Читать книгу Айшет. Магия чувств - Галина Гончарова - Страница 2

Корс уже выздоровел окончательно и вовсю помогал лекарям. Сортировал травы, благо и он, и я их с детства знаем, в лесу жили. Выносил судна, мыл их… работа привычная.

И – удача.

Я застала у него госпожу Ветану с сыном.

– Ваша светлость, – поклонилась я.

– Рада видеть вас, госпожа Истар.

Герцогиня была спокойна и приветлива. Она не лгала.

Она действительно хорошо ко мне относится, она рада, что спасли Корса, а потому заслужила искреннюю благодарность и приязнь.

– Ваша светлость, примите, не побрезгуйте? Вам и вашему сыну.

Два свертка достать из сумки несложно.

– Ах-х! Какая прелесть! Томми, ты погляди! Это нечто восхитительное!

Герцогиня искренне восхитилась.

Она черноволосая, с серыми глазами, и для нее я расшила комплект. Кошелек, перчатки, пояс. Черная кожа, серебристый морозный узор на окне зимней ночью…

Для ее сына – языки огня. Также перчатки, ремень, кошелек. Кожа тоже черная, но смотрится это совсем иначе.

У герцогини комплект изящный, небольшого размера, у мальчика чуть погрубее, но все равно ничего подобного в Алетаре не делают.

Мой подарок нравится, я это почувствовала и пару секунд жмурилась от удовольствия. Просто поток тепла шел от этих двоих… от магов чувства – сильнее?

Забавно.

– Это вы сами расшивали, Шайна? Какое чудо!

– Да, ваша светлость. Сама.

– Потрясающе…

Я почти увидела, как ее светлость вспыхнула неким озарением, словно только что ей в голову пришла интересная идея.

– Шайна, скажите, а перевязь вы расшить сможете? Вот так же. Пояс, перевязь, перчатки?

– Могу, – кивнула я. – А еще можно отвороты у сапог и куртку, к примеру. Или плащ.

Герцогиня улыбнулась, глядя на сына.

– Куртку – обязательно. Знаете что, приезжайте к нам… через три дня? Я пришлю карету. Вечером приедете, посидим, посмотрим, что хотят заказать мужчины, и я определюсь, что я хочу. Вы берете заказы?

– Беру. Только не обещаю, что быстро выполню. На это время нужно, а у меня еще работа есть.

– Нам не срочно – как сделаете, а заплачу я по-честному, не обижу, – махнула рукой герцогиня.

– Я вам уже за Корса обязана.

– А это уже моя работа.

Герцогиня засмеялась, и я поняла, что она совсем молодая, наверное, младше мамы.

Мама…

Грусть полоснула резко, остро, словно ножом по сердцу. Что-то с ними? Где она? Где отец? Когда они нас найдут?

Я старалась не показать виду, но герцогиня что-то заметила. Не спросила, посмотрела вопросительно. Я уже знала, здесь так принято. Не расспрашивай, не лезь в душу. Если у человека проблемы – он сам расскажет, сам попросит помочь. Тогда и поможешь.

А чтобы идти и жаловаться, ходить и ныть… такого не бывает. А если и случается, народ это молчаливо не одобряет.

Так что я честь по чести забрала Корса из лечебницы, попрощалась с герцогиней, и мы отправились домой.

И вечером у нас с братом разгорелся скандал. Причем по удивительному поводу – брату не нравится моя работа. Ну интересный вопрос! А слепнуть над вышивкой – лучше? Сопля!

Но наскакивал Корс как взрослый.

И с ума я сошла, и опасно это, и ни к чему такое женщине, грязное это дело…

– Корс, ты чего распетушился?

– Моя сестра работает расследователем! Бегает, людей… людей…

– Что – людей? – медовым тоном поинтересовалась я. – Расспрашиваю? А когда тебе надо было, так смолчал? Думаешь, другим легче в этой жизни, или приятнее, или у тебя – беды, а у них – прогулки под солнышком? Вот уж не так!

– Шань, это же опасно!

– Чего тут опасного? Вот стражникам опасно, а я при чем?

– А ты сама сказала – и ноги расследователю переломали.

– Вышиваю я руками, болтаю языком. Есть проблемы?

– Шанька!!! – взвился Корс.

Кто бы знал, каких мне усилий стоило не прочитать его мысли! Но я себе обещала. Должны быть какие-то границы.

– Еще раз спрашиваю: ты чего раскипятился? Нам гражданство Алетара позарез нужно, три года отработаю и получу его. Хорошо, если нас завтра родители найдут…

– А если… Шань, а если не найдут?

Голос Корса дрогнул, изломался… Как же ему страшно. Как жутко от осознания своего одиночества в этом мире. Понятно, он за меня боится, мы друг у друга одни. Здесь и сейчас мы одни против всего мира.

Я обняла братика за плечи, прижала к себе, погладила по волосам.

– Не бойся, мелкий. Я еще всех переживу.

Мелкий хлюпнул носом и прижался ко мне покрепче.

– Мне страшно, Шань. Мне так страшно…

Этой ночью мы спали в одной кровати. И я шептала брату, что работать надо. Расследователи работают на короля, а он о своих людях заботится. А если чем отличусь, так и король меня заметит, и награду можно будет попросить. И родителей найдем, если Корона поможет. Это у нас сил нет, а у короля Раденора – есть. Мы справимся, обязательно справимся.

* * *

Следующее задание.

Кто-то ворует. Семья у кожевника большая: сам, четверо сыновей, да жены, да их дети, а вот поди ж ты, завелась паршивая овца.

Неясно кто, но ясно, что свой. Слуг два раза меняли, а все бесполезно, продолжается потрава. То выручки в шкатулке недосчитаются, то вилок серебряных меньше окажется, то подсвечник пропадет. И ведь по-умному шкодит, берет не много, а ровно столько, чтобы не попасться на месте.

Кожевник скрипнул зубами, понял, что не выследит вора, да и пришел к господину Каллену.

Я оказалась третьей из расследователей, которых послали на это дело. А то ж!

Восемнадцать взрослых, да детей еще семь штук – с ума сойдешь. Бедняги выли и дело вести отказывались. Протоколов была уже куча, а толку никакого. Никто ничего не видел, не знает, не думает…

Кожевник Айлат, когда я вошла, как раз сидел у господина Каллена.

– Добрый день, господа.

Да, так на меня давно не смотрели, с таким искренним удивлением.

– И это ваш расследователь?

Господин Каллен хитро улыбнулся.

– А что вам не нравится, господин? Шайна девушка неглупая, уже три дела успешно провела, я ею доволен. А что серьезно не выглядит, так и неплохо, пусть люди думают, что это такая куколка, по знакомству…

Я тихо зашипела.

И ведь думают. Наверняка так и думают, это в голове у начальника на поверхности. Вот сволочи!

– Может быть, господин Геран продолжит мое дело?

Господин Каллен покачал головой.

– Если госпожа Истар вас не устраивает…

Кожевник махнул рукой, с видом – сгорел сарай, гори и баня. Издевайтесь надо мной, мучайте, подсовывайте мне сопливых девчонок… на то и власть, чтоб куражиться всласть!

Светлый вам за меня еще отомстит!

– Госпожа Истар, когда вы отправитесь к господину Айлату?

– Хоть бы и прямо сейчас, – пожала я плечами. Чего тянуть?

– Протоколы не посмотрите?

– Зачем? – опять удивилась я. – Если вы ничего полезного там не нашли, так я и подавно не найду.

Господин Каллен ожег меня злым взглядом, но возражать не стал. И правильно. Нечего на меня все самое сложное сваливать, была б я обычной девушкой, волком бы выла и прочь бежала от такой-то радости. Он это знает, я это знаю…

– Я, с вашего позволения, с господином Айлатом поеду, с ним и поговорим по дороге.

