Читать книгу Золотая пещера - Фёдор Быханов - Страница 5

Сама первоначальная история того, о чем вкратце рассказал Вагиз, началась довольно давно.

Где-то на пятом году после начала необъявленной войны, в Афганистане внезапно на территории этой страны объявился сущий мор. Сначала он прокатился среди местных жителей, а потом и у советских солдат, стоявших гарнизонами в отдельных населенных пунктах, в подразделениях появились случаи заболевания вирусным гепатитом.

Объективных причин появления опасной болезни, в просторечии – названной по одному из ее симптомов – желтухой, нашлось немало. Все же, как-никак – в стране идет необъявленная война.

Из-за боевых действий обезлюдили не только отдельные кишлаки, но и целые провинции страны. Сократились посевы. Голод и постоянная угроза смерти сдвинули с насиженных мест сотни тысяч людей. Многие из них нашли пристанище в окрестностях крупных населенных пунктов, что еще более усугубило и без того довольно непростую санитарную обстановку.

Грязь и нищета оказались весьма притягательными для вируса – возбудителя гепатита, передающегося множеством путей. В том числе через, кое-как сваренную пищу, не мытые руки, распродаваемые на базарах вещи с покойников. И просто заразу переносили обычные насекомые.

Так что болезнь со страшной неумолимостью принялась повсеместно косить свою страшную жатву.

С той же долей опасности, но по другим причинам, в том числе и через кровь зараженных, покатилась эпидемия и гепатита «В». Правда, здесь, чаще всего, в числе пораженных болезнью оказывались раненые, которых прибывало в госпитали и больницы тем больше, чем чаще возникали вооруженные столкновения.

Словом, симптомы гепатита – рвота, боли в животе и мышцах рук и ног, кашель, насморк, высокая температура – уже отлично распознавали не только врачи, но и сами больные.

– Совсем простое объяснение, ну точно, как в учебнике по эпидемиологии! – просветил своих бойцов Вагиз.

Затем, продолжил рассказ.

При этом не изменил тона повествования. Лишь обвел своих спутников тяжелым взглядом, когда перешёл к самому главному для их разведгруппы, касающемуся их задания в тылу врага…

Из дальнейшего рассказа командира выяснилось, что уже первые опыты и анализы, проведенные, прилетевшими в Афганистан бригадами московских ученых-эпидемиологов, дали совершенно противоречивые результаты:

– У этой эпидемии были, вдобавок, иные корни. Из-за них болезнь имела не только естественное происхождение, но и…

Особенно много сомнений породило выявление еще одного вида вируса, совмещавшего в себе свойства двух первых.

Вот тогда, как раз, и возникло подозрение о самом худшем: о рукотворной природе эпидемии.

Высказавший это предположение, профессор Сергеев, со своей бригадой ученых немедленно выехал в один из очагов вирусного гепатита, чтобы в условиях, существующего там, карантина выявить все разновидности болезнетворных вирусов и причины их появления.

Только бактериологи, самым таинственным образом, исчезли в пути.

– По дороге к месту назначения на автокараван с медиками было совершено вооруженное нападение, – факт, не требующий уже особых доказательств по причине своей очевидности, привёл командир. – Неизвестные злоумышленники всю вооружённую охрану перебили. Самого профессора, как и всех оставшихся в живых, людей из его окружения захватили в плен.

Вагиз подошел уже ближе к событиям, повлиявшим на то, чтобы они впятером оказались на территории сопредельного Пакистана:

– Наше руководство приняло к рассмотрению несколько версий…

Согласно предположению аналитиков, бактериологическую войну в любое время могли начать и за «бугром» кто угодно. В том числе и моджахеды, снабженные всем необходимым своими заокеанскими покровителями.

Не исключался и тот факт, что к начинавшейся эпидемии могла приложить руку и служба безопасности здешнего правительства – ХАД. Добиваясь двух целей – как сокращения численности населения в местностях, поддерживающих оппозицию, среди самих оппозиционеров, так и желая отбить у своих, пока что друзей, «шурави» всякое желание сделать Афганистан шестнадцатой республикой Советского Союза.

– Потому, такой важной была миссия профессора Сергеева и его людей в установлении истины, – под общее, почти, что могильное молчание, разъяснил Вагиз. – Впрочем, и наши потенциальные соперники, наверняка, думали так же.

Для них из двух зол одним было – правительство Наджибуллы, другим – Советский Союз. И «обоих зайцев» стало возможным «убить» единственным выстрелом. С помощью все тех же ученых микробиологов и эпидемиологов профессора Сергеева.

И они, как оказалось, не упустили такой возможности.

О том, кто захватил членов экспедиции Сергеева, советскому руководству стало доподлинно известно из сообщений разведки.

Ею же были получены данные о том, что в одной из Пакистанских провинций, на северо-западе граничившей с Афганистаном в отрогах хребта Хайбер, в старинной крепости, так называемом, зиндане под мощной охраной и в обстановке полной секретности содержатся какие-то пленные русские.

Недалекое расположение от центра афганской оппозиции – Пешавара, находящегося всего в сорока километрах пути по хорошей грунтовой дороге, делало эту тайную тюрьму идеальным местом для секретного медицинского центра.

В нем-то и могли быть среди научного персонала пленные ученые из Советского Союза, от которых требовалось одно:

– Заявить, будто бы на основе собственных исследований, кто конкретно ведет бактериологическую войну – Советский Союз или его ставленник Наджибулла?

Полностью исключив третью сторону.

– По нашим данным, ученые пока еще держатся, не принимают богатых посулов от здешних хозяев положения. Но тюрьма есть тюрьма. А настойчивости властей остается только позавидовать! – подвел уже к главному Вагиз.

