Читать книгу Антинародная воля. Стихи. Сонеты. Поэма - Фёдор Филиппович Небесный - Страница 2

Четверостишия

Оглавление

Когда у вас под одеялом

Лежит змея, пугая жалом

Не обижайтесь на змею

Один укус, и вы в раю!

На дне морском лежал рапан

Моллюск безмозглый, истукан

В чём жизни цель? Да цель ясна:

Дно, но какая глубина

Привела невесту сваха

Жениху женитьба – плаха

Шепчет свахе: «А сегодня

Может будешь сваха, сводня?»

Пристает к хохлатке кочет

«Дай хохлатка!..» – (та не хочет)

«Рассержусь и потопчу…»

– Я же птица, за-ле-чу!..

В очках ты нежно беззащитна

Но блюдо ешь так аппетитно

Что представляешься волчицей

Над этим холодцом с горчицей

На белых пальцах чудо-коготки

Ушла домой, невелика потеря

Как по стене скользнула тень руки

Я в той руке увидел лапу зверя

В микроскопе клетки-груды

Рядом вирусы-иуды

Клетка их целует, дура

А потом, температура!

Корни дерева ракиты

Кое-как землей прикрыты

Рядом школа, детский сад

Порнография, разврат!

Мираж в пустыне тешит око

Оазис, озеро глубоко

Глаза закроешь, нету чуда

Воняет только шерсть верблюда

Коралл зубов манил на дно порока

Улыбка озаряла гладь лица

Но мысль была грязна и неглубока

И я не стал изображать пловца

Сонеты древнего Петрарки

Похоже только для Луарки

Хотя и нам читать приятно

Как он любил невероятно

Поблекли стяги от дождя и пыли

Подвешены на столб, как флюгера

Под ними в бой ни разу не ходили

А вот смотри, выбрасывать пора

Предал друг, ударил в спину враг

Был богат, а стал и сир, и наг

Только жизнь оставил Бог, зачем?

Чтобы знал когда, кому, и чем!

Как разодет государственный муж

Избранный пастырь отчаянных душ

Кипу законов придумал сложить

Сам по которым не думает жить

Знамена, символы побед

Сошлись в столовой на обед

И сразу белый с красным – в бой!

Но помирил их голубой

Когда по первому снежку

Охотник шёл по бережку

Была такая благодать

Что расхотелось убивать

Палач больной, палач простыл

Его казнённый заразил

Мать палача в сердцах твердит

– Из ада мстит тебе бандит!

Жирной массой жидкость супа

Замерла в желудке трупа

А во рту – кусок десерта

Для судебного эксперта

Восторг прекрасен и нелеп

Восторг почти как горе слеп

Царят над миром подлецы

Когда восторженны глупцы

Бунтарь к восстанию призвал

Против царя народ восстал

А там глядишь, уже бунтарь

Над ним же властвует, как царь

Бранили за всякое толпы вождя

Сто лет после смерти вождя, погодя

А новому лижут мозоль под пятой

«А кто этот новый?» – «Да новый, святой!..»

Вели слепого на расстрел

А он хвалу убийцам пел

– Я невиновен, власть порочна

Вы слепы, но стреляйте точно!..

У палача старушка мать

Решила маску постирать

И вдруг заплакала над ней

– Сынок, прошу!.. казни нежней…

Пиявка, над бассейна полем

Плывёт таким изящным кролем!

Она и алым телом дивна

Вот только кровь сосёт противно

Байрон – байкер в коже черной

Власти власти непокорный

Утомленный странствий страстью

Продает запчасти к счастью

Пред плотиною река

Озадачена слегка

– Путь закрыт? Ядрена мать!

Русло, что ли поменять?..

Настрой точней свои весы

Нет, не для веса колбасы

Добро и зло на чаши брось

И разбегутся чаши врозь

Смешит ничтожества паяц

Мол, я пророк, а вы эрзац

– В цари паяца!.. – вот потеха

Потом им будет не до смеха

29.

Песчаная буря у озера Чад

Как вздёрнуты юбки у чёрных девчат

Покатые бёдра, в полоску бельё

А буре плевать на стриптиз, ё-моё!