– Я пешком пришел, – прогудел кожевник.

– А и не страшно. Чай, не высокородная, чтобы ноги бить побрезговать. Прогуляюсь.

– Далеко идти, – сделал последнюю попытку кожевник. Но получил только взмах рукой.

– Раньше выйдем – раньше придем. Пойдемте?

– Пойдемте, госпожа, – сдался кожевник. И мы вышли за дверь.

* * *

Сложно ли разговорить человека, которому ты не нравишься?

Да не особенно, правда, не факт, что ты услышишь о себе что-то хорошее. Я и не услышала.

Малолетка, соплячка, мелочь мокроносая… дело житейское. Я кивала, поддакивала и строила несчастные глазки. И через полчаса господин Айлат смягчился. Подозвал извозчика и принялся ворчать уже на мое начальство. И такие они, и сякие, и девчонку послали, нет бы самим разобраться, так на малявку сваливают. Небось чужой-то загривок от оплеух меньше болит.

В последнем я с ним была полностью согласна.

Слово за слово, и следующие полчаса, пока мы ехали к кожевенной мастерской, господин Айлат жаловался на неведомого пакостника. Это куда ж годится – в своем-то дому да гадить? Даже птица хвост из гнезда выставляет, а тут завелась тварь.

Да завелась-то одна, а подозревать всех приходится. Куда это годится – родным не доверять? Ужас! Кошмар! Миротрясение основ!

Я поддакивала и понимала, что кожевник действительно огорчен и расстроен, никого точно не подозревает, а как с этим жить – непонятно. Но тяжко.

К концу поездки мы договорились до того, что меня кормить надо. А то расследователя из меня путного не выйдет, переломлюсь, коли рядом кто чихнет. Так что начнем мы расследование просто.

Сначала я сяду в гостиной, там меня будут кормить, ну и домочадцы будут туда приходить по очереди. А я уж буду их допрашивать в свое удовольствие.

Так мы и поступили.

* * *

Съесть все, что мне подали, я бы и за год не смогла. Но мидии в винном соусе были безумно вкусными. И печеные крабы тоже. А хлеб вообще чудо.

Угощение радовало, а вот люди относились ко мне откровенно враждебно. И просидела я у кожевника до позднего-позднего вечера.

Зато и воров нашла.

Их было двое.

История получилась гадкая и пакостная. Наверное, потому, что в ней был замешан ребенок. Четвертый внук кожевника связался с дурной компанией. Как это происходит – сначала мы тебя угостили, а теперь ты нас угости. Всех.

Не хочешь?

А помнишь, как мы на рынке булки воровали?

Как известно, где булки, там и все остальное. Мальчишка начал тащить из дома вещи… и за этим неблагородным делом его поймала одна из теток. Жена младшего сына.

Ей тоже нужны были деньги, по схожим причинам. Любовники – это штука затратная, а уж когда любовник – конкурент…

Узнал бы муж – убил бы.

Ладно, не убил бы и не убьет, но правде жизни поучит. А не наставляй мужу рога и не будешь сырую картошку к бланшу прикладывать. Так-то…

Потому и вычислить воришку не могли, что шкодили двое и в разное время.

Осталось совсем немного – рассказать об этом кожевнику и добраться до дома.

С первым я справилась без труда, показала протоколы, намекнула, у кого спрашивать надо за пропавшие вещи. И даже адрес скупщика назвала. И ребят из дурной компании перечислила, и любовника назвала.

Господин Айлат послушал и кивнул.

– Начальству доложите?

– Завтра и доложу.

– Это правильно. Однако ж… ваши ребята сколько возились, и ничего, а вы за один раз и справились?

Я развела руками.

– Не просто так меня к вам господин Каллен послал.

– Я уж вижу. Спасибо вам, госпожа.

Я ответила улыбкой.

– Может, я для вас чего сделать смогу? Может, вам кожа нужна?

Я покачала головой. Нет, не нужна…

– Мне Корона зарплату платит за эти дела. Вот разве что домой меня доставите? Где я сейчас извозчика найду?

– Это запросто. Сейчас повозку заложить прикажу…

Господин Айлат вышел и принялся звать конюха – одного из сыновей. А как в таком хозяйстве да без лошадей? На себе-то кожи не потаскаешь, они тяжелые…

Доставили меня домой честь по чести, в возке. А что в него еще корзину с разными вкусностями для меня поставили…

А это не благодарность.

Я, пока бегала, брату ничего приготовить не успела, вот обо мне и позаботились. О нас.

Но как ни успокаивай свою совесть, а халява впрок не пошла. Корс так обожрался мидиями, что потом всю ночь бегал на двор, размышлять о вечном и чистом, перевел все лопухи и возненавидел мою работу еще больше. Мало того что за сестру переживает, так еще и самого травят.

Гады!

* * *

Нельзя сказать, что господин Каллен был в восторге. Но что мне до его возмущений?

– Шайна, тебя никуда послать нельзя! Сразу приносишь протоколы, а там… остается только стражу посылать. С тобой их, что ли, отправлять? Сразу, чтоб дважды не ездить?

Я развела руками. Мол, виноватая, господин начальник. Не знаю в чем, но спорить не буду. Это все я.

– Ладно. Тогда бери следующее дело. И учти, оно сложное.

Я пожала плечами. Можно подумать, мне другие достаются.

А рассматривать это следует так: господин Каллен формально отказать мне не мог, я грамотна, я отвечаю почти всем условиям, а что девушка… ну, бывают у людей недостатки и похуже. Напрямую отказать он не мог, а выжить…

Подсунул сложное дело – я справилась.

Подсунул дело еще сложнее – опять справилась.

Я искренне боялась, что это так и будет продолжаться, по нарастающей, пока кто-то из нас двоих не сдастся. Интересно, надолго хватит господина Каллена?

За себя я не волновалась.

– Спасибо. Где я могу почитать, у вас?

Господин Каллен покривился и махнул рукой:

– Идем.

Я послушно направилась за ним. Хоть коробку бы у меня забрал, рыцарь. Куда там, топаешь, ног не видишь…

Дорога окончилась в небольшой комнате, в которой стояло несколько столов… ага, четыре стола. К одному из них меня и подвел господин Каллен.

– Теперь это твое место. Чтоб не дома писать протоколы, ясно?

– Да, господин Каллен.

Я с облегчением сгрузила коробку на стол и огляделась по сторонам. М-да, а местным обитателям я уже не нравлюсь.

Трое мужчин, вставших с нашим появлением, смотрели весьма и весьма недовольно. Господин Каллен – с предвкушением, и мысли у него на поверхности плавали гаденькие такие…

Начнет возмущаться? Попросит другую комнату? Закатит истерику?

Он уже знал, что мне скажет, заготовив свою отповедь для каждого случая. И по капризным девчонкам пройдется, и по сопливым недоучкам, которым опыт перенимать надо… Но от меня утрется он, человек непорядочный!

Я мило улыбнулась.

– Господин Каллен, я вам так благодарна! Чудесная комната! И стол великолепный! А эти милые молодые люди с радостью помогут мне навести здесь порядок, правда?

Молодые люди, самый младший из которых был старше меня лет на десять, глядели недовольными глазами. Они точно не собирались мне ни в чем помогать.

Наивные…

Я улыбалась как ни в чем не бывало.

– Гхм! – прокашлялся господин Каллен. – Ребята, это Шайна Истар, она у нас будет работать. Уже работает. Девочку мне не обижать. Шайна, это Ирек Аран, Барсет Кареш и Лорн Годор. Будьте знакомы. Осваивайся.

И улетучился.

Гад он все-таки. И я ему не нравлюсь. Ну и пусть – всем мила не будешь. Я пожала плечами и открыла ящик стола. И извлекла из него здоровущие панталоны, в которые две меня поместились бы. Тонкие, батистовые, с вышитыми цветочками.

