Читать книгу Обучение омонимичным грамматическим структурам студентов-филологов в процессе иноязычного чтения - Г. С. Стренадюк - Страница 2

В данном параграфе мы рассмотрим особенности омонимичных и частично омонимичных грамматических структур в контексте грамматических категорий связности текста с целью обучения студентов-филологов грамматике в процессе иноязычного чтения.

Одним из существенных пробелов обучения иностранному языку являются грамматические трудности, испытываемые студентами в процессе чтения иноязычного текста.

Гальперин И. Р. и Москальская О. И., исследующие структуру текста, указывают на то, что текст представляет собой сложное образование, которое включает в себя одновременно логические, речевые и языковые элементы, а также три параметра: вербальный, синтаксический и семантический [Гальперин, 1981; Москальская, 1981].

Прежде чем перейти непосредственно к грамматическим категориям связности текста необходимо, как нам представляется, попытаться проанализировать текстовые отношения в общем виде как средство смыслового восприятия при чтении. В процессе анализа мы обратились к работам Москальской О. И. и Орловой Е. С.

Орлова Е. С. считает, что текст как языковую сущность и единицу общения характеризует его общее базовое понятие: понятие отношения. «Именно оно создаёт текст как качественное образование, объединяя элементы его предметно-денотативного плана и в то же время составляя основу понимания как процесса раскрытия его отношений и связей» [Орлова, 1999, с. 84]. Читающий должен уметь манипулировать знаками текста и устанавливать их сочетания, несущие новую информацию, «ему необходимо действовать во всём текстовом массиве, фиксируя область, на которую распространяется то или иное отношение. Это может быть локальная смысловая структура словосочетания или предложения, более протяжённая структура отдельной подтемы текста, и, наконец, общая макроструктура всего текста» [там же].

Данные из области психологии и психолингвистики дают представление о ходе восприятия текста: слова сначала организуются в поверхностные составляющие, которыми являются номинативные единицы текста. Учитывая данные о процессе текстовой обработки при чтении, представляется возможным описать реляционную систему (систему отношений) текста, сложное образование, состоящее из реляционных единиц, или элементов. Орлова Е.С. установила три группы текстовых отношений при анализе научных текстов подъязыка прикладной математики и кибернетики, изображаемых и измеряемых с помощью реляционных элементов:

– отношения, действующие в рамках локальных структур словосочетания и предложения;

– отношения, действующие в рамках определённой подтемы текста;

– отношения, присущие макроструктуре текста – целостному образованию, формирование которого происходит на основе установления смысловой связи между тематическими компонентами текста [Орлова, 1990, с. 89].

Таким образом, важной составляющей понятия текст автор считает смысловые отношения текста, характерные для разных объёмов текста.

Диалектическое единство содержания и формы, обусловливающее тесную зависимость смысловой и языковой структуры текста, с одной стороны, и характеристика речевого восприятия как одного из аспектов мыслительной деятельности человека с другой стороны, доказывает необходимость комплексного подхода к анализу речевого сообщения (письменного текста) и деятельности реципиента по его восприятию.

Москальская О. И. исследовала структуру текста малого объёма (микротекста). Нижнюю границу структуры микротекста образует предложение, выступающее в роли микротекста. Автор выделяет содержательное, коммуникативное и структурное единства микротекста.

Содержательное единство – это общая соотнесённость элементов, участвующих в создании текста с единой глобальной темой. „Der Ausdruck der inhaltlichen Ganzheit des Mikrotextes ist der gemeinsame Themabezug seiner Komponente“ [Москальская, 1983, с. 327]. Все предложения микротекста вовлечены в одну и ту же тему или часть темы микротекста.

Коммуникативное единство микротекста тесно взаимосвязано с содержательным единством. Здесь происходит развитие темы микротекста. В содержательном единстве происходит развитие темы на основе повтора денотатов, введённых в текст. Причём, каждый из повторов вносит в общее значение денотатов какие-то специфические детали. В коммуникативном единстве происходит развитие темы на основе темо – рематического движения, то есть, от данного, известного к новому, неизвестному. В этом плане автор выделяет три вида темо – рематических цепочек в тексте: простая линейная тематическая прогрессия (термин Данеша Ф.), темо – рематическая цепочка с глобальной темой и теморематическая цепочка с производными темами, имеющими свои собственные ремы.

