Читать книгу Политические дневники. 2016 год в статьях и колонках - Фёдор Крашенинников - Страница 5

Ближайшие годы неизбежно будут наполнены аллюзиями на события вековой давности. Революция 1917 г. все еще не стала в России историей, и недавние выступления Владимира Путина с критикой в адрес Владимира Ленина и возникшая по их поводу полемика лишь доказывают это.

О Ленине еще многое будет сказано в следующем году, когда так или иначе придется отмечать 100летие его триумфа. Но в 1916м Ленина в России мало кто знал. Знаковой и роковой фигурой 1916 г. был Григорий Ефимович РаспутинНовых, 46 летний крестьянин Тобольской губернии, носивший диковинный придворный титул «возжигателя царских лампад» и игравший непонятную для общества роль при императорской семье.

Реальная роль Распутина при дворе и масштабы его влияния на принимаемые решения, судя по всему, сильно преувеличивались критиками царизма. Тем не менее для недовольных Николаем кругов – и придворных, и умеренно оппозиционных, и радикальных – именно он стал символом всех происходящих со страной несчастий, всех неудачных кадровых решений и общей атмосферы кризиса последних месяцев царизма. Распутин нарочито народен, архаичен, брутален, окружен сомнительными личностями – совершенно неадекватен окружающему его европейскому Петербургу. По своему происхождению и настроениям ему скорее место в глубоком подполье, во главе хлыстовской секты, но он трагичным образом близок к самодержцу, а тот не хочет порвать эту связь даже вопреки постоянным докладам органов безопасности о творимых Распутиным бесчинствах и его участии в различных махинациях. Царь методично рвет отношения с теми в своем окружении, кто высказывается о Распутине негативно, и поощряет тех, кто находит способ приблизиться к «старцу». По сути, отношение к Распутину в 1916 г. стало ключевым вопросом в российской политике.

Несмотря на колоссальные различия двух ситуаций, двух миров и двух людей, Распутин при Николае чемто неуловимо похож на Рамзана Кадырова при Путине. Ключевое сходство в том, как воспринимается этот тандем элитами страны и общественностью. Кадыров, как и Распутин, – несистемный персонаж, явно и откровенно противопоставляемый носителем верховной власти всей традиционной административной и силовой элите. Не секрет, что для многих высокопоставленных силовиков, имеющих за спиной опыт чеченских войн, Кадыров столь же странен и ненавистен в своем нынешнем статусе, как ненавистен был Распутин высшей аристократии и бюрократии Российской империи. Про отношение к Кадырову бюрократии и тем более гражданского общества и говорить нечего – он представляется совершенно чуждым элементом внутри довольно однородной системы российской власти, обладающим невообразимыми для других региональных руководителей возможностями, полномочиями и уровнем неприкасаемости.

Как мы помним, царь в итоге утратил контроль над ситуацией, потерял власть и жизнь. Но первым погиб Распутин. В самом конце 1916 г. его убили – не революционеры, не масоны или либералы, а самая что ни есть политическая элита: двоюродный брат царя великий князь Дмитрий Павлович, один из богатейших и знатнейших дворян – князь Феликс Юсупов и лидер черносотенцев Владимир Пуришкевич.