Подняла глаза на мужчин.

Те так же стояли и смотрели, уже выжидающе. Ну и что ты сделаешь, сопля?

Я не стала их разочаровывать.

– Мальчики, это чье?

«Мальчики» переглянулись и стали приближаться ко мне. Наверное, надеялись, что я хотя бы занервничаю. Как же…

У них все мысли были на поверхности. Они возмущались несправедливостью начальства, я им не нравилась, и они хотели надо мной поиздеваться. Слезы им вполне подошли бы. Но не что-то серьезнее, все же подонков на этой службе не держали.

– А ты примерь, киса? – предложил, кажется, Барсет.

– Дожив до тридцати лет, ты не можешь сравнить дамские размеры? – удивилась я. – Ясно же, что это не на такую, как я, а на кого-то покрупнее? Точно не ваше?

– А у тебя панталончики с вышивкой? – вкрадчивым тоном поинтересовался Лорн.

– Да, – мило улыбнулась я. – С анютиными глазками.

Мужчина подавился воздухом и отстал. Ага, а не надо при виде «моих» панталон вспоминать те, что вчера с любовницы стаскивал.

– Покажешь? – перехватил инициативу Ирек.

Я хмыкнула.

– Дослужишься до начальства – покажу. А до той поры можешь не рассчитывать.

– А обычные расследователи тебе уже и не хороши будут? – «обиделся» Ирек.

– Обычные-то ладно. А вот господин Каллен сказал, что ты четыре дела ему сдать не можешь, – хмыкнула я. – Месяц тянешь.

– И не четыре, а всего два, – обиделся Ирек уже всерьез.

– И одного много. Значит, так, я в гадюшнике сидеть не собираюсь. Где у вас ведра и тряпки?

– Так ты уборку сделать хочешь? Это правильно…

Мужчины переглянулись. Ну да, в их понимании, раз я сюда пришла, то теперь буду убирать комнату, а заодно могу кормить их и выслушивать пошлые шуточки. Вот радость-то!

– Господа, вы меня не услышали, – я повысила голос, чуть-чуть, чтобы слышно было и в коридоре. Там явно кто-то был, из-за двери аж сочилось желтоватое любопытство с оранжевыми искрами. – Либо мы убираемся все вместе, либо не обессудьте.

Мужчины пожали плечами.

– Ведра в кладовке, там же тряпки, – обронил Барсет. – Кладовка – вторая дверь налево.

– А вы мне помочь не хотите? – еще раз уточнила я.

Ответом мне были три удивленных мужских взгляда. Помочь? Зачем? Уборка – бабье дело, это всем ясно! Ну ладно, сами напросились.

Следующий час я работала.

Выгрузила из ящиков стола весь хлам, дочиста отмыла стол, пятачок вокруг него, и ладно уж – окно рядом, а то сквозь него уже свет не проникает.

Потом отнесла все в кладовку и уселась разбирать бумаги, наплевав на мужские взгляды. Что нас ждет в этот раз?

Явление призрака?

* * *

В призраков я верила. Это, конечно, бывает…

Вот и к господину Акселю, между прочим, богатому купцу, начал являться призрак покойной жены. Стыдит, ругается, а потом пропадает. Бедняга спать не может, жрать не может, нужду справлять не может… одним словом – горе у человека, беда.

Ладно – сходим, побеседуем.

У меня был только один вопрос – почему господин Аксель обратился к нам? Обычно это дело магов, желательно – некромантов. Что, нет таких в Раденоре?

Позвольте вам не поверить!

Есть такие. Вся королевская семья… ладно, для купца это не тот уровень, чтобы вот так запросто к королю ломиться. Но ведь и другие маги есть? Чтобы поговорить с призраками, нужна только магическая сила: это хоть маг воды, хоть маг земли, хоть кто сойдет.

Что такое призрак? Или правильнее спросить – кто это?

Душа умершего человека, которая не может упокоиться. Что-то ее держит здесь, какой-то якорь. Разрушь якорь – и призрак уйдет.

Иногда с ними можно поговорить. Да чаще всего – можно. Призракам здесь тоже не слишком сладко, вот они и стараются донести до людей свою проблему. Чтобы уйти спокойно и без боли.

Я проглядывала протоколы… придворный маг? Ренар Дирот?

Интересно…

Магии не обнаружено? Призрака нет?

Я прикусила ноготь на большом пальце.

Что мы имеем? Есть богатый купец, которого кто-то пугает призраком? Однозначно надо разобраться.

Я сложила протоколы в коробку и отправилась к купцу. Вот в такие минуты я понимаю, что мой дар – не зря. Если применять талант на пользу людям… А тут наглость какая! Доводить живого человека до смерти, используя мертвого.

Доберусь я до умника, который это придумал, и будет ему весело и интересно. Люблю я раденорское правосудие!

* * *

Господин Каллен заглянул в комнату ровно через два часа. Расследователи все еще обсуждали новенькую, вместо того чтобы работать. Но это-то ладно.

Возмутило господина Каллена нечто другое.

– И что тут происходит?

Расследователи дружно показали на протоколы, которые перебеляли начисто.

– Это-то я вижу. Я вот об этом…

Мужчины присмотрелись – и дружно обругали Шайну.

Клятая девчонка отскребла все дочиста – только на своей четвертушке комнаты. И остальные три четверти, с паутиной по углам, мухами в этой паутине, изрядно загаженными столами… уборщица-то здесь бывала, но именно что бывала. Убирала она с этакой аристократической небрежностью, полагая, что если пыли от двери не видно, она и не считается.

Пришлось беднягам браться за тряпки и ведра и отдраивать остальные три четверти комнаты.

Стоит ли говорить, что любви к новенькой им это не прибавило?

* * *

Дом господина Акселя, даром что в Зеленом городе, мне очень понравился. Весь в зелени, весь в плюще. И сам господин Аксель, к которому меня провел невозмутимый дворецкий, – тоже понравился.

Сидит за громадным письменным столом этакий невысокий сухощавый старичок, разбирает бумаги, что-то зачеркивает на большом листе, некоторые свитки откладывает в сторону, а какие-то бумаги сразу отправляются в мусор, видно – работает, а не ворон считает.

– Госпожа Истар к господину Акселю, – провозгласил дворецкий и прикрыл за собой дверь кабинета. Я вежливо поклонилась. На платье блеснула бляха, которую я по примеру других расследователей покамест приколола к платью.

– Доброго дня, господин Аксель.

– Доброго дня, госпожа Истар, – откликнулся дед, вставая из-за стола. – А вы не слишком ли молоды для своей работы?

Я развела руками.

– Пусть за меня говорят не возраст, а дела, господин Аксель.

– И то верно, я не старше был, когда дело принял, – согласился мужчина. Глаза у него были ясные, веселые, ярко-зеленые. Человек с такими глазами просто не может быть старым. Душа у него так молодой и осталась, и дела ему не в тягость.

Люди разные.

Есть те, кто навсегда застывает в своем времени и противится всему новому, а есть и другие, которые обожают все новое, все интересное, которым за счастье идти в ногу с веком. И время бережно баюкает их на своих ладонях, даруя им крепкую и здоровую старость.

– Тебя как зовут-то, девочка?

– Шайна, господин Аксель. Можно – Шани.

Мысли этого человека я тоже видела. Зеленоватый, голубоватый, немного золотистого…

Он занят своими делами, я ему любопытна, и он испытывает ко мне расположение. Не более того. Просто как к обычному человеку. Без грязных и пошлых мыслей, которые нет-нет да и проблеснут даже у господина Каллена.

– А меня – Ларен, – согласился господин Аксель. – Располагайся в кресле, поговорим. Да я сейчас закажу, нам взвара принесут с пирожками. Будешь?

– Буду, – согласилась я. Корс, поросенок мелкий, вчера все гостинцы слопал, за что и поплатился, а я с утра голодной осталась. Кусок хлеба пожевала и побежала. Для брата готовить не стоило, а для себя одной и неинтересно было. – Спасибо, господин Ларен.

Купец улыбнулся и коснулся колокольчика.

И опять – ничего плохого я в нем не ощутила. Желание накормить… вот как внучку. Не сомневаюсь, к своим внукам он примерно так же относится.

Вызванный слуга принес нам вишневый взвар с пирожками, и, уже сидя за столом, мы разговорились. Пирожки были выше всяких похвал, тесто таяло во рту, я едва не урчала от удовольствия, но слушать не забывала. И вопросы задавать – тоже. Потом протокол заполню.

Вот еще почему хорошо быть магом разума. Человек ведь ничего не забывает. Что видел, что слышал… оно как бы записывается на свитки и хранится по полкам нашего сознания. Иногда так далеко, что достать эти воспоминания просто невозможно.

А я могу.

Любые воспоминания, в любой момент. Стоит только пожелать.

Господин Аксель занимался торговлей. У него восемь кораблей, бешеные деньги, товарооборот, он торгует и с Тиртаном, и с Арнойей, возит экзотические товары…

Я внимательно отслеживала его мысли. Нет, не врет. И торговля процветает, чутье у дедушки на такие вещи. Знает, что везти, когда ткани, когда пряности, когда самоцветы…

Семья?

И тут все в порядке… почти. Дети выросли, сын женился, но отец его не одобрял. Взял купец за себя дворянку, хоть и из обедневшего рода, но знатную, и началось…

Я – графиня, а ты – купец, я – высокородная, а ты – простонародье, я лучше знаю, а ты хуже… и денег дать не забудь. Ну да у сына характер не из простых, постепенно и срослось, и утряслось, сейчас троих внуков Акселя воспитывают. Дочка – та умнее, та за купца замуж вышла, капиталы объединили, сейчас внучку замуж выдали, скоро правнуков можно ждать.

Жаль, жена не дождалась.

С этим сложнее всего.

Жили они с женой душа в душу, больше пятидесяти лет прожили, еще молодыми поженились. Дай Светлый памяти, ему лет двадцать было, ей шестнадцать.

Любовь?

Да как бы вам сказать, чтобы честнее… не то чтобы любовь, тоже капиталы сливали. Было такое в обычае у купцов.

Господин Ларен Аксель махнул рукой, мол, не для протокола, и рассказал честно. Может, оно и не слишком хорошо, да что таить? Море утекло, суша поменялась, за пятьдесят-то лет. Отец у него тоже купцом был, хоть и не из больно удачливых, молодой Ларен мечтал сам торговать, да кто ж ему даст свое дело-то начать?

А тут познакомился с Иладой, та и влюбилась по уши… воспользовался парень случаем? Не без того. Но за себя он отвечать может, за пятьдесят лет не обидел. Всякое бывало, конечно, – и ссорились, и ругались, и налево завернуть случалось… Но Илада всегда знала, что она – главная женщина в жизни мужа, что дети их никогда ни в чем нуждаться не будут, что он от нее не уйдет, не бросит, всегда уважать будет…

Не знаю, так или не так, вторую сторону я не выслушаю по уважительным причинам, но купец в это точно верил.

Женщины? Да, бывало в его жизни всякое, вот и сейчас есть одна симпатичная вдовушка… ну так что ж? Детей он иметь больше не хочет, тех, что есть, с лихвой хватит…

Я прищурилась.

– А сколько – есть, господин Ларен?

– Двое, Шайна.

– Ой, неправду говорите, – покачала я головой. – Господин Ларен, вы ж сами понимаете, что если правды с самого начала не говорить, то и добра не получится. Так сколько детей-то?

– Ишь ты… так заметно, что ли?

– Считайте, чутье у меня. На правду, на неправду… человек ведь сам шепчет, – пояснила я. – Это не магия, а так… всякое. И бабка моя умела.

Даже не соврала. Умела ведь? Умела…

– Вот оно как… ладно – трое у меня детей, трое. Все мы живые люди…

Вторая беременность у госпожи Аксель проходила очень тяжело, боялись ребенка скинуть, вот и береглась женщина, и не напрасно. И роды выдались тяжелые.

Всего получилось около двух лет, как она к себе мужа не подпускала, может, полтора года, а дело-то молодое – режьте-вешайте, а хочется…

Не устоял.

Случилась у одного плотника молодая жена, а сам плотник старым оказался. Женился на малолетке то ли по любви, то ли по глупости, вот и обзавелся благородными оленьими украшениями. Не так чтобы долго у них с Акселем продолжалось, но больше года, да…

Плотничихе нравились подарки и украшения, ну и сам господин Ларен нравился, и я могла ее понять. Обаятельным купец оставался даже сейчас, а уж каким он был в тридцать лет… погибель девичья, не иначе.

Муж ни о чем не подозревал и сына принял как своего. Хотя глазки-то у мальчика были зеленые, ну да господин Ларен просто туда больше не заглядывал. Следить – следил, знать – знал, а на глаза старался не попадаться. И с плотничихой потом отношения прекратил, благо жена его опять в постель пустила.

Сын вырос, тоже плотником стал, господин Ларен ему даже помогал втихорца – там заказик, здесь клиент… не бедствуют. Сам сынок… да кто ж теперь знает, в курсе он, не в курсе – если мать сказала, так должен знать, если не сказала, так и не узнает. Жива ли?

Тоже, почитай, в прошлом году ушла. Возраст такой – в молодости чаще на свадьбы ходишь, в старости на похороны.

Я покивала. И принялась расспрашивать дальше. Так что там с привидением?

А вот так. Первый раз господин Ларен едва шею не свернул. Среди ночи появляется в его спальне нечто такое, белое, шепчет, руки тянет… уж насколько он храбрым человеком был, а только поневоле закричишь, выскочишь. Так и произошло.

Закричал, выскочил, оскользнулся, едва голову себе не расшиб впопыхах…

Купец рассказывал, а передо мной вставали картинки из его разума. Такое не просто вспоминают – переживают заново. Он и переживал.

Вот он спит ночью. Светлый ему хороший сон даровал, ни кошмаров, ни бессонницы. А потом слышит царапанье, скрежет, что-то такое… непривычное – и открывает глаза.

У открытого по летнему времени окна маячит белая фигура, больше похожая на клок размытого тумана. Тянет руки, стонет, но с места не двигается. Господин Ларен, не будь дурак, первым делом запускает в нее кувшином, а потом вскакивает с постели, кидается в коридор и кричит. Не «спасите-помогите», нет. «Все ко мне!!!»

Можно уважать старика, крепкий попался.

Нога на чем-то оскальзывается, едет, он едва не ударяется головой о перила лестницы, успевает ухватиться, но плечо и спину прикладывает все равно крепко.

Смотрели потом – думали, масло, ан нет, ничего не оказалось. Чисто, сухо… померещилось что спросонок, или нога подвернулась.

С тех пор призрак еще два раза являлся.

Все так же – стоит, руки тянет, стонет, холодно от него, гадко, противно…

Господин Ларен, не будь дурак, к магам кинулся. К придворному. Тот пришел, обошел дом и выдал заключение – нет никакого призрака. И не было.

А раз не с той стороны кто явился, значит, на этой шкодит. А раз так…

Поймать и разобраться!

Спорить с господином Акселем было сложно, и я кивнула, дожевывая последний пирожок. И поймаем, и разберемся.

– А с вашими домашними мне никак нельзя побеседовать? Со слугами для начала?

– Со слугами можно, а к родным я сейчас весточку отправлю. Пусть приедут, – кивнул господин Ларен.

Я подняла руку и покачала головой.

– Господин Ларен, ни к чему такое. Лучше я к ним съезжу.

– Тогда, Шайна, как поговорите со всеми, скажите. Я распоряжусь, экипаж заложат.

Вот за это я поблагодарила. И принялась беседовать со слугами.

Вырисовывалась интересная картина.

Все искренне считали, что призрак – покойницы-хозяйки. И так же искренне не понимали, чего она сюда явилась. С хозяином они жили рядком да ладком, если чего по молодости было, так по старости и следа не осталось, ссор между ними не было, погуливать господин Ларен к старости хоть и не бросил, но делал все по уму. Не любовницу завел, а приплачивал в одном «веселом доме», чтобы девочку только для него держали. И посейчас туда ездил…

Невыгодно для хозяйки? Ну тут как сказать, промысел этот давно известный, у такой девочки может быть по два-три клиента, но пока они за нее платят, живет шлюха не так плохо. Может и денег скопить на дальнейшее, если ума хватит, а то и выпросить домик или хотя бы комнатку. Есть в Алетаре и такие дома, на шесть-восемь семей, есть…

Дурная болезнь? Нет, господин Ларен Аксель и по этому поводу мог ничего не бояться. Указом Короны раз в месяц всех девочек отправляли на обязательное и бесплатное обследование в лечебницы. Вот лечение, если что, было уже платным. А обследование – нет.

Лекарям практика, девочкам польза.

Что самое забавное, король распорядился, чтобы девочками из борделей занимались только дорогие лекари. Им и клиентов лечить, если кто чего прошляпит, им и практики побольше, а то если одного больного в месяц лечить, да за большие деньги, так мастерство не прирастет.

Но это дело уж другое, лекарское. Важно, что если госпожа Аксель о борделе и знала, то не возражала. Глупые женщины к каждому столбу ревнуют, умные к этому иначе относятся. Чай, и собачка ногу на столбик задирает по нужде, что ж теперь – все столбы выкопать?

Так что жили хозяева ладком. Не с чего ей теперь приходить, ничего такого не случалось в доме.

Дети?

Да и с ними хозяин не ссорился.

У дочки своя семья, зять помогает вовсю, у сына свой дом, он тоже с хозяином торгует, правда, больше не по редкостям, а по простому чему, та же шерсть – товар постоянный. Много не заработаешь, так и в убытке не будешь, коли знать, когда привезти да кому продать. Если господин Ларен – орел, то господин Тайрон, это сын, скорее, муравей. А только и первому, и второму уютно, и оба кушать хотят.

Зять?

Господин Лайл тоже купец, не из глупых, они с господином Тайроном как раз вдвоем и смогут господина Ларена заменить, не иначе. Один слишком рисковый, второй избыточно осторожный, а вместе – сила. И сами о том знают. Семьями дружат, домами…

Идиллическая картина.

Но кто-то же решил убить господина Ларена?

А вот зачем?

Зачем убивают купцов, стариков, дедушек… да обычно причина простая. Деньги.

Но вроде бы у обеих семей дела хорошо идут?

Надо съездить и разобраться.

Семьями я решила не ограничиваться и попросила у господина Ларена список партнеров-конкурентов. Получила его, проглядела, пожала плечами.

Так вот вышло, дела господин Ларен вел честно, прибылью делился по совести, и кто на него может обижаться, просто не предполагал. Вроде как не было таких, сильно оскорбленных. Но мало ли что? Мало ли кто?

Хотите, госпожа Истар, так проверьте.

Это я и собиралась сделать.

* * *

Господин Ларен предоставил мне в пользование карету и черканул записочки к своим детям. Пришлось ехать.

Подумав, я начала с дома господина Лайла.

Лайл Корниш – подлысоватый сутулый мужчина лет сорока, сероглазый и русоволосый, купец не из великих, но и не из мелких – как раз оказался дома. Дома были и его жена с дочерью.

Мужчина прочитал записку, осмотрел меня, хмыкнул…

И почему я никому не нравлюсь? Как женщина – вопрос отдельный, вот и этот подумал, что на сеновале со мной в самый раз. А как расследователь? А как расследователь я небось через сеновал и прошла.

Обидно.

Я так же мысленно пожелала господину Лайлу окончательно оплешиветь и принялась его расспрашивать. Увы – безрезультатно.

Тестю он зла не желал, наоборот, желал дальнейшего процветания. Такое редко бывает, но господин Аксель не самодур, работалось им втроем хорошо, хоть господину Лайлу, хоть Тайрону Акселю, хоть старшему Акселю. И работалось, и прибыль шла. Лайл, хоть он мне и не нравился, дураком не был и понимал, что рисковать надо умеренно. А что сам иногда меры не знал…

Меры не знал. Но о своей особенности был вполне осведомлен и ценил старшего Акселя как человека, который может держать себя в руках, а Тайрона – как хорошего приземленного… именно что муравья. Все просчитает и больше возможного не утащит.

Иногда такое и нужно. Отличный тандем, хорошая работа.

Силен не тот, кто вовсе без недостатков, а тот, кто свои недостатки знает и стремится их задавить. А достоинства развить. Господину Лайлу это удалось.

К примеру, сластолюбие – тоже оказалось одним из его недостатков, но в своем гнезде и птица не гадит. Если вначале на меня и поглядывали с интересом, то потом уже как на бесполое существо. Мало ли расследователей?

Это мне понравилось. Да и господин Лайл ничего против тестя, повторюсь еще раз, не замышлял. Про призрака знал и убедительно просил, как найду, сразу не сообщать начальству. А то у «призрака» явно две ноги лишние, переломать бы хорошо.

Уже узнав господина Ларена, я пообещала это с чистым сердцем. И совесть меня не мучила. За покушение на убийство вообще-то смерть полагается, так какая разница? В тюрьму за казенный счет, на эшафот убийцу и на тележке прекрасно довезут, а там ползти недалеко.

Найдя таким образом взаимопонимание с господином Лайлом Корнишем, я побеседовала и с его женой и дочерью.

Жена… да, не в господина Ларена она пошла, это точно. А вот в кого?

Сам Ларен был сухощавым и жилистым, супруга у него была тоже достаточно стройной до последних своих дней, а вот дочка…

Мысленно я оправдала сластолюбие господина Лайла. И то сказать, на подушке спать приятно, но спать же! А не баловаться!

Сколько ж надо лопать, чтобы быть таким правильным шариком?

Там не корсет надо заказывать, а кованые латы, они авось чего и удержат.

Внучка пока еще не раздалась в стороны, но я понимала, что к этому и идет.

И умом жена Лайла пошла не в отца. Потому что все мои вопросы обильно орошались слезами, соплями, заедались сладостями и приправлялись жалобами.

На мужа, на жизнь, на полноту…

Неправильный обмен веществ, такая беда…

Ага, неправильный. Если плюшки-то целый день лопать и дома сидеть – при мне восемь штук слопала, мне бы на весь день хватило, а госпожа Корниш и второй поднос приказала принести и его начала ухомячивать!

Каждый человек талантлив по-своему, это уж точно. Эта дама талантливо кушает.

Ее дочка? Винта Корниш? А что тут скажешь? Обычная девушка лет восемнадцати. Старше меня, а мне кажется, что она младше, вот ведь как. Не маг разума, просто обычная девчонка, любящая, любимая, избалованная донельзя, переживающая за деда…

Нет, этих вычеркиваем напрочь. Но со слугами побеседуем для очистки совести.

* * *

Слуги Корнишей пели в один голос. И не врали ведь, ни слова не врали!

Да, хозяин погуливает, о чем хозяйка и не подозревает. Тесть – тот знает, вместе и погуливали, но поскольку у зятя то же отношение, что и у самого Ларена, что ж не помолчать? Кажется, они даже девушек снимали на двоих… нет, не в том смысле, что вдвоем одновременно, а просто в один день – один, в другой день – второй. Ну да не нам господ судить.