Так нет от возгласа до крика

Следа гортани, пустота

Лишь вздрагивают нервно, дико

В усмешке горькой, губы рта

Мерно ветер гложет серну

Каплет дождь в зрачок-каверну

Привыкает к непогоде

Памятник живой природе

Помпезность рам картинам не снести

Их вычурность груба и примитивна

Вот так и мы порой, по глупости

В такие рамки лезем, что противно

Праздник! В сборе дяди-тёти

Мат-разврат, музон-фуршет

– Всё равно ведь всё пропьёте

Дайте детям на планшет!..

В прайде льва туриста ели

Были клёцки и тефтели

«Ты его пересолила…»

– Да моряк он, Лёва! – «Мило!»

«Нет любимчиков у Бога

Все равны пред ним, Серёга

Даже ты, холоп и псарь

Дорог для него, как царь»

Мы Запад резко оттеняем

Как пятна белизну плащей

Они гниют, а мы воняем

Вот положение вещей

И будет нам тогда понять

Когда прозрев на миг, растаем в дыме

Что тщились мы звездами воссиять

А догорели щепками сырыми

Приговоренный встал на стул

Залез в петлю: «Казни, дави!»

Палач: «А у меня отгул

Пока живи»

Для опрометчивой судьбы

Пусты обиды и мольбы

Чтобы свалилось горе с плеч

И эту надо поберечь

Сто тысяч ампул яда и вакцин

В Сахаре беджель, в Азии проказа

Каверна в бронзе, в теле метастаза

И сам Христос в плену у сарацин

Плещет дождь по глади речки

Сыпет пригоршней колечки

Август, лето, счастья торг

Небо, радуга, восторг!

Как филигранно режет нож

Торт на банкете у вельмож

Как безобразны жирных рты

При поеданьи красоты

Кораллы рифа, лодок днища

Вода прозрачна… Красотища!

Какие рыбы, краски – сказка

О!.. если б жабры, а не маска

И по жизни, и по трассе

Едет Вовка в первом классе

На обочине народ

Не везет. Хотя везет

Парадокс: миллионеры

Прут рабами на галеры

Не иначе будет скот

У таких рабов народ

Где гадкой гусеницы кокон

Наутро, поправляя локон

Такая бабочка сидит

Не королева – паразит!

Забот мирская суета

У человека жизнь крота

И только кажется ему

Что луч рассеивает тьму

Олень под лавкой кость грызет

По стенке лестница ползёт

Во рту глаза, на шее рот

Зачем одна, куда ползёт?

Разбит старинный циферблат

Часы почти сто лет стоят

Тревожно анкер смены ждёт

А время всё равно идёт

Сам по себе он мало стоил

Как рифма слабая в стихах

Но к Богу лестницу построил

Из объявлений о грехах

Там где равенство и братство

Нет свободы у богатства

Там где есть свобода грабить

Трудно равенство представить

Как мимо всё, простого работяги

На мне нужда, а на «Мамае» «Мать»

Вон, как вояки воздымают стяги

Чтобы мою погибель защищать

Все вы ничтожества дети урода

Ворон кричал на краю огорода

Клювом из мусорника подхватив

Белым наполненный презерватив

Над обрывом грозным приютилась сакля

Словно на вершине сухостоя цапля

Пусть здесь человеку холодно, голодно

Даже одиноко, только как свободно

Очерствела душа

Не жалею домашних животных

У которых разбиты о камни

Лицо и хвосты

И живу кое-как

В этих муторных буднях блевотных

В ожиданье конца

И с ремонтным набором мечты

Неотвратимо, как во сне

В рубище белое одета

Смерть приближается ко мне

Сжимая рукоять стилета

Но не пугает смерть меня

Хоть сердце рвётся на кусочки

Не буду гнать её, браня

А буду требовать отсрочки

Стоит твоя могила под ветром на бугре

Там только день рожденья и смерти, но тире

Не цифра, а простая меж цифрами черта

Она и размыкала всю жизнь твои уста

Она то и являла всю жизнь событий вал

Когда от первой цифры

К последней ты шагал

Подняться наверх