Читать книгу Ящер - Галина Чередий - Страница 4

Лиза

– Слышь, а ты че, на полном серьезе в личные охранницы к Ящеру припёрлась или это у вас такие типа ролевые игры? – отправленный вон хамоватый охранник вернулся и попытался докопаться до меня с вопросами, но мне было вообще не до него.

Твою мать! Твою мать-твою же ж мать! Это же он! Он! Тот самый опер! Лебедев! Как же я сразу не вспомнила, еще когда Боев мне общие сведения по нему зачитывал. Столько лет прошло. Забыла. Забыла все. Старательно прям забывала, стирала все подчистую. Вот и не вспомнила, просто услышав фамилию. Не редкая же. Но вот только лицо его увидела (пусть в тот момент скорее уж морду опухшую с глубокого перепоя), и сразу узнала-вспомнила-скрутило. Да так мощно, что чудом не согнулась, и его краткое «присаживайтесь» пришлось дико кстати. Ноги-то внезапно держать отказались. Еще и голос. Тот же самый, что тянул из мерзкого марева, за который тогда держалась. И цеплялась в кошмарах после.

– Ты че, язык проглотила или гонора до хрена, чтобы со мной разговаривать? – бубнел за пределами моего сознания доставучий Артур.

И как же кстати Лебедев в ванную стремительно свалил! Я хоть справиться с собой смогла, позволив жутким воспоминаниям пронестись режущим в кровь и мясо стеклом сквозь разум, и обуздать реакцию тела. Ведь захотелось вдруг сжаться в этом кресле в трясущийся жалкий комок, закрываясь от фантомной обнаженности руками и ногами, а от нависающего над душой у*бана хамовитого охранника затошнило, и одновременно появился импульс схватить первое, что попадется, и *башить, вереща срывая горло, защищаясь.

Нет опасности сейчас, Ерохина. Этот черноволосый долбоящер совсем не один из тех ублюдков. Это – роскошный номер в гостинице, а не вонючий подвал, дверь не заперта, и в нее не войдут сейчас маслено ухмыляющиеся мрази.

Все случилось одиннадцать лет назад. До моего тринадцатилетия две недели оставались как раз. Я шла домой с бальных танцев. Пять вечера, светло, люди вокруг. Уже не первую неделю болтали о том, что в городе появилась банда охреневших насильников. Девчонок, молодых женщин похищали, кого из бара, кого просто на улице, по пути из магазина или с работы, а через два-три дня они возвращались. Живые, но кошмарно истерзанные, избитые, со следами долгого жесточайшего изнасилования, одурманенные какой-то пакостью и почти ничего не способные вспомнить, кроме бесконечного кошмара измывательств сквозь муть дурмана. И что, кажется, все насилие мучители снимали на камеру.

Наша преподавательница танцев сама настояла на том, чтобы перенести занятия на более раннее время, и мама нам с сестрой твердила каждое утро, чтобы мы и близко к себе никого не подпускали. Лучше убежать с визгом, прослыв чокнутыми, чем попасть в лапы подобных тварей, которых милиция что-то ловить не торопится. Ведь шептались, что число подвегшихся надругательствам пошло на десятки, а кое-кто не сумел пережить случившееся и попал в дурку или совершил суицид. Я мамины наставления помнила, домой шла без задержек, почти бежала, настороженно зыркая по сторонам, но от судьбы убежать таки не удалось. Все случилось настолько быстро и неожиданно, что я и пикнуть не успела.

Трое парней лет по восемнадцать вывернули из-за угла и пошли за мной, ускоряя шаг, перебрасываясь пошлыми комментариями насчет моей внешности и мерзко похахатывая. Я как раз за прошлое лето вымахала выше мамы и грудь стала расти, резко лифчик понадобился. Наплевав на все, я сорвалась на бег, стремясь побыстрее оторваться, и это легко удалось, они не рванули за мной. Обрадованная, я добежала до нашего проходного двора, оглянулась на них в последний раз, ведь до подъезда осталось метров двадцать и тут же буквально влетела в сильный захват чужих рук, а к лицу прижалась тряпка с чем-то вонючим. Сознание стало стремительно уплывать, руки-ноги обмякать, а мой гаснущий взгляд зацепился за идущих как раз мимо людей. Мужчина и женщина средних лет, я их лица запомнила необычайно отчетливо и именно они мне являлись потом в кошмарах особенно часто. Даже чаще, чем размытые рожи похитителей. Потому что эти двое видели, что происходит, но отвернулись и пошли быстрее прочь. И, как узнала позже, ни о чем не заявили, никому не рассказали.

