Читать книгу Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов - Галиб Халил - Страница 4

Кыргызстан, Афганистан, Иран, с 7 по 17 июня.

Бенджамин и Хадиджа

Двигатели маленького самолета работали исправно, но даже их ровный гул не мог заполнить гнетущую тишину в тесной пилотской кабине.

– Не молчи, я так еще больше чувствую свою вину, – прервал тишину Бен.

– Мне не о чем говорить с незнакомым мужчиной, который убивает людей и угоняет меня в неизвестном направлении, – резко ответила Хадиджа.

– Я побоялся оставить тебя перед разъяренной толпой, – придумал он на ходу, – но, наверное, это было ошибкой. А что ты там делала? – спросил Бен, пытаясь увести разговор в другое русло.

– Я врач, навещала пациентов, – сказала девушка, взглянув на него. – У вас рана кровоточит еще, нужно почистить и перевязать.

– Ну наконец-то, и меня заметили, – улыбнулся Бен, – был бы очень благодарен. Поднявшись на необходимую высоту, Бен включил режим автопилота и встал из кресла.

– Вам курицу с пастой или говядину с овощами? – неожиданно спросил он, перекинув салфетку через руку.

– Что? – Девушка очнулась от своих тяжелых мыслей и, не оценив стараний Бена для примирения, молча отвернулась, вновь погрузившись в свои переживания.

– К сожалению, могу принести только попить, – поправил он себя и добавил: – Приведу себя в порядок и вернусь через пять минут.

Отмыв лицо и руки от крови и грязи, он сам перевязал рану и вернулся с двумя бутылками воды.

– Тут лететь уже недолго осталось, – сказал он, протягивая девушке воду, – через час будем на месте.

– Дай Бог, – ответила тихо девушка и отпила несколько глотков.

– Боб, – неожиданно позвал Бен кого-то в микрофон, – ну что, узнаешь? Я же сказал тебе, что скоро увидимся. Ну спасибо, спасибо, обрадовал. Я скоро буду у тебя, где-то через часок. Открой мне коридор, я по четвертому маршруту лечу, с северо-востока, борт 3840. Отлично, спасибо еще раз, до скорого.

Потеряв ко всем доверие и не успев разобраться в том, что происходило у них в центре, Бен не нашел ничего лучшего, как воспользоваться относительно нейтральными военными, чтобы выбраться из зоны действий. По прилете на американскую военную базу «Манас» в Кыргызстане Бен планировал связаться с Руди по закрытой линии военных и рапортовать ему о ситуации и проблемах. Сложность была в том, что Бен еще не знал, как построить беседу с шефом, чтобы определить, на чьей он стороне. Солнце клонилось все ближе к горизонту, становясь все больше и добрее. Им можно было уже любоваться не щурясь, и теперь оно, лишь лаская теплыми лучами, вовсе не обжигало. Глядя вниз с облаков, Хадиджа любовалась тем, как степь меняла свою окраску с желтой на красную, словно кто-то водил огромной невидимой кистью по открытым просторам.

– Приготовься, снижаемся, – вскоре сказал непрошеный гость в ее жизни, прервав беспокойный поток мыслей. – Очень скоро ты будешь вспоминать меня и этот день как страшный сон. Прости, что тебе пришлось это пережить из-за меня, – сказал он и, протянув ей в знак примирения руку, представился: – Я Бен.

Хадиджа безучастно отвернулась разглядывать дальше неописуемую красоту за бортом, оставив руку Бена висеть в воздухе.

– Меня зовут Хадиджа, – сухо ответила она после короткой паузы.

– Ах да, вам же запрещено прикасаться к чужим мужчинам, – с легкой иронией сказал Бен. – А как же профессия врача? Ваши порядки не мешают в работе?

– Пациенты – исключение. Хотя для меня желательнее, чтобы они были женщины и дети, – прояснила девушка холодным тоном.

– Я чуть не пожалел, что меня всего лишь легко ранило и не твоим пациентом мне быть сегодня, – улыбнулся Бен.

– Борт 3840 вызывает «Манас», прошу разрешения на посадку, – стал звать Бен диспетчера в эфир и, получив утвердительный ответ, приготовился к приземлению. Мягко посадив самолет, Бен вырулил на стоянку, где тут же был окружен машинами службы безопасности военной базы. После короткой беседы группа из трех человек поднялась на борт и осмотрела самолет изнутри. Не найдя ничего подозрительного, кроме девушки в хиджабе, старший из отряда оперативников, приказал им следовать за ним в сопровождении еще трех солдат. Летний вечер в Бишкеке, утопающем в зелени, ублажал своей прохладой, а захватывающий вид на величественные горы Тянь-Шаньского хребта привносил покой даже во взволнованное сердце Хадиджы.

Пройдя личный досмотр, Бен и Хадиджа оказались в комнате, где их попросили подождать.

– Ну вот, мы, по крайней мере, на земле, что уже хорошо, – пытался поддержать растерянную девушку Бен. – После некоторых формальностей мы с тобой выпорхнем из этой клетки и, к твоей радости, разлетимся в разные стороны.

Девушка ничего не ответила, сев за стол и опустив голову на руки. Еще через несколько минут пришел человек в штатском и забрал у них паспорта. Благо Хадиджа во время всего пребывания в поездке не расставалась с походной сумочкой и со всеми своими документами.

– Вы их получите, когда покинете базу, – сухо сказал человек, выйдя из комнаты.

– Эти ребята быстро сделают свое дело, и мы еще успеем насладиться вечерним Бишкеком, – не унимался Бен. – Я попросил забронировать для тебя билет до Алма-Аты. Так что можем попросить кофе, – вскочил Бен и подошел к двери. Но обнаружив ее запертой, он не смог скрыть легкую растерянность. Чтобы как-то справиться с конфузом, он дважды постучал в дверь и сел рядом с Хадиджей, не проронив больше ни слова. Не прошло и двух минут, как в комнате появился все тот же мужчина в штатском с двумя чашками кофе и бутылками воды.

– Спасибо, дружище, – пытаясь выглядеть естественным, сказал Бен, – не знаете, Роберт Брайан оповещен, что у него гости? Он что-то не отвечает на мои звонки. Возможно, занят.

– Меня зовут Марк, и вы можете обратиться к нам через эту камеру, – ответил мужчина, указав на камеру под потолком, и вышел из комнаты.

– Что-то идет не так, да? Я так и знала! – хлопнула в сердцах Хадиджа по столу.

– Спокойно. Повода для паники нет, ждем Боба, здесь он главный, – сказал Бен, словно успокаивая самого себя. Бен, примолкнув, стал просчитывать различные варианты выхода из положения. Машинально попивая кофе, он пощупал свой рюкзак, словно удостоверяясь, что смысл жизни еще не полностью утерян. «Если здесь было бы что-то не так, то они все уже забрали бы у меня», – подумал он. «И к тому же Боб мне дважды жизнью обязан. Что бы ни было, он бы меня предупредил», – рассуждал про себя Бен. – Ты поесть не хочешь? – неожиданно спросил он Хадиджу, чтобы отвлечь ее и себя от тяжелых мыслей.

– Нет, мне здесь ничего не нужно, – ответила девушка, отодвинув нетронутую чашку кофе. – Да, вообще-то, мне тоже все это уже не нравится, – проговорил Бен, вставая, чтобы направиться к камере наблюдения. В это время дверь открылась, и в комнату вошел высокий брюнет, который тут же с порога раскрыл руки для объятий.

– Представь, что в Ливии я задержался бы на двадцать минут дольше, – вместо приветствия сказал Бен, – и оплакивала бы тебя твоя собака, потому что больше некому, – добавил он и тепло обнялся с другом.

– И что ты опять жалуешься? Свалился средь бела дня, весь на себя не похож, в такой интересной компании, – подмигнув в сторону Хадиджи, сказал Боб. – И все никак не угомонишься, – пожурил он Бена.

– И как же много на свете людей, чтобы проявить ко мне отцовскую заботу?! Просто не перестаю удивляться, – улыбался Бен.

– Ну ладно, давай мы прогуляемся с тобой, а даму угостим армейской пиццей, чтобы не скучала без тебя, – предложил Боб и хлопнул по плечу Бена. Но увидев, как скривилось лицо друга, он тут же добавил: – Но сначала в медсанчасть. Погнали, у меня всего час на тебя, – сказал Боб и оба товарища вышли из комнаты.

Хадиджа не успела вмешаться в разговор, как дверь закрылась перед ней, оставив ее в комнате наедине со своими сомнениями и переживаниями.

Вскоре двое друзей, вспоминая бурные события минувших лет, оказались перед дверью в комнату с глухими стенами, обшитыми звуконепроницаемым материалом. В центре под тусклым освещением стоял привинченный к полу железный стол. Бен после небольшого колебания зашел за Бобом.

– Я не удивлюсь, если из-под земли вырастут два головореза и начнут менять месить, – попытался пошутить Бен.

– Закрой дверь и располагайся поудобнее, – улыбнулся Боб. – Если заплатишь, могу вызвать и «массажистов» тоже.

Как только Бен закрыл дверь, Боб ринулся на него и схватил за ворот.

– Ты что наделал, придурок? Тебя все ищут и только как живую цель для одного точного выстрела. Теперь у них будет на кого списать все свое дерьмо за последние годы, – быстро и взволновано заговорил Боб, стоя нос к носу с Беном.

– Что они тебе сказали? – тихо спросил Бен, освобождаясь от крепкой хватки друга.

– Они только командуют, без каких-либо объяснений, будто ты своих не знаешь, – огрызнулся Боб.

– Что тебе приказано сделать? – спросил Бен, пристально посмотрев другу в глаза.

– Я смог только отвести удар от себя, Бен, – не ответив на вопрос, сказал Боб. – Я их уговорил переправить тебя в Баграм.

– Понятно. Как тебе это удалось? – присев на край стола, тихо спросил Бен.

– Наша база в «Манасе» практически расформирована. И мы не хотели бы привлекать внимание властей Кыргызстана необъявленными визитами на угнанных джетах, за которыми с минуты на минуту могут нагрянуть российские спецслужбы. Сейчас не самое лучшее время для скандалов и конфликтов. Сталкиваться с ними здесь сейчас мы не можем. По крайней мере, такой установки не было. Мы закрываемся через месяц и нам нужно тихо уйти. Ты все понял? – спросил Боб под конец тирады и добавил упавшим тоном: – Ты просто не дал мне времени отказать тебе в гостеприимстве.

– Хорошо, я не стану тебя подводить, старина, не волнуйся, – положив руку на плечо Боба, сказал Бен. – Заправь мне баки, и я оставлю тебя в покое. Да, только небольшая услуга, дружище. Отправь эту даму…

– Вы оба вылетаете на «Геркулесе» через час, – перебил его Боб. – Все, что прибыло с тобой, с тобой же и покинет эту базу. Это не мое условие, Бен. Сложно представить, как сильно ты ее подставил. Хотя кто знает, может, она станет твоим легким утешением во всей этой истории, – подтолкнув плечом оглушенного Бена, попытался пошутить Боб. – Ты даже сам не понимаешь, что мелешь, – проговорил еле шевелящими губами Бен, уставившись в пустоту. Но тут же, отряхнувшись от минутной слабости, резко добавил: – Быстрей выписывай мои билеты, надеюсь, на мой не последний рейс в этой жизни. – Тебя с сателлита постоянно ведут, Бен. Не держи на меня зла, ты не оставил мне другого выбора, – проговорил Боб на одном дыхании. – Ты должен будешь сдать ствол. Ты знаешь правила, – добавил офицер и направился к двери.

– Мне нужно пять минут, чтобы объясниться с жертвой ситуации, – сказал Бен, знаком показав, что это не обсуждается.

– Не больше пяти минут, Бен, твое время вышло и все готово для вылета, – утвердительно кивнув, сказал Боб. В коридоре он дал указание двоим солдатам конвоировать незваных гостей.

Войдя в комнату, Бен застал девушку уснувшей за столом. Невероятные события уходящего дня для неподготовленной психики девушки были слишком тяжелы и подорвали ее силы, сказавшись на общем состоянии. Хадиджа проснулась на шум открывшейся двери и заспанными глазами безмолвно уставилась на Бена.

– Где мы? – еще не очнувшись, словно продолжая дремать с открытыми глазами, спросила она.

– Мы… – не зная, как подготовить девушку, начал Бен, – я должен тебе сказать, что… одним словом… мы должны улететь отсюда прямо сейчас, – выдохнул он из себя и начал поспешно проверять содержимое своего рюкзака, с которым он не расставался все это время.

– Что это означает, вылететь отсюда? – немного придя в себя, спросила Хадиджа. – И нам еще не вернули паспорта…

– Их нам вернут по прилете, – быстро ответил Бен.

– Как это, по прилете? – недоуменно переспросила девушка. – Как же я пройду регистрацию на рейс без паспорта?

– Это секретная военная база. Поэтому они решили, что отсюда мы можем улететь только на их самолете, чтобы не вызвать подозрений, – снова начал выдумывать Бен. – Как только мы приземлимся в гражданском аэропорту, мы освободимся от них.

– В каком еще аэропорту? – недоверчиво спросила Хадиджа.

– В каком-нибудь ближайшем. Нам они не могут сказать, – разводил руками Бен, – они же видят тебя в первый раз, вот и не могут особо с нами откровенничать.

– Значит, все проблемы из-за меня? Ты это хочешь сказать? – начала краснеть от злости девушка. – Я сейчас с ними сама поговорю…

Только она направилась к двери, как Бен, перегородив ей дорогу, тихо, с расстановкой сказал:

– Это не самая хорошая идея. Это военная база, а не благотворительная организация. Нам

нужно подчиниться, чтобы выжить!

– Ты убийца! И я не верю ни одному твоему слову! – вскипела Хадиджа.

– Выкрадывать тебя не входило в мои планы. Ты же это понимаешь? – понизив тон до хрипоты, сказал Бен. – А если я пожелал бы тебе чего-нибудь плохого, то я бы давно это сделал. И чтобы выжить, тебе придется поверить даже убийце, Хадиджа! Такая доля тебе выпала! Так что поблагодари Создателя и за это тоже, – пытаясь скрыть свой сарказм, ответил он.

Ничего не сказав, девушка вышла из комнаты первой, но увидев вооруженных конвоиров с каменными выражениями лица, она медленно и безысходно побрела за Беном по направлению к выходу. Темень ночи окутала горы, оставив светящимися лунным светом снежные вершины. Их ждал микроавтобус, который отвез Бена и Хадиджу к грузовому самолету «Геркулес», готовому к вылету.

Самолет показался девушке огромным железным китом с крыльями. Войдя в его чрево через громадную подъемную дверь в хвостовой части, Хадиджа с интересом и страхом оглядывалась по сторонам, знакомясь с новой обстановкой. Тюки и коробки различной величины и форм словно грозили придавить человека одним своим видом и зловещими опознавательными знаками на них.

Они уселись ближе к кабине пилотов, где было более просторно и можно было вытянуть ноги.

– Куда все это отправляют? – спросила девушка, пытаясь пристегнуть сложные ремни безопасности. Вопрос повис в воздухе. Оба они были взволнованы и, едва устроившись в креслах, молча погрузились в свои тяжелые размышления.

Бен, вырвавшись из рук российского спецназа, понимал, что нахождение на постсоветской территории ему сулило больше неприятностей, чем неизвестность в руках своих продажных командиров. Так или иначе, капсула с информацией не должна была оказаться в руках российской разведки. Это могло бы раскрыть суть всей операции с непредсказуемыми последствиями в отношениях двух ядерных стран-гигантов. Пытаясь разъяснить для себя сложившуюся ситуацию и понимая, что детали операции были известны всего нескольким людям, которые контролировали работу друг друга, Бен предполагал, что он, как и многие его коллеги, мог стать жертвой межведомственных интересов и межпартийных интриг в своей конторе. Размышляя таким образом, он чувствовал уверенность, что сможет объясниться и выстоять против обвинений внутреннего расследования за свое самоуправство. Теперь же главным было поскорее выйти на связь с Руди и передать капсулу в правильные руки.

Через час после завершения загрузки и последних формальностей «Геркулес» вырулил на взлетную полосу и лениво, словно не желая куда-то лететь, тяжело разогнался и нехотя стал отрываться от земли. Сидящая рядом Хадиджа украдкой вытирала слезы, вспоминая маму и дом. В самом страшном сне она не могла бы себе представить, что будет замешана в подобном триллере с неизвестным концом. За бортом черное покрывало неба украшало себя звездными узорами, и девушка, чтобы немного успокоиться, решила прочитать свои вечерние молитвы. Чтобы совершить омовение, она медленно встала со своего места и неуверенно направилась в уборную. Скоро вернувшись и не обращая внимания на Бена, Хадиджа в сидячем положении совершила намаз.

– Это было красиво и таинственно, – Бен решил первым нарушить затянувшееся молчание, когда она завершила молиться.

– Главное, чтобы было принято Создателем, на что можно только надеяться, – грустно ответила девушка, даже не обернувшись в сторону Бена.

– Зачем же ты молишься, если не уверена за результат? – спросил с интересом Бен.

– Это мой долг перед Создателем. А насколько я хорошо исполняю его ведомо только Ему, – тихо ответила Хадиджа, не сводя глаз с черного неба в иллюминаторе.

– И как же ты узнаешь о том, принял Он твои молитвы или нет? – допытывался Бен.

– Только представ перед Ним, – сказала девушка, проронив слезу.

– М-да, это сложнее, чем я думал, – задумался он. – Можешь попросить Его, чтобы у нас все разрешилось? – неожиданно спросил Бен.

– За себя я помолилась, – без эмоций ответила Хадиджа и добавила: – Я не знаю, что значит для убийцы «разрешилось», чтобы еще просить об этом. – Вполне резонно, – невольно признался он.

Немного помолчав, Бен вновь заговорил, стараясь как-то вывести девушку из состояния подавленности:

– С тобой вообще легко разговаривать, и ты вовсе не паникуешь, как этого можно было ожидать.

– Я уповаю только на Всевышнего и принимаю от Него любые наказания и испытания, – тихо сказала девушка.

– Наказания? Тебе? За что? Ты же словно ангел без крыльев, – несколько пафосно произнес Бен.

– Это наказание, наверное, за грехи, которые совершены осмысленно: чем больше знаешь о законах Всевышнего, тем строже спрос за дела и намерения, – ответила Хадиджа. – Или же это экзамен, чтобы испытать мою веру. Он знает все, я же – теряюсь в догадках. У Него самые лучшие ответы на эти вопросы.

– Вот и я об этом: чем меньше знаешь, тем легче живется, – резюмировал Бен.

– А что мы так долго летим, почти два часа? – вдруг спросила девушка, словно, очнувшись от легкого сна.

– Это грузовой самолет, с полным бортом багажа, и от этого летит медленно, – объяснил Бен. – Да мы уже скоро на посадку должны идти, вообще-то…

И, действительно, не прошло и десяти минут, как «Геркулес», изменив курс, начал медленно снижаться. Гул двигателей нарастал, и самолет стало зловеще трясти.

– Ну вот и чудненько, – спокойным голосом сказал Бен, – время пристегнуть ремни. Здесь в горных районах в темноте летают только асы и ангелы смерти, – решил по-своему подбодрить девушку Бен.

– К твоему сведению, ангел смерти один, – холодно поправила Хадиджа.

– Ну спасибо хотя бы за такую позитивную новость; будем надеяться, что он сейчас очень занят где-то в другом месте, – отшутился Бен.

– Он хоть и один, но ему несложно справиться с задачей, невыполнимой для человека, – поправляя ремни, сказала девушка. – Все приходят и уходят из этого мира в назначенный срок, и он делает свою работу точно и вовремя. Просто мы не в состоянии осознать то, что нам недоступно.

– Да ладно! И что это ты его так выгораживаешь? Можно подумать, что ты уже с ним встречалась, и он тебе очень понравился, – ухмыльнулся Бен. В этот момент из кабины пилотов послышалась ругань, и самолет стало бросать из стороны в сторону. Молодые люди, словно в первый раз, взглянули друг другу в глаза, в которых каждый увидел естественный страх и недоумение от происходящего.

– Нам вовремя нужно было сменить тему, – на этот раз без доли иронии в голосе сказал Бен.

Послышались хлопки, и небо вокруг «Геркулеса» окрасилось в радужные цвета. В редких иллюминаторах по бортам самолета были видны яркие огни, похожие на праздничный фейерверк.

– Что это такое? Мы попали в зону салюта? Что тут празднуют? – испуганно спрашивала девушка.

– Праздник здесь заканчивается, – ответил Бен, оглядываясь по сторонам, заметив, как грозно стали скрипеть крепления и защитные ремни, удерживающие тяжелые грузы.

Пилоты, пытаясь уйти от прямого попадания в них, накреняли Геркулес то в одну, то в другую сторону, тем самым все больше расшатывая содержимое фюзеляжа. Сидения Бена и Хадиджи располагались вдоль левого борта, и прямо перед ними большие коробки и тяжелая поклажа, пытаясь освободиться от своих оков, грозились обрушить свою смертельную тяжесть на двух прижатых к борту пассажиров. Пилоты выпускали порции тепловых конфетти против самонаводящихся ракет, но все же не смогли избежать прямого попадания снаряда, выпущенного из гранатомета с ближайших гор. По счастью, снаряд лишь скользнул по фюзеляжу, оторвав часть обшивки.

В одночасье полет превратился в сплошной кошмар, поставив пассажиров в жесткие условия реальной войны. Крик перепуганной девушки смешался с угрожающим завыванием ветра в образовавшейся дыре. Несколько крупных коробок, оторвавшись от своих ремней, перекатывались по салону, грозясь раскрошить все на своем пути. Бен, заслонив собою девушку, смог отбиться от небольших ящиков. Но ситуация усложнялась с каждой секундой. Хадиджа, прикрыв голову руками, что-то причитала, закрыв глаза. Неожиданно самолет накренился вперед, и несколько мелких грузов и коробок из хвостовой части зловеще ринулись в сторону пассажиров. Бену удалось ногами и руками отпихнуться от них, но один, все же пролетев рядом, угодил в правое плечо девушки самым краем, разорвав одежду и оставив кровоточащую рану. Хадиджа вскрикнула и от болевого шока потеряла сознание. Бен увидел в иллюминаторе веер трассирующих пуль, часть из которых щелкала дробью точных попаданий в тело «Геркулеса», нанося самолету серьезные повреждения. Из двух двигателей повалил дым, и экипаж вынужденно пошел на экстренное снижение. Из пилотской кабинки доносился взволнованный голос второго пилота, передающий на базу в Баграме, что баки с горючим пробиты. «Геркулес» трещал по швам, и неожиданно для Бена дверь кабинки открылась, откуда показался командир экипажа. Держась за крепления, он подошел к ним и протянул Бену два парашюта. – Мне было приказано довести вас до базы, – пытался перекричать гул и скрежет, темнокожий капитан. – Но долететь до Баграма у нас шансов нет. Придется сажать самолет на ближайшее плато, если найдем его. У нас может и не получиться. Боб вас отправил без конвоя и приказал позаботиться о вашей сохранности. Здесь зона талибов. Если останетесь живы, то добирайтесь до базы как можно скорее. Навстречу вам будет послана группа. Боб сказал, что вы один из нас, так что рассчитываю на вашу сознательность и честь офицера. Иначе мне конец. Я выберу для вас лучшее место для прыжка и дам знать. Быстрее надевайте рюкзак и помогите спутнице. С этими словами капитан, падая и вставая, направился обратно в кабину, не оставляя Бену шансов на какие-либо возражения. Бен машинально надел свой парашют и, дотянувшись до увесистой сумки-аптечки, выдернул ее из-под груды коробок. Наскоро перевязав кровоточащую рану на плече Хадиджы, он попытался привести ее в чувство. Нашатырь помог, и Хадиджа, поморщившись от резкого запаха гидроксида аммония, слегка дернулась и открыла глаза. – Что происходит? – спросила она, с ужасом оглядываясь по сторонам.

– Все хорошо, слава Богу, мы опять в одной команде, – попытался подбодрить девушку Бен. – Одевай, может пригодиться, – добавил он, протянув ей парашют. Девушка, корчась от боли в плече, надела рюкзак, после чего Бен помог ей справиться с застежками на ремнях. Тут же, не давая продыху пассажирам, вновь открылась дверь пилотской кабины, откуда опять появился капитан.

– У вас одна минута! – махая руками, кричал он. – Быстро! Чтобы я вас больше здесь не видел! – добавил капитан, с трудом добравшись до двери аварийного выхода, поближе к хвостовому отсеку. Бен помог растерявшейся девушке встать с кресла и последовать за ним сквозь груду смертельного груза.

Низкая высота полета и дыра в фюзеляже, приведшая к разгерметизации, практически уравняли давление в салоне и за бортом. Это позволило капитану, развернув рычаг на двери, с трудом, но все же открыть ее для пассажиров.

– Что вы хотите сказать? – завопила девушка, уставившись в черную ночь бездны за дверью.

– Мы отправляемся на вечернюю прогулку, – попытался пошутить Бен. – Это проще, чем ты думаешь, Хадиджа, – добавил он, перебросив через плечо медицинскую сумку. – Тебе только останется дернуть вот за это кольцо после прыжка, а потом потягивать за веревки по бокам. Только не забудь про кольцо, это важнее.

– Никуда я не пойду! – закричала девушка.

– Прошу тебя, не задерживай никого, все могут пострадать из-за твоего каприза, – взмолился Бен.

– Все вокруг страдают только из-за тебя, бандит! – огрызнулась Хадиджа.

– Ну хочешь, я возьму тебя на руки, и мы прыгнем вместе? – протянув руки, предложил Бен.

– Нееет! – вновь завопила Хадиджа и стала пробираться сама к открытой двери.

Она качнулась, и ее чуть не вырвало от страха, когда пронизывающий холодный ветер из двери ударил ей в лицо. Девушка отчетливо увидела, как острые края голых скал внизу, словно лезвие холодного оружия, угрожающе высвечивались в отблеске лунного сияния. Чтобы уберечь ее от бессознательного падения за борт, Бен удержал девушку, схватив за плечи, и, глядя Хадидже в глаза, убедительно сказал:

– Положись на меня, у нас все получится!

Не успела она что-то ответить, как Бен сделал шаг в сторону развернутой пропасти внизу, увлекая за собой оглушенную девушку. Ветер за бортом тут же разбросал их в разные стороны. Он пронизывал холодом насквозь, и трудно было даже дышать. Бен, сгруппировавшись, направил свое тело к камнем падающей девушке. Когда он приблизился к ней, то в темноте различил, что платок на голове девушки залепил ей лицо, затрудняя дыхание. Схватив ее за руки, он убрал первым долгом платок с лица и нащупал кольцо для раскрытия парашюта, о котором в шоке забыла Хадиджа. Зажмурив глаза от ветра, девушка что-то причитала окоченевшими губами. Бен быстро дернул за кольцо ее парашюта и через несколько секунд свободного падения раскрыл и свой. Теперь он был в состоянии оглянуться вокруг.

«Геркулес», оставляя позади себя черный дым, продолжал снижение непонятно куда. На западе, на расстоянии десяти километров, были видны приближающиеся огни. Это означало, что у Бена было не больше двадцати минут, чтобы предпринять меры и удалиться от этого места. Внимательно следя за спуском Хадиджы, Бен отчаянно дергал за стропы управления парашютом, пытаясь держаться ближе к точке ее приземления. Девушку, оказавшуюся на воле у ветра, мотало в разные стороны. Мягко приземлившись на каменистую землю, Бен быстро освободился от креплений и веревок и забросал парашют камнями, чтобы ветер не сделал его своей игрушкой. Теперь ему нужно было быстрее добраться на точку спуска Хадиджы и обеспечить ее удачное приземление. Ближе к земле ветер был не столь порывистым, и он, оказавшись вовремя в нужном месте, смог удержать Хадиджу от жесткого падения.

Однако девушка вновь была без сознания. Убедившись, что она жива, Бен освободил ее от ремней и подложил под голову часть парашюта. Бандаж на плече оторвало лямкой парашютного рюкзака, и сочившаяся кровью рана грозилась разойтись, если тут же не поставить на ней несколько швов. Бен открыл медицинскую сумку и нашел в ней все, что нужно было для первой помощи. Включив дорожный фонарь и продезинфицировав шовные иглы и нитки, он готов был зашить рану, когда отчетливо услышал шум автомобилей, двигающихся издалека в их сторону. Он знал, что они приземлились в Панджерской долине, приблизительно в десяти километрах от северных пригородов Баграма. Теперь стало ясно, что они находятся недалеко от дороги Сарыча, проходящей вдоль реки Панджер.

Предполагая самые худшие события в подобных условиях, Бену пришла в голову идея, о которой он неоднократно будет сожалеть в последующем. Он решил использовать Хадиджу как более надежный тайник для доставки информации в правильные руки. Его жизни угрожала реальная опасность со всех сторон, а ей, может быть, удастся, не вызвав подозрений, завершить начатое им задание.

Бен промыл рану на плече у Хадиджы перекисью водорода, но прежде чем зашить ее, он вытащил из своего рюкзака маленькую капсулу с бесценной информацией и, тщательно протерев ее спиртом, осторожно вложил ее в открытую рану девушки. После этого, использовав анестезирующий аэрозоль, содержащий двойную дозу лидокаина и дикаина, он предотвратил болевой эффект от наложения швов. Кривой, как полумесяц, шовной иглой, Бен профессионально зашил рану и сделал плотную перевязку. Теперь было время вновь приводить девушку в чувство. На этот раз достаточно было позвать ее и пошлепать по лицу, как Хадиджа открыла глаза и невольно вскрикнула, увидев перед собой во мраке лицо Бена, устрашающе освещенное голубоватым отсветом дорожного фонаря, бьющего откуда-то снизу.

– Все хорошо, мы спустились на землю, можешь встать на ноги, если хочешь, – сказал Бен подбадривающим тоном, протянув ей руку. – Отойди от меня! – гневно вскрикнула доведенная до отчаяния девушка. – Где мы? Что происходит вообще? Ты мне можешь что-то объяснить? – начала было девушка выговаривать накипевшее, продолжая сидеть на земле, но тут же боль в плече заставила ее сморщиться и замолчать. Увидев профессиональную перевязку и еще раз оглянувшись вокруг, Хадиджа собрала всю свою волю и начала потихоньку подниматься.

– Умница, и тысячи извинений за причиненные неудобства, – стал усердствовать Бен в красноречии. – Ты очень скоро будешь с улыбкой вспоминать обо всем случившемся…

– Замолчи! – оборвала его девушка. У нее постепенно включалась защитная реакция на самовыживание, и Хадиджа из скромной и потерянной девушки, через преодоление боли и страха, становилась действующим лицом этой жизненной драмы. – Объясни мне внятно, без потуг на остроумие, где мы оказались и что происходит? – с железным тоном в голосе спросила она.

– Так, это мне уже начинает нравиться… – только начал Бен, как Хадиджа прервала его:

– Прекрати, я же попросила! Я не в состоянии реагировать на твои дурацкие шутки…

– Объясняю все как есть, – без смущения продолжил Бен, радуясь в глубине души превращениям, происходящим с девушкой. – Самолет наш совершил вынужденную посадку, а мы удачно выпрыгнули из него, чтобы прогуляться до места назначения.

– Нет, мы так больше не можем продол…, -только успела произнести девушка, как Бен знаком велел ей замолчать и, потянув ее за руку, пригнул к земле.

– Я так и знал, – произнес шепотом Бен. – Только ничего не бойся, с тобой все будет хорошо, держи вот эту медицинскую сумку, ты в хиджабе, и врачей они не трогают, – сказал он, отдавая ей сумку.

– Они?.. – приглушенно спросила Хадиджа.

– Это, скорее всего, местные жители и неизвестно насколько они враждебны. Те, что сбили нас, не могли видеть наши парашюты в ночи, потому что мы прыгнули, отлетев далеко от точки обстрела, и были уже в долине. Перевал должен был укрыть обзор… Хотя я не уверен, но те не успели бы все равно… Это местные, может, все и обойдется…

– Местные?..

– Да, я только заметил в сорока метрах за твоей спиной двоих за скалами. Их может быть здесь много, мы не можем рисковать. Но ты не бойся, это, скорее всего, местные, они безвредные… Нападающие еще далеко, возможно… – неуверенно повторял он, – может, они приближаются сюда на машинах по дороге, которая западнее от нас, где-то в двухстах метрах. Хотя я не уверен…

– Да, вообще, в чем-то ты уверен? – прошипела Хадиджа. – Что будем делать?

– Слушай меня внимательно! Они сейчас будут присматриваться и потихоньку приближаться к нам. Не высовывайся и не перебивай меня, у нас мало времени.

– Кто они? – зашипела Хадиджа. – Что, вообще, здесь происходит? Ты мне можешь объяснить, где мы находимся?

– Мы залетели в Афганистан, Хадиджа, – извиняющимся тоном ответил Бен.

– Куда-а? – взвизгнула девушка, пораженная услышанным, и чуть было опять не потеряла сознание.

– Так уж вышло… Здесь живет очень много хороших людей, поверь мне. Они тебе ничего не сделают, – продолжал говорить Бен, словно в пустоту.

Оглушенная очередным шоком, Хадиджа была не в состоянии оправиться от услышанного и, задыхаясь от боли, беспрерывно в сердце просила прощения у мамы за случившееся. Вырвавшись усилием воли из этого оцепенения, Хадиджа, схватила Бена за ворот и, глядя на него расширенными, полными от слез глазами, стала повторять одно и то же: – Ты вытащишь меня отсюда! Понял ты меня? Ты меня отсюда вытащишь, убийца! – потеряв контроль над собой, начала поднимать голос девушка, тряся его за шиворот. – Тихо! – резко прервал ее Бен, злясь на себя за то, что вовлек невинного человека в эту историю. – Тихо! Если ты будешь так себя вести, то нас обоих тут и закопают, – холодно сказал он. – Ты должна кое-что знать. Я зашил в твое плечо капсулу с важнейшей информацией для безопасности всего человечества, – сказал Бен девушке, у которой ярость сменилась полным опустошением. Она сбилась в комочек и, прислонившись к скале, дрожала то ли от холода, то ли от страха. – Ты слышишь меня? Это очень важно! – И только хотел Бен взять девушку за руку, как она резко отстранилась.

– Не трогай меня, убийца! – прошипела она.

– Хорошо, я тебя не трогаю, но ты должна меня выслушать, – спокойным тоном продолжил Бен. – Я сейчас с ними начну переговоры. Эти могут быть безвредные сельчане из ближайшей деревушки, и они нам ничего плохого не сделают. Тебе точно ничего не будет. Запомни, ты – врач, я – журналист. Мы летели в Кабул из Казахстана. Мы потерпели крушение, и нам нужна помощь. Понимаешь? – спросил Бен, но девушка продолжала молчать. – Если нас увезут в разные стороны, ты все же не бойся, я за тобой вернусь. Если не вернусь, то доберись до посольства Америки в любой стране и передай им информацию, зашитую у тебя в плечо. Чтобы они тебе поверили, скажешь код только атташе по безопасности или послу.

– Код? – сморщилась девушка. – Что еще за код? Не втягивай меня в свои делишки!

– Запомни эти цифры и буквы и уничтожь бумагу, – не слыша ее, сказал Бен. Девушка автоматически взяла протянутую бумагу и несколько раз повторила про себя комбинацию букв и цифр.

– Повтори! – сказал Бен.

Девушка, раздраженно, но все же безошибочно повторила код. Убедившись, что Хадиджа запомнила код достаточно легко, Бен порвал бумагу на мелкие куски и, быстро прожевав их, проглотил.

– Эта пластиковая капсула с важнейшей секретной информацией. Она не должна попасть в чужие руки, иначе могут пострадать миллионы людей повсюду! Ты понимаешь? Они из-за нее гоняются за мной. Ты должна помочь мне и тем самым всем нам! Понимаешь, Хадиджа? – переспрашивал Бен и дождался, чтобы девушка, переварив услышанное, посмотрела на него. – Мы сейчас с тобой одна команда и должны помочь друг другу, чтобы выжить и помочь выжить другим.

– Зачем ты это сделал? – трогая машинально рану, тихо спросила девушка.

– Прости меня, Хадиджа, у меня не оставалось другого выхода, – ответил Бен, оглядываясь по сторонам. – Здесь эта капсула могла бы попасть в руки талибов или предателей, работающих на несколько хозяев. Даже если это талибы, у тебя очень высокий шанс выжить. – Бен начал постепенно готовить девушку к худшим последствиям.

– Я же за тобой вернусь. Ты всем нам по-особенному дорога теперь, – изобразив подобие улыбки, добавил он. И не давая ей опомниться, Бен громко стал говорить на урду, обращаясь к засевшим в скалах моджахедам:

– Нас подбили, мы не военные. Я журналист, а моя коллега – врач. Мы никому не хотим вреда и просим вас помочь нам. Мы не вооружены, и моя коллега получила ранение, когда подбили наш самолет.

Бен стих так же неожиданно, как начал говорить. Через минуту раздался ответ из-за ближайших скал.

– Что они сказали? – спросила девушка.

– Они говорят: встаньте так, чтобы мы вас видели и поднимите руки, – ответил Бен. – Делать нечего, я в этой темноте и без оружия ничего сделать не смогу. Ты же видела, у меня все отобрали.

С этими словами он первый встал во весь рост и помог подняться Хадидже. Неожиданно сноп света ударил в лицо, ослепив их обоих. Непонятно откуда подскочившие сзади двое сбили с ног Бена и, наведя автоматы на него и Хадиджу, велели им не сопротивляться. Перевязав обоим руки и обыскав Бена, напавшие подали знак кому-то еще. После этого подошли еще трое афганцев. Все были вооружены и чем-то озлоблены.

– Девушка пойдет со мной, мне нужен врач, – сказал старший среди них, – и заберите ее сумку. Этого отдайте Халиду в знак уважения от меня, – указав на Бена, добавил он.

– Я же журналист, я с вами не воевал… – только начал Бен, но, получив прикладом по лицу, замолчал.

– Куда они меня ведут? Что они от меня хотят? – стала кричать Хадиджа на Бена, дрожащим голосом, теряя контроль над собой.

– Не бойся… они тебя не обидят… им нужны врачи… Я за тобой скоро вернусь… обещаю… – потухшим голосом говорил Бен, которого пинками принудили встать и, бросив на него два аркана, затянули потуже с обеих сторон. Конец одного аркана взял идущий впереди, чтобы тянуть пленника, а конец второго подобрал идущий сзади, чтобы контролировать действия Бена со спины. – Только не сопротивляйся, делай, что скажут, если хочешь жить, – прокричал Бен, растворяясь в темноте.

