Читать книгу Далеко от Земли - Галина Альбертовна Долгая - Страница 4

Нелли открыла глаза. Синие цифры часов показывают четыре утра. Команда спит. Система жизнеобеспечения жужжит пчелкой. Монотонно. Тихо. Не мешая спать. Люльки открыты. Позы спящих свободны настолько, насколько позволяет пространство, размерами два на метр. Еще пара часиков – и подъем! А пока тихо. И лучше не шуршать. Слух у исследователей чуткий! Вмиг вскочат, если какой шум ворвется в улей и нарушит его гармонию.

Нелли вылезла из люльки и подошла к Сашке. Он дежурил, одним глазом наблюдая за обстановкой вокруг корабля, вторым косил на экран монитора, в который раз просматривая съемку прошедшего дня.

– Интересно? – присаживаясь рядом, риторически спросила Нелли.

– Да… а ты чего не спишь? – Сашка оторвался от просмотра, и его зеленые глаза окатили подругу нежностью.

– Выспалась. Слушай, у меня из головы не идет этот корабль. Я хочу вернуться в ту каюту и хорошо все рассмотреть.

Сашка мягко улыбнулся в ответ. Нелли поняла это по-своему.

– И что? Ты думаешь иначе?

– Да нет, мне тоже интересно.

– Давай Альберту Семеновичу вместе об этом и скажем, и прямо завтра, нет, уже сегодня…

Сашка привычно осмотрел периметр и, откинувшись на спинку кресла, сказал:

– Скажем! Только заняться этим надо не днем, а ночью.

Нелли недоуменно поджала губы.

– Почему?

– А как мы сегодня возвращались, забыла?

От пережитого страха по спине вновь поползли мурашки.

Ночь настигла исследователей в лесу и, как это всегда бывает, неожиданно. Вне леса еще сквозил свет вечерней зари, а в чаще быстро стемнело. И в свою пору на охоту вышли волки. Пришлось задействовать систему энергетической защиты, которая окружила каждого овалом силового поля. Один волк напал на Жаргала. Саблезубого отбросило на своих же соплеменников. Остальные тут же усвоили урок и, рыча и скалясь, проводили людей до корабля. Нелли спиной чувствовала их алчные взгляды! Когда массивная дверь разделила людей и зверей, Нелли сползла по стенке и никак не могла унять дрожь в ногах.

Видимо, тот ужас еще блуждал в ее глазах. Сашка понимающе сощурился.

– То-то! И ночью по храму никто не шастает, работать спокойней, – он встал. – Попрошу у Дуси чайку, тебе тоже?

– Давай! – шутливый тон друга помог сбросить оцепенение. Нелли понизила голос. – Только шепотом проси. – Теперь в ее глазах сияли озорные искорки.

Утро порадовало ярким светом. Он лился сплошным потоком, обтекая кроны деревьев, местами теряясь в богатой листве и распыляясь в расползающемся тумане.

– Альберт Семенович, – не отрываясь от лицезрения природы за смотровым окном, обратилась Нелли, – можно мне выйти без костюма? Так хочется почувствовать воздух кожей!

Парни, пряча улыбки, переглянулись.

– Нелька, ты хочешь всю живность в округе распугать? – нарочито испуганно воскликнул Сашка и тут же получил подзатыльник.

– Я хочу дышать! И день свободный! Альберт Семенович, ну, разрешите, я рядом постою…

– Почему рядом, – командир подхватил шутливый настрой ребят и озадачил Нелли. – Недалеко отсюда, к юго-западу, мы нашли ключевое озеро, ну… озерцо, тебе хватит побултыхаться.

Нелли уставилась на командира, пытаясь понять, шутит он или серьезно. Но Альберт Семенович артистично держал маску серьезности и только глаза выдавали его настроение.

– Правда что ли? Альберт Семенович, вы не шутите?

Командир подтвердил, что не шутит, и теперь парни озадачились.

– Одна пойдет? – прямо спросил Жаргал.

– Почему же одна. С вами!

– Я не хочу с ними!

– Но… Нелли, мы не можем оставить тебя без наблюдения. Выбирай: в костюме и без купания или плавать, но под наблюдением.

Щелканье ноготков, сдвинутые брови и хитрое «Ладно! Иду плавать!» было ответом. На корабле остались командир и дежурный Миха, а Жаргал, Сашка и Влад составили компанию Нелли.

Воздух, щедро напоенный влагой, окутал с головы до ног. Кожа открытых плеч и рук, бедра, наполовину прикрытые плотным трикотажем шорт, покрылись капельками. Подняв лицо к небу, Нелли медленно вдохнула вкусный воздух леса и неожиданно передернула плечами. Инстинкт! Он выработался за многие дни путешествия, когда в качестве личной гигиены использовался сухой душ.

Нелли провела по предплечью ладонью. Влага собралась в пленку и на глазах впиталась кожей. Свет, падающий сверху вкупе с потоком из мельчайших капелек росы, уже растекался по нижним этажам леса. Нелли набрала полную грудь воздуха и… Жаргал крепко обнял, остановив прыжок.

– Куда?.. – прошептал он на ухо. – Ты без костюма…

– Пусти. Я в сапогах!

– Этого недостаточно, сестренка. Не обижайся…

Он опустил руки. Нелли не увидела погасшего взора, но послушалась. Сашка уже стоял внизу с распахнутыми руками.

– Давай! Ловлю!

Его крик прозвучал отрывисто и сразу же утонул в мягкости мхов.

Нелли сползла с валуна, придерживаемая за руку Жаргалом. Стало как-то неловко. Этот азиат всегда рядом, когда нужно и ненужно. Опять же, его «сестренка» звучит ласково. Почему такое неприятие этого человека в душе?.. Нелли мельком взглянула на Жаргала. Тепло его ладони грело запястье. Он отнял руку, а тепло осталось.

– Спасибо, – тихо проговорила она, а Сашка принял это на свой счет: подруга соскользнула аккурат между его распахнутых рук и носом уткнулась в грудь.

– Всегда пожалуйста!

Нелли оттолкнула его и, приноровившись, сама преодолела другие валуны и вышла на тропинку, которая за ночь уже прикрылась травами.

