Читать книгу Если я вернусь - Галина Антоновна Жадан - Страница 12

В таком же состоянии пребывала и Анастасия. Или приблизительно в таком. Ей казалось, что её распилили на две части: одна, основная, жила как прежде, работала, не зная усталости, размеренно и спокойно выполняя всё, что стояло в ее планах; другая, маленькая и хилая, скулила тоненьким голоском, заставляла забывать ее о некоторых пунктах нерушимого плана, повторяя одно и то же слово: “Позвони, позвони”.

Она, конечно же, очень хорошо знала, кому ей надлежало позвонить, с трудом отбиваясь от навязчивой неуклюжей мысли. Она протестовала, лишний раз просматривала свои списки дел, просила Лену напомнить ей о предстоящих мероприятиях, но всё же умудрялась что-то забывать. С мыслью о звонке ей было трудно выполнять каждодневные обязанности директора, а дома она так расслаблялась и позволяла этой мысли доминировать, что просто валилась с ног и ничего не могла делать.

При этом обе расслоенные части болели, и Настя чувствовала себя некомфортно, будто заболевала. Она вспомнила, как девчонкой летом в деревне каталась на велосипеде, и однажды так разогналась, что налетела на камень, который не успела вовремя заметить, и некрасиво отлетела в траву, задрав ноги. Хорошо, что этого никто не увидел, иначе это было бы умопомрачительно смешное зрелище. Она сама потом долго удивлялась своему сальто-мортале.

Позвонила Марине, пригласила к себе в субботу. У Марины были какие-то дела, но Анастасия всё же уговорила ее приехать, сославшись на то, что плохо себя чувствует. И Марина не могла отказать ей.

Анастасия начала выдумывать себе лишнюю работу в офисе и дома, лишь бы отогнать от себя навязчивую мысль. Соглашалась на такие встречи, которые раньше просто игнорировала бы, или посылала туда заместителей и специалистов. Если к ней вечером никто не приходил, она засиживалась на работе.

Вершинин и Черномазов, проходившие к ней в будни на этой неделе, были поражены Настиной рассеянностью и холодностью. Стас Вершинин решил, что Анастасия переутомилась, решив ей дать ей неделю отдыха, а Черномазов подумал о том, что нужно сделать ей “очень хороший подарок”, чтобы вернуть его любимой гейше настроение.

Егор Васильевич решил сделать Анастасии сюрприз, в этот раз ему подфартило: жена и дочь уезжали на выходные в Милан. Он очень обрадовался такой неожиданно предоставленной возможности, главное, вовремя, и пригласил Анастасию съездить в Париж.

–Это город твоей мечты, мы сможем слетать туда на выходные. Помнишь, как нам было хорошо там в прошлый раз? – уговаривал он свою гейшу.

–Да, – согласилась она, – там было неплохо. Но мы там были месяц назад. Стоит ли ездить туда так часто?

Еще неделю назад она бы скакала от радости, немедленно побежала бы собирать вещи. Сейчас время как будто замедлилось, она ощущала себя распавшейся на тысячу кусочков, каждый из них замер, как букашка в янтаре. Ей хотелось позвать на помощь, чтобы ее вытащили из этого болота, которое затягивало ее ленью, встряхнуться, начать жить, но не получалось.

–Разве помешает лишний раз съездить в Париж? Я и сам люблю этот город. Поедем! Такая удача: жена уехала с дочкой. Такая возможность в следующий раз будет нескоро.

–Нет. Я не в том настроении, чтобы заниматься сборами, – она подумала о том, что оставаться дома тоже не лучший вариант, она просто закиснет дома, решилась. – Хорошо. Но давай поедем куда-нибудь поближе.

–Могу взять путевку в Подмосковье, в какой-нибудь санаторий. Знаю, есть один приличный пансионат, который находится в лесу. Тебя устроит такой вариант?

–Там будет много народу. Тебя обязательно кто-нибудь увидит, – схватилась она за спасательный круг. – А есть еще варианты?

–Запасной вариант – моя дача, – он ухмыльнулся. – Боишься за меня, моя куколка? Правильно, заботливая моя. Идеальный вариант. Можем даже поехать на такси, чтобы и шофер ничего не знал, а он будет рад выходным.

–Согласна.

Она просияла: не надо было особенно собираться, как в Париж, а просто надеть джинсы, майку, взять свитер на вечер, если будет прохладно.

–Ты едешь? – не поверил счастливый Егор Васильевич. – Ничего не бери, только для себя что-то нужное. О еде не волнуйся, это моя забота: накормлю лучше, чем во французском ресторане.

Пришлось звонить Марине, объяснять, что она уезжает в субботу, и их встреча отменяется. Марина посетовала на то, что у подруги семь пятниц на неделе, но Анастасия возразила ей, что в ее практике это первый раз, когда она отменила встречу. Марине пришлось согласиться.