Действительно, удалось выяснить, что по нескольку раз в неделю Сергеева или кого-нибудь из его помощников возили в Пешавар. В так называемую штаб-квартиру местной резидентуры ЦРУ.

То ли для отчета о проделанной работе, а может и для бесед на все ту же тему:

– Мы дадим вам всем убежище на Западе, хорошие деньги, в обмен на публичное заявление о том, что вирус гепатита в Афганистан завозят именно из Союза!

Вот и понадобилось срочно ликвидировать этот гнойник, назревавший долгое время после похищения микробиологов.

– Одного только профессора освободить из машины во время следования из зиндана в город Пешавар или обратно – в крепость Хайбер, не большая проблема, – все говорил Вагиз и говорил. – Но при этом в руках врага останутся остальные учёные, у которых может появиться особенно веский толчок к возможному малодушию – мол, нас бросило родное государство на произвол судьбы.

Командир остановился на сказанном. И далее выдал Калуге все, чего тот не знал и так хотел услышать:

– Перед нашей группой стоит задача – вызволить из неволи всех до одного. И заодно, при возможности уничтожить сам секретный медицинский центр в Хайбере.

Далее, подводя итог своим откровениям, Вагиз добавил, что конкретно приходилось опасаться следовало при выполнении задания. В том числе не только пуль и гранат охраны застенка.

О том, что в крепости не все чисто, говорило нежелание здешних властей самим приезжать в Хайбер на встречу с учеными. Да и тех возили к ним с соблюдением строжайших правил дезинфекции.

Состоявшееся, после такой длинной речи бородача, детальное обсуждение плана захвата крепости, как раз и раскрыло Сергею Калуге глаза на его конкретную роль во всей этой операции.

Крепость Хайбер была идеальным местом для тех целей, что отвели ей местные правители.

Рядом – ни одного населенного пункта, не считая кишлака, что стоял в десятке километров на пути в центр провинции. Высокие стены, хотя и сложенные всего лишь из необожженного кирпича, своей двухметровой толщиной могли поспорить с любым снарядом.

Поверху над ними щетинились пулеметными стволами огневые точки охраны. Тогда как двойные массивные ворота, выполненные чуть ли не из броневой стали, не оставляли нападавшим даже надежды протаранить их любым транспортным средством, вплоть до танка.

Космическое наблюдение со спутников-разведчиков показало, что внутри крепости, за массивными стенами расположены жилые дома охраны, вертолетная площадка. Сами лаборатории и тюремные камеры находятся в многоярусных подвалах, которыми как гумус дождевыми червями было изрыто все основание Хайбера.

Все это позволило командиру констатировать невозможность некоторых сценариев развития событий:

– Атака с воздуха исключена.

Кроме того, имелись и другие доводы против использования авиации.

– На подлетах к крепости, у пакистанцев и их хозяев – американцев, есть несколько радаров и наготове эскадрилья истребителей перехватчиков «Ф-16», – снял один из возможных вопросов Вагиз.

Затем пояснил на схеме, вычерченной острым кинжалом на земляном полу жилища, где они проводили обсуждение будущей операции.

– Выбраться мы сможем на том многоместном «Чинуке», что стоит на вертолетной площадке, – заявил он своим подчиненным. – Но лишь в том случае, если захват пройдет быстро, и мы будем иметь достаточный запас времени для подлета к границе, где нас поддержат свои военные летчики-истребители.

Оставалось основное:

– Попасть внутрь, да еще ограниченным составом туда, где и от полка можно отбиться?

Вагиз немигающим взглядом уставился на Калугу:

– Тут все будет зависеть именно от тебя, Салем…

Тем временем события продолжали развиваться наподобие снежного кома, скатившегося с горы, чтобы по ходу движения обернуться сходом лавины. Уже назавтра наблюдатели, контролировавшие дорогу, сообщили, что полицейский микроавтобус из крепости вышел и, миновав кишлак, направился в Пешавар.

И еще они описали личность того, кто из других арестантов был рядом с Сергеевым в зарешёченном отделении транспортного средства, предназначенном для перевозки арестованных.

– Аспирант Кравченко, как мы и думали, – довольный первым добрым известием, сказал Вагиз – Вот он!

Командир протянул Калуге, упакованный в пластик кусочек картона, который достал из-за стальной рубашки гранаты.

Единственного оружия, что было у группы на всем их пути сюда, в отроги Хайбера. Только так, случись что, можно было надежно уничтожить единственную улику, указывавшую на цель их задания, как только теперь понял сержант, прикомандированный к офицерам разведки.

На поданной ему, фотографии Сергей узнал… самого себя.

Ну, почти точно такого, каким был на допризывном снимке в его военном билете.

И сразу стало ясно младшему сержанту, почему именно его выбрал «доктор Айболит» из всех, проходивших медкомиссию в их бригаде спецназа ВДВ.

– Действительно, ты очень похож на Кравченко, – подтвердил Вагиз. – А дополнительные детали на лице, на случай некоторого изменения внешности за время нахождения аспиранта в зиндане, оформит единственный в нашей группе гражданский человек.

Калуга невольно пошарил взглядом вокруг и остановился на том, кто менее всего походил на тех головорезов, какими на самом деле, по сути своей военной специальности, были все остальные из их группы.

Он не ошибся.

– Бабрак – высококвалифицированный театральный гример! – уже приказом прозвучали слова Вагиза. – Его мы тащили сюда с одной целью, сделать так, чтобы вас с Кравченко не только начальник караула и охранники зиндана в упор не отличили, но и родная мама не узнала.

После этого почти целый день Борис, (вот почему и он был не «своим» среди сорвиголов Петра Ивановича из ГРУ) профессионально, используя грим, «оформлял» физиономию Калуги.