Читать книгу Очерки о пережитом - Г. М. Флейшер, Григорий Михайлович Флейшер - Страница 3

В старые добрые времена, когда воспитательная работа в народных массах имела первостепенное значение, произошла эта незатейливая история, типичная для тех годов.

В одном из районов три руководителя хозяйств почти что принудительно, по результатам работы за год, были поощрены путевками в санаторий. Несмотря на хмурые взгляды своих жен, а деваться было некуда, с клятвами, что будут вести себя в санатории прилично, друзья товарищи отправились на юг к морю, прекрасно осознавая, то устоять им от соблазнов в расцвете лет будет крайне сложно. В поезде под мирный перестук колес, поедая домашние харчи и уничтожая немногочисленные винные запасы, успокоились, стали настраиваться на отдых. Постепенно проблемы пахоты, уборки урожая, ремонта техники и другие сельскохозяйственные мероприятия ушли на второй план, уступая места различным пережитым историям, кто как отдыхал раньше и т. д. Они впервые ехали в отпуск без жен, хотя и сознавая меру ответственности за соблюдение кодекса строителя коммунизма придел сознавал, что без греха не обойтись. Хоть в выпивке, хоть во флирте, хоть и в чем-то более серьезном. Все мужики доверяли друг другу и договорились, что если выпивать, то вместе, а если гулять доведется, то каждый сам по себе и особо не светиться, чтобы и подозрений не было. Первая неделя черноморского отдыха прошла в веселье, купаниях в уже прохладном море, адаптации к местным условиям. Держались вместе, жизнь казалась счастливой, даже проблемы «женщин» особо не возникали. Но южной романтики воздух, картины прекрасной приморской природы, хорошее питание и выпивка медленно, но уверенно делали свое «черное дело». У трех наших друзей нет да нет начинали блестеть глаза, интуитивно потираться потные руки, взгляд постоянно искал в толпе представительниц женского пола. Держались они одну неделю и рухнули в одночасье, предпочтя мужской компании парный отдых среди красот санатория, города и моря. Оставим за кадром их похождения, они тривиальны, не отличались особой изысканностью и соответствовали их материальному достатку, фантазиям и возможностям партнерш. Один из наших героев – председатель колхоза, попросил даму своего сердца перед расставанием: «Люда, я тебя прошу, только не пиши мне никаких писем, а если уж очень захочешь, подпишись мужским именем. Жена, педагог, серьезный человек, враз голову оторвет». На том и порешили! О чем просили своих боевых подруг два других героя, история умалчивает. Путь назад из санатория больше походил на возвращение из сытой хорошей командировки, в удовлетворенном состоянии. Интимных тем в поезде не касались, договорились лишь об одном, чтоб по пьянке не трепануться и не сдаться под «пытками» жен.

Жены встретили наших мужиков по традиции настороженно, «обнюхивая и осматривая». Чуть смягчили ситуацию сувениры и подарки с юга. В ответ на любые каверзные вопросы, держались как на допросах. Этот период продолжался недолго, текучка затянулась, начались трудовые будни, в которых у председателя рабочий день начинается с зарей и заканчивается после заката. Отдых здесь забылся. Ничто не предвещало несчастья. В один из дней Кирилл, председатель колхоза, предупреждавший свою пассию не писать, заехал домой пообедать. Обычно приветливая жена, злобно сверкая глазами, вообще не разговаривала, на столе было пусто. Понятно, что произошло нечто такое, что вывело Павловну из себя.

– Ты что, болеешь или что не так?

– Это ты скоро заболеешь. Пусть тебя твоя Снегурочка кормит.

– Какая еще Снегурочка.

Жена нервно бросила на стол новогоднюю открытку. Правда, отправлена она была на адрес колхозной конторы. Как уж она дошла домой, было неизвестно. Текст был убийственным: «Дорогой Кирилл. Поздравляю с Новым годом. Желаю счастья. Твоя Снегурочка». Вот тебе картина Репина «не ждали». Разбираться было ни к чему, скандал налицо. Зная характер жены, Кирилл приготовился к худшему. Александра Павловна была педагогом, блюла мораль и теперь точно доведет дело до развода. Страшные мысли загуляли в голове. Кирилл закурил и вышел из дома. Целый день он ездил по полям, думая о ситуации. Примирения ждать было бесполезно. Ведь если развод, то и следом пинком из партии и далее из председателей. Вот и погулял, называется. Воздух родных полей, повышенная доза от выкуренных сигарет не могли не подействовать на разгоряченный мозг.

Тут он вспомнил, что говорили о первом секретаре их РК КПСС. Если что случается, лучше прямо к нему и в ноги, отругает в полный рост, но всегда выручит. Домой ночевать Кирилл не пошел, а уже в 6 утра был у парадного входа райкома. В 6.30 пришел Первый.

– Вы что, Кирилл, в такую рань.

– Да, я покаяться решил, и пока шли до кабинета, второпях рассказал, что с ним случилось.

– Ну Кирилл, от тебя я этого никак не ожидал, отличный семьянин, лучший руководитель, прекрасная жена и отличился. Что-то мне твое «падение» не нравится. Я тебя конечно мерзавца пощажу, но из ситуации надо выходить. Ты с кем был в Сочах?

– С Петром из Заветов Ильича и Николаем Сергеевичем из Агронома.

Первый посмотрел на часы, снял телефонную трубку и набрал чей-то номер.

– Николай Сергеевич, это я! Уже встал. Хорошо стоишь или сидишь? Да и погуляли вы на юге. Добавили мне веселья в районе. Да не оправдывайся, я все знаю. Потом разберем детали ваших «полетов». А сейчас слушай. Я позвоню жене Кирилла, ты ее знаешь и скажу, что это ты перед Новым годом пошутил и послал открытку с подписью Снегурочка, а ты, если что, подтверди, тем более ты недавно был в Москве, оттуда она и поступила. Все понял?

Кирилл мало что понимал, слушая беседу Федора Степановича с Николаем Сергеевичем. Федор Степанович снова набрал чей-то номер.

– Александра Павловна, это ты? Не разбудил? Ну извини. (Первый знал, что жена боялась первого секретаря хуже смерти и замирала, когда он звонил). Где Кирилл? Что уже на работе? Мне он нужен, передай, что я искал. Да кстати, он никакой открытки к Новому году не получал? А то мне уже один из ваших соседей председателей звонил, что получил открытку, подписанную «Снегурочка». Оказывается, это Николай Сергеевич, старый увалень, так веселится. Ну я ему всыплю, чтоб лучше шутки выбирал. Значит, твой еще не получал. Ну да бог с ним. Скажешь, чтобы Кирилл позвонил.

Закончив разговор, Степаныч обратился к Кириллу:

– И не благодари меня. Я тебе еще всыплю по первое число, семью жалко, да и колхоз у тебя хороший. Ладно, езжай.

Кирилл сразу домой не поехал, долго кружил по хозяйству и когда под ночь приехал домой, увидел разительную перемену. На плите что-то грелось или варилось, стол заставлен едой и приборами. Жена с улыбкой мелькала по дому.

– Ты где это носился? Тебя тут Первый искал. Просил позвонить. Кстати не знаешь, кто тебе открытку послал, дурная твоя башка, и не говори. Я знаю, но не скажу. Сам ты дурак и друзья у тебя такие же.

Кирилл победно вздохнул, подошел к жене и обнял ее. Воцарился мир.