Структурное единство текста тесно взаимосвязано с содержательным и коммуникативным единствами текста. Главным является здесь не значение слова или словосочетания, а чисто формальные признаки. Хотя для данного вида единства существуют свои специфические понятия, явления, которые не релевантны для первых двух видов единства. Москальская О. И. отмечает лексические и грамматические признаки структурного единства текста. Важнейшим лексическим признаком, который тесно связан с тематическим единством, является лексическая изотопия текста („lexikalische Isotopie“), то есть повторение одинаковых слов, применение синонимов, а также слов, которые относятся к одной сфере значения, имеют общую сему [Москальская, 1983, с. 329].

К грамматическим признакам структурного единства микротекста автор относит:

1) единую временную организацию текста, в которой участвуют как лексические, так и грамматические средства („die einheitliche temporale Gestaltung des Mikrotextes“);

2) употребление определённого артикля как части анафоры, то есть, участвует в создании левосторонних связей в тексте, называя уже известное;

3) анафорическое употребление местоимений, то есть, соотнесённость местоимения с денотатом предтекста, при этом местоимение содержит наименьшее количество признаков введённого в текст денотата;

4) катафорическое употребление двух или более союзов;

5) обстоятельства времени, места, значения, причины и т.д.;

6) эллипсы в диалогическом тексте;

7) синтаксический параллелизм.

Итак, Москальская О. И. рассматривает текстовое единство в содержательном, коммуникативном и структурном аспектах. Среди признаков структурного единства текста, описанного Москальской, нас особенно интересует последний.

Суть синтаксического параллелизма (по Москальской) заключается в построении цепочки предложений, повторяющих одну и ту же синтаксическую модель и имеющих симметричное расположение основных членов предложения. При этом данная структурная связь осуществляется без лексических повторов и грамматических средств анафоры. Der kleine, flache, weiße Alsterdampfer biegt bei. Der Schiffstelegraph schrillt, und die Schraube wirbelt schaumiges Wasser auf. Die Passagiere drängen nach den Ausgängen. Der Kontrolleur springt ans Land, wirft das Schiffstau um den eisernen Poller am Kai und ruft „Jungfernstieg! Endstation!“ (Bredel) [Москальская, 1981, С.20, 29].

Таким образом, повторение одной и той же синтаксической структуры предложения в рамках одного сверхфразового единства, абзаца или микротекста является синтаксическим параллелизмом. Мы считаем, что последний признак, синтаксический параллелизм, возможно рассматривать в грамматическом аспекте как повторение в тексте грамматических структур, имеющих одинаковый или частично одинаковый набор формальных грамматических признаков (компонентов). В контексте данного определения нами выделяется понятие «усечённый синтаксический параллелизм». Усечённый синтаксический параллелизм – это повторение в тексте грамматических структур, имеющих частично одинаковый набор формальных грамматических признаков (компонентов). Приведём следующие примеры: Das Buch ist gelesen. – Er ist gekommen (полное совпадение грамматических форм страдательного залога состояния (Zustandspassiv) и сложной формы прошедшего времени (Perfekt)). Как мы видим, грамматические компоненты обеих структур совпадают, иначе говоря, речь идёт о полной омонимии данных структур.

Следующий пример демонстрирует омонимию двух грамматических компонентов: Das Haus ist gebaut. – Das Haus ist gebaut worden (частичное совпадение грамматических компонентов sein в качестве вспомогательного глагола и причастия второго прошедшего времени (Partizip II) страдательного залога).

Данные структуры анализировались с точки зрения системного подхода, который предполагает не только наличие элементов в системе, но и характер взаимодействия между ними:

haben + Partizip II des Grundverbs,

haben + zu + Infinitiv des Grundverbs,

sein + Partizip II des Grundverbs,

sein + zu + Infinitiv des Grundverbs,

sein + Partizip II des Grundverbs (Stativ),

sein + Partizip II des Grundverbs + worden (Perfekt Passiv),

werden + Infinitiv des Grundverbs (Futurum),

werden + Partizip II des Grundverbs (Passiv),

werden + Partizip II des Grundverbs + Infinitiv des Verbs „werden“.

Компоненты грамматических структур действительного и страдательного залогов, появляющиеся в тексте одновременно, представляют собой вариант полной и частичной омонимии.

