Читать книгу Мистер и Миссис Фейк - Галина Чередий - Страница 4

– Спасибо Всевышнему за то, что у бедного Ронни есть ты, мой брутальный восхитительный Дизель! – тарахтел мне в ухо в своей обычной манере наш «отец родной и благодетель самоотверженный», по его собственному выражению, поправляя микрофон, приколотый к карману моей рубашки.

– Аллилуйя, – буркнул я. – Спасибо мне, что есть я у вас. Хотя сдается мне, что татуированная грудь Мелкого и крепкая задница Саважа привлекали тебя все это время больше, чем моя шрамированная рожа.

– Птенчик мой, не злись на папочку Ронни. Очаровательный Рик просто бесполезен для публичных выступлений, его клещами не оторвать от свалившихся на его голову божественно прекрасных блондинок, а великолепный мистер Доэрти… ох, великолепен, но невыносимый бука. Нет, ну хоть бы раз этот потрясающий мерзавец улыбнулся на камеру! Что там за улыбка! Миллионы женщин мигом бы обмочили трусишки от нее. Но этот жадина адресует их только нашей огненноволосой валькирии. Хотя тут я его, безусловно, понимаю.

– О том я и говорю, – я ехидно прищурился в ответ на виноватую и слегка заискивающаую улыбку продюсера. – О Дизеле вспомнили и вытащили из коробки, пересыпанной нафталином, всего лишь для съемок в рекламе гребаного моторного масла и вот теперь – когда тупо не на кого положиться, да, мистер Лоуренс?

– Ох, что-то меня прихватило… – театрально схватился за грудь этот клоун, но я только поцокал языком.

– Тц-тц-тц, дружище. Ни хренашечки у тебя не выйдет. Ты здоров настолько, что тебе запросто можно поручить организацию еще одной свадьбы года – и ты даже не запыхаешься.

– Дизель, миленький, ну что ты ломаешься, ну мы же все обсудили еще в офисе, – начал явно нервничать наш великий «начальник всех начал».

– Ну, ты меня так долго убеждал, что я такая же страстная творческая натура, как и ты, что я взял и убедился. А теперь передумал туда идти, – сложил я руки на груди, не сдвигаясь с места, несмотря на явные попытки Ронни отбуксировать меня в сторону выхода на сцену. – Мне не нравится тон помады этой ведущей. Он не в моде в этом сезоне и плохо будет гармонировать с моей коралловой рубашкой.

– Мой цыпленочек, хочешь, я переверну с ног на голову все гримерки, но найду тебе нужную рубашку? – оживился наш супермодник, от волнения даже не замечая, что я откровенно стебусь над ним.

– Белую, с кружевным жабо, – капризно надул я губы. – Хочу быть таким же шикарным, как и ты.

Лоуренс, выряженный именно в такое вот непотребство с кружавчиками, от изумления захлопал глазами. И я не выдержал, прыснул со смеху и хлопнул его по плечу.

– Ронни, дружище, да насрать мне на рубашку. Я же прикалываюсь.

– Салливан, я тебя убью, плохой, злой мальчишка. Я почти поверил! – он аж притопнул ногой от негодования.

– Приятель, все дело именно в этом – в достоверности изображаемых эмоций, – подмигнул я ему, уже практически разворачиваясь к выходу. Нет, ну сам же нам вечно мозги полощет на тему того, что все попадающее на камеру должно быть отыграно так, чтобы поверил самый привередливый зритель.

– Я уже не рад тому, что из меня вышел такой хороший учитель.

– Лучший, Ронни. Лучший, – показал я ему большой палец.

– Салливан, помни, я рядом и подстрахую, если что.

– Лоуренс, я давно уже большой мальчик, так что обойдусь без подстрахуя. У тебя, кстати, телефончик звонит. – Я увидел знак помощницы режиссера, и-и-и…

– И-и-и… мои дорогие зрительницы, сейчас к нам выйдет один из так волнующих тысячи женских (и не только) сердец «Адских механиков»! – донеслось до нас, и Ронни принялся настойчиво пихать меня в поясницу под свет прожекторов. – Встречайте: мистер Ронан Салливан, он же Дизель, горячий, как то самое кипящее масло на сковородках в аду!

– Давай, мой птенчик, и не вздумай там зажиматься! Заставь их всех хотеть тебя!

Я только фыркнул, выходя под камеры.

Меня не нужно упрашивать – купаться в женском обожании с определенного момента становится не просто стремлением, мечтой любого придурка с членом. Ну а с тех пор, как мою физиономию щедро «украсили» гребаные Скорпы, это стало определенного рода зависимостью, в дозе которой я остро нуждался. А стрематься камер я давно перестал. Когда ты почти полгода живешь под ними постоянно, и даже иногда подлавливают в весьма пикантные моменты, то просто забиваешь.

Темнокожая красотуля, ведущая шоу, с очень годной к употреблению задницей, как и было предварительно согласовано, засыпала меня вопросами о трудном детстве, о жизни у ма и па, о моей роли в работе нашего гаража. Я щедро улыбался на камеру и едва различимым с моего места типа случайно приглашенным зрителям, большинство среди которых составляли как раз девушки. Так что улыбки мои выходили абсолютно естественными. Раз уж на проекте нам приходится общаться в основном с мужиками, то хоть тут есть возможность пофлиртовать безнаказанно. И кто я такой, чтобы отказаться от шанса закадрить кого-то из цыпочек практически по указанию собственного же продюсера?

Я отшучивался, балагурил и чувствовал себя в своей стихии. Даже треклятый шрам, который так портил мне настроение при взгляде в зеркало, по совету стилиста слегка замаскированный якобы небрежной трехдневной щетиной, почти не был теперь виден. В общем, все шло довольно гладко, и я кайфовал от льющегося на меня со всех сторон женского внимания.

Ну и, естественно, под конец зашел базар и о моих многочисленных похождениях. Было оговорено сразу, что копаться в этом особо не станут, хотя как по мне, чего там стесняться? Я свободный любвеобильный парень, злостный *барь-романтик, как дразнили меня братья. Пофиг, пусть завидуют молча. Ну да, есть у меня склонность обставлять все красиво и западать на очередную чику прям вот сильно. Хоть и ненадолго. Но я же не критикую ни наших с ходу залипших в своих женщинах женатиков, ни остальных братьев, живущих по принципу «куда ночь, туда и сучка».

– А сейчас в нашей студии появится гостья, чьего появления явно не ожидает мистер Салливан, – оскалилась ведущая как-то подозрительно ехидно.

Чё за ху… моторня? Такого в сценарии точно не…

– Встречайте Элизабет Хейти, прекрасную молодую женщину, которая утверждает, что мистер Салливан коварно соблазнил, а затем безжалостно ее бросил! Несчастная, поверив его обещаниям, ушла от мужа, и вот результат – идеальный брак разрушен, а обманутая девушка лишилась всего!

– Какого х… поршня! – рявкнул я, приподнимаясь. – Это ложь!

– Мерзавец! Подлец! – едва влетев в студию, смутно знакомая девица хищной птицей кинулась на меня, выставив перед собой свои сверкающие стразами ногти, но секьюрити оперативно перехватил ее и усадил на голубой диван напротив, что, однако, ее не заткнуло. – Ты разрушил мою жизнь! Разбил сердце и семью! Я теперь в глубочайшей депрессии! Обманщик!

– Да в чем я тебя обманул-то?! – охренел я, судорожно вспоминая, где я мог пересечься с этой бешеной сучкой.

Черт! – чуть не хлопнул себя по лбу. Вспомнил.

Соблазнил, коварно, ага. Еще летом, до всей этой кутерьмы с конкретным наездом Скорпов и началом нашего проекта, который мы замутили для защиты от нападков конкурентов, я завалился в какой-то новый клубешник. И эта обиженка сама склеила меня, да так рьяно взялась за дело, что запустила загребущую ручонку мне в штаны прямо на танцполе, а первый раз отсосала в своей же тачке на парковке, не став и отъезжать от кишащего народом заведения. Оттуда мы сразу двинули в мотель и двое суток не вылезали из постели. Братья мне навтыкали тогда от души за то, что потерялся с радара. Потом мы встречались еще неделю, до того момента, как не выяснилось, что птичка-то замужняя. И да, позже она еще подкатывала ко мне, но на х*й мне такое надо. Я себе карму портить, наставляя какому-то бедолаге рога, не готов. Она ведь, как всем известно, сука и обязательно однажды воткнет эти самые рога тебе в задницу и увенчает твою же башку тогда, когда это будет больнее всего.

