Я до сих пор играю в куклы…

Оглавление

Галина Чернышова. Я до сих пор играю в куклы…

Я до сих пор играю в куклы…

Август. Пруд

Ну, полно кукситься…

Всё глубже строчки о тебе и меланхолии…

Нет, не про осень. Другое начало

В стороне держаться не получится…

Съедает день чернильница покоя…

Режим осёдлый

Перепадёт нам стылости да хмурости…

Не осталось мудрости, совсем не осталось…

Кому чего, а мне бы слов попроще…

Ущербная чашка и месяц ущербный…

И этот солнечный костёр…

Послышится дождливый говорок…

Приглядишься – город за туманом…

Мир отчаян, когда за двадцать…

Сомнение в смятеньи снеговом…

Ноябрь. Туман. Уныло и банально

И будь что будет

На выдохе

Говоришь – для народа попроще?

И тает речь

На перегоне

Этот город устал

Хлебнёшь тоски шопеновских красот…

Cбудусь где-то…

Расслабься. Погрейся неспешно

От дома до работы и назад…

Ностальгия, ностальгия… поток

Не хватает места между строк…

Избыток осени, вина, тоскливых зрелищ…

Возможен сон, но отгремевший день…

Отдать тоску за тридевять земель…

Говорить с тобой о всякой всячине…

Надо бы тепла

Так не бывает, чтобы всё и сразу

Выходи посмотреть на зарю…

Пыхтит состав

Всё пройдёт, и тяготы отступят…

Встать и побежать

Если не о личном – просто здравствуй…

О том и речь…

Попробуй тишину не расплескать…

Всё будет так, как скажешь, мон ами

Неразборчивый шум в редколесье…

Провинция. Июнь

Банально скажешь значит, не судьба!

Перебираю дни, часы…

Цирк не уехал

Закрытый день. Окно открыто. Вечер

Перешептать дрожащую листву…

О вечном…

Как будто все под богом…

Не раскатывай губу на это лето

Разбавить неразбавленный июнь…

Не соврать по раннему утру…

Оглянусь…

Где сладкая тоска в моей груди…

Ни сном и ни духом

Разбитый май, погода разбитная…

Ты хороша…

В пространных фразах…

К каким чертям слинять с подводной лодки…

Какой-то хочется эстетики…

Договорю. Уйду. Оставлю свет

Не отпускай. Не прерывай строку…

В холодный день по-тёплому взгрустни…

Этот стан блажной свободы

Достала вёсенность – красава

В Гиперборею

Эпизодично всё, мой друг

Вот осенит любви знамением…

Найдёшь себя и сплюнешь за плечо…

Ниочёмное

Прими всерьёз далёкую меня…

Не кажется, а точно – жизнь летит…

Ты здесь. И я на здешнем говорю…

Растрескался фарфор в потасканном шкафу

Мой друг! Мы на земле обетованной…

Про душу. Что разбередить легко

Намёк на старость – тонкий и седой…

Чадит, чадит старуха Осень…

Выживший день на закатной алеет полоске…

Не пахнут дни

Приблизительное

По верху шумно поток

Бесцеремонно, нежно… и нелепо

Приди. Уйди. Запутайся в моменте

День. Весна, как вынос мозга

То снег, то дождь…

«Прозреть строкой, не прозревая звуком…»

Вдыхаешь шум разборок городских

Всё, как обычно

Мудренеет утро после вечера

Достать весну щенячьим – боже мой!

С каких иллюзий жизни без тоски…

Мурлычет кот, расслабленный до точки…

Трамваю

Не ровен час. Не найден толк

Остановитесь

«Земля идёт. А может быть, летит…»

У обещаний

Вот если понесёт – так понесёт

В переходе на летнее время

Переупрямить – с жаром, не щадя…

Ты хочешь выпить, я – допеть

Видно, музы пошли не те

Холод. Крошки. Птичьи дрязги

В обветренные дали волочить…

Буду примерной девочкой

Разбитый звон трамвайного кольца…

Что ты ржёшь, мой конь тоскливый?

Молчание всегда о золотом

Лицо попроще – раз идёшь в народ

Забуду вещи. Выйду из себя

Резано. Рвано. Колото

Тоска. Ноябрь. Смирение. Тоска

Набиваешь руку

Час пик. Рассыпанные лица…

Проснусь, разбуженная поездом

Вижу святое место – оно пустое

Лето сомнений

Стоишь такой немой и пустотелый…

Ой ты гой еси, сторонка поэтская…

Дождь штрихует сикось-накось

Налёт философской ироничности

Ты хотела войны

Почти июль. И нечего менять

Не от мира сего

Держись себя, зимы и доброй ночи

Меня ещё хватает на весну

Неустанно

Я буду проще

Душили музыку машины, проезжая

По ком звонит трамваев дребедень

Кто одарил меня филологически…

Распрекрасное далёко

Бабай втихомолку

Строчил по рельсам

Что-то с памятью

Не держите

Вине – вино

Отрывок из книги

А знаешь, я до сих пор играю в куклы. Одна из них – в платочке, легкодоступна. Всегда на полочке подсознания – замурзанная до жути от частого докапывания до сути. Чем извожу себя? Пытаюсь не жить узелками, что в косах её, распутывая их снами, часто вспоминаю события из прошлого – там разное, но почему-то меньше хорошего. Вдыхаю полынный запах ветхого наряда, страдаю, и знаешь, я этому совсем не рада. Просто настойчиво до безумия расплетаю косы чернявые, особенно в полнолуние, оборачиваясь печалью лунного бога. Ты в это время меня просто не трогай. Заново косы затяну бугорками и на время забуду, ведь кукла того, что сбылось, неподсудна.

Ещё одна милая фигурка – в фаворе, всё время со мной, вечно плавает в моём море, которое отзывается на повседневное, течением слёз наполняясь. Иногда настоящее сгинет в глубине души теряясь, и снова на берег – просушит кукла одежду – и вот я как все. Тащу на себе равнодушно как прежде дел ворох серый на пару с сухою куклой. Тело её всегда чисто вымыто морем души моей хрупкой.

.....

А третью… Вымаливаю у справедливого бога – дай, боже, мне её хотя бы потрогать. Локоны куклы той светлые, надеждой позолоченные, её одеяние – чистое, никакой болью не загрязнённое. Играй с ней, боже, поосторожней, пусть будет у будущего моего меньше дорог тревожных. Пусть впереди будет всё, но больше хорошего.

Рассыпется в небе звёздное крошево, и там, где скрывается рай за воротами, куклы поют симфонию нотами жизни моей, а ты, боже, послушай то трио – ансамбль их звучит совсем не фальшиво, так же и я жить стараюсь, играя в куклы…

.....