Данный комплекс грамматических структур рассматривается нами с позиции системного подхода. По мнению Загвязинского В. И., «системный подход основан на положении о том, что специфика сложного объекта (системы) не исчерпывается особенностями составляющих его элементов, а связана, прежде всего, с характером взаимодействия между элементами» [Загвязинский, 2005, с.44]. Автор назвал положения, помогающие устанавливать свойства системных объектов и совершенствовать их:

1. Целостность системы по отношению к внешней среде, её изучение в единстве со средой.

2. Расчленение целого на синтетические и аналитические формы, приводящее к выделению элементов. Свойства элементов зависят от их принадлежности к определённой системе, а свойства системы не сводятся к свойствам её элементов или их суммы.

3. Все элементы системы находятся в сложных связях и взаимодействиях, среди которых нужно выделить наиболее существенную, определяющую для данной системы, как говорят, системообразующую связь.

4. Совокупность элементов даёт представление о структуре и организации системных объектов. Эти понятия выражают определённую упорядоченность системы, взаимозависимости и взаимоподчинённости её элементов.

Иначе говоря, в системном исследовании анализируемый объект рассматривается как определённое множество элементов, взаимосвязь которых обусловливает целостные свойства этого множества.

Непосредственное отношение к такому объекту в системном исследовании имеет феномен омонимии.

Омонимия – понятие, играющее важную роль в логике, логической семантике и семиотике. Омонимы (греч. „homonyma“от „homos“ – одинаковый и „onyma“ – имя) – слова, принадлежащие к одной и той же части речи и одинаково звучащие, но различные по значению [Азимов, Щукин, 1999, с. 197].

Внимание к проблемам омонимии было привлечено ещё в 20-х годах широко известными работами Л.А. Булаховского, Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, О.С. Ахмановой на материале русского языка. Явление омонимии рассматривается в работах многих ученых; в области русского языка: С.В. Вороничева, О. М. Ким, Н.П. Колесникова, Л.А. Новиковой, А.И. Смирницкого, А.Я. Шайкевича и др.; в языках романо-германской группы: Ж. Орр, С. Ульман, Абрамов Б. А., Й. Гржега, У. Фишер, И. Барц, и др. Исследованию подвергались различные аспекты проблемы: сущность и объем понятия "омонимия", пути и способы её формирования, таксономическое представление омонимов, разграничение омонимии и полисемии, вопросы лексикографического описания (в толковых и специальных словарях) и др. Однако наряду с определенными достижениями, остается еще немало спорных, нерешенных вопросов в этой научной сфере. Границы омонимии и полисемии, критерии их разграничения, синтаксический (грамматический) вид омонимии – по всем этим вопросам в литературе имеются самые разноречивые мнения, вплоть до отказа от попытки что-либо разграничить в этой области.

Так, например, явление омонимии в русском языке описано в различных словарях [Ахманова, 1986; Касаткин, 1991; Кузнецов, 2003; Емельянова, 2003; Колесников, 1978; Крысин, 1984; Ожегов, 1988; Розенталь, Теленкова, 1976; Шмелев, 1990].

Словарь Ахмановой предоставляет довольно большую коллекцию лексических омонимов при практически полном отсутствии грамматических (некоторые даны в приложении). Как отметила О.С. Ахманова, омонимия определяется наличием определённого отношения. «Можно определять омонимы как 2 или более слова, состоящие из тождественных фонемных рядов и различающиеся только семантически или семантически и грамматически одновременно» [Ахманова, 1986, с. 4]. Ахманова выделяет в слове его языковую оболочку, которая оказывается растяжимой, легко допускающей соотнесение со всё новыми и новыми разновидностями или оттенками языкового содержания или значения [там же]. Автор считает, вслед за Виноградовым В.В., полноценным омонимом лексическую единицу, которая в разных контекстных окружениях получает разное лексическое значение. С точки зрения Виноградова В.В., омонимы – это звуковое и грамматическое совпадение языковых единиц, которые семантически не связаны друг с другом.