Жена для господина Лайла – это неизменное, дом – это святое, дочь он любит до безумия, даже замуж выдает за благородного господина. Барон, хоть из небогатых, но девушку, кажется, любит. Слова дурного не сказал, даже пробует в чем-то будущему тестю помогать… Как уж потом будет – неизвестно, а сейчас вроде бы и неплохой человек-то? Хотя так судить сложно. Одно дело – улыбки, а другое – внутренность, какую еще после свадьбы покажет?

Тут я со слугами была полностью согласна. И, понимая, что ничего больше выцарапать не получится, отправилась к господину Тайрону Акселю.

* * *

Тайрон Аксель дома отсутствовал, и меня провели к его супруге.

М-да. Морская царевна?

Нет, не получится, та помоложе быть должна. Ну, значит – Морская Королева.

Надменная осанка, гордое лицо, словно выточенное из белого мрамора, темно-синие глаза, светлые волосы, убранные в высокую прическу, темно-синее платье, даже мне видно – дорогущее, туфли, веер, все в тон, даже обстановка в гостиной – и та вся в синих и зеленых тонах.

Единственное белое пятно – лицо госпожи. Точеное, серьезное… а занавески приспущены. Знает, что стареет, и пытается молодиться.

На меня госпожа Сайарин Аксель поглядела как на гусеницу.

– Расследователь? Вы?

– Шайна Истар, госпожа.

Пресмыкаться я не собиралась. Женщина мне ужасно не понравилась, но это естественно. Нам редко нравятся те, кому не нравимся мы.

– Вы так молоды…

Неодобрительно, с оттенком презрения. Ну… получи ежа под хвост!

– Молодость проходит с годами. А ум от возраста и вовсе не зависит, госпожа Аксель.

Скромный намек.

Может, ты и была графиней. На здоровье. Но сейчас ты жена купца, и только-то. Не стоит драть нос перед теми, кто стоит на одной ступени с тобой.

Температура в комнате словно бы упала еще на пару градусов.

– И не слишком хорошо воспитаны, девушка.

– Да я и не настаиваю, госпожа Аксель. – Я невинно развела руками. – Можете со мной не беседовать, так и доложу. И начальству, и свекру вашему. Дело житейское, не нравлюсь я вам, глядишь, еще кого пришлют в ваших симпатиях разбираться.

Этот подход не понравился даме намного больше. Я-то ладно, а вот свекор может и не понять юмора. Письмо от него есть, побеседовать просит, значит, он считает меня достойной, а невестка – нет? Ну раз так, пусть сама и зарабатывает, деньги-то не у нее в руках.

Мысли эти лежали у женщины на поверхности, даже читать не надо. Собой она владела неплохо, но не против мага разума. Хотя ее мысли действительно было читать чуть сложнее.

Я прищурилась, вгляделась…

Ах вот оно что!

Маги немного, но отличаются от людей, это я поняла уже в Алетаре. На себе не заметишь, а вот на той же герцогине Моринар все преотлично видно. Словно солнышко глубоко внутри.

Человека как облако окутывает, а у магов сквозь него, в самом центре, в районе живота, солнышко светит. Яркое-яркое, и от него как лучики бегут по всему человеку. А эта дама… нет, она не маг. И солнышка у нее нету, но кто-то из ее родственников был магом.

Это в крови осталось, но вот пользоваться она своими способностями не умеет, вообще. Читать ее чуть сложнее, и только-то. Магом чего, интересно, был кто-то из ее родных?

Ладно, сейчас это не важно. И я принялась расспрашивать.

Увы, впустую.

Ничего-то дама не знала, про призрака была не в курсе, и вообще – ей это было не особо интересно. Она искренне полагала, что свекор просто сдурьма ночью проснулся, да и напугался. Или облако какое за окном помаячило, или приснилось что-то не то, диету соблюдать надо, а не лопать все подряд, как глупая утка.

Старшего ее сына тоже дома не было, он мотался по делам, а с младшим сыном я побеседовала. Не могу сказать, что господин Сиртан Аксель меня впечатлил. Слишком уж он в мать пошел, чересчур изнежен, воспитан, и кроме того…

Аристократ, который изображает из себя купца, – нелеп, купец, который изображает из себя аристократа, выглядит и того глупее.

Кто покушался на деда, парень не знал, кому это понадобилось – тоже, да и кому нужен купец? Ладно бы на аристократов покушались, а то на простонародье?

Я фыркнула и попрощалась с мальчишкой. Ничего-то он не знал, и знать не хотел.

Дочь Сайарин Аксель, Линдарин Аксель, как раз была у матери в гостях. Вот она, кстати, мне понравилась покамест больше всех.

Невысокая, с дедовскими ярко-зелеными глазами, совершенно не строящая из себя невесть что. Обычная купеческая дочка, хваткая, умненькая, практичная… такую бы и готовить себе в преемницы. Но когда я намекнула молодой женщине об этом, та только развела руками.

– Дело наше купеческое не такое, чтобы женщин слушали. Есть исключения, да, но мы больше как-то в доме, с детьми, а уж делами мужья ворочают.

– Ну, вы-то могли бы. Я же вижу – если кто в деда пошел, так то вы.

– Дедушка тоже так считает, – улыбнулась Линдарин, блеснув зелеными глазами. – И мужа моего натаскивает потихоньку, я замуж удачно вышла.

Это верно, удачно.

Парень из своих, из купеческих: рукастый, головастый, небогатый, что верно, то верно, зато голова отлично соображает. Встретились два огонька – пламя и вспыхнуло.

Линдарин явно любила своего супруга и насчет «не заниматься делами» кривила душой. Ой кривила. И полезет, и советы давать будет, и вникать во все будет, только впереди будет всегда стоять ее супруг. А Линдарин будет заниматься домом и детьми.

Но если что-то случится – все нити окажутся в ее цепких пальчиках. И выдрать их оттуда никто не вырвет, девочка умненькая. Из тех, которые понимают, что любовь – прекрасное чувство, но на колбаску к столу еще и заработать надо.

– Кто мог бы покушаться на вашего деда?

Вопрос я задавала впрямую, и Линдарин ответила так же.

– Ума не приложу. Никому это впрямую не выгодно.

– А не впрямую?

– Не знаю. Я уже думала об этом. Смотрите, Шайна. – Линдарин взяла перо, лист бумаги и быстро изобразила мне чертеж, напоминающий перевернутое дерево. – У дедушки сын и дочь. Когда его не станет, дело останется, основные суммы там вложены в грузы, в корабли, в другие дела их не вытащишь. То есть на руки совсем мало получится, поэтому дед распорядился так. Мы с мужем к нему переезжаем жить, дом нам достанется… я бы хоть сейчас переехала, честно говоря, я за него волнуюсь, да Винта будет против.

Винта… Винта Корниш, ага.

– А почему?

– Ох, мне мама все уши прожужжала, – картинным жестом схватилась за виски Линдарин. – Давайте я сначала про завещание, а потом уж о семейных дрязгах?

Определенно, мне нравилась эта женщина.

Так вот, по смерти Ларена Акселя, состояние не делилось. Оно полностью переходило к его сыну Тайрону Акселю. С условием.

В семейное дело он обязательно принимал Лайла Корниша и мужа Линдарин, Сента Гролла. И прибыли-то делились так же на троих. А там уж…

Я подумала, что Ларен Аксель все сделал правильно. Глядишь, со временем и перейдет дело к мужу его внучки, если тот себя поведет правильно. Опыта наберется, связей, свой капитал, опять же, прирастит… Но уточнила:

– А ваш старший брат?

– Он вроде дяди Лайла, – кивнула головой Линдарин. – Таймар хороший, умница, но без фантазии, понимаете, Шайна?

Я понимала.

Талантливый исполнитель дело вести не сможет. Завалит все. Нужен кто-то первый, а кто-то второй. Сейчас вот рисковать будет Лайл, держать его за шкирку – Тайрон, а для баланса – дед. И для учебы тоже.