Дом, который Егор Васильевич Черномазов называл дачей, больше походил на особняк: это было трехэтажное здание с башенками, обнесенное высоким кирпичным забором, с коваными воротами и проходной, где сидел охранник. В доме постоянно находилась, как объяснил Черномазов, супружеская чета, жена была горничной, и муж – садовником, проживали они тут же, во флигеле, который терялся за соснами и елками. Перед домом расстилалась зеленая лужайка с подстриженной травой.

Черномазов поцеловал Анастасию в щеку, оставил ее в доме отдыхать, дав ей возможность самой развлекать себя, и отправился заниматься шашлыками, что он никому не позволял делать – это была его дачная привилегия. Горничная тенью ходила по дому, сервировала огромный стол в такой же огромной комнате.

Анастасия походила по дому, как по музею, оглядев вычурную обстановку, вышла на улицу. Обошла вокруг дома, оглядев фонтаны, гроты, беседки, пруды с золотыми рыбками, прошлась между елок. Дышалось легко – она давно не была на природе и наслаждалась каждым глотком воздуха. Она стояла на мощеной дорожке между голубыми елями и внезапно подумала о том, что она здесь делает. Чужой дом, чужой сад. Чужой человек. Если бы здесь появился Вадим, она почувствовала бы себя по-другому. Как по-другому? Заволновалась, открыв для себя тайну. Что делать? Ехать в город? А что дальше? Вспомнила Егора Васильевича. Он переживет. Можно что-то придумать.

Анастасия вызвала такси и вышла за ворота. Удивленно посмотрел на нее охранник, но ничего не сказал. Настя усмехнулась, подумав: “Хорошая выучка”. Дорога была к дому одна, и Настя пошла навстречу машине. Сев в такси, позвонила Черномазову, объяснила свой отъезд, сославшись на плохое самочувствие. Тот ничего не понял, посетовал, что не подошла к нему, обиделся, но шашлык не бросил – не пропадать же добру!

В машине ехала молча, не поддержала разговор с таксистом, который задавал ей вопросы, не умолкая, рассказывала что-то. Анастасия не слышала его, дорога успокоила ее, но о сне не было и речи: она никогда не спала в машинах, даже если приходилось ехать очень долго, и она не была за рулем.

Такси подъехало к дому Марины. Почти бегом неслась Настя с одной мыслью увидеть подругу и рассказать ей о своем открытии.

Марина вышла навстречу Насте, заспанная, с растрепанными волосами.

–Светка уехала с классом на экскурсию, на какую-то страусиную ферму, а у Алексея аврал на работе, так что я решила отдохнуть в полном смысле этого слова. Чаю выпьешь?

–Да. И можешь покормить меня, не обижусь. Я сегодня лишила себя шашлыков.

–Променяла на мои бутерброды? – улыбнулась Марина. – Могла бы и мне привезти шашлычка. А то я сегодня ничего не готовила.

–Давай закажу. Сейчас нам доставят горячие шашлыки в лучшем виде. Зачем мне надо было сидеть на даче, когда я могу и здесь поесть? Это не проблема. Вопрос в другом.

–И в чем же?

У Анастасии горели глаза.

–Я ходила по чужой даче, нет, это была вилла с башнями, как и положено быть дому олигарха, и мне стало грустно, а потом стыдно, что я не на своем месте. Мне надо быть совсем в другом месте. С другим человеком. На другой даче. Пусть маленькой, с одной клумбой, с домом в одну комнату. Но там должен быть мой единственный, чтобы глаза в глаза, душа в душу.

Она вдруг запела не сильным, но красивым голосом.

–”Никто не знает, что мой дом летает, в нём орущие дети и плачущий пёс”. Эту песню любила Зоя, помню даже, что это песня Вероники Долиной, которая сама исполняла ее. А Зоя и мы с братом подпевали. Я не готова сейчас к такому дому, но когда-нибудь, он у меня будет, с орущими детьми. И обязательно заведу собаку. У меня будет счастливый дом и любящий, любимый муж.

–Я чего-то не знаю? – Марина серьезно и строго смотрела на Настю.

–Я безумно влюблена. Мне хочется бежать к нему, быть рядом. Мне не нужно никого. Сегодня я убежала от своего Егора, он был в прострации, когда я ему сказала, что уезжаю, ничего не понял, но, думаю, что наши встречи закончены. Он не прощает таких выходок. А по мне так все равно. Мне он не нужен.

–И это – тот подполковник? Я правильно угадала? Или ты встретила незнакомца, какого-нибудь супермена или мачо?

–Супермен. Мачо. Ты смеешься надо мной? Но ты права: это Вадим. Я как будто долго ехала, ничего не замечала, а сейчас вот вышла на незнакомой станции, но оказалось, что я приехала в родной город. Не в город своего детства, а в город своей мечты, неосознанной, неосязаемой, но живущей во мне, которая вдруг вырвалась на волю. Именно таким может быть город счастья.

–Прости, а он знает?

–Нет, конечно. Он еще не доехал до моего города.

–Так скажи ему, что любишь его.