– Муслима? (Ты мусульманка?) – уточнил пожилой мужчина, которого все слушались.

– Аль Хамдуль Аллах! (хвала Аллаху!) – подтвердила Хадиджа взволнованным голосом.

– Как тебя зовут? – спросил старейшина, знаком показав соплеменникам, чтобы они развязали ей руки.

Хадиджа по знакомому слову «имя» поняла, что у нее спрашивают, и представилась. Старший, кивнув головой, знаком дал понять, чтобы Хадиджа следовала за ним. Они шли недолго и вскоре наткнулись на тележку, запряженную мулом. Загрузив все тяжелое, старейшина предложил Хадидже устроиться на повозке. Девушка была вымотана до предела и не стала заставлять себя долго упрашивать. Сжавшись в комок от холода и ужаса происходящего, девушка тряслась. Незаметно для себя, укачанная скрипучей тележкой, она вскоре провалилась в сон.

Хадиджа проснулась от резкого толчка остановившегося воза посреди покошенных лачуг и грозно нависших скал. Прорезалась заря; не заметив никого вокруг, Хадиджа медленно сползла с повозки, не зная, что делать дальше. Из глубины поселка показались две женские фигуры в парандже и не спеша стали приближаться к ней. Подойдя поближе, одна из них протянула паранджу оторопевшей девушке и, не увидев ожидаемой реакции, стала что-то громко и недовольно объяснять. Выйдя из оцепенения и постепенно просыпаясь, Хадиджа взяла протянутую накидку и надела, как это требовалось от нее. Дышать стало сложнее, а мрак снаружи стал еще мрачнее. Взяв медицинскую сумку с тележки, девушка медленно побрела за хозяйками, еле волоча ноги. Зайдя в одну из лачуг, где прямо на каменистой земле были постелены старые рваные ковры, женщины сняли с себя паранджу и указали ей на угол, где она могла разместиться. Они, поначалу воспринимая Хадиджу как конкурентку и новую жену старейшины, видели в ней причину будущих семейных проблем и обращались с девушкой резковато, присматриваясь к каждому ее движению. Хадиджа, уставшая и шокированная происходящим, желала только одного – поскорее забыться, будь то в намазе или в глубоком долгом сне. Прочитав утреннюю молитву, Хадиджа допила остаток воды из своей дежурной бутылки и легла на циновку в отведенном для нее углу. У нее не было сил даже плакать. Захлебываясь от навалившегося на нее сна, она словно провалилась в забытье. Проснулась Хадиджа от того, что кто-то тряс ее за колено. С трудом открыв глаза, она увидела над собой одну из женщин, держащую в руках что-то наподобие миски. Разбудив девушку, она грубо бросила посуду на землю перед ней, расплескивая непонятную кашицу. Раздраженная хозяйка тут же удалилась, бормоча что-то себе под нос. К счастью, рисовая кашица источала приятный запах кардамона и напомнила Хадидже детство, отчего она, вспомнив маму и родной дом, еле сдержала вновь навернувшиеся слезы. Не до конца еще проснувшись, Хадиджа черпнула немного еды деревянной ложкой и попробовала ее на вкус. Этого было достаточно, чтобы привстать и приняться поглощать вполне приятную на вкус кашицу Шир-брендж с измельченными фисташками и разными сухофруктами. Хадиджа настолько увлеклась едой, что не заметила, как восемь босоногих детишек тихо обступили ее, с любопытством разглядывая гостью. Один из них протянул ей железную кружку с водой и тут же убежал, как только Хадиджа захотела погладить его по голове. Отпив родниковой воды и почувствовав прилив жизненных сил, девушка решила оглянуться вокруг и, поднявшись с циновки, распугала пустившихся наутек сорванцов. Надев паранджу, только Хадиджа хотела выйти из лачуги, как из заднего двора в комнату вернулись обе женщины, знаком объяснив ей, чтобы она оставалась на месте.

– Тешеккор миконем, – поблагодарила Хадиджа на фарси, улыбнувшись и держа в руках миску из-под каши. Она также знаком показала, что хотела бы помыть посуду после себя. – Ты говоришь на фарси? – радостно вскрикнула женщина помоложе.

– Да, но совсем немного, – ответила Хадиджа.

– Все равно, уже хорошо. Я еще говорю немного по-английски и знаю несколько русских слов, – сказала афганка и приветливо представилась: – Зови меня Афсун.

– Афсун – красивое имя, – ответила Хадиджа и только захотела снять с себя паранджу, как в комнату неожиданно вошел старейшина и, оглядев всех вокруг, велел следовать за ним. Женщины послушно пустились за мужчиной и пересекли двор, чтобы войти в дальнюю постройку.

На удивление Хадиджы, это был местный полевой госпиталь. Больные лежали прямо на циновках рядом друг с другом, вне зависимости от характера болезни. Хадиджа обратила внимание, что в комнате были только дети и мужчины. Заметив симптомы вирусных заболеваний у некоторых детей, она быстро достала медицинскую маску из сумки и надела ее под паранджой. Старейшина что-то сказал женщинам, не оборачиваясь.

– Он говорит, что ты должна им помочь с больными, – сказала Афсун, переведя слова грозного пуштуна.

– Я даже не знаю, что сказать. Здесь очень много работы, – начала Хадиджа. Афсун едва успела перевести, как получила от старейшины резкий ответ.

– Э-э, как это сказать? – смущенно сказала она. – Он говорит, что это цена твоей жизни, а помощники у тебя будут.

– Я все поняла, сделаю, что смогу, чтобы спасти больных. И скажи ему, что людей надо спасать ради жизни и довольства Создателя, а не из-за страха смерти, – уверенным голосом сказала Хадиджа после короткой паузы.

Выслушав перевод, пуштун резко повернулся и пристально посмотрел на Хадиджу, словно пытаясь прожечь ее паранджу взглядом. Но ничего не сказав, покинул лачугу.

– Ты останешься со мной? – тихо спросила Хадиджа у Афсун дрожащим голосом.

– Я останусь, но ты больше так не делай. В следующий раз может не повезти, – запинаясь проговорила Афсун.

– Хорошо, давай начнем, – прислонившись к дверному косяку, сказала Хадиджа.

К концу дня Хадиджа, мобилизовав здоровых женщин, оборудовала несколько комнат и палаток, чтобы отделить больных по их заболеваниям, и определила изолированную хибару только для женщин. Создав наиболее приемлемые условия из подручных средств и оказав первую помощь тяжелым пациентам, Хадиджа рухнула от усталости, когда уже стемнело. Вскоре Афсун вернулась к ней с небольшой дымящейся кастрюлей, чем вызвала благодарную улыбку и добрые слова от Хадиджы. Кастрюля источала неповторимый аромат приправ, где было много лапши, бобов и мяса.

– И когда же ты это успела приготовить? Просто слов нет, – развела руками Хадиджа. Подружившись с Афсун в первый же день заточения в афганской деревушке, Хадидже было легче приспосабливаться к невыносимым условиям.

– Как это блюдо называется у вас? – спросила девушка, с удовольствием поглощая кушанье.

– Ош или как-то так, – отмахнулась Афсун. – Главное, чтобы тебе понравилось.

– Очень нравится, – закивала головой Хадиджа, – давно не ела деревенской еды.

– Какой, деревенской? – переспросила Афсун, не зная другой альтернативы.

– Да, просто в городах такого качества и вкуса не найдешь, – поправила себя Хадиджа. – Такуж быть, ты хорошая, я тебя тоже научу, – сказала Афсун, гордо поправляя волосы.

– Афсун, мне нужно позвонить домой, маме, она очень волнуется. Ты же знаешь, меня похитили, – тихо и быстро сказала Хадиджа, затрудняясь предугадать реакцию Афсун.

– Здесь никак, сестра, только если попадешь в Баграм, что невозможно, – не поднимая глаз, ответила Афсун, и предупредила: – Здесь больше ни у кого не спрашивай об этом.

– Я не могу здесь долго задерживаться, – бросив ложку в тарелку, сказала Хадиджа прослезившись. – Ты не понимаешь, Афсун, это твоя страна. Я же готова умереть, но сделать все, чтобы вернуться домой. Понимаешь?

– Отсюда ты никуда не уйдешь, вокруг одни скалы, шакалы и вооруженные пуштуны, – вырвалось у Афсун.

– А ты, что, не одна из них? – удивленно спросила Хадиджа.

– Нет, – после некоторой паузы ответила Афсун, – я родом из Исфахана, это город в Иране.

– Ясно, хотя бы ты меня можешь понять, – проговорила с грустью Хадиджа. – И сколько лет ты уже здесь?

– Уже девятый год, – сказала Афсун, отвернувшись в сторону. – Надо же нам было приехать сюда! – в сердцах добавила она.

– Расскажешь? – спросила Хадиджа. – Все равно не до сна мне вовсе.

– Да тут и рассказывать не о чем, – начала Афсун. – Отец торговал продовольствием в Кабуле. И однажды взял меня и младшего брата с собой туда. Маму мы в том году же похоронили, и нас не на кого было оставлять в Исфахане. Задержались в Кабуле на два месяца. И как-то вечером четверо ворвались в наш магазин, застрелили отца у нас на глазах и увели нас с братом кого куда. Я попала в Баграм, а про брата я до сих пор ничего не знаю. В Баграме меня выкупил Хафиз, тот, что и тебя сюда привел. Так я и оказалась здесь, – прибирая остатки еды, закончила она без лишних эмоций и добавила: – Я тоже вначале много плакала, но потом привыкла. Он хоть и старенький, но мужик правильный, меня только однажды ударил, да и так, не больно…

– Афсун, за мной скоро придут, чтобы увести. Понимаешь? – разоткровенничалась Хадиджа, взяв девушку за руку. – Хочешь, уйдем вместе?

– Да никто не придет, и никуда ты не сможешь уйти, – холодно ответила Афсун, выдергивая руку.

Хадиджа сразу пожалела, что так неосторожно форсировала события, и только хотела затушевать разговор, как Афсун добавила после некоторой паузы:

– Но все же, если тебе удастся отсюда выбраться, то не оставайся в Афгане, они тебя очень скоро найдут. У них тут такая внутренняя связь, что новости распространяются быстрее ветра. Если рискнешь, то сразу уезжай в Иран, оттуда к своим подашься. Я дам тебе адрес моих родственников, передашь им кое-что и от меня. Договорились?

– Почему же тебе с нами не пойти, если получится? – вновь воодушевилась Хадиджа.

– Ты видела сегодня утром детей? Так вот, четверо из них мои. На кого же мне их бросать здесь? Нет, я уже не могу, мне надо доигрывать то, что выпало на судьбу, – с безысходностью в голосе тихо ответила Афсун.

– Понятно, трудно с тобой не согласиться, – проговорила Хадиджа. – Тогда будем ждать и надеяться. Спасибо, что ты готова помочь.

– Ну хорошо, – кивнула Афсун, – буду рада, если у тебя все получится.

– Слушай, мне в голову пришла идея, – неожиданно сказала Хадиджа.

– Ну уж не так быстро, ты сначала нашим больным помоги, – ответила Афсун.

– Так и я о том же, – оживилась Хадиджа. – У нас практически нет лекарств. Можем под этим предлогом отправиться в Баграм, а там что-нибудь придумаем. Что скажешь?

– Напишешь список, отправят двоих мужчин из деревни, через день будет все, что заказывала. Вот что я скажу, – без эмоций отреагировала Афсун, остудив пыл Хадиджы, – пора понять, куда ты попала, нежное создание. Надо спать, – сказала добрая женщина и вышла из комнаты.

Следующие два дня прошли без особых происшествий – умерли от скарлатины двое детей и мужчина с пулевым ранением в голову. С тяжелым трудом Хадидже удалось вывести большинство пациентов из критического состояния, получить новую партию медикаментов и научить здоровых, как правильно ухаживать за больными соплеменниками. Старейшина Хафиз сдержанно выразил свое довольство Хадидже и поместил ее в отдельную лачугу, поближе к импровизированному госпиталю. Наступил третий день пребывания Хадиджы в афганской деревне. Отгоняя от себя мысли, что человек может свыкнуться с чем угодно, Хадиджа даже не могла себе представить, что в грядущую ночь она вновь будет награждена надеждой на возвращение домой.

Бен шел в темноте, спотыкаясь и падая. Подгоняемый пинками и угрозами он дошел до небольшого грузовичка. Погрузившись в машину, они через час доехали до пригородов Баграма. Здесь, завязав Бену глаза, они вновь погнали его по пересеченной местности. Вскоре его затолкали в какое-то подземелье и, развязав руки, сняли повязку с глаз. Бен понимал, что это были бойцы низшего ранга, занимающиеся в основном разбоем. Он знал, что скоро его должны передать другим, более организованным и опасным моджахедам, после чего неизвестно, что могло бы его ожидать.

В подземелье было сыро и темно. Бен с трудом нашел наименее вонючий угол и присел на камень. «Это, возможно, люксовые апартаменты для этапников», – подумал Бен. Как бы он ни пытался себя подбодрить, но понимал, что ситуация для него ухудшалась с каждой минутой. Рюкзак у него отобрали, но у него еще оставались несколько сюрпризов для новых друзей.

Он перебирал события прошлой ночи и понимал, что для обеспечения безопасности Хадиджы у него не было другого выхода, как позволить нападающим связать себя. Он был открыт для прицельного огня из разных точек и невооружен. «Иного выбора не было, или он был смертельно опасен для нас обоих», – успокаивал себя Бен. Теперь же у него был шанс, рискуя своей жизнью, вырваться отсюда и освободить Хадиджу как невольного транспортера капсулы с информацией.

Обследовав на ощупь каменный мешок, Бен убедился, что дверь оставалась единственным выходом наружу. Прокручивая варианты побега, он изучил железную дверь и, не найдя в ней замочной скважины, примирился с мыслью дожидаться своих охранников. С них же Бен задумал начать свой путь на свободу. Но ожидание, как ни странно для Бена, затянулось на целые сутки. Только через день Бен услышал за дверью приближающиеся шаги. Вслед за этим кто-то, побрякивая наручниками, приказал ему на ломанном английском просунуть руки в створку маленького окошка на двери. Бену было важно, чтобы руки, хоть и в наручниках, оставались впереди. Но не успел он выполнить распоряжение, как один из моджахедов схватил его за запястья, а второй быстро ввел какую-то инъекцию. «Они не такие уж идиоты, как кажется», – мелькнуло у Бена до того, как он потерял сознание.

Шел третий день плена. Бен очнулся, когда на него вылили ведро холодной воды. Он лежал на каменном полу со скованными сзади руками. Это была комната почище и посветлее. Перед ним на треножнике стояла небольшая камера. Бен попробовал пошевельнуться, но обнаружил, что наручники были прикованы к земле. Постепенно в комнату стали собираться суровые моджахеды. Последним вошел человек в маске и с изогнутым мечом в руке. Церемония проходила тихо, пока не появился моджахед повзрослее остальных, с длинной бородой, который громко произносил проклятия, вознося руки к небу. Бен следил за происходящим, не веря своим глазам. Он никак не мог себе представить, что именно так закончится его блестящая карьера агента и придется покинуть жизнь в такие молодые годы. Сзади Бена на стене висел черный ковер с изображением книги, перекрещенных мечей и каких-то выражений на арабском языке. Двое моджахедов принудили Бена сесть на колени, чем дали ему небольшую надежду на борьбу. Теперь он мог дотянуться за спиной до своих ботинок. Бен тут же вытащил из подошвы шомпол-отмычку, чтобы открыть наручники. Тут же после этого, открутив болт под каблуком, он активизировал взрывное устройство, встроенное в оболочку своего рюкзака. Несколько моджахедов обступили его с обеих сторон и тот, что с длинной бородой, начал записывать на камеру свое обращение. Палач приложил меч к его шее, отчего у Бена зашевелились волосы на голове. Все тело покрылось холодной испариной, и он чуть не выронил отмычку. Чтобы отвлечь рядом стоящих моджахедов, Бен попытался объяснить им, что он журналист и его страна заплатит им нужный выкуп. Слово «выкуп» возымело такое сильное действие, что озлобленные моджахеды, приложив к его голове дуло автоматов, грозились поломать всю комедию. Этой заминки для Бена было достаточно, чтобы освободить руки от наручников и нажать на кнопку под открученным болтом. Тут же раздался мощный взрыв в соседней комнате, разрушив боковую глинобитную стену и отбросив несколько моджахедов в сторону. Бен успел пригнуться, но все же почувствовал, как меч скользнул по шее, оставив небольшой порез. Не дав им опомниться, Бен овладел автоматом одного из моджахедов и оставил лежать на земле троих из них. Еще двоих он пристрелил, прикрываясь одним из убитых их собратьев. Тем, кто успел выбежать из комнаты, Бен послал вдогонку ручные гранаты, сорванные с их мертвых сородичей, которыми те были щедро увешаны. Сразу после взрывов, не теряя темпа, он под прикрытием дыма и пыли выбежал на улицу, чтобы застать врасплох остальных и оценить ситуацию, в которой оказался. Выпустив весь магазин автомата в приближающихся моджахедов и принудив их залечь, Бен забежал в соседнюю комнату, где взорвался его рюкзак, и обнаружил все еще шевелившегося на земле, видимо, особо важного, в отличие от других, человека. Тот был одет в дорогую одежду, и рядом с ним лежали два его телохранителя. Один из них, тяжело раненный, придя в себя, позвал своего босса по имени: «Халид, ты жив?» – спросил он, не заметив Бена, стоящего сзади. Получив пулю в затылок, он разделил судьбу другого изувеченного взрывом телохранителя, который, оказавшись между взорвавшимся рюкзаком и Халидом, погиб, прикрывая его своим телом. Увидев рядом с боссом моджахедов чемодан из пуленепробиваемого материала, прикованный к его руке, Бену стало ясно, что Халид – это его путевка обратно в жизнь. Бен быстро привязал его к себе ремнями и, забрав металлическую несгораемую сердцевину своего рюкзака, двинулся к выходу.

– Все бросили оружие! – стал орать он, прижимая пистолет к голове Халида. – Всем назад, или я пристрелю его!

Шокированные моджахеды в замешательстве отступили, пропуская Бена. Он, полностью прикрывшись Халидом, медленно тянул его в сторону грузовичка, на котором был установлен крупнокалиберный пулемет. Пятясь назад, Бен с трудом уселся за руль, не выпуская Халида из объятий, устроившись с ним вдвоем на одно сиденье. Не давая опомниться моджахедам, Бен рванул с места и быстро стал отдаляться от селения, где он чуть было не потерял голову.

Немного отъехав, Бен остановил машину и усадил Халида на пассажирское сиденье рядом, привязав его ремнями к спинке. Вскоре он заметил, что его преследуют два других грузовичка, набитых бойцами-талибами. Воспользовавшись тем, что дорога делает крутой поворот, Бен остановился сразу после того, как завернул за большую скалу и, спрятавшись за ней, занял место за пулеметом в кузове грузовичка. Дождавшись, чтобы показались обе преследующие машины, Бен открыл прицельный огонь в упор, расстреляв десяток преследователей и взорвав обе машины. Это было полным фиаско моджахедов, которые неожиданно наткнулись на шквальный огонь из крупнокалиберного пулемета. Не теряя больше времени, Бен снова занял место за рулем и, наращивая скорость, скрылся за холмом. Он ехал в северном направлении, приближаясь к месту, где был разлучен с Хадиджей. Но чтобы избежать ловушек, ему нужно было освободиться от машины и найти Хадиджу, пройдя по новому маршруту. Здесь для Бена не оставалась другого выбора, как вновь обратиться к небесному проводнику. Бен резко свернул на обочину и притормозил, заехав за скалы. Его спутник все еще не отошел от контузии. Набрав нужный код на сохранившейся металлической сердцевине рюкзака, он достал из нее спутниковый телефон и быстро создал связь с «небесным оком».

– Орбита, как слышите? – обратился Бен, шагая взад и вперед около машины.

– С возвращением. Слышим и видим нормально, – услышал он в ответ.

– Свяжите с Руди и вытащите меня отсюда, – сказал Бен.

– Ты, сукин сын, что возомнил о себе? – послышался знакомый голос в эфире.

– Рад приветствовать, шеф, – ответил Бен.

– Ты можешь пожалеть, что еще жив, сынок, – ответил Руди.

– Я предпочел бы, чтобы вы сами пристрелили меня, босс, – продолжал шутить Бен, – а не русская химера. А куда девалась «тень»? – спросил Бен, пытаясь узнать, что стало с Генделем.

– Поговори ты у меня еще! – рявкнул Руди. – Где посылка? – спросил он резким тоном.

– Решил не отдавать кому попало. Вручу лично при встрече, – ответил Бен.

– Тебя выведут в Дубай через Иран. В Исфахане тебя ожидает следующее задание. Скоро получишь всю инструкцию. И без всякой самодеятельности, я второй раз повторять не буду. Конец связи, – отрезал Руди.

– Шеф, – позвал его Бен опять, не понимая, зачем ему нужно ехать в Иран, когда было множество других вариантов отхода.

– Я вместо него, – послышался голос оператора, – и как всегда, у вас мало времени, чтобы убраться оттуда.

– Как туго у меня со временем? – спросил Бен.

– Через 15 минут у вас буду гости в количестве 20 человек на четырех авто. Если вам есть, что им сказать, то не буду мешать.

– Хорошо, я вам скоро сообщу, куда мне нужно попасть в первую очередь, – сказал Бен, отключая связь.

Он вернулся в кабину автомобиля, чтобы начать свою первую беседу с новым персонажем. Тот постепенно стал приходить в себя, когда Бен немного освободил ремни, сковывающие его движение.

– Теперь мы немного побеседуем, – начал Бен. – Кто меня подарил тебе? Кому я обязан за знакомство с тобой?

– Скоро узнаешь, не торопись, – процедил Халид.

– Хорошо, я не буду торопиться, если ты спешишь умереть, – сказал Бен, схватив Халида за горло. Бен отпустил его, когда тот начал хрипеть, и, выйдя из машины, подошел к нему со стороны пассажирской двери. Зажав правую руку Халида, прикованного к чемодану между дверью, Бен повторил вопрос.

– Этот чемодан дороже твоей жизни, Халид. Надеюсь, мне не придется оторвать его вместе с твоей рукой, – сказал Бен, постепенно сдавливая дверь.

– Стой, стой! Послушай, что даст тебе его имя? Ты все равно ходячий труп, – заговорил Халид, морщась от боли, – тебе ни за что отсюда не уйти.

– Ты приведешь меня к нему, у него есть то, что принадлежит «ходячему трупу», – ответил Бен, прикладывая нож к горлу Халида. – Укажи здесь, где его деревня, – угрожающе процедил он сквозь зубы, показывая Халиду изображение местности на экране телефона.

– И не сомневайся, я легко проверю, что ты мне здесь наплетешь.

– Убери нож, тебе все равно не жить, – прошипел Халид, ткнув пальцем в экран.

– Старина, прочеши квадрат 36:28 на наличие горной деревушки и… – вновь включив связь, начал говорить Бен, как его перебил небесный партнер:

– Если вы действительно хотите попасть туда, то вам немедленно нужно покинуть место, где вы сейчас находитесь. Двигайтесь в северном направлении и доложите о своем спутнике, это приказ от Руди.

– Да, конечно, как раз мы только подружились. Его зовутХалид, держится как местный авторитет, – ответил Бен, закрепив ремни на пленнике и сев за руль.

– Дроны и спасательная команда вышла из базы в Баграме. Но ваши преследователи доберутся до вас быстрее. В указанном квадрате есть деревня с тремя десятками хижин, но туда вам сейчас точно нельзя. Преследователи разделились, и вторая группа движется именно в тот квадрат, возможно, они знают о вашем маршруте и попытаются перехватить вас там. Пленника передадите спецбригаде. Подтвердите приказ! – завершил свою тираду космический поводырь, пока Бен делал все усилия увеличить расстояние от преследователей.

– Да, передам я его вашим молодчикам, у них будет веселая вечеринка, – ответил Бен. – Послушайте, их нельзя допустить в деревню. И у меня к тому же заканчивается горючее. Какая ситуация?

– Первая группа в пяти минутах от вас, вторая будет в квадрате 36:28 через 25 минут. Вам следует держаться выбранного маршрута, – услышал Бен в ответ.

– Дроны отправьте на уничтожение группы, направляющуюся в деревню. Я что-нибудь придумаю, пока успеет бригада, – сказал Бен.

– Не уверен, что удастся все устроить так быстро, – ответил голос со спутника.

– Передайте Руди, что это важно для спасения всей операции, – быстро сказал Бен, опасаясь за Хадиджу и потерю каждой минуты.

– Что же вы там забыли? Вертушка может подоспеть к вам гораздо позже, – недоумевал оператор. – Кстати, забыл представиться, зовите меня Сэром.

– Пускай ко мне позже, но дроны должен остановить вторую группу, Сэр, – ответил Бен и спросил вдобавок: – Кто же вам дает эти дурацкие имена, дружище?

– Конечно же, ваш экстравагантный босс, – ухмыльнулся Сэр. – Мне еще повезло, коллеги говорят, могло быть и хуже.

– Согласен, – машинально отозвался Бен, поглощенный бешеной ездой по каменистой дороге. Ему нужно было отдалиться от преследователей как можно дальше, насколько хватит горючего и продержаться, пока подоспеет группа поддержки.

– На вашем спутнике установлен датчик, из-за чего преследователи едут точно по вашему маршруту. Вертушка будет через 15 минут, – добавил Сэр.

Израсходовав всю солярку, Бен поставил машину поперек дороги и развернул пулемет в сторону, откуда могли появиться преследователи. Кроме пулемета и Халида, у Бена оставались заимствованные у моджахедов ящик с тротиловыми шашками, брошенный в машине, три ручные гранаты и автомат с двумя рожками. «Не такое бывало, как-нибудь продержусь, дай Бог», – подумал Бен. Преимущество его было в том, что Халид мог служить для него прикрытием некоторое время, пока нападающие не попытаются обойти его сзади. В этом случае рельеф местности был в пользу нападающих. Поэтому Бен, имея немного времени на подготовку, отошел от машины, чтобы заложить тротиловые шашки на пути, ведущие к машине. Халид был виден со всех сторон, и потому Бен надеялся, что нападающие не станут вести шквальный огонь и пользоваться гранатами. Вернувшись к машине, он обнаружил, что Халид практически смог освободиться от ремней и собирался уже бежать. Удар в челюсть и немного паралитического газа вернули его в состояние манекена. Бен, вновь вернув его на место, поспешил заняться его особенным чемоданом. Воспользовавшись анализатором кода, Бен определил нужные цифры и, приложив большой палец Халида к сенсору на панели, легко открыл чемодан. Найдя там несколько бумажных файлов, пару телефонов, нетбук, диски и блокнот, Бен переложил содержимое в свой несгораемый рюкзак и занял позицию за пулеметом.

– Дроны справились с задачей, – услышал Бен хорошую новость. – Группа обезврежена, раненых всего несколько, но без посторонней помощи они не жильцы. Вертушка будет у вас через десять минут. Вам же пора встречать гостей. Постараюсь вам суфлировать, как могу, – добавил Сэр под конец.

– Спасибо старина, как-нибудь сочтемся, – ответил Бен.

Преследователи, заприметив Бена и учитывая горький опыт товарищей, остановились на большом расстоянии от него и стали разбредаться по местности. Бен, воспользовавшись дальнобойными качествами пулемета, тут же начал вести огонь на поражение и смог уложить несколько моджахедов. Взорвав два автомобиля преследователей и израсходовав все патроны, Бен сменил пулемет на автомат. Заняв позицию на высотке рядом со своей машиной, он обрел обзор на каменистую долину. Нападающие передвигались быстро и, постоянно меняя свои позиции, приближались к нему. Так продолжалось до тех пор, пока один из них не подорвался на установленной Беном мине. Второго он смог ранить, когда тот перебегал на новую точку. Третий тоже подорвался, когда захотел помочь раненому товарищу. Обстановка накалялась, и нападающие решили обойти его сзади, как Бен и ожидал. Еще двоих он смог обезвредить, воспользовавшись первой гранатой. Бен всеми усилиями пытался сдерживать их приближение до расстояния прицельного выстрела в него. Однако расстояние между ними неумолимо сокращалось. Вскоре подорвался на ловушке еще один, пытаясь добежать до Халида первым. Использовав их замешательство, Бен удачно швырнул вторую гранату, чем принудил окружающих его сзади отступить. Это помогло ему выиграть еще несколько драгоценных минут. Но все же скоро Бену пришлось вплотную подойти к машине и залечь за ближайший камень. Очередной взрыв тротиловой шашки обезвредил еще одного моджахеда, приближавшегося к нему с тыла. Удачно отстреливаясь, ему удалось ранить двоих нападающих, оказавшихся на одной линии огня. Но от этого моджахедов не становилось меньше, а огонь им удавалось вести все более прицельный.

– Ну и где же твоя вертушка, Сэр? – зло рычал Бен. – Где подмога?

– Я потому вам советовал не отказываться от дрона, – участливо ответил Сэр. – Вертушка поддержит огнем после того, как высадит десант. Иначе ее могли бы сбить ракетой со всем составом спасательной бригады.

– Да хватит слов! Мне нужна огневая поддержка, а не пустые объяснения! – шипел Бен.

– Вы можете уже видеть вертушку на 3-х часах, – взволнованно говорил Сэр. – Продержитесь еще несколько минут!

– Легко сказать «продержитесь», – сказал Бен, разглядев сквозь пыль и дым знакомые очертания боевого вертолета «Черный Ястреб» в нескольких километрах от него, идущего на посадку.

«Эти сюда и за полчаса не приплетутся», – теряя надежду, подумал Бен. Его спас взрыв последней тротиловой шашки, о которой он и сам забыл, приостановивший движение моджахеда по левую руку. Отстреливая последние пули из второго рожка, Бен в одном прыжке оказался около Халида, в чьих объятиях он вновь должен был искать свое спасение. Быстро привязав его к себе, он забился среди двух скал, куда можно было попасть только через один проем между камнями. У Бена оставались еще пистолет Халида и одна ручная граната. Ими он собирался воспользоваться для торга, что взорвет себя вместе с пленником, и потянуть время. Халид висел у него на груди, оттягивая его к земле, что заставило Бена сесть и ждать дальнейшей своей участи. «Если у них нет гранат с паралитическим газом, то, быть может, все получится», – утешал себя он. Вскоре в проеме между скал показалась первая голова в чалме, которая быстро исчезла, получив пару выстрелов в упор.

– У меня граната, – начал кричать Бен, – я взорву всех, кто сунется сюда! Дайте мне машину, и я отдам вам Халида! – увереннее заговорил Бен, слыша приближающийся шум вертушки. – Сэр, – откорректируй огонь в сторону от машины, я между камнями рядом, – приглушенно добавил он.

Не успел он получить ответ, как дымовая шашка, упавшая откуда-то сверху, ослепила ему глаза; сперло дыхание. Задыхаясь от дыма, он наугад производил выстрелы, чтобы как-то остановить приближение врага. Неожиданно, послышались радующие сердце Бена взрывы ракет, сотрясающие скалы. Ругань, крики и шквал ответного огня с земли перемешивался с запахом гари и жженого мяса. «Проклятая война, отсюда надо выбираться!», «Нет, лучше переждать», – путалось у него в голове. В поисках глотка свежего воздуха он неожиданно обнаружил себя у выхода из своего убежища. Взрывы продолжали ложиться слева и справа, но он словно перестал их слышать. Вдруг он увидел перед собой тени моджахедов, задумавших напасть на него сзади, спрыгнув со скалы. Бен угрожающе поднял гранату, грозясь взорвать себя вместе с Халидом, но оказалось, что и это его последняя угроза никого больше не пугает. «Им нужен его чемодан», – подумал Бен, содержимое которого он припрятал в свой рюкзак под изрешеченной машиной. Через секунду он был сбит с ног, граната выпала из его рук, и один из нападающих быстро отбросил ее на безопасное расстояние. Но не успел он повернуться к Бену, как часть его мозгов, вылетевших из лобной кости, брызнули на Халида и Бена. Другой точный выстрел, попав в грудь второму нападающему, оставил его хрипеть у скалы. «Снайперы доползли! – с облегчением пронеслось у Бена. – Успели, значит! Теперь, самое главное – выжить!» – приговаривал он.

Забрав отлетевший автомат моджахеда, Бен вновь заполз в свою нору, чтобы сохранить жизнь себе и своему безвольному «спасителю», чьи объятия начали его угнетать. Скоро он услышал, как «застучали» штурмовые винтовки «М-16», это означало, что десантники вплотную подошли к месту их нахождения.

– Без фокусов! – услышал Бен еще через несколько минут. – Свои!

– Вы что-то совсем не торопились, я смотрю. У меня уже закончился весь коктейль, – пытался шутить Бен.

– Для вас все заказано, только быстрее расстаньтесь со своим близким другом, – не меняя волну, ответил рейнджер, помогая Бену отвязаться отХалида.

– Бабочку к машине, – сказал он в рацию и занял позицию около выхода из норы. Скоро прилетела вторая вертушка, и Бен под прикрытием бойцов спасательный бригады, забрав свой несгораемый рюкзак из-под машины, забежал в вертолет, где ему тут же перевязали легкие раны. Бессознательного Халида приволокли двое, уложив на пол. Вертушка стала набирать высоту. Сверху Бен увидел, как десантникам при помощи огневой поддержки с воздуха и с минимальными потерями удалось уничтожить множество живой силы противника и значительно отбросить оставшуюся группу моджахедов.

– У нас приказ высадить вас в квадрате 36:28 в трех километрах от населенного пункта "Z", – прокричал командир бригады в ухо Бена и ткнул кровоточащим пальцем в карту. Только сейчас Бен увидел на военной карте, что в этом квадрате находились еще две другие деревни на расстоянии пяти километров друг от друга. «Но каким образом в центре узнали, что мне нужно именно в эту деревню», – мелькнуло у него в голове, пока он слушал подробную инструкцию от командира. «Стоп! – озарило вдруг Бена, – капсула!.. Они мне не сказали, что она испускает GPS[5] сигнал. Другого ответа нет. Странно, что они до сих пор не забрали ее оттуда сами…». Бен понял, что задержись он еще немного в плену у талибов без связи с центром, то Хадиджа, наверняка, могла бы оказаться в руках оперативников из Лэнгли. Цена их жизней в таком случае равнялась бы нулю.

– Ответ положительный, – сказал Бен командиру, скрывая свою растерянность.

– Принято, – ответил капитан и удалился в сторону кабины пилотов.

Бен спустился по тросу на скалистый участок поблизости дороги, идущей в деревню. Помахав в благодарность команде спасателей, он начал знакомиться с местом приземления. Темнело, и ущелья между скалами постепенно заполнялись освежающей прохладой. В воздухе пьяняще пахло цветами тамариска, и снова хотелось жить и радоваться жизни. Бен неожиданно для себя почувствовал вдруг особое пробуждение от мысли о скорой встречи с Хадиджей. «Этого мне еще не хватало!» – пробежало у него в голове.

– Ну что, партнер, на чем оборвалась наша беседа? – связавшись с оператором в центре, спросил он.

– Приветствую вас, на связи Мигель, – услышал Бен ответ из центра.

– Вы меняетесь так же быстро, как ведущие телеканалов, – ответил приглушенно Бен. – Мне нужно узнать о любом движении в радиусе трех километров, Мигель, – добавил он.

– Ясно. В двух километрах от вас в южном направлении я наблюдаю вереницу людей, идущих с юго-запада в сторону населенного пункта «Z» в квадрате 36:28. Многие из них раненые, – отрапортовал Мигель.

«Да, у Хадиджы прибавится работенки», – подумал Бен, выдвигаясь в направлении колонны раненых, чтобы претворить в жизнь свой простой план проникновения в деревню. Зная, как моджахеды обостренно чувствуют горы, Бен предпринял все предосторожности, чтобы незаметно приблизиться вплотную к ним. Затаившись на пути бойцов, он выбрал отбившуюся от толпы фигуру для нападения. Возможно, ранение в ногу было серьезным, что замедляло его движение, хотя он еще мог идти сам. Убедившись, что идущие впереди скрылись из виду, Бен налетел на растерявшегося парня и сбил его с ног. Не успел тот дотянуться до автомата, как Бен прыснул ему в лицо порцию паралитической аэрозоли. Быстро оттянув его в сторону от тропинки, Бен снял с него верхнюю одежду и амуницию. Нахлобучив на себя чалму и перевязав ногу, он в темноте ничем не отличался от своей жертвы. Теперь Бену нужно было, держась на расстоянии от остальных, пробраться в селение и найти Хадиджу. Когда Бен доковылял до деревни, там царил хаос и неразбериха. Зайдя незаметно за хижину, переоборудованную под госпиталь, Бен решил испытать удачу и дождаться Хадиджы, когда она окажется одна. Но скоро он осознал несостоятельность своей затеи, обнаружив, что все женщины деревни, облаченные в паранджу, выглядели одинаково никак. Ему не оставалось другого выхода, как проникнуть внутрь хижины, чтобы найти там Хадиджу.

Улучив момент, когда вокруг никого не было, он, измазав лицо и одежду кровью, сочившейся из раны на руке, разлегся перед входом в госпиталь. Вскоре несколько мужчин затащили его в темную вонючую комнату, уложив рядом с тяжелораненными бойцами. От стонов было тяжело расслышать разговоры женщин, чтобы узнать Хадиджу по голосу. Дождавшись, когда в комнате не осталось мужчин, помогающих раненным, Бен поднял руку и жалостливо простонал. Одна из женщин, собиравшая окровавленную одежду, первой оказалась рядом с ним. Она что-то быстро спросила его на урду, на что Бен ответил стоном в другой тональности. Не задерживаясь, она позвала двух других женщин, помогающих бойцам с более тяжелыми ранениями, и вышла из помещения. Закончив перевязывать раны истекающих кровью, одна из них начала мыть руки прежде, чем подойти к Бену, и настояла, чтобы ее примеру последовала и другая. У Бена екнуло сердце. Когда они подошли ближе, то он разобрал, что они разговаривали на фарси. Его сердце стало биться быстрее, как только он с удовольствием различил уже знакомый приятный голос. Еще через пару секунд он точно определил, кому именно из них принадлежал радующий сердце тембр. На счастье, Хадиджа попросила вторую женщину принести ей большие ножницы для разрезания одежды. Улучив момент, Бен неожиданно для тяжелораненого схватил Хадиджу за руку. Не на шутку испугавшись, девушка вскрикнула, отшатнувшись назад.

– Тихо! – прошипел Бен. – Это я, ты сейчас всех мертвых разбудишь…

Хадиджа знаком дала знать своей помощнице, что все в порядке, и медленно, не веря своим глазам, повернулась к Бену.

– Ты с ума сошел?! Тут все о тебе говорят. Если узнают, что ты здесь, то с тебя кожу сдерут, как они обещали! – шептала быстро Хадиджа, наклонившись над Беном и делая вид, что рассматривает рану.

– Ровно в три ночи будь в ста метрах южнее по дороге, ведущей в Баграм, и никуда не уходи, если я задержусь, – успел сказать Бен.

Афсун вернулась, держа ножницы и перевязочные бинты. Хадиджа попросила ее заняться вновь прибывшими ранеными и обмотала Бена всего так, что лицо его было трудно различить даже при свете. К двум часам ночи все стихло, и Бен, воспользовавшись этими редкими секундами, тихо выскользнул из хижины. Обходя деревню, ему с сожалением пришлось, метнув нож, умертвить собаку, которая признала в нем чужака. Поиски транспорта для Бена увенчались успехом, когда он со стороны оврага обнаружил два закамуфлированных джипа, рядом с которыми дежурили двое молодых бойцов. Вернувшись к госпитальной хижине и дождавшись, когда Хадиджа в сопровождении второй девушки и под прикрытием ночи благополучно покинула деревню и направилась вниз по дороге, Бен поспешил обратно к месту, где были припрятаны машины. Один боец дремал, другой тихо напевал себе под нос, отгоняя сон. Нужно было сделать все очень тихо. Бену в голову не пришло ничего более оригинального, как притвориться раненым, забредшим в поисках помощи. Сделав несколько неуверенных шагов из кромешной темноты, он свалился на землю в десяти шагах от бойцов. Меньше всего ему хотелось проливать кровь и лишать кого-то жизни опять. На расспросы подошедших охранников он отвечал впечатляющими стонами. Различив в нем тяжелораненого, бойцы закинули автоматы за спины, чтобы помочь ему подняться. Как только Бен оказался на ногах, он резким ударом в челюсть отправил одного в нокаут, а второй, пока понял, что произошло, получил дозу паралитической аэрозоли, отчего, словно подкошенный, рухнул на землю. Оборвав провода и проткнув шины у одной машины, Бен слил из нее весь бензин в свободную канистру. Не заводя вторую, он вытолкал ее на объездную дорогу, которая спускалась прямо к месту встречи с Хадиджей. Зловеще скрипя шинами по камням, внедорожник со всеми атрибутами камуфляжа и отключенными фарами накатывался, как призрак, из темени мрачных скал, не на шутку напугав двух прижимающихся от страха друг к другу девушек.

– Быстро в машину! – выдохнул он в окно, открыв заднюю дверь.

Не сразу придя в себя, Хадиджа очнулась от того, что Афсун, обняв ее, тепло благодарила за все.

– Передай посылку моим в Исфахане, они все для тебя сделают, – сказала Афсун, знаком давая знать, чтобы та поторопилась.

Хадиджа заплетающимися ногами безропотно прошла на заднее сиденье и в страхе перед надвигающейся на нее неизвестностью закрыла лицо руками.

Бен не заводил мотор, насколько позволял уклон, до тех пор, пока дорога вновь не стала подниматься в гору. Отдалившись на приличное расстояние от деревни и убедившись, что за ними нет погони, Бен, немного расслабившись, завел мотор и стал освобождаться от излишних бинтовых повязок.

– Очень рад вновь тебя видеть, – сказал он, первым нарушив тишину, и спросил в привычной для себя шутливой манере: – И как жилось тебе без меня?

– Я помогала больным, – не сразу ответила Хадиджа. – Мне нужно поговорить с мамой, – неожиданно сказала она.

– Да, конечно же, при первой же возможности, я устрою для тебя и это, – более серьезным тоном ответил Бен.

– Когда? – спросила девушка без эмоций.

– Как только приедем в Иран, – пообещал Бен.

– Куда? Ты что, подслушал наш разговор? – оживилась Хадиджа.

– Какой разговор? О чем это ты? – удивился Бен, не понимая, о чем она говорит.

– Ну ладно, так или иначе, ты должен знать, – начала Хадиджа. – Женщина, оказавшая мне помощь, родом из Ирана и попросила меня передать небольшой пакет ее родным, если нам удастся добраться до них. Они могут помочь мне вернуться домой, – сказала девушка, сама не веря своим словам.

– Я смотрю, ты без дела не сидела, – протянул Бен. – Расскажи мне, что ты знаешь о них и как их найти?

– Они живут в Исфахане… – только начала девушка.

– Где-е? – теперь он, не скрывая удивления, спросил и в пол оборота обернулся к девушке. Он всегда был далек от того, чтобы верить в совпадения.

– В Исфахане, – повторила она. – Не удивлюсь, если тебя и там тоже собираются убить, – недобро усмехнувшись, добавила Хадиджа.

– Когда ты рядом, со мной ничего плохого не может произойти, – подмигнув Хадидже в зеркало, сказал Бен.

– Вот их адрес и имена, – протянула клочок бумаги девушка, делая вид, что не расслышала реплику Бена.

– Отлично… как раз вовремя. Я только собирался узнать обстановку, – рассуждал вслух Бен.

– Какую обстановку? Политическую? – не понимая его, уточнила девушка.

– Привет, дружище, – неожиданно переключился Бен, – сделай одолжение, пробей мне парочку в Исфахане, – сказал Бен, передав имена и адрес. – И еще, просканируйте дорогу на запад.

– Ты со мной? Как понять «пробей парочку»? Я не понимаю твои шутки, Бен, – сказала девушка, недоуменно глядя на него.

– Извини, я говорил с товарищем, – ответил Бен Хадидже.

– У тебя есть телефон, и ты мне говоришь, чтобы я ждала, пока мы доедем до Исфахана? – возмутилась Хадиджа.

– Я всего лишь пользуюсь рацией, чтобы разговаривать со своими друзьями с того света, – невозмутимо ответил Бен. – Больше я тебе пока ничего рассказать не могу, как-нибудь потом, не сердись на меня…

– Как я вообще могу сердиться на человека, который выкрал и держит меня заложницей своих неудач?! Которого все хотят убить и который, ко всему прочему, разговариваете кем-то с того света! – выдала тираду Хадиджа.

– Как твое плечо? – спросил Бен, давая девушке выговориться.

– Могу только сказать, что я сделала перевязку и твоя посылка в надежном месте, если тебя только это интересует.

– Ты знаешь, я боялся, что засну на ночной дороге. Теперь я понял, что напрасно переживал, поскольку не ошибся в выборе спутницы, – сказал Бен.

– Разговаривать и убивать ты мастер, – ответила Хадиджа. – Десятки убитых и раненых привезли в деревню этой ночью. Неужели это все твоих рук дело? – не скрывая возмущение, спросила Хадиджа.

– Нет не все, мне еще оказали поддержку с неба, – сдавливая улыбку, сухо ответил Бен.

– Ты еще можешь шутить, когда речь идет о человеческих жизнях? – негодовала Хадиджа.

– Ты говоришь о тех, кто легко отнимает жизни других? Я не ослышался? – более серьезным тоном спросил Бен. – Это война: не убьешь ты, убьют тебя. Что теперь делать, если сегодня я оказался удачливее? Я смотрю, тебя это не очень-то и радует. Может, ты еще захочешь вернуться обратно в каменный век с первой же попуткой?

– Судьба афганского народа превратилась в расходный материал для многих империй, – возмущенно выговаривала девушка. – То Британия, то Советский Союз, а теперь и Америка превратили жизнь афганцев в одну большую войну. Вот такие, как вы, сделали их убийцами. Может, вас к тому же еще не устраивает, что они еще сопротивляются? – резонно спросила Хадиджа.

– Как это все звучит знакомо и безосновательно, – театрально закачал головой Бен, внутренне радуясь, что есть повод не заснуть за рулем до рассвета.

– Люди здесь умирают за свою родину и религию, ради свободной жизни. А то, что свободу они понимают иначе, чем вы, не дает вам права навязывать им силой вашу версию безнравственной демократии как лучший пример для подражания, – распалялась Хадиджа. – Финансировать различных радикалов и использовать их как повод для своих имперских планов – разве не это является вашей правдой и основанием для вторжения, войн, убийства миллионов невинных людей?

– Хорошо, это все, конечно же, очень впечатляет. Тогда ты мне вот что скажи, – решил подпалить дискуссию Бен, – если у них все так хорошо и свободно, чего же ты так резво убежала из этой деревни мезозойского периода? Что тебя там не устроило, чтобы погостить еще? – не скрывая удовлетворения от своих вопросов, спросил Бен.

– Ты говоришь о последствиях, а я говорю о причинах, из-за которых они оказались в таком положении, – не растерялась девушка. – Да, они в быту и укладе жизни отличаются от других. Но так им лучше, это то, что они ценят превыше всего. В каждой культурной среде можно найти свои положительные стороны…

– Такты предлагаешь оставить их в мезозойской эпохе?

– А что цивилизованная Европа сделала с аборигенами Америки? Истребила миллионы, а остальных загнала в гетто, – задав вопрос, Хадиджа сама же ответила на него. – Это теперь называется геноцидом. Не такой ли «счастливый конец» вы готовите для всех, кого вы хотите «спасти» и вызволить из каменного века?

– Для запада проблема не в том, что у них другая культура, – подчеркнул Бен, – а в том, что их самобытность агрессивна к окружающему миру и представляет угрозу ценностям и людям не только западной цивилизации, но и своим собратьям-мусульманам, которые несколько иначе трактуют свою жизнь в исламе.

– В своем поведенческом укладе они вправе жить так, как хотят. А если они начинают представлять кому-то физическую угрозу, то уж не без помощи и поддержки свободолюбивых варваров с запада, – не сбавляя своего напора, парировала Хадиджа.

– Если даже кто-то заинтересован в образе врага, как ты это хочешь сказать, то это те, кого ты так защищаешь. Они сами рады повраждовать с чуждой для них культурой и системой ценностей. Ты так не считаешь?

– Среди последователей каждой идеологии или религии есть такие, которые видят решение проблем в радикальных мерах. Причиной тому могут быть такие слабости, как невежество, глупость, месть, мирские интересы и т. д., которые умело используются теми, кто манипулирует большинством и заправляет всем в собственных целях. Крестовые походы, резня между католиками и протестантами, войны этнические, территориальные, расовые возникают и подпитываются радикальными идеями. Вину за поступки исполнителей зачастую нужно искать в организаторах этих крайних проявлений, – не успокаивалась девушка. – Идеологии же, в свою очередь, как продукт человеческой деятельности несовершенны. Чего нельзя сказать о небесных религиях, ниспосланных людям через посланников Всевышнего.

– Вот на этой ноте я бы попросил отложить отогнавший мой сон беседу, тем более что я вовсе не согласен с твоим последним утверждением, – прервал ее Бен. – Теперь у нас вторая часть затянувшейся пьесы «Остаться живыми в Афганистане». Скоро рассветет. Мы бросим эту машину и, сменяя транспортные средства, попробуем добраться живыми до иранской границы. Ключевое слово тут «живыми», – добавил Бен задумчиво.

Проехав около трех часов и израсходовав запас горючего, Бен свернул на обочину в пригороде исторического города Бамиан и тщательно закамуфлировал внедорожник между скал. Бен надел на себя одежду, стянутую у одного из охранников автомашин в деревне, и посоветовал Хадидже не снимать паранджу ни при каких условиях, пока они не покинут «дружественную» афганскую территорию.

– Мы должны поторопиться, – сказал Бен, помогая Хадидже перешагнуть через большой камень, – и чем быстрее мы окажемся в городе, тем больше шансов на спасение от преследователей.

– Не сильно мы ускорим себе движение, шагая по козлиным тропам, – жаловалась девушка, спотыкаясь и скользя по скользким от утренней расы камням.

– Согласен, хотя комфорт зачастую смертельно опасная штука, – с сожалением констатировал Бен. – Давай-ка я лучше тебе расскажу немного про этот город Бамиан, – сказал Бен, идя впереди, чтобы определить наиболее безопасный путь для спуска в город.

– Расскажи, если это поможет добраться быстрее, – ответила безразлично Хадиджа. – Этот город помнит нашествие Александра Македонского и был одним из центров великой Кушанской империи буддистов, которая прекратила свое существование под натиском персидской династии Сасанидов, из-за чего большинство населения сейчас говорит на фарси.

– Ну, наконец-то, первая хорошая новость в этих каменоломнях, – отреагировала девушка, с ребяческим злорадством.

– Ты знаешь фарси или давно мечтала встретиться с буддистами? – забавлялся Бен.

– Своими шуточками ты можешь остаться и без переводчика, – ответила Хадиджа.

– Я так и знал, что ты неравнодушна к буддистам, – поддевал Бен Хадиджу. – Ты зря волнуешься, талибы успели взорвать самую высокую статую Будды в мире, которая находилось в этом городе.

– Не старайся, Бен, тебе уже не удастся спровоцировать меня, пока мы не доберемся до цивилизации, – отреагировала Хадиджа. – И не забывай, сколько ценностей было разрушено и разграблено крестоносцами, а потом христианскими империями в своих колониях, в том числе на этих землях. Эти хотя бы по-своему устанавливают порядок у себя дома. Так что правда у всех своя, а истина – одна, встречи с которой нам не избежать.

Пройдя еще пару километров, Бен и Хадиджа добрались до окраин города, когда уже солнце не на шутку стало напоминать о себе. Им посчастливилось встретить полуслепого старика, пасшего несколько овец и коз, чтобы расспросить его. Старик, мало отличавшийся от пастухов монгольских степей, был на редкость разговорчив. На удивление Хадиджы, Бен прилично говорил на фарси, оставив ее без работы.

– Ас-саламу алейкум ва Рахматуль Аллах (Мира тебе и Милости Аллаха), – сказал Бен с подчеркнутым уважением, пытаясь скрыть свой акцент за дефектом речи. Он встал так, чтобы солнце светило в глаза старика, оттеняя лицо Бена.

– Алейкум ас-салам, добрый странник, – ответил старик, морщась и щурясь, чтобы разглядеть Бена.

– Наша машина сломалась неподалеку отсюда, – начал Бен, – не подскажешь ли, о достопочтенный, к кому мы можем обратиться в городе, чтобы решить свою проблему? Может, знаешь того, кто хотел бы продать свой автомобиль? – спросил он.

– Это зависит от того, куда ты собираешься ехать, – ответил старик.

– Мне нужна хорошая машина, чтобы выдержала дорогу в три дня, – ответил Бен, понимая, что старик выяснял, какая именно рухлядь для них сойдет.

– Спроси рыжего Юсуфа на рынке, сынок, и скажи, что дедушка Анвар счел его лучшим для этого торга, – сказал старик и, махнув рукой, указал, откуда им лучше всего будет спуститься в город.

Поблагодарив старика, Бен и Хадиджа продолжили свой путь. Город находился на высоте 2 500 метров над уровнем моря, где, кроме саксаула и полыни, можно было встретить кустарники можжевельника и даже низкорослую березу. У путников на такой высоте возникали еще дополнительные сложности – дышать приходилось часто из-за непривычной разреженности воздуха. Наконец, появились первые глинобитные домишки, в тени одного из которых Хадиджа решила перевести дыхание, приподняв покрывало паранджи.

– Не хотел бы я оказаться на твоем месте, – сказал Бен, обливаясь потом. Неожиданно услышав чьи-то шаги, Бен и Хадиджа решили уйти и только хотели отдалиться от дома, как мелодичный женский голос заставил их обернуться. Набрав воду в колодце, женщина возвращалась к себе, когда заметила двоих укрывшихся в тени ее дома.

– Сегодня будет жаркий день, попейте немного воды, – сказала она, пожилой возраст которой позволял ей не носить паранджу.

Это была загорелая женщина с зелеными раскосыми глазами и улыбающимся лицом. Бен и Хадиджа непроизвольно потянулись к глиняным чашкам, наполненным искрящейся прохладой. Женщина улыбалась и наливала вновь, видя с какой жаждой двое молодых людей поглощали воду.

– Да будет ваша жизнь столь же благодатной, как сама вода, – поблагодарил Бен женщину за доброту. – А где мы могли бы прикупить немного одежды? – спросил он, возвращая чашку.

– Зачем же вам покупать? – искренне удивилась женщина. – Зайдите в дом и выберите, что вам нужно. У меня на вас двоих хватит всего, – сказала женщина, потянув Хадиджу за рукав.

Приятно пораженные подобным приемом, Бен и Хадиджа последовали за ней, переглядываясь и тихо посмеиваясь.

– У меня было семеро детей таких вот, как вы, молодых и красивых, – не оборачиваясь, говорила женщина. – Кого счастье унесло, а кого несчастье. А вот одежды я их всех сохранила, наверное, к сегодняшнему дню, возможно, для вас. Ну давайте, заходите, – сказала женщина тоном матери, обращающейся к своим детям.

Войдя через низкую дверь в небольшую комнату, они сняли обувь и увидели немощного старика, читающего Коран, который поднял глаза, только когда женщина вплотную подвела гостей к нему.

– Гости от Аллаха, – сказала она, по-своему представляя Бена и Хадиджу, – лучшая возможность заслужить Его Благословение, – добавила она.

– Салам алейкум, – приветствовали вновь друг друга гости и хозяева, после чего старик указал им на место рядом с ним на полу, где были разложены разноцветные подушки.

– Я вижу, вы с утра не ели, – вернулась старушка в комнату с двумя пиалами молока. Долго упрашивать гостей не пришлось. Расслабившись по полной программе, Бен и Хадиджа с удовольствием опустошили свои чаши, по-юношески подсмеиваясь над белыми молочными усами друг друга. Еще через минуту, не давая продыху молодым, женщина принесла небольшой тазик и кувшин с водой, чтобы гости, не вставая с мест, могли помыть руки перед едой.

– Это часть традиции в исламе – помыть руки до и после еды и прополоскать рот после принятия пищи, – сказала Хадиджа, видя искреннее восхищение Бена от происходящего.

– Я это уже проходил, Хадиджа, просто приятно это вновь прожить, – ответил Бен. – Уж слишком большая разница между кровопролитием десять часов назад и таким десятизвездным обслуживанием и гостеприимством.

– Есть редкая возможность познакомиться с этим народом изнутри, понять его борьбу за свободу и ценности, – добавила Хадиджа.

– Скажу тебе по секрету, народ хазара, который заселяет эту провинцию, находится практически в военной конфронтации с талибами, – сказал Бен. – Так что это не совсем один и тот же народ, и тут возможны совсем другие реальности.

– Религия и ценности у них одни и те же – ислам, хотя понимание и претворение его в жизнь разное. С этим я готова согласиться, – поправила Хадиджа.

– Не отвлекай меня, я не ел уже три дня, – сказал Бен, увлекшись поглощением каши дегча.

К чаю по традиции женщина подала сладкие джелаби и острые симьян, наблюдая с удовольствием, как молодые люди быстро сметали все со стола. Прослезившись от перченых и острых на вкус печений симьян, молодые дали повод старцам улыбнуться уголками губ и глаз.

– Откуда путь держите и куда направляетесь? – спросил старик тихим хриплым голосом, дождавшись пока гости наедятся.

– Я журналист из Узбекистана, а это моя жена, – уверено сказал Бен, – пришли в ваш исторический город увидеть все своими глазами и написать статью про вас. Услышав о своем новом статусе, Хадиджа с трудом сдержала кашель, поперхнувшись кусочком печенья.

– Я смотрю, вы не знакомы еще с нашей кухней, – улыбаясь, сказала женщина, – мы подаем к чаю не только сладкие, но и острые печеные.

– Да, теперь мы будем знать, – глядя на раскрасневшуюся Хадиджу, довольно улыбался Бен.

– Можете приходить к нам, когда хотите, пока вы в нашем городе, – сказала женщина, притащив в комнату две большие связки одежды. – Подсядьте поближе и смело выбирайте. Их уже никто не оденет, а продавать рука не поднимается, – добавила хозяйка, сдерживая накатившиеся слезы.

Выбрав парочку обновок из верхней одежды, соответствующей местной моде, Бен и Хадиджа, тепло поблагодарив стариков, отправились дальше испытывать судьбу. Ближе к полудню, делая частые остановки в тени, чтобы не изжариться на солнце, они добрались до базара, который постепенно редел, чтобы вновь оживиться к предзакатным часам. Город напоминал декорации к фильму о древних временах и утерянных цивилизациях. Вокруг города высились остроконечные горы, у подножья которых пробивались редкие кустарники и высушенная трава. В городе и вокруг преобладали теплые желтые и песчаные краски разных оттенков. Они были повсюду: в цвете домов и одежде жителей, в живности и выжженной растительности. Даже небо отдавало красно-желтым оттенком от поднимающейся с песчаных холмов рыжей пудры. Вдалеке, в дымке виднелись заснеженные горы, готовые заморозить весь город, как только зайдет солнце. Но особо угнетающе выглядели пустые ниши, вырубленные в отвесных скалах, служившие кельями для двух статуй Будды, безмолвных каменных надсмотрщиков, веками наблюдавшими за жизнью города.

– Мыс тобой идем с опозданием по графику, – сказал Бен, поймав взгляд Хадиджы, разглядывающей унылые скалы вокруг города. – Талибы взорвали самые высокие статуи Будды в мире в 2001, после того как изваяния продержались 17 веков, – добавил Бен, проследив за взглядом Хадиджы.

– Все когда-то бывает реальным и потом превращается в прах, – ответила девушка задумчиво. – Если это происходит с живыми существами, то что же можно говорить о бездушных камнях?

– Эти камни представляли ценность для миллионов одухотворенных людей, Хадиджа, – не скрывая своего осуждения в голосе, ответил Бен, – о чем ты говоришь?

– Послушай, Бен, ведь 14 веков из этих 17-ти были периодом ислама на этих землях, и никому в голову не приходило разрушать эти статуи. Я убеждена, что ислам не может быть оценен или осужден из-за действий отдельных мусульман, особенно если они одержимы политическими интересами. Ну а по существу вопроса, все мы созданы Одним и Единым Создателем и должны поклоняться только Ему, – спокойно отметила Хадиджа, – а не идолам, которых мы лепим своими руками.

– Послушай, если ты захочешь здесь остаться, то только скажи, – съехидничал Бен.

– Не хами, я устала реагировать на твои грубости, – без эмоций ответила Хадиджа.

– Иногда я сожалею, что хорошо воспитан, – не оборачиваясь, ответил Бен, подходя к лавке бакалейщика.

– Салам алейкум, уважаемый, – приветствовал он невысокого загорелого мужчину с длинной бородой. – Не подскажешь ли ты, как мне отыскать рыжего Юсуфа?

– Алейкум ас салам, – ответил бакалейщик и, не поднимая головы, неожиданно спросил: – А зачем он тебе?

– У меня для него сообщение от дедушки Анвара, – ответил Бен, не проявляя удивления.

– Пастух Анвар видит Юсуфа каждый день у себя дома. Зачем ему передавать сообщение через иноземцев? – пристально посмотрев на Бена, спросил бакалейщик.

– Значит, старик Анвар захотел, чтобы Юсуф продал иноземцу свой автомобиль, – спокойно ответил Бен.

– Автомобиль? У Юсуфа, кроме двух верблюдов, никакого автомобиля нет, – ехидно прищурившись, сказал неприветливый мужчина.

– Одно из двух, или ты не знаешь всего про Юсуфа, или старик просто хотел пошутить, – ответил Бен, знаком показав Хадидже, следовать за ним.

Не успели они сделать и пару шагов, как тот их окликнул: – Ты не найдешь Юсуфа, пока не научишься искать.

Бен остановился, догадавшись, чего же от него хотел этот странный лавочник.

– И сколько же ты просишь за обучение? – спросил Бен, повернувшись в пол-оборота.

– Сначала поторгуйся и купи что-нибудь у бакалейщика, чтобы потом устраивать ему расспросы в такую жару, – ухмыляясь, ответил мужчина. – Это мой тебе бесплатный совет.

– Хорошо, я вернусь сюда за покупками, как только куплю автомобиль Юсуфа, – ответил Бен.

– Я знаю, что ты вернешься, ин шаа Аллах, – сказал лавочник. – А магазин Юсуфа находится через четыре ряда отсюда, на базарной площади около мечети, – указывая на высокие минареты, сказал он. – Он торгует автозапчастями, но никогда не имел машины. – Хорошо, благодарю, никуда не уходи, я скоро вернусь… Ин шаа Аллах, – после паузы добавил Бен, поправляя поколь на голове, к которой он никак не мог привыкнуть.

Как и сказал бакалейщик, пройдя четыре ряда вниз по дороге рынка, Бен и Хадиджа вышли на базарную площадь, на которой стояла изумительная по красоте мечеть. От нее веяло мудрой стариной, в обители которой мирская преходящая суета рынка уступала место мыслям о неизбежности, поминанию Всевышнего и мольбе о прощении грехов. С наступлением жары покупателей и продавцов становилось все меньше. Не имея никаких камер наблюдения, товары на лавках оставались лежать в открытом виде, а магазины незапертыми. Хадиджа не переставала удивляться таким разным реальностям Афганистана – от грошовой цены за человеческую жизнь до бескорыстности и искреннему доверию между людьми. Рынок благоухал ароматами яств и свежих фруктов, не оставляя равнодушным путника, попавшего в магические объятия восточного базара. Как бы быстро ни протекала жизнь, для времени было непосильно поменять уклад и колорит восточных рынков.

По удачному стечению обстоятельств, Бен перехватил собирающегося покинуть магазин Юсуфа у дверей. Полки были завалены старыми запчастями различных автомобилей, а внутри стоял устойчивый запах использованных машинных масел.

– Зайдите ближе к закату, – сказал Юсуф, подойдя к выходу с пустыми ведрами для воды, – я должен напоить своего верблюда, чтобы добраться домой.