А там, глядишь, сменятся поколения, и вести дела дома Аксель будет Сент Гролл, а для баланса у него будет Таймар Аксель. Так, к примеру.

– А ваша двоюродная сестра? Она как?

– Вот так… она замуж выходит за обнищавшего барона. Мама мне все уши прожужжала, барон для нее тоже мезальянс, но уж купец-то вовсе кошмар. А мне та знать и даром не нужна, чтобы на меня всю жизнь сверху вниз смотрели, а от моей родни нос воротили? Насмотрелась, спасибочки!

Я кивнула.

Есть такое. Благородный человек будет обращаться даже с прачкой как с королевой, быдло поведет себя с королевой как с прачкой, а уж в какой семье родилось то быдло…

Кто-то всерьез думает, что раз колыбелька с гербами, то и душа тоже благородная? Воспитывать надо! Вос-пи-ты-вать! Иначе такое вырастет, что и на уши не натянешь.

Пока я разговаривала с Линдарин, за ней приехал муж. С Сентом Гроллом я тоже поговорила. Мужчина мне понравился. Умный, серьезный, жену любит, и сейчас он учится. Он хоть отцу и помогал, но там объемы в торговле совсем другие, и деньги другие, и товары… везде свои тонкости есть. Одно дело сбыть кожу сапожникам, другое – шелка аристократам. Разница есть, и она определяет многое.

Ларен Аксель – это имя. Его дети покамест продержатся на его славе, а там, кто знает, и новая смена подрастет?

Что ж, честолюбие – это неплохо. Гнили и грязи я в мужчине не увидела, и мне это понравилось. Что там с течением времени будет, не знаю, а пока жену он любит, аж светится при взгляде на нее, она его тоже любит, а мамочкины взгляды молодые дружно игнорируют.

– Переезжали б вы, правда, в дом к господину Ларену, – дала я совет Линдарин. – Пусть пошумят, потом успокоятся.

– Вот, сразу же после свадьбы Винты и… – кивнула Линдарин. – Дедушка не хочет пока скандалов…

Дедушка… Ты пока скандалов не хочешь. А твоя двоюродная сестра способна их закатывать без перерыва на сон и еду, достанется неизвестному барону сокровище, хоть ты из дому беги!

Пока мы разговаривали, подтянулись и Тайрон Аксель с сыном Таймаром. И я смогла сама убедиться в правдивости слов Линдарин.

Муравьи.

Неглупые, трудолюбивые, старательные работяги. А что крыльев нет и неба не видно… так и к чему оно муравью? У него свои дела, свои заботы… впрочем, Тайрон искренне любил отца и очень просил меня разобраться. Плевать, девушка я там, женщина, да хоть бы и Темный лично. Главное, чтобы с отцом ничего не случилось, а остальное – детали.

Кто мог?

Тайрон честно пытался придумать, но потом покачал головой. Из него я вытрясла на всякий случай список деловых компаньонов, которые по той или иной причине остались недовольны партнерством, сравнила этот список с тем, который дал мне господин Ларен, потом с тем, который мне дал господин Лайл… И вздохнула.

Поле непаханое, иначе и не скажешь.

Сначала надо расспросить тех, кто совпал во всех трех списках, потом тех, кто указан кем-то одним… ох и работы!

А что делать, если здесь я никого не нашла?

Слуг расспросила – и тоже без всякой пользы.

В доме Тайрона они разговаривали менее охотно, но все же я узнала, что хозяйка – вобла мороженая, что хозяин погуливает, уйти от нее не уйдет, но и любви там уж давненько нет, просто живут вместе. Что хозяйка детей пилит – мол, в вас половина благородной крови, а ведете себя как купцы, – среднего сына любит, старшего не особо, слишком на отца похож, дочь гнобит за неудачный брак, кузину в пример ставит…

Семейных тайн семейства Аксель я за это время узнала много, а до сути-то и не добралась.

Стояла посреди улицы и думала. Вот сколько я сегодня народу опросила, а искомого не нашла. Оказывается, и магия разума помочь не всегда может?

Хорошо, когда негодяй к тебе на глаза лезет. А коли нет? Вот что мне теперь делать?

А что тут сделаешь? Завтра будем ходить по купцам и опрашивать недовольных сотрудничеством с Акселями, другого выхода нет. Не расписываться же в собственной беспомощности?

Ну уж нет! Я сдаваться не собиралась! Найду я того, кто покушался на купца, никуда негодяй не денется!

* * *

К вечеру третьего дня я сама была готова убить господина Ларена. Чтобы не мучиться.

Не было, вот понимаете, не было тех, кто хотел его убить!

Вообще!

Товарищи-купцы его не то чтобы недолюбливали, скорее, уважали, как зубастого хищника, но убивать? Нет, это даже и вовсе ни к чему! Какая может быть прибыль с убитого? Вот с живого еще можно свое поиметь, а с мертвого что? Убытки одни.

Я не скажу, что все относились к господину Ларену именно так, были те, кому он не нравился, были те, кто ему симпатизировал, была даже пара купцов, которые с радостью бы убили его. Но – не убивали! И не нанимали!

Вот ведь засада.

Начальству я два дня подряд отчитывалась в отсутствии результатов. Никому не была нужна смерть господина Ларена, никому. Но кто-то же на него покушался?

На четвертый день господин Каллен швырнул в меня протоколом.

– Господин Ларен в лечебнице. Лекари опасаются за его жизнь.

– ЧТО?!

* * *

Что случилось ночью – никто не знал, но господина Ларена обнаружили у подножия лестницы. Он лежал весь замерзший, едва дышал… кто бы ни был убийца, а добить старика он не решился. Хоть тут повезло.

Магических следов на месте преступления не обнаружено, сам королевский маг там побывал и заверил, что магия отсутствует… амулеты есть, а вот активного воздействия на человека – нет. Маги тут ни при чем.

В остальном же…

Переломы, четыре штуки, травма головы, сильнейшая простуда… лекари не уверены, что смогут его вытащить, так-то. И его смерть будет на моей совести. Я не нашла того, кто покушался на старика, я, и никто другой. Может, кто-то из расследователей и справился бы с этим, а я…

Дура сопливая!

Маг разума недоделанный…

Глаз я от паркета так и не оторвала. И молча выслушала все, что мне имел сказать господин Каллен.

Сопля зарвавшаяся, дуреха, могла бы и головой подумать, одна удача не означает, что везти будет всегда, работать надо, а не юбкой махать…

Было обидно. И вдвойне обидно оттого, что господин Каллен так не думал.

Не совсем так.

Он считал, что я кого-то упустила, да. Но в то же время решил, что этот случай подходит для моего вразумления. А то много о себе понимать стану, разболтаюсь, загоржусь. Надо профилактически девчонку носом в землю потыкать.

Когда он выдохся, я вежливо уточнила, можно ли мне идти, продолжать заниматься этим делом, и была послана к господину Ларену. Разбираться.

И я – разберусь.

Не знаю, кто решил покушаться на старика, но я доберусь до этого неизвестного. И для начала – пройдусь по слугам, а потом опять по родственникам.

* * *

Проходиться не пришлось. Мне повезло, вся семья собралась у господина Ларена. Все переживали, нервничали…

Мое появление подхлестнуло перебранку и вывело ее на новый уровень.

– Добрый день, дамы и господа, – поздоровалась я. И получила в ответ и презрительные взгляды, и злые, и даже один выкрик.

– Добрый день, госпожа Истар, – это господин Лайл и господин Тайрон, чуть ли не в один голос.

– Что вам здесь надо? – госпожа Корниш.

– Только ищеек нам тут не хватало, – госпожа Аксель.

– Уберите ее отсюда! – это Винта Корниш.