Таким образом, на протяжении длительного времени исследования в области омонимии сосредотачивались, в основном, на лексической омонимии, которая в силу этого получила наиболее полную семасиологическую и лексикографическую интерпретацию. Применительно к лексической омонимии сложились 3 точки зрения. Согласно первой, наиболее ранней, признаются только этимологические, гетерогенные омонимы, возникшие в результате случайного совпадения звуковых комплексов. Согласно другой – у лексической омонимии два исходных источника: фонетическая конвергентная эволюция разных слов или форм (включая заимствования); семантическая дивергентная эволюция одного слова (Булаховский Л.А., Будагов Р.А.,). А согласно третьей – возможно образование омонимов в результате словообразовательных процессов (Виноградов В.В., Смирницкий А.И., Степанов Ю.С., Балли Ш.). В зарубежных исследованиях также не существует единой точки зрения на классификацию видов омонимии. Гржега И. считает, что омонимы возникли из первоначально различных морфем, которые в процессе времени стали звучать одинаково.

Если же многозначные слова имеют одинаковые этимологические формы, соответственно, одинаковые морфемы, речь идёт уже не об омонимии, а о полисемии (Homonyme sind aus ursprünglich differenten Morphemen entstanden, die im Lauf der Zeit gleichlautend wurden. Ein Beispiel dafür ist das mhd. Wort für den Kiefer "kiver" und das alth. Wort für den heute als Kiefer bezeichneten Baum "kienforha", die heute beide mit Kiefer bezeichnet werden. Wenn die mehrdeutigen Wörter auf eine gemeinsame etymologische Wurzel bzw. dasselbe Morphem zurückgeführt werden, handelt es sich nicht um Homonyme sondern umPolyseme): "Über Homonymenkonflikt als Auslöser von Wortuntergang". При этом, такое понятие как экивокация (Äquivokation) объединяет оба явления (омонимию и полисемию) [Гржега, 2001,С.81-98].

Другие учёные рассматривает омонимию в грамматическом и фонетическом аспектах: И. Барц, Х. Поэте, А. Зайфферт, К. Хэммер (Irmhild Barz, Hannelore Poethe, Anja Seiffert, Karin Hämmer) понимают под омонимией вид многозначности, при которой можно предположить различные лексемы (по-другому, чем в полисемии), характеризующиеся, в основном, грамматическими различиями, например: омонимия частей речи, различающихся наличием /формой артикля: (der/das Tor, die Bänke/die Banken, wissen/das Wissen); частичная омонимия, под которой понимается сдвиг ударения в одинаковых словах (partielle Homonymie): омография (Homographie) (Tenor – Tenor); омофония (Homophonie), характеризующаяся совпадением звучания слов и их разным написанием (lehren – leeren). Авторы также разводят понятия омонимии и полисемии, придерживаясь точки зрения Иохима Гржеги. При рассмотрении списков омонимов английского языка, можно увидеть, что Бриджез Р. рассматривает только те омонимы, которые образовались в результате совпадения по звучанию ранее разно звучащих слов, генетически не связанных друг с другом. Другой список омонимов, также составленный на материале генетически не связанных омофонов, и ограниченный рамками одной части речи – существительными, был опубликован Бранис Э. В основу словаря омонимов английского языка, составленного Фишером У., положен фонетический принцип. Вебстерский словарь синонимов, антонимов и омонимов содержит список омонимов, в который входят 2.000 наиболее употребительных слов, причём автор раскрывает их значение, не классифицируя данные омонимы. Можно утверждать, что омонимы в работах данных авторов представлены неполно, без учёта всех видов омонимии.

