлекать, то я, возможно, буду более продуктивным?

Василий вздохнул, слегка закатив глаза. Затем он сказал:

– Степан. Жалобы поступают от коллег твоих по поводу характера твоего. Если и дальше избегать их будешь и язвить им, то к горю придёшь ты. Необходимо процедуру провести ради блага твоего же.

– Жалобы?

– Истинно так, – ответил Василий.

– Никогда не слышал. Кому это я язвлю? Кто жалуется? Макс? Катя? Дизайнер какой-нибудь? —спросил Степан.

– Что есть, то есть, – уклончиво ответил Василий и направился в сторону своего кабинета.

Степан косо оглядел коллег, избегавших с ним визуального контакта.

«Стопудово это был кто-то из дизайна».

Степан плюхнулся за стол, из-за чего фляга с пивом в кармане его кофты палевно булькнула.

«Не сейчас, фляжечка Степановна. Потерпи чуть-чуть».

Его коллеги уже начали собираться в кабинете Василия, готовясь к процедуре. Макс в этот момент тоже зашёл в офис и, улыбаясь своей голливудской улыбкой, сказал Степану:

– Готов к процедуре, Стёп? Медитация и психология помогают ничуть не хуже, чем активные добавки!

– Процедуры! Добавочки! – гримасничая, повторил за ним Степан.

Макс непонимающе взглянул на коллегу, после чего направился в кабинет Василия. Степан посмотрел на Катю, программистку из отдела безопасности, сидевшую в противоположном конце офиса. Она была для него неким мерилом адекватности в Башне: никогда не следовала каким-то трендам и ни к кому не подлизывалась. Степан всегда смотрел на её реакцию, когда хотел убедиться в том, что происходившее на работе казалось бредовым не только ему.

И вот сейчас по её усталому лицу можно было понять, что процедуры Василия уже сидели у неё поперёк горла. Заметив, что Степан смотрит на неё, она улыбнулась. Тот неловко улыбнулся в ответ и посмотрел на флягу в своём кармане.

«Что ж, хотя бы эта красотка на моей стороне. Ну а ты что думаешь, фляжечка? Может, пора с тобой сблизиться? На самую малость. Просто чтобы с ума не сойти».

Степан, осторожно озираясь по сторонам, достал флягу и тут вдруг заметил кое-что странное.

Оказывается, что на его столе лежал незнакомый ему чёрный беспроводной наушник. Судя по потёртостям, ему было много лет: он ярко выделялся на фоне стерильного высокотехнологичного офиса. У наушника на корпусе был небольшой чёрно-белый экран.

Степан поднял наушник над головой и огляделся по сторонам. Никто не обратил на него внимания. Пожав плечами, программист повернулся к своему компьютеру и с удивлением заметил, что тот почему-то не был заблокирован. Но это было далеко не самой странной деталью. Степану пришло оповещение из Соцсеть.Банка, хотя до следующей зарплаты оставалась ещё неделя.

Почувствовав неладное, программист заглянул в свой электронный кошелек и увидел там нули. Их было неприлично много, и стояли они не в конце числа, как положено, а в начале.

– Какого чёрта? – пробормотал Степан.

Он перезагрузил кошелёк несколько раз, но ситуация не наладилась.

Внезапно чёрный наушник громко зазвонил дебильной весёлой восьмибитной мелодией, из-за чего Степан дёрнулся. Парень поднял устройство и прочитал на его маленьком экране: «Вам звонит Император Нортон Второй».

«Вашу мать!»