Сидит на банкетке, рядом с ней устроился ничем внешне не примечательный молодой человек, но при шпаге с гербом. Глаз скользнет, не зацепится. Среднего роста, среднего телосложения, русоволосый, сероглазый, но улыбка обаятельная. Идеальный человек из толпы, которого замечают только тогда, когда он сам захочет.

Дворянин.

Не тот ли обнищавший барон, за которого должна выйти замуж Винта Корниш?

Я откашлялась.

– Дамы и господа, я прошу прощения и понимаю, сейчас вам не до моих вопросов. Но все же хотела бы побеседовать с каждым из вас повторно.

– И это сейчас, когда мой отец борется за жизнь! – заломила руки госпожа Корниш.

– Не переигрывайте, – поморщилась госпожа Аксель.

– Да что ты можешь понимать, вобла мороженая!

Скандал разгорелся моментально. Словно в огонь горючей жидкости плеснули. Тут дамы все друг дружке припомнили: и какой-то вечер, и дочек, и женихов, и происхождение, и даже кружева с какой-то юбки…

Я молчала и слушала. И смотрела.

А потом скользнула к господину Акселю и коснулась его руки.

– Господин Аксель, можно поговорить с вами, с господином Корнишем и с тем молодым человеком?

– Это поможет? – Тайрон Аксель не стал тратить время на скандалы.

Я кивнула.

Да, это поможет. Раньше бы мне, идиотке…

Правильно меня господин Каллен честил, дура и есть. Сопливая и самонадеянная.

– Хорошо. Уходите и ждите нас в отцовском кабинете. Знаете где?

Я кивнула. Я знала.

Господин Аксель и не подумал прерывать дам, себе дороже встанет. Вместо этого он сделал три шага, оказался рядом с господином Лайлом и коснулся его руки. Что-то сказал, Корниш тоже поднялся, подошел к будущему зятю и заговорил. Тихо, так, что я слов не слышала.

Примерно могла видеть.

Надо выйти, нужна ваша помощь, это важно…

Какие же молодцы!

Я потихоньку вышла за дверь и направилась в кабинет.

* * *

Долго мне ждать не пришлось. Трое мужчин появились и пяти минут не прошло. Я уже сидела в углу кабинета, на диване, и улыбалась.

– Добрый день, господа. Еще раз… вы не представите мне этого многообещающего молодого человека?

Аксель и Корниш переглянулись.

– Алвер? – это Лайл Корниш.

– Госпожа Истар, это достопочтенный Нейш Алвер, – Тайрона Акселя такими мелочами было не пробить.

– А еще он маг воды. Слабенький, правда, почти никакой, – кивнула я. И покачала перед собой первым попавшимся камушком из своих амулетов. Попался, кстати, серый кошачий глаз. Подмигнул вертикальной полоской, закачался на шнурке, отблескивая осенним серым водоемом.

Купцы переглянулись.

Господин Алвер занервничал. Но сдаваться не спешил.

– И что?

– Если просто быть магом, так и ничего проблемного, – «успокоила» я. – А вот если покушаться с помощью магии на жизнь и здоровье человека, то это вы зря. Не надо было. Магов ведь не судят…

Это была чистая правда.

Мага, преступившего закон, казнили. В принципе. Сразу же после заседания суда, невзирая ни на какие мольбы и просьбы. Просто потому, что маг должен понимать – закон превыше всего.

Не соблюдаешь закон? Пожалуй на плаху. И никак иначе. Третьего не дано, иначе начнется хаос и развал.

Законы Раденора мне нравились, и я тщательно следила за тем, чтобы их не нарушать. А вот господин Алвер решил, что не попадется. И кто сказал подлецам, что они самые умные? Или это такой закон равновесия? Подлость обязательно дополняется самонадеянностью? Возможно…

– Бред собачий.

– Разве? – мурлыкнула я. – Вы – маг воды, слабенький и хилый, но на воздействие вас хватило.

– Так почему не на самого Ларена? – барон не собирался признаваться. – Я б ему воду вытянул из тела, тут и смерть. К примеру…

– Во-первых, – ответы мне легко было извлечь из его разума, – не факт, что у вас хватило бы сил. Маг вы плохонький, я уже это говорила, а человеческое тело само по себе сопротивляется воздействию. Это не из глины лепить, из железа. А поплавить его – у вас силенок не хватило бы, надорветесь. Не та у вас сила, ой не та.

Глаза мужчины блеснули ледяным холодом.

– Допустим. А во-вторых?

– Вы же знаете, что господин Ларен Аксель всегда носил на себе пару амулетов. Как и любой торговец редкостями, он слишком часто сталкивался и с недобросовестными покупателями, и с такими же продавцами.

И снова я не врала.

Подобными артефактами в Алетаре торговали многие маги. Брался камешек: в случае с магами воды – жемчуг, маги воздуха предпочитали хрусталь, маги огня – обсидиан, маги земли равно хорошо работали со всеми камнями. И на него накладывались заклинания защиты. От воздействия конкретно этой стихии.

Дальше получалось стенка на стенку. Если маг сильный, он мог преодолеть воздействие камня, если маг слабый – владелец амулета мог и не заметить, что на него кто-то воздействовал.

Обычно камень носили прижатым к коже, и для удобства кожевники давно освоили браслеты.

Камень шлифовался до плоской формы, покупался браслет с гнездами внутри, камень вставлялся в гнездо, браслет надевался на запястье. Так удобнее, чем на шее. Камень плотно прилегает к коже, владелец может вообще о нем забыть.

Некромантия, магия жизни, магия разума…

Чтобы защититься от них, нужен маг той же стихии. Хотя лично я не собираюсь заговаривать ни для кого талисманы.

Но если что – предпочту алмаз. А если денег не будет, так и не надо, что забавно, лучше всего мою магию принимает обычный уголек из костра. Только разрушается быстро, хрупкий очень…

Господин Алвер тем временем пожал плечами.

– И это не доказательство.

– Да неужели? – Я улыбалась. Мне нужно было «раскачать» его, вывести на эмоции, чтобы он хотя бы подумал о своем замысле. Маги хуже поддаются воздействию, намного хуже. И читать их сложнее. А уж прочесть так, чтобы маг ничего не почувствовал, – и вовсе неподъемно. – А рассказ о вашей подлости вас не устроит в качестве доказательства?

Я-то справилась, но знаю пока еще не все.

Так что… поговорим.

– Чушь какая, – продолжал упираться барон.

– А вот я бы послушал. – Господин Тайрон Аксель подпер дверь. А куда девался Лайл Корниш? Не знаю, но продолжу.

Пока – продолжу.

– Господин Алвер у нас из дворян. Обедневших, правда. Из тех, что ведут свой род задолго до Александра Проклятого, – голос у меня стал тихим, низким, даже бархатистым, как у хорошего сказителя. – А вот приспособиться к новым временам Алверы не сумели. Магия в роду, спесь, фамильная гордость… много было причин, по которым служба на благо государства почиталась Алверами где-то даже и позорной. Вот и обнищала фамилия донельзя. До того, что пришлось жениться на купчихе.

– Мезальянс, – хмыкнул господин Аксель.

– Я Винту просто люблю! – вскинулся парень.

– Любите, – согласилась я. – Внучку купца Ларена Акселя вы любите и подтвердите это перед любым артефактом. Только не ту. Вы любите Линдарин Аксель.

– Что? – ахнул отец Линдарин.

Я пожала плечами.

– А что удивительного? Если сравнивать Винту и Линдарин… да можно ли их вообще сравнивать? Вы искренне считали, что Линдарин взяла все самое лучшее от матери и деда, такая жена не опозорила бы вас, не расплылась бесформенной тушей, уж простите, господин Аксель, смогла бы подать себя в свете… да много чего. Одна беда – Линдарин уже замужем.

– Вот! И зачем бы я