Сопоставление количественных характеристик омонимов пяти современных германских языков и списки десяти тысяч омонимов (примерно 4.700 омонимических рядов) приводятся в диссертации Шайкевича А.Я. Первым словарём омонимов современного английского языка, опубликованным в нашей стране, является словарь, составленный Тышлером И.С на базе Оксфордского английского словаря (Oxford English Dictionary), который содержит 798 омонимических гнёзд, включающих 2522 омонима современного английского языка. Данный словарь ограничен лексической омонимией. Проведена большая работа по инвентаризации лексических омонимов английскими учёными. На наш взгляд, наименее исследована синтаксическая (грамматическая) омонимия. Синтаксическая омонимия – не просто узкая проблема многозначности текста, а важная общеязыковая проблема. Системный характер омонимичности должен быть представлен не только лексико-семантическими, но и грамматическими отношениями. На уровне словосочетания и предложения понятия неоднозначности, многозначности (полисемии) и омонимии имеют один и тот же смысл. Обычно используется термин синтаксическая омонимия. Явление синтаксической омонимии привлекает внимание многих ученых. Интерес к нему особенно возрос с1960-х годов в связи с исследованиями по автоматической обработке текста. Выяснилось, что в текстах гораздо больше омонимичных предложений, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что во многих случаях из синтаксически омонимичных вариантов мы выбираем один, руководствуясь контекстом или внеязыковой ситуацией. Поэтому большинство носителей языка просто не замечает других возможных смыслов. Не всегда, сталкиваясь с неоднозначным предложением, мы имеем дело с синтаксической омонимией. Так, если мы обратимся к предложениям У неё хорошая коса или Он взял лук, то заметим их неоднозначность. Однако она возникает только за счет лексических омонимов, входящих в состав предложений. Синтаксически же предложения устроены совершенно одинаково. Таким образом, здесь представлена лексическая, а не синтаксическая омонимия. В случае же синтаксической омонимии разница в смыслах словосочетаний или предложений не связана с лексической омонимией входящих в них слов. Предложение или словосочетание является синтаксически омонимичным, если ему можно приписать не менее двух синтаксических структур. В понятие синтаксической структуры входит выделение минимальных синтаксических единиц (членов предложения) и установление синтаксических связей между ними. Таким образом, с синтаксической омонимией мы сталкиваемся тогда, когда в одном словосочетании или предложении можем по-разному выделить или грамматически поразному проинтерпретировать члены предложения – или же по-разному установить (проинтерпретировать) синтаксические связи между ними. В языке встречаются и такие типы неоднозначных конструкций, которым, в отличие от рассмотренных выше случаев синтаксической омонимии, приписывается одна и та же синтаксическая структура (т.е. и формы слов, и связи между ними совпадают). Разные смыслы таких конструкций могут быть продемонстрированы с помощью глубинных структур, поэтому представленную в них неоднозначность можно называть глубинно-синтаксической омонимией. Абрамов Б. А., рассматривая грамматическое значение лексических единиц в немецком языке, вводит понятие форматива для идентификации грамматического значения и его носителя. В случае омонимии формативов необходимы дополнительные идентифицирующие факторы: „ Im Falle der Homonymie der Formative bedarf es zusätzlicher identifizierender Faktoren: (des) Studenten (Genitiv Singular) – (der) Studenten (Genitiv Plural), (ein) klein-er Junge (maskuline Nominativflexion des Adjektivs) – (er ist) klein-er (als jmd.) (das Suffix desKomparativs)“ [Абрамов, 1999, с. 22].

Автором приводятся примеры омонимии существительного «студент» и прилагательного «маленький». В немецком языке существительное не может быть правильно идентифицировано без дополнительного фактора, в данном случае, артиклей единственного и множественного числа, стоящих в немецком родительном падеже. Прилагательное «маленький» также не может быть идентифицировано без неопределённого артикля и существительного, стоящего сразу после прилагательного в именительном падеже. Следующий пример даётся с тем же прилагательным, только в сравнительной степени, то есть, получившим другое грамматическое значение. “Ein Formans kann im Prinzip zugleich Träger von mehreren grammatischen Bedeutungen sein, z.B.: ES- drückt die Bedeutungen des Genitivs und des Singulars aus; – ST trägt am Verb die Bedeutungen der 2. Person und desSingulars.“ Речь идёт о формальном идентификаторе, форманте (по определению Абрамова Б. А.), который несёт в себе омонимичные, совпадающие признаки: напр., значение родительного падежа и единственного числа. Синтетический форматив представляет собой единый образ („einheitliches Gebilde“), например, „Buches, gehst“. Аналитическая форма – это расчленённый, непоследовательный, несвязанный образ, когда между составляющими может появиться другое языковое единство: „ Eine analytische Form ist ein gegliedertes, diskontinuierliches Gebilde, zwischen dessen Konstituenten eine andere sprachliche Form treten kann: (Ich) HABE lange GEARBEITET“ [Абрамов, 1999, с. 22]. Существует достаточно много определений синтаксической омонимии, широкий спектр которых определяется различием подходов в дефинициях. Один из подходов раскрывает понятие «синтаксическая омонимия» с точки зрения речетворческих дисциплин, связанных со стилистикой текста, риторикой, речевой коммуникацией.