Читать книгу Явление с небес - Фёдор Быханов - Страница 8

– Неудачно ли начавшийся день?

– Отмененная ли охота или испытанный им страх перед тварью небесной, чье появление всколыхнуло весь Богодар?

– А может и все вместе взятое? – не на шутку испортили настроение Великого князя.

Первыми это испытала его верная дружина, вернувшаяся следом за ним на стремительных рысях под защиту крепких крепостных стен детинца.

На кого рыкнул разгневанный непонятным, князь Твердислав, кому дал в зубы просто за то, что тот невольно подвернулся ему под горячую руку. Словом, вел себя не так, как прежде:

– В роли «отца и командира».

Когда же прошел он в свои княжеские покои, пришел черед расплачиваться за его неприятности и окружающей чади:

– Домашнм слугам.

До вечера, таким бразом, бушевал и гневался властитель Богодара, всесильный князь Твердислав.

Лишь когда все же велел на традиционный общий ужин со своими приближёнными воинами и чиновниками выкатить бочку настоявшейся медовой браги, приближенные княжеские тиуны поняли:

– Пронесло злость стороной.

И действительно, пусть запоздало, но решил князь сменить гнев на милость, порадеть, им же несправедливо обиженным.

– Что это было? Как ты думаешь, Завид? – за чарой хмельного напитка обратился князь к своему верному воеводе.

Тот ответил на сложный вопрос так скоро, что стало понятно:

– И этот мужественный воин не только накануне изрядно переволновался, но и долго потом размышлял над сим небывалым происшествием.

– Дурной знак, не иначе! – высказался воевода.

Но, тем не менее, совсем ненадолго оторвался военачальник Завид от своего занятия за столом:

– Обильно накрытым различными отборными яствами столом.

И после ответа, ещё долго придавался он утолению своих жажды и аппетита, вызванных всё теми же чувствами, что обескуражили окружающих:

– Насытился, лишь тогда, когда опорожнил полдюжины ковшей медовухи и до самой кости обглодал кабанью ногу, мастерски закопченную на княжеской кухне в печи с ветвями душистого можжевельника.

Мог бы одолеть и больше пищи:

– Только аппетит был уже нарушен.

К тому же и князя никак не удовлетворил столь краткий и уклончивый ответ воеводы.

Пришлось снова Завиду снова размыкать уста не только ради поедания вкусности:

– Видать, не велено тебе было на эту ловитву с медведем идти.

И уже отставив в сторону изрядно чистый от мяса, кабаний мосол, убежденно добавил:

– Вот мы и вернулись!

Вот теперь эти его слова пришли точно по нраву князю Твердиславу, тоже весь день до вечера, склонявшегося к той же точке зрения.

И действительно, прямо по сердцу такие речи княжеской уязвленной гордости:

– Списывают они на чудесное проведение его страх и панику, случившуюся у реки.

Но умом-то понимает Твердислав:

– Горожане вскоре совсем забудут о знамении божьем, только останутся у них в памяти навсегда – его страх и бегство, да отказ от намеченной охоты, отправлялись на которую он со своей дружинное с такой горделивой пышностью.

Снова помрачнел правитель:

– Вдруг и до соседей дойдет, мол, вот ведь князь Твердислав испугался неизвестно чего, значит, силу он былую потерял, можно на него войной идти безнаказанно.

Это следовало пресечь.

– Негоже отказываться от своих прежних замыслов, – продолжая размышления, уже вслух произнес князь. – Следует всегда доводить начатое дело до конца!

Сметливый воевода даже крякнул от речей таких:

– Сам думал подобное, да только боялся словами это высказать.

Тем временем князь все взвесил и принял для себя, единственно верное решение:

– Вот что, Завид, завтра с утра вновь собирай как есть всю нашу боевую дружину, едем того самого медведя брать, от которого уберёгло само проведение!

Распорядился и с самым решительным видом поднялся на ноги князь Твердислав из-за стола.

Словно не замечая, что совсем нетронутыми остались прекрасные яства на множестве блюд, которыми уставлен был лично перед ним торжественный дубовый стол.

И другим бы еще посидеть перед ковчегами с пенной брагой, но время на то вышло.

Князь одним своим жестом наглядно дал понять каждому из сотрапезников, что ужин окончен.

Распуская всех из дворца, сказал, как отрезал:

– Какой бы то ни был предостерегающий дурной знак, а от своего отступаться не станем.

…Наступивший день почти во всём напоминал горожанам вчерашнее такое же его начало.

В путь князь и его свита выступили с первыми лучами солнца, обставив свой выход из ворот детинца с не меньшей пышностью.

В городе уже почти ничего не напоминало о том, что вчера принесло столько неприятностей и до сих пор обрастает слухами.

Хотя работящие и ответственные во всём богодарцы, за прошедшее время уже успели полностью убрать с улиц, разнесенный вчера страшным смерчем, мусор.

Вновь открылись лавки:

– Снова полно в торговых рядах народу.

И даже с пущей радостью, чем это было вчера, встретили горожане новую княжескую процессию:

– Вот каков наш князь, дорогой Твердислав, не переиначивает своих задумок – на дикого зверя опять смело отправился!

Дружина, в свою очередь, бряцая оружием, тоже смотрелась уверенно и боевито.

И даже, не смотря на то, что многие с сомнение думали о верности такого решения князя:

– Пойти наперекор знамению!

Никто не высказывал вслух своего неудовольствия столь скорым возобновлением ловитвы, все надеялись на успешное завершение предстоящей схватки именитого охотника с медведем.

На этот раз уже ничего дурного не произошло.

Расторопно погрузились князь со своими ратниками на парусные насады. Перебрались на них на другой берег реки. А там уже и егеря-охотники с нетерпением ждали начало ловитвы, заранее извещенныё воеводой о возобновлении травли обречённого топтыгина.

Ведомый проводниками, пошел отряд лесными тропами к выслеженному медвежьему логову.

Зверь же и впрямь, оказался не в пример тем, каких ранее вполне уверенно разила твёрдая княжеская рука.

Был он куда более могуч и злее всех, ранее виданных загонщиками «лесных повелителей».

Даже воевода, свою карьеру начавший именно с егерской службы ещё при отце Твердислава, и тот не зрел никогда подобных страшных на вид и могучих зверей.

Крики и шум загонщиков выгнали из медведя из густого малинника, где тот благополучно наслаждался спелой ягодой.

Потому в небывалой ярости выскочил он из густых кустов и бросился оттуда прямо на князя, заставив опешить от неожиданности всё окружение Твердислава.

Да и князь был подавлен.

Даже охотничий кинжал дрогнул у него в руке, при виде настоящего лесного исполина.

Зато зверь действовал без тени сомнения.

С пеной, на клыкастой оскаленной морде, без малейшей остановки на то, чтобы осмотреться, двинулся он прямо вперед на охотника.

Схватка оказалась страшной.

И хоть пропорол князь Твердислав зверю брюхо острым кинжалом, подмял-таки его медведь, под себя, заломал, навалился тяжестью, откормленной за лето, туши.

Хорошо еще, что оказался рядом сотник Истома. Длинным своим боевым копьем ткнул он в мохнатый медвежий бок.

– Но не так, чтобы сразить того наповал! – понимали очевидцы смертельной схватки. – А лишь чтобы раздразнить зверя, отвлечь медведя на себя от прежней жертвы.

Спешивший от загонщиков на выручку к князю воевода Завид, даже издали, правильно оценил задумку ратника: