Читать книгу Светлые аллеи - Г. И. Климовская - Страница 3

Вот так по-русски должно жить на свете:

В большой семье, в житейской маете,

Чтоб старики, и взрослые, и дети,

И девушки в весенним первоцвете

Пеклись в труде, в любови и совете,

В хранящей душу полунищете…

Под лаковою наледью стола

Застыл узор древесного распила,

Как опус редкостного ремесла,

Изъятый из остывшего горнила.

Вот сходство с мелкой пеною речной

Колец годичных легкие оковы…

И ни одной нигде черты прямой,

Ни одного нигде угла прямого.

Таким вначале мир себя явил…

А уж потом – в экстазе выпрямлений —

Все глупо выпрямил и заострил

Прямых углов недобрый некий гений…

Гляжу я в зимнее окно

Сквозь ветки тонкие герани:

Вот снега и ветвей на грани

Соцветья алого пятно.

Как бы понять я не могу,

Где все ж цветет соцветье это:

Здесь, на окне, на этих ветках,

На заоконном ли снегу?

Волнует душу красота

До самой старости туманной

И красоты той несказанной

Неслыханная простота…

Случится миг – на самом деле:

Из всех вещей, как будто вызрев,

Из каждой прорези и щели

Сквозят глубинные их смыслы.

Ни в чем сомнения ни тени!

Но в том-то дело, мой дражайший:

Оплачен миг один прозренья

Всей жизни опытом тягчайшим…

Здесь бедно так, темно и пусто,

Что служит – сам себе в укор —

Произведением искусства

В недорогих цветах фарфор.

Но вот возьми ж ты: что-то в этом

Такое сладостное есть,

Как будто кто-то как-то где-то

Послал душе благую весть…

Сырой прохладою пронизанность

Кустов сирени нежно-розовой

И ощущенье тайной близости

С резной листвой, с живыми гроздьями.

Но и намек на грань незримую

Меж мной и гроздьями некрупными,

Но и печаль неутолимая

По совершенству недоступному…

В родном углу да прислонившись к печке —

Тепло и славно, будто бы в раю,

Хоть на столе в простой подставке свечка,

Да книга, да краюшка на краю.

Пусть блеклый шелк оконных занавесок,

Скрип половиц, разбитой двери вой,

И всей дороги – от крыльца до леса,

Зато обратный путь – домой, домой…

Пусть лес, да печь, да хлеб – вот все отрады,

И сколько жить – знать Богу одному…

И пусть душе еще так много надо,

Но главное – есть печь в родном дому…

Чтоб не попасться в плен пустых амбиций,

Чтоб избежать в пути кривых дорог,

Душа должна, сказал поэт, трудиться

И трудится (свидетелем сам Бог!).

И только здесь, среди берез, под вечер,

Когда закаты пью глотками я,

Охватывает душу мне и плечи

Немыслимая легкость бытия…

День. Улица. Фонарь. Аптека.

Те самые – и уж не те…

Прошло еще две трети века —

Того же, в той же маете.

Трамвай скрипит на повороте,

Театр вздыхает за спиной,

И Крюков мост мой взгляд уводит

Все к той же Пряжке – и не к той.

Сменились роли и сценарий,

Иная музыка слышна —

И только горечь с солью в паре

Все так же в ней растворена…

Таинственная ночь окутала наш город,

Кто спит, кто бодрствует, доходы дня считая.

А этим не до сна – любовь да разговоры…

А мальчик Костя по-над городом летает…

Таинственная ночь уходит за луною,

И новый белый день уж веки поднимает.

Проснутся скоро те, уснули эти двое…

А мальчик Костя все над городом летает…