– То есть вы утверждаете, мистер Салливан, что не состояли в связи с миссис Хэйти? – запрыгала от нетерпения ведущая, зыркая явно предвкушающе и недобро. Надо же, а еще минут десять назад я размышлял над тем, что вдул бы ей.

– Состоял, но она даже не упомянула о том…

– Состояли, значит, – не дала мне закончить стервозина. – А по чьей инициативе произошел разрыв?

– По моей, но я из принципа не встречаюсь с за…

– У-у-у-у-у-у! – дружно осуждающе взвыли в зале, а «коварно соблазненная» зашлась в новых «вот, он и не отрицает» воплях, переходя на театральные рыдания.

– Выходит, информация верна, и вы не только беспечно разрушили крепкую семью, но и без зазрения совести бросили доверившуюся вам всей душой несчастную женщину!

– Никакая она не несчастная! Да она сама запрыгнула на меня! И кто я такой, чтобы отказать в удовольствии нуждающейся в ласке э-э-э… даме?

Публика засвистела и затопала ногами.

– Как это по-мужски – мимоходом оскорбить совращенную женщину, но при этом не забыть выставить себя в выигрышном свете! – стала в эффектную позу ведущая. – До каких пор мы будем допускать подобное отношение к себе? Разве то, что парень красив, как бог, дает ему право поступать так с девушками?

Не пытайся подмазаться, детка. Мне твои завуалированные комплименты теперь на хрен не сдались. После такой-то подставы!

– Не-е-ет! – завопили особо буйные девицы.

– Вы ненормальные! Дизель, я люблю тебя! Возьми меня и обращайся как хочешь! – заверещал кто-то в дальних рядах зрителей.

– Да какое там удовольствие? – взвизгнула пуще прежнего обманщица. – Красивое мужское тело еще не гарант того, что в постели будет хорошо!

– А чего же ты тогда бросила мужа? – разозлился окончательно на противоречащую себе же девицу. – Раз со мной было так плохо?

– Рон! Она все врет! Я! Я знаю, что с тобой хорошо! – еще один вопль с галерки.

Да откуда вы все взялись на мою голову?

– Скажите, мистер Салливан, а ваш шрам, случайно, не подарок от очередной поклонницы вашей красоты? – подлила масла в и так бушующий вокруг меня скандал ведущая. – Или это сдача от какого-то обманутого мужа? Или самой обманутой красотки? Вот эта, к примеру, оставила на память о себе какие-либо знаки на вашем прекрасном теле, мистер Салливан? Внимание на экран!

В студии мгновенно установилась напряженная, какая-то звенящая тишина, нарушаемая лишь сладкими гортанными стонами женщины.

Не веря своим ушам, я уставился на монитор, на котором та самая зажигалочка Кэтрин с запрокинутой головой и одной ногой, закинутой мне на поясницу, ерзала на моей руке у стенки чертова бара! А я при этом – дурень, поскакавший на поводу своего нижнего жеребчика – не то что целовал, а пожирал ее. Бл*дь, ну какая же горячая дьяволица! А ведь я поверил, что понравился ей. Что все случившееся между нами было искренним и честным – да, просто секс, и никаких обязательств. Но зато какой ох*енный секс! А она, значит, на работе была, да? На секретном, сука, задании от редакции? Теперь-то я понимаю, почему она меня так нарочито «не узнала» и почему удрала утром пораньше.

Ну какой же я дурень!

И сколько же огребу снова от братцев моих!

– Дизель! Я хочу от тебя ребенка!

– Кастрировать мерзавца, обманывающего честных женщин!

– Себя кастрируй, урод!

– Я подам на тебя в суд! За дискриминацию по гендерному признаку…

На трибунках среди приглашенных началась какая-то дикая свалка – девушки таскали друг друга за волосы, размахивали сумочками, что-то неразборчиво визжали, а самые рьяные пытались прорваться через жидкий строй пока еще держащих оборону секьюрити.

– Да пошли вы все! – рявкнул я в эту бешеную бабью банду. – Я не намерен участвовать в цирке, где мне и слова сказать не дают!

И свалил оттуда, под гвалт и улюлюканьем чокнутых сучек, срывая на ходу закрепленную аппаратуру.

Ну, Ронни! Ну, парень, держись! Такой эпичной подставы я тебе не прощу!

А эту засланную красотку – вот чуял же печенкой после ее пожелания на зеркале, что добром та ночь не кончится – лично найду и придушу. Вот придушу, ей-богу!

Но сперва отшлепаю.