Идти по лесу не по делу, без защитного костюма, прикасаясь по пути к гладким листьям лиан, сбивая капельки росы с поникших травинок, которые, сразу почувствовав облегчение, выпрямлялись, тянулись к свету, было невероятно приятно. Нелли забыла обо всем и дышала легко; улыбалась, подставляя лицо махровым лучам.

Близость озера стала очевидной, когда отражение света от его гладкой поверхности, обтекая стволы деревьев, ослепило глаза. Нелли побежала и, ухватившись за тонкие стволы поросли, затормозила на берегу. Травы ковром стекали в водную гладь. Не было никакого берега, никакого водораздела. Зеленая влага впадала в серо-синюю, и только на ощупь можно было почувствовать разницу между жесткой растительностью и мягкой водой. Скинув сапоги, Нелли села на травяную горку и соскользнула в озеро.

Оно приняло девушку, как нимфу, рожденную в его водах: ласково, нежно, любя. Вода сомкнулась над головой. Босые ступни коснулись илистого дна. Сердце зашлось в восторге. Нелли взмахнула руками и выпорхнула на поверхность. Мириады брызг разлетелись во все стороны. Свет собрался ореолом вокруг нее. Крик безмерной радости огласил прибрежный лес. Нелли верещала и беспорядочно молотила воду вокруг себя. Она крутилась волчком, заныривала, сначала вытягивая себя вверх, а потом рыбкой падая в воду. Круги от ее тела расходились кольцами по водной глади и исчезали под шевелящимися листьями и стебельками прибрежных трав.

Выплеснув восторг, Нелли распласталась на поверхности воды. Она погрузилась в нее вся, до самого носа. Поддерживая себя с помощью кистей и стоп, шевеля ими, как рыба плавниками, Нелли лежала и слушала воду. Солнечные лучи согревали прикрытые веки. Пробравшись сквозь их тонкую кожу, они устроили радужную пляску в глазах. Калейдоскоп цветов окатил Нелли новыми ощущениями. Она приоткрыла рот, и вода втекла в него. Закашлявшись, Нелли поднялась. Звуки воды утонули в глубине. Лес окатил своей песней, но в нее ворвались чуждые ему звуки.

– Нелли! – подбежав к берегу, кричал Влад.

Откашлявшись, она успокоила:

– Я нормально! – и поплыла к противоположному берегу, мягко разгребая воду лягушачьими движениями.

Но Влад кричал и требовал, чтобы она вернулась.

– Да что там… – недовольно посетовала она, опьяненная свободой, так неожиданно свалившейся на ее голову. И вдруг увидела шевеление на том берегу, куда плыла. Трава смыкалась за кем-то стремительно удаляющимся. – Змея?.. – От брезгливости и страха, свернувшихся в единый клубок, сердце Нелли зачастило. Она развернулась и отчаянно работая руками, стрелой устремилась к своим.

Саша и Жаргал прыжками обогнули озеро и исчезли в чаще раньше, чем Нелли вылезла на сушу. Влад накинул на нее кусок полотняной ткани, найденной в запасниках Дуси. Укутавшись, Нелли почувствовала себя уверенней, да и рядом был надежный человек. Свой. Любимый.

– Что это было?

Нелли вглядывалась в сеть из веток и лиан, сереющих на фоне темной чащи, но ничего более не видела. Влад молча протянул сверток с одеждой.

Спрятавшись за мощным стволом, Нелли быстро переоделась. Теперь, ощущая на теле умную ткань своего костюма, она словно проснулась. И сейчас рядом с Владом стояла не просто девушка, а член команды, такая же, как он. Костюм скрыл не только тело, но и тот страх, который сквозил в глазах, когда она вылезла из озера. Похожие ощущения Нелли испытывала на Земле, когда солнечным днем надевала темные очки, пряча от яркого света не только глаза, но и всю себя от окружающего мира. Ей всегда казалось, что за темные защитные стекла не проберется ни один любопытный взгляд и можно спокойно смотреть на мир, не боясь, что кто-то заметит детский восторг в глазах или грусть, или даже слезы.

– За тобой наблюдал абориген, – сообщил Влад, – мы не сразу заметили, он умеет прятаться. Альберт Семенович передал об инфракрасном излучении на другом берегу. Такое бывает от живых существ, крупных. Мой крик спугнул его. Это не животное. Это человек.

Нелли не отрываясь смотрела на другой берег озера, как и Влад, ожидая возвращение друзей. И вот они появились.

– Проводили до норы.

Возбужденный погоней, Сашка часто дышал. Нелли не поняла.

– До какой норы?

– Там, с километр отсюда. Юркнул в пещеру. Вход низкий, и не увидишь, если не знать. Там скала, в ней трещина, вокруг валуны. Все заросло…

– Похоже, у аборигенов есть изгои, которые не живут в деревнях со всеми, – добавил Жаргал.

– Ты думаешь, он не один? – спросил Влад.

– Думаю, да. Проследим. А сейчас пошли. Альберт Семенович сказал возвращаться. – Жаргал подмигнул Нелли. – А Сашка был прав! Только не распугала, а, наоборот, привлекла внимание!

Нелли опустила глаза. Да, одной ходить нельзя! Но… если абориген был так близко, он мог знать и о корабле.

– Ребята, у меня такое чувство, что… понимаете, это мы думаем, что приземлились в пустынном, необитаемом месте. А этот человек живет неподалеку от нас! Не мог он не видеть посадку нашего модуля.

– Может быть, видел, может быть – нет. Это уже неважно. Он видел нас. Теперь может молчать, если не с кем поделиться, а может и доложить кому следует.

– Может – не может, – Сашка передразнил Жаргала, – в любом случае нам надо закругляться! Аборигенов нашли. То, что они как-то связаны с нашим кораблем и, возможно, с нашими космонавтами, очевидно. Сегодня обследуем каюты, соберем как можно больше материала и все – миссия окончена!

Нелли слушала Сашку, но ей казалось, что не все так просто. Самое главное они еще не узнали: происхождение людей на этой планете. Пока только догадки! Снова заброшенная каюта всплыла в памяти. Нелли чувствовала, что там она найдет нечто, что приоткроет завесу тайны, и случится это не позднее сегодняшней ночи.