Я ни читать, ни смотреть в кино детективы не люблю. Особенно про маньяков и похищения всякие. Там ведь в сюжете почти всегда есть та самая исключительная жертва, которую спасти успевают, а у меня каждый раз нудит все и снится поганое. Так вот, я оказалась такой вот жертвой, которую спасли в последний момент от самого худшего, и это было реальным чудом и случайностью. Случайностью, а не обязательным поворотом придуманного кем-то сюжета. Просто курсанты последнего курса школы милиции – будущие оперативники проводили тотальный опрос в том гаражном кооперативе по распоряжению начальства. Дело-то становилось все более резонансным, и на него бросили все силы, какие смогли найти. Просто им чего-то там почудилось подозрительным в красной девятке с пятью парнями, въезжающей на территорию. Просто они решили проследить за ними и проверить. Наитие, чуйка, стечение обстоятельств, которых могло и не случиться.

Долбаный кооператив был огромным, сотни гаражей, девятку они почти сразу потеряли из виду. Пока выяснили, чья она и где предположительно, а потом конкретно гараж владельца, пока добежали, меня уже спустили в подвал, где ублюдки и оборудовали звукоизолированную зону для своих скотских утех. Сотовых и в помине еще не было, подмогу не вызвать, оружия у курсантов тоже не было, дверь из толстого металла заперта. До сих пор не знаю, каким образом Лебедев и его напарник смогли ее открыть, но очнулась я уже у него на руках, когда он выносил меня наружу. Губы разбитые его совсем рядом, что-то успокоительное бормочут, и завернута я совершенно голая в его пиджак. Я сразу, вот прямо вдруг осознала, что в безопасности, тут же отключилась снова. Глаза его темно-серые, тревожно и сочувственно в мои всматривающиеся, запомнила и мгновенно сейчас узнала. Нельзя не узнать, ведь я таких больше никогда не видела. И чтобы смотрел кто-то на меня хоть раз вот так, как он тогда.

Мне повезло, да. Изнасиловать меня не успели, только содрали тряпки и избили, не стесняясь пинать в живот и вообще куда придется, потому как, чуток отдышавшись от отравы, я стала драться с ними отчаянно даже в полубеспамятстве. Придушили, оттаскали за волосы по бетонному полу, орали, что если сейчас не уймусь, они меня не отпустят, а отдадут толпе голодных гастарбайтеров. Выдохшуюся и оцепеневшую от ужаса, стали привязывать, лапая и глумясь, к железной койке, на которой до меня издевались еще почти над тридцатью девчонками. Потом начали подзуживать одного урода из своих опробовать меня первым, типа у него сегодня день рождения, и я – подарок. Он расстегнул штаны и стал наваливаться, и тут появились молодые опера.

– М? – отреагировала я все же бурчание охранника, впрочем не выныривая из воспоминаний.

– Я говорю, ты в курсе, что это не по понятиям чужую поляну топтать и дорогу людям переходить, кукла?

– Да пофиг, – огрызнулась, не вслушиваясь.

– Пофиг? Че, бесстрашная, да? А ты вообще в курсе, как шефа у нас за глаза зовут? Ящером, ясно! Сожрет кого угодно и глазом не моргнет.

– Я костлявая и невкусная.

Лебедев посвежевший чуток вышел из ванной и турнул снова Артура, а я смотрела на него и вспоминала.

Потом была больница, обследования, у меня диагностировали сотряс, перелом трех ребер, запястья, о десятках ушибов и ссадин можно и не упоминать. Несколько раз приходил опрашивать следак, который вел это дело, а вот Лебедева я больше не видела никогда. Навещать он меня не приходил, а когда вышла из больницы, то выяснилось, что их курс уже выпустился и разъехался. Адрес? Какой тебе адрес, девочка, домой иди, уроки делай, нечего людей занятых отвлекать.

Ну я и ушла и принялась забывать. И вот теперь сижу, смотрю, отвечаю на вопросы того самого Лебедева, какие-то слегка неуместные, чудится, и размышляю не спросить ли его впрямую – помнит ли он о той истории. Поблагодарить. А с другой стороны… Он и так поглядывает на меня свысока с явным сомнением в том, что я что-то там умею, еще и носом ткнул в неподготовленность с гардеробчиком, хотя по факту это не мой косяк же. Если напомню ему, то вообще стану в его глазах бывшей зашуганной жертвой, которую чуть по кругу не пустили. А кто у нас в стране жертвы изнасилований в глазах большинства? Правильно, дуры, которые сами нарвались, потому что опять же дуры безголовые. Проходили, знаем. Мне вон школу тогда пришлось сменить, хоть это не сильно-то помогло, пришлось вместо танцев идти учиться драться и хреначить в лоб за каждую сказанную гадость, а то и косой взгляд.

Нет, подожду я с откровениями и напоминаниями. Потом, когда Лебедев перестанет быть моим временным боссом. Вот тогда от души поблагодарю, как и хотела сделать одиннадцать лет назад.