Читать книгу Грамотеи - Фёдор Быханов - Страница 2

И всё же, в любом законе обязательно отыщется исключение из общепринятых правил.

Как это на деле оказалось в судьбе самого младшего отрока из богатой скорее материально, чем морально, семьи сельских жителей Оглоблиных:

– Фомы!

Он не раз и не два угодил в такие переделки, каких не знавали ни Чацкий с его нелюбовью к звуку работающего часового механизма, ни весь, без исключения, ряд действующих лиц в не менее скучной для детского глаза книжке «про это» под названием «Милый друг».

…Да и что таить?

Ведь с малых лет Фома Оглоблин неделями мог подсматривать через оконное стекло.

Делал это со всем своим начинающимся мужским удовольствием.

Только наблюдал парень вовсе не за смутными тенями, мелькающими в окнах женской бани в субботнее принятие лёгкого пара.

Его основной интерес заключался увлечением как раз за иной заманчивой картиной.

Настоящее вожделение подросток получал, при наблюдении за тем, как свершалось чудо на циферблате трофейных, не известно как завезённых сюда, кем-то из успешных фронтовых командиров, так называемых, «тумбовых» часов.

Они были самыми большими в их деревне городского типа.

А чтобы пользовались замечательной вещью всем сообществом сельских жителей, то и установили раритет ни где-нибудь, а прямо в предбанники сельского учреждения омовения граждан

Там никто на них покуситься уже не мог.

Потому изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, под хрустальным стеклом происходит похожее действие.

С немецкой точностью указывает банный прибор точного контроля за происходящем.

Не даёт забыть:

– Когда следует звонить в победные даты.

Ради выполнения столь славной миссии на этом слоноподобном хронометре, отделанном европейским мастером настоящим дорогим красным деревом, как раз и делают свои методичные поступательные движения, круг за кругом неумолимые стрелки:

– Большая и маленькая!

…Привычка к такому занятию, вроде наблюдения в окошко за интересными вещами, не совсем привычному для сельского малыша, появилась у Фомы довольно рано.

С тех самых пор, как смог сообразительный ребёнок самостоятельно отличить один напиток от другого:

– Простую колодезную воду или наваристый компот из кастрюли, в которой варились сухофрукты, завезённые к ним в деревню городского типа из дальних мест южными торговцами.

При этом география появления именно урюка и всего прочего, являющегося производным с абрикосового дерева, а то и царского угощения – заготовленного для долгого хранения персика, имеет крайне существенное значение для всей судьбы недоросля.

И особенно важным для Фомы является и отсутствие подобного потребительского уважения к отменному полуфабрикату среднеазиатских садов, каким является курага:

– С её полным отсутствием твёрдого «сердечника».

И это заметно уже по нескрываемой тяге юного Оглоблина к конкретным составляющим частям этого, засушенного под азиатским жарким солнцем, сладкого плода:

– С его упоительной, тающей даже просто во рту, ароматной оболочкой, исключительно твёрдой косточкой и чудесным орешком, столь тщательно скрытым самой природой в глубине этого удивительного конгломерата вкуса, запаха и цвета.

Вот почему, не просто кружка компота «на третье», в ту босоногую пору, так повышала у настырного сладкоежки непередаваемое чувство аппетита за обеденным столом:

– Когда самому младшему по возрасту едоку приходилось бороться ещё и с обязательной программой в виде свекольного борща и жареной котлеты с картофельным пюре на второе.

Зато трудолюбие и аппетит, что демонстративно проявляет мальчуган с ложкой, над очищенными им, до блеска, чашками, всегда щедро вознаграждаются:

– Добавочной порцией компота!

К тому же, если бывает от показного усердия любимого внука особенно хорошее настроение у его бабушки Фаины Никулишны, то не постоит Фома и за другими результатами обеденного послушания.

Обязательно станет просить у неё заветную добавку кампота:

– Раз, другой и третий…

Уже и живот вздулся от непомерного вливания сладкой жидкости, а всё также горят огоньком жадности глаза едока, протягивающего кружку за очередной порцией.

Как тут уже не корили сладкоежку за его навязчивое «компотное» желание. А ему всё, как с гуся вода. Поскольку сам-то он прекрасно знает основную причину страсти:

– Это он так косточки с компота добывает!

Деликатеса, которого нет ничего вкуснее их на свете!