Солнце бубликом зависло над поляной, где собрались жители храмового поселка. Они стояли кругом, взявшись за руки. «Бублик» проецировался на землю живым белым кольцом.

На самом деле солнце не было солнцем в астрономическом понимании этого слова. Обитаемая планета являлась спутником настоящей планеты и вращалась вокруг нее, а та, в свою очередь, вращалась вокруг звезды. И наступал такой момент в их вращении, когда обитаемый спутник оказывался между планетой и звездой. Его тень падала на планету, и в небе оставался лишь освещенный солнцем бублик. В такие дни жрец собирал жителей деревни в круг, и они совершали некий ритуал.

Исследователи ожидали темноты все за тем же валуном, оставаясь вдали от темнеющего леса, и наблюдали за ритуалом, прислушиваясь к молитвенной песни жреца, которую в нужное время подхватывали высокие женские голоса, отчего мурашки пробегали по коже.

Нелли прислушалась к словам песни, и ей показалось, что она понимает некоторые из них.

– Парни, вам не кажется, что жрец говорит на знакомом языке? Я вот только никак не могу уловить, на каком…

Жаргал, слывший полиглотом, подтвердил:

– Отчетливо слышно «прийди» на испанском и «мы ждем» на немецком. У них намешаны слова из разных языков, только произносят их нечетко, как-то с приглушением, будто боятся, что кто-то услышит.

– Странно…

– Нет, Нелли, ничего странного. На Земле подобное тоже было. К примеру, в колонизированных странах. В местные диалекты проникали новые слова, и получался такой микс. Со временем смешанный язык становился нормой.

– Ты думаешь, что у наших аборигенов микс из разных языков землян?

– Похоже, сестренка.

– Внимание, – прервал разговор Альберт Семенович, – расходятся.

Люди разомкнули кольцо и, шумно делясь впечатлениями, пошли по домам. Жрец вернулся в Храм. Исследователи напряглись. Несколько минут ожидания показались часами. Но вот жрец вышел. «Бублик» уже изменил форму и стал походить на лодку. Она опускалась все ниже и ниже, пока от нее не остались только два светящихся рога. Еще немного и солнце погаснет. Жрец поспешил в дом.

Как только он скрылся из виду, к храму, пригибаясь к земле на открытых участках и перебегая от камня к камню, устремился Жаргал. Нелли, Альберт Семенович и Сашка наблюдали за ним из своего укрытия.

Жаргал поднялся к двери храма. С усилием потянул ее на себя. Не открывая полностью, он проник внутрь. Сразу же Нелли побежала за ним. Когда она скрылась за дверью, к храму побежал командир. Вслед за ним Сашка. Стрекоза оставалась внешним наблюдателем, передавая картинку пространства перед входом в храм на мониторы. Влад и Миха, не отрывая глаз, смотрели за своими друзьями с модуля.

– Двери в каюты не закрывать! – приказал командир, и сам занялся исследованием кают-компании – той самой каюты, в которую входил жрец.

Сашка принялся за исследование одной из кают рядом, Жаргал стянул с алтаря ткань, уселся в центральное кресло и принялся за изучение древнего пульта управления кораблем.

Нелли вошла в ту каюту, где на туалетном столике стояла пустая бутылочка из-под духов.

Молодая исследовательница не спешила. Она не могла спешить в таком месте, где даже воздух казался древним. Нелли глубоко вдохнула его, и снова аромат фиалки пощекотал ноздри. Бутылочка с весенним ароматом стояла на полочке под зеркалом и манила к себе. Рука сама потянулась к ней. Маленький вытянутый флакон полностью поместился на ладони. Нелли сжала пальцы. Прохлада стекла охладила кожу. Нелли закрыла глаза. Она вдруг отчетливо представила себе другую девушку с этим флаконом. Вот пальчики откручивают золотистую крышку, снимают ее и нежный аромат выпархивает наружу, как джин, удивляя и радуя одновременно.

Привычное движение пальцами – и крышечка легко поддалась. Нелли поднесла флакончик к самому носу. Да, слабо, едва коснувшись рецепторов, распознающих ароматы, запах фиалки проявил себя. Нелли улыбнулась. В слабом свете налобного фонаря каюта, веками остававшаяся пустой, вдруг ожила. На кровати лежит подушка. Скромное покрывало аккуратно прикрывает постель. Кровать напоминает детскую люльку: поручни, чтобы не выпасть, и… маленький белый зайчик в ногах, в уголке, еле заметен, словно прячется от чужого глаза. Нелли присела, расположившись между поручнями, взяла мягкую игрушку. Зайчик охнул. От неожиданности, Нелли уронила его. Зайчик упал, уткнувшись носом в пол. На светлой спинке Нелли заметила темную полоску. Что это?.. Она подняла игрушку, провела пальцами по плюшевой спинке. Замочек! Потянула за брелок, бегунок нехотя пополз вниз, раскрывая пластмассовые зубчики. Внутри темнела крохотная картонка. Нелли осторожно прикоснулась к ней. Плотная! Она потянула за уголок. Картонка разошлась, кусочек ее остался между пальцами. Загадка не раскрылась, а Нелли, опасаясь повредить старое фото, отложила игрушку.

Осматривая каюту, она ткнула кулачком подушку. Синтетическое волокно хорошо сохранилось, как и оболочка, в которой оно было упрятано. Нелли подняла подушку, пошарила под ней. Некое подобие мелко стеганого матраса оказалось надорванным у стены. Нелли запустила в дырку пальцы и нащупала нечто твердое. Она подцепила тонкую пластинку и вытащила диск, величиной с ладонь.

– Интересно… раз есть диск, должно быть и устройство для его просмотра.

Нелли прощупала всю кровать, но более ничего не нашла. Тогда она принялась за шкаф. Его дверцы со скрипом расползлись в стороны, и глазам девушки предстали несколько предметов одежды. Серебристый комбинезон из мягкой тонкой ткани висел на плечиках. На единственной полке сверху Нелли нашла пару коротких маек и несколько трусиков. Сердце екнуло.

– У меня тоже есть такие вещи! – прошептала она. – Как это странно: вещи есть, а хозяйки нет…

Холодок страха пополз по спине. Нелли почувствовала себя неуместной в этой древней обители. Она влезла в чужую жизнь, пытаясь в глазок подсмотреть за хозяйкой, от которой не осталось уже ничего…

– Жаргал!

Нелли выбежала из каюты.

– Тихо, сестренка, тихо, – резко обернувшись, он приложил палец к губам, – что случилось?

Странный порыв чувств улегся так же неожиданно, как и появился. Но возвращаться в каюту не хотелось.

– Смотри, что я нашла, – она протянула Жаргалу диск, – как бы это посмотреть?

Он взял диск. Перед ним синел старинный монитор, под которым краснели несколько маркеров пульта управления. Нелли восхитилась:

– Как тебе это удалось?!

– Что? – Жаргал поймал взгляд девушки. – А, это! Все было законсервировано и грамотно! Тот, кто это делал, явно рассчитывал на то, что я прилечу сюда! – он подмигнул. – А мы сейчас попробуем запустить диск прямо здесь! – и он вставил диск в узкую щель на панели.

Внутри пульта что-то зашуршало, потом раздался мерный скрежет, писк и вдруг монитор изменил цвет с голубого на белый. Жаргал отмотал назад, и из динамика раздалось всхлипывание. Картинка на экране задрожала и сдвинулась. Перед исследователями появилось лицо женщины. С первого взгляда можно было подумать, что она старушка: волосы на прямой пробор убраны назад, уголки губ опущены, усталость в глазах. Но даже в такой простой прическе заметен хаос, а попросту неухоженность, как и в лице: его овал безупречен – такой присущ молодым, но кожа тусклая, глубокая морщина в межбровье, бесцветные губы. Потерянность, разочарование, безысходность увидела Нелли в выражении лица женщины из далекого прошлого. И это сразу тронуло чувствительное сердце девушки. Она сжала кулаки. Острые ноготки вонзились в ладони. Нелли затаила дыхание, как, впрочем, и Жаргал.

Женщина всхлипнула еще раз, сжала губы, тяжело перевела дух, сглотнула. Где-то за ней слышался стук и приглушенный требовательный голос.

– Все, это мое последнее послание, – Нелли вздрогнула, услышав голос, который молчал века. – Ничего уже не изменить. Ничего.

В далеком прошлом плакала женщина. В ее голосе было столько грусти, что сердце невольно сжалось от боли.

– Что с ней?..

– Не знаю, сестренка… но явно что-то серьезное, – ответил Жаргал. – Это конец записи, надо бы посмотреть сначала.

– А можно? – Нелли встрепенулась. Сейчас ее больше всего волновала судьба этой грустной женщины, которая любила фиалки и хранила в своей каюте мягкую игрушку с какой-то тайной, о которой, они уже вряд ли смогут узнать. И сейчас на долго спавшем экране монитора древнего корабля землян – в этом не было никаких сомнений! – застыло в полной безысходности ее лицо.

– Что у вас?

Нелли вздрогнула. Голос командира испугал.

– Ой, Альберт Семенович! Что вы крадетесь, как кот?!

Альберт Семенович вопросительно уставился на нее. Она выдохнула и отвела взгляд.

– Какой еще кот?.. Чем вы занимаетесь? – он заглянул в монитор. – Кто это?

– Пытаемся выяснить, – ответил Жаргал. – Нелли нашла диск.

– Скопируй его. Потом посмотрим. Все копируй. Я нашел интересные документы. Будет чем заняться после возвращения!

Командир явно был доволен операцией! Он нашел родословные всех жителей планеты. Беглый просмотр показал пока только то, что развитие поколений шло от пяти изначальных родов. Записи делались на листах грубой бумаги. Каждый свиток был длиной с метр. Один род умещался на нескольких свитках. Порядок записей предстояло определить позже. Пока командир только скопировал все и на корабле Влад и Миха уже вглядывались в письмена, похожие на средневековые записи землян.

Сашка обшарил каюту, в которой хранилось немало интересных предметов. Он нашел бинокль, миниатюрный видеопроектор, записную книжку в кожаном переплете, которую не стал открывать, боясь, что листы бумаги рассыплются у него на глазах. В металлической коробке-шкатулке Сашка обнаружил интересные амулеты: круглые металлические бляхи с нацарапанными на них именами и подобные деревянные с выжженными буквами латинского алфавита и цифрами. Посмотрев находки, он все сфотографировал. Но этого казалось недостаточно.

– Альберт Семенович, а давайте это заберем с собой? Судя по… убранству каюты, в нее лет сто никто не заглядывал. Вряд ли пропажа будет обнаружена. А?

Командир подумал и согласился.

Нелли забрала зайчика из каюты женщины. В ней лежала фотография, которую невозможно достать, не повредив снимок. А специалисты на Земле смогут просветить ее и восстановить изображение. Загадка волновала. Нелли предвкушала по возвращении на модуль приоткрыть завесу тайны, прослушав всю запись на диске с самого начала. В ее сердце зрело смутное чувство, которое все громче нашептывало о том, что тайна жизни на планете связана с этой женщиной.

Нелли не хватало тишины отдельной каюты. Да, конечно, совершать перелеты и даже приземляться в спящем состоянии, когда организм не впадает в стресс из-за перегрузок, – это достижение современной цивилизации, но отдельная каюта… это мечта!

Нелли зло посмотрела на Сашку, не оставляющем ее в покое весь вечер.

– Отстань… – слово с шипением просочилось сквозь зубы.

Сашка оторопел.

– Нель, ты чего?

– Ничего. Я просто хочу побыть одна. Это понятно?

– Нет, – Сашка оглянулся на друзей, ища поддержки. Но все опустили глаза, делая вид, что очень сильно заняты своими делами.

Нелли залезла в люльку. Она села, скрестив ноги, и положила переносной проектор на колени. Ее затылок стал недвусмысленным ответом и Сашке, и всем остальным, кому еще хотелось обратить на себя внимание единственной девушки на корабле.

Нелли вставила ракушку наушника в ухо и включила просмотр. Сразу же на экране появилось лицо девушки. Молодая, темноволосая, с короткой стрижкой каре и огромными карими глазами, она смотрела в будущее с такой тревогой, что Нелли затаила дыхание в предчувствии беды.

Девушка облизнула губы, опустила глаза, тяжело вздохнула и сказала на испанском:

– Я – Оби. Обигайль Сент. Я – член экипажа корабля EU14-2355. Мы прорвались через галактику Млечный путь и совершили аварийную посадку на необитаемой планете в звездной системе Gofer галактики MACS0647-JD. Корабль поврежден и не может быть восстановлен, – девушка всхлипнула, опустила голову.

Нелли замерла. Она знала, что это значит «не может быть восстановлен»! Это значит, что Оби и никто из экипажа этого корабля никогда не вернется домой – в свою галактику, на свою планету, в свою семью! «У нас тоже поврежден корабль», – мелькнула страшная мысль. Но Нелли успокоила себя тем, что они не одни. Еще два экипажа работают на этой земле, а головной корабль – тот, который вращается вокруг звезды между планетами Gofer-3 и Gofer-2 – ни за что не поломается! Но все же страх засел в сердце и Нелли ощутила влагу на своих ладонях. Но голос далекой Оби снова зазвучал в ушах.

– Мне трудно говорить. Но я должна рассказать об этом. Я должна рассказать, какими свиньями могут стать те, в кого ты верила!

Нелли вздогнула. Она оглянулась и словно через пелену дождя увидела своих друзей. Их голоса звучали монотонно, невнятно. Казалось, что Оби – это реальность, а все остальные как картинка в кино. Оби продолжила рассказ и Нелли забыла о «кино», о себе, о настоящем…

– Я ушла. Я не могу слушать, как пятеро мужчин рассуждают о том, как сохранить человеческую расу на этой планете. Они говорят о расе, забыв о том, какими нравственными достижениями она обладает. Все забылось! Остался… нет! Проснулся! Проснулся древний демон! Инстинкт самца! – Оби прерывисто перевела дух. Ее слова зазвучали тише, но взволнованней. – Мне надо уходить. Я одна, их пятеро. Лучше умереть…

Изображение пропало. Черный экран взирал на девушку двадцать седьмого века, поглощая ее тревожные мысли. И вдруг раздался щелчок, и на экране снова появилось встревоженное лицо Оби.

– Не все так просто, как казалось, – задумчиво промолвила она. Ее голос задрожал. – Мне страшно. Здесь полно каких-то невероятно агрессивных хищников. Я просто боюсь!.. – она заплакала, но быстро взяла себя в руки. – Если бы не Пьер, – Оби передернула плечами, – даже подумать страшно, как я провела бы еще одну ночь в лесу… Мы вернулись на корабль. Пьер сказал, что никто меня не тронет и… что он любит меня и не даст в обиду. Мы решили уйти от всех и жить отдельно. Пьер нашел пещеру! Рядом есть озеро. Мы будем ловить рыбу!

Издали послышался мужской голос, который звал Оби.

– Мне пора!

Она отключилась.

Нелли задумалась. Озеро… пещера… Но она не успела додумать свою мысль. На экране снова появилось лицо девушки из далекого прошлого. Теперь ее голос звучал не так оптимистично.

– Я беременна… нам пришлось вернуться. Пьер, сказал, что он один не справится со мной и с ребенком. Нам было так хорошо вдвоем. Никто не искал нас, никто не мешал. Мы научились прятаться от волков, добывать пищу. Пьер так любит меня! Здесь… на корабле я чувствую себя в клетке. Они так смотрят на меня! – в шепоте, на который вдруг перешла Оби, послышался страх. Нелли почувствовала, как ее кожа покрылась мурашками. – Они одичали. Я это вижу! Пьер говорит, что все хорошо, что мне все это кажется. Но я же вижу их взгляды!..

Пауза. Следующий кадр. Подавленный голос. Тихий плач.

– Они отобрали у меня дочку… мою Анжелу. Моего ангела!.. Пьер забрал. Сказал, что он сам ее вырастит, что она уже большая и может обойтись без моего молока… Командир держал меня… Пьер уходил… Они построили несколько изб. Пьер ушел в нашу, с нашей дочкой. Командир увел меня в свою. Он сказал, что теперь я буду жить с ним, потому что он самый старший из всех. Они и так пожалели меня и позволили мне стать женщиной с любимым человеком. Теперь пора думать о будущем. Пока он в силе, я должна забеременеть от него. А потом – от Лучано, а потом – от Ганса, а потом – от Марка…

Глаза Оби забегали. Она осматривала каюту, словно ища выход. Но выхода не было. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Никакого выхода.

Экран погас. Нелли напряженно смотрела на него, замерев в ожидании дальнейшего монолога женщины, которая уже не владела собственной судьбой. Сейчас, в этой реальности проходили секунды. Сколько времени прошло в другой реальности, можно было только догадываться.

Когда экран вспыхнул, и на нем вновь появилось изображение, Нелли вскрикнула. На нее в упор смотрела постаревшая женщина. Она молчала. В потухших глазах тонула пустота. Нелли вглядывалась в ее лицо, как врач, обследующий больного. Она видела знакомые черты девушки Оби, но потускневшая кожа, опустившиеся над глазами веки, брови, сведенные постоянной тревогой, говорили о том, что прошло немало лет со времени последней записи. Что случилось? Почему Оби так давно не обращалась к своему видеодневнику? Нелли хотелось спросить. Она уже приоткрыла рот, но глухой голос Оби заставил ее замереть:

– Я родила одиннадцать детей. Хуан ведет записи. Он строит родословные деревья. Он сказал, что я – родоначальница новой расы людей, которые будут жить на нашей планете долго и счастливо, если будут соблюдать его заповеди. Я – праматерь… Мое имя уже никто не произносит, даже он. Все зовут меня матерью. Сегодня моей первой дочке исполнилось двенадцать. Ее первым мужем станет Ганс.

Оби уронила голову. Только ее поседевшая макушка вздрагивала на экране прядями волос.

– Моя бедная девочка… Ганс… он… он мерзкий… самый мерзкий из всех…

Оби подняла голову и закачалась, повторяя, как мантру, одну эту фразу:

– Моя бедная девочка…

По щекам Нелли потекли слезы. Вдруг резкий голос влетел в размеренную песнь матери. Нелли вздрогнула вместе с ней.

– Открой! Открой, слышишь! Открой дверь!

– Нет, нет, нет… я не хочу это видеть, я не могу видеть этот ритуал, не могу…

Экран погас. Нелли остолбенело смотрела на него. В ее груди образовалась темная, безграничная пустота.

– Сестренка, что с тобой? – за спиной раздался знакомый голос.

Нелли нервно оглянулась. Жаргал стоял в отдалении, словно боясь приблизиться. За ним виднелись настороженные лица остальных ребят. Сердце сжалось. Нелли не могла понять, от чего оно болит. От страха за себя или от жалости за Оби? Но тут в ушах снова раздался подавленный голос:

– Все, это мое последнее послание. Ничего уже не изменить. Ничего…

Нелли случайно нажала на стоп-кадр и глаза, полные отчаяния, замерли на экране.

Жаргал тоже увидел их.

– Ты все просмотрела? Что она рассказала? Есть что-то интересное?

– Интересное?!

Нелли взволнованно оглядела ребят. «Кто из них Ганс? – мелькнула безумная мысль. – Где Хуан?..»

– Я пойду… мне надо пройтись…

Жаргал отступил назад, когда горячая ладонь девушки уперлась в его грудь.

– Постой, ты куда? – Сашка кинулся следом.

Нелли остановилась на пороге шлюзовой камеры, которой уже не пользовались по назначению. Она просто разделяла внутренний и внешний мир, как сени в избе. Сашка сделал шаг. Нелли сжала кулаки.

– Нелька, ты чего?

Знакомое «Нелька» подействовало, как пригоршня холодной воды в лицо. Нелли перевела взгляд с Сашки на Жаргала, с Жаргала на Влада. Все свои! Свои, надежные, добрые, умные ребята! Ее товарищи по работе, ее друзья в жизни. Нет никаких Гансов или Хуанов.

– Ребята, мне что-то душно, – вымученная улыбка легла на сухие губы, – я подышу воздухом, здесь, недалеко. – Парни не спускали с нее глаз и молчали. Нелли тряхнула головой и тихонько рассмеялась. – Что вы уставились на меня, как на привидение? Гулять хочу! Ясно?

Миха вышел вперед.

– Ясно! Что тут неясного? – он оглянулся на друзей и подмигнул. Сашка изобразил понимание, Влад опустил глаза. Выражение лица Жаргала не изменилось. – Иди, конечно! Кто тебя держит?..

Указательный палец Нелли взлетел к самому носу. Этот утвердительный жест был красноречивее любых слов. «Не смейте за мной идти!» – молча говорила она. Парни деланно вернулись к своим делам, но, когда подруга выскользнула за стены корабля, Миха, на ходу застегивая костюм, ринулся за ней.

– Вы представляете, о чем она думает?! – Сашка ударил себя по коленям. – Ну надо же было именно ей увидеть эту запись!

Парни, просмотрев дневник Оби, сидели понурые. Откровение женщины, которой уже лет триста нет среди живых, поразило и их. Неприятно поразило. Каждый задумался о том, кто прав, кто виноват и как бы он поступил, оказавшись в такой ситуации. В Центре подготовки к полетам они проходили разные тесты, но подобного не было. Неординарная ситуация, случившаяся с экипажем из далекого прошлого, вылезла таким боком, о котором никто и не думал.

– А как по-другому можно было выжить здесь, если нет никакой надежды на возвращение? – как-то странно спросил Влад, и остальные уставились на него.

– Ты что? Ты думаешь, что они поступили правильно, сделав единственную женщину машиной для деторождения? А ее дети? Девочки? Ты считаешь, что это правильно и иначе никак? – Жаргал набычился.

Сашка встал перед ним.

– Успокойся. Он просто спросил. Да, Влад? Ты же просто рассуждаешь?

Влад хмыкнул.

– Легко кидаться в бой за нравственность, когда точно знаешь, что тебе с подобным выбором не столкнуться, – с вызовом ответил он. Глаза Жаргала сузились. Пальцы побелели. – Вот так и те, я думаю, поначалу кидались друг на друга, пока командир не принял решение и не поставил все на свои места.

– Свои места?!

Жаргал оттолкнул Сашку и кинулся на Влада. Тот увернулся. Азиат пролетел мимо и врезался в ближайшую люльку. Открытая крышка мягко опустилась. Жаргал развернулся. Сашка кинулся на него и сжал в объятьях, шепча на ухо:

– Не надо. Успокойся. Возьми себя в руки.

В дверях показался командир. Он уходил на сеанс связи и пропустил весь спектакль.

– Что здесь случилось? – жестко прозвучал его голос.

Сашка отпустил Жаргала. Тот успел совладать с эмоциями и гордо поднял голову.

– Не удержал равновесие, Альберт Семенович, упал.

Влад уселся в кресло дежурного и стал просматривать периметр, ища Нелли и Миху.

– Ладно. Не буду спрашивать, что случилось с твоим равновесием. Оставьте молодецкие игры и давайте все сюда.

Он указал на стол.

– Нелли с Михой гуляют, Альберт Семенович, – Сашка присел напротив. – Вы видели эту запись? – Он положил перед командиром видеоплеер.

– Нет, что там?

– Тайна аборигенов в коротком дневнике их праматери.

– Праматери? Ты о чем?

– Альберт Семенович, лучше сами посмотрите. Мы все уже видели, кроме Мишки. Нелли тоже видела, – беспокойство блуждало по его лицу, и командир насторожился:

– И что?

Вместо ответа Саша пододвинул к нему видеоплеер.

Пока командир слушал Оби, все молчали. Запись закончилась. Альберт Семенович потер подбородок.

– Я предполагал это. Все родословные уходят к пяти предкам. А связь от них, от каждого, идет к одной записи – Обигайль. Но… ребята, одно дело видеть схемы и совсем другое – живые глаза и рассказ этой самой девушки – Обигайль. Я еще не посмотрел видеодневник командира Хуана.

– Есть его дневник? – в два голоса спросили Сашка и Жаргал.

– Есть. Ты же его нашел, Саша. Ты в его каюте обыск делал, – командир заглянул за спину Сашки и попросил подать ему все материалы, которые они принесли из Храма.

Жаргал принес и сел рядом с Сашкой. Альберт Семенович взял в руки пухлый блокнот в потрепанном кожаном переплете. Таким вещам храниться в музее! Блокнот напоминал древние книги. Странно было то, что командир по имени Хуан вел такие записи параллельно с видеодневником. О чем он думал? Надеялся, что когда-нибудь кто-то найдет его вещи и узнает правду о том, как они обживали планету? И предполагал, что технические средства могут выйти из строя, а бумага сохранит его тайны куда дольше? Возможно. И именно в этом блокноте лежал крохотный диск, вставленный в карман обложки.

– Влад, поищи копию файла с записями мужчины, – попросил командир, осторожно прикасаясь пальцами к пожелтевшим страницам. Листать блокнот еще раз он не решился: велик риск того, что листы бумаги рассыплются.

– Я делал копию, в храме, – доложил Жаргал.

– Я помню.

Командир пристально посмотрел в лицо задумавшегося парня. Что у него на уме? Что в душе? Не узнать, если сам не захочет рассказать. Этот не захочет, и спрашивать не стоит. Но ситуацию надо смягчить. Как? Видно, что поругались. Впереди еще долгая совместная работа, все должно быть слажено.

Влад открыл файл с записью дневника командира Хуана. На экране появилось напряженное лицо человека с внимательными глазами, будто осознанно смотревшего в будущее. Да, он отдавал себе отчет в важности принятого решения. Он не надеялся на спасение в то время, но понимал всю ответственность перед будущим. Весь его облик говорил о серьезности того, что он хочет сообщить. Узкие губы сжаты в ниточку. Короткие волосы, обрамляющие голову, создают хаос: торчат в разные стороны. Если бы они были длиннее, то лежали бы кольцами. Возможно, вскоре так и случится, и копна кудрей придаст ему молодости. Но пока перед ними серьезный мужчина средних лет, глаза которого буравят до мурашек.

– – Я – Хуан Ортега Гонсалес. Я – командир экипажа корабля EU14-2355. Мы прорвались через галактику Млечный путь и совершили аварийную посадку на необитаемой планете в звездной системе Gofer галактики MACS0647-JD. Корабль поврежден и не может быть восстановлен, – один в один, как и Обигайль в своем дневнике, повторил командир Ортега.

– Это мы уже знаем, дальше давай, – процедил Жаргал.

Сашка положил свою руку на его и слегка сжал. Друзья переглянулись.

Сеньор Ортега тем временем продолжил:

– Понадобилось немного времени для того, чтобы животное начало взяло верх над человеческим, – сплетенные пальцы рук поднялись перед лицом Гонсалеса и уперлись под нос. Прикрытые веками глаза смотрели куда-то вне. Командир думал. Молчаливая пауза затянулась. Экипаж другого корабля также молча ждал продолжения рассказа. И вот, Хуан, словно вспомнил о них и продолжил, снова устремив взор в глаза. – Каждый день я записываю в судовом журнале отчет. Что происходит, что мы делаем. Но… там я не могу рассказать о том, что меня волнует и что происходит с нами не как с экипажем космического корабля, а как с людьми. Но я должен об этом рассказать! – он возвысил голос и уже тише начал доклад. Сухо. Без эмоций. – Нас пятеро мужчин и одна женщ… девушка. Поняв, что мы здесь навсегда, во всяком случае, на долгое время, мужская часть экипажа начала выяснять отношения. Оби пока не знает об этом, но догадывается. Каждый решил проявить свою гордость и устраивать жизнь, как она ему видится. А видится всем одинаково. Оби должна пойти по рукам… Пьер пытался защитить ее. Он любит Оби. И об этом знают все. Но сейчас чувства никого не волнуют. Только первобытный зов мужской силы имеет значение!

Я спрятал все оружие. Теперь даже от местных хищников придется обороняться руками. В лучшем случае палками и ножами. Но это охладило головы. Оби я закрываю на ночь в ее каюте. До тех пор пока мы не решим, как будем жить. На мне лежит ответственность и за жизнь девушки, и за нашу жизнь. Потомки рассудят, прав ли я. Но я нашел один единственный выход: чтобы выжить здесь, на необитаемой планете, и не исчезнуть, как вид, мы должны создать общество людей – новых людей! Именно мы, больше некому. Жаль, что у нас всего одна женщина. Теперь я задумался о том, почему на Земле так формируют экипажи, уходящие на поиск иных миров. Нельзя посылать одну женщину с пятью мужчинами. Экипажи должны быть либо однополыми, либо состоять из пар. Это мое послание к землянам! Если когда-нибудь вы его услышите, подумайте над этим. Будь все иначе, мне не пришлось бы пойти на это!

Хуан Родригес умолк, глядя прямо перед собой. Парни не спускали глаз с его изображения. Но вот он тяжело перевел дух и выпалил:

– Только один мужчина владеет женщиной до тех пор, пока она не родит, не выкормит ребенка своим молоком и не восстановит детородной функции. Следить за этим буду я. Дальше она переходит к другому мужчине. Так мы создадим новое общество и не потеряем человеческого лица. Главным будет закон! Мы точно будем знать, чья кровь бежит в жилах каждого будущего члена нашей расы. В дальнейшем я, а потом и мой преемник, будем обязаны следить за тем, чтобы не было кровосмешения. Чтобы отец не зачал ребенка со своей дочерью, чтобы сестра не стала женой брата, чтобы мать не зачала от сына. Если подобное случится, то плод их отношений будет уничтожен. Нам предстоит сложный путь создания полноценного общества людей, в котором не будет места генетическим уродам, – теперь Хуан Ортега смотрел с вызовом. Его дальнейшие слова прозвучали извинением, но не более того: – Прости меня, Обигайль. За твое самопожертвование ты получишь почетное звание Праматери. И это так и будет! – экран погас.

В кают-компании воцарилась тишина. Только мерно жужжала Дуся, готовя ужин по расписанию.

– Само-по-жерт-во-ва-ни-е… – по слогам произнес Сашка. – Это называется «самопожертвование»? Я так понял? Не жертва, а саможертва, то есть, жертва по собственному желанию?

– Успокойся, Саша, это случилось триста лет тому назад. Если вспомнить историю человечества, то и не такое всплывет, – голос Альберта Семеновича звучал не так убедительно, как смысл его слов. Но Сашка умолк.

Экран видеоплеера снова ожил. Снова на нем появилось лицо Хуана Ортега.

– Пьер увел Оби. Так будет лучше. Пусть она думает, что они сбежали. Остальные будут ждать своей очереди. Моя задача – загрузить их работой. С утра до ночи будут работать! Чтобы даже мысли не было о преследовании. Будем строить дома. Много чего еще надо сделать для комфортной жизни. Ресурсы корабля когда-то закончатся. Пока есть свет. Пока есть то, что напоминает о цивилизации.

Следующая запись:

– Они вернулись. Оби вот-вот родит. Она изменилась. Подурнела. Повзрослела. Глаза как у затравленной овцы. Боится. Чувствует что-то? Или боится за ребенка? Успокаиваю. Не знаю, верит или нет.

– Что ж он ничего не рассказывает о других самцах? – язвительно спросил Жаргал, но его вопрос утонул в следующем откровении.

– Родилась девочка. Это хорошо. Оби надо беречь. Пока мы не можем без нее выкормить младенца. На планете нет коров или коз, дающих молоко. Ищем. Пора подумать о следующем муже Оби. – Хуан пожевал свои губы, спрятанные под густыми усами. Его борода зашевелилась. Все лицо скривилось. Отросшие кудри упали на лоб и наполовину закрыли глаза, но его невидимый взгляд, ощутимый через века, заставил замереть сердца мужчин, смотревших на него сейчас. – Среди всех я самый старший. Следующим должен быть я. Как-то надо убедить в этом остальных.

Издали раздался плач ребенка. Хуан нервно обернулся. Послышался взволнованный женский голос:

– Командир, бегите скорее! Ганс затеял драку, он убьет Пьера!

Это Оби!

– Что вы смотрите?

Сашка вздрогнул. Альберт Семенович встал перед Нелли. За ней маячили крутые плечи Михи.

– Мы смотрим видеодневник командира Хуана, – взяв Нелли за руку, мягко ответил командир.

Нелли высвободила свою руку. Ее тревожный взгляд пробежался по лицам ребят.

– И… что там? – она отступила на шаг назад. Миха замер, не зная освободить ей дорогу или преградить ее.

Сашка спас положение. Он в один прыжок оказался рядом с Нелли и порывисто обнял ее. Девушка не ожидала ничего подобного. Испуг в ее глазах сменился недоумением и растерянностью. А Сашка зашептал на ухо:

– Нелька, я за тебя любому глотку порву. Ничего не бойся. Никакой Хуан или Ганс и пальцем тебя не коснется, так и знай! Мы другие, понимаешь? У нас не может быть ничего подобного. Никто не обидит тебя, я клянусь!

Нелли вдруг обмякла и зарылась в Сашкино плечо.

– Сестренка, не сомневайся в нас, – рука Жаргала легла на голову. Он погладил ее и обнял их вместе с Сашкой.

Мишка громко выдохнул.

– Ну и хорошо! – его низкий голос и впрямь напомнил рычание медведя.

Плечи Нелли затряслись от смеха. Сашка подумал, что она рыдает. Отстранил ее от себя. Жаргал заглянул в лицо.

– Что? – голос Нелли дрожал, она шмыгала носом и улыбалась.

Эта улыбка и слезы в глазах вызывали смешанные чувства. Парни переглянулись. Влад подошел сбоку и тоже вглядывался в ее лицо. Нелли смутилась.

– Что вы все на меня уставились? Да в порядке я! Просто проняло. Погуляла… с Мишкой… и все нормально теперь. Что там говорит Хуан?

Все вернулись к видео.

– Потом все сама посмотришь с начала, если захочешь. И давайте пропустим все, связанное с… его планом создания новой расы, – вывернулся Альберт Семенович, пролистывая записи одну за другой.

– Оби ушла, – сказал командир Хуан, а командир Альберт вставил свою реплику:

– Вот это послушаем!

– Она родила одиннадцать детей. Двое моих – два мальчика. Еще три мальчика от Пьера, Лучано и Марка. Девочек у нас шесть: две от Пьера, две от Ганса и по одной от Лучано и Марка. Старшая дочь Оби уже зачала от Ганса. Мой старший сын еще мальчик. Думаю, через пару лет он сможет стать мужчиной. Но Оби уже не может рожать. Последние роды были сложными, она едва не умерла от кровотечения. Сейчас она подавлена и не хочет жить. Я видел это в ее глазах. Я ее отпустил. Она ушла в лес. Она была хорошей женщиной и хорошей матерью. Наши потомки будут помнить ее, как Праматерь нашей расы. – Хуан говорил медленно, как старик. Паузы между его словами затягивались, он уходил в свои мысли, и потом, словно очнувшись и вспомнив что-то, говорил быстрее и пафосней. Но последние слова прозвучали с грустью: – Я тоже скоро уйду. Я устал. Все, что мог, я сделал. Дети растут. Их правильно воспитывают. Закон соблюдается. Мы остались людьми. И будем жить дальше как люди. Моим преемником будет Пьер. Он все понимает, как надо. Правильно понимает. Женщины должны рожать здоровых детей. Мужчины заботиться о жизни.

Последние записи были отрывочными. Положение основателя новой расы стало высоким и это чувствовалось в его словах, в тоне его сообщений. Он становился богом при жизни, и уже не было острых ситуаций, когда все держалось на его выдержке, силе убеждений. Последними словами, услышанными землянами через триста лет, стали следующие:

– Я – Хуан Ортега Гонсалес, основатель расы людей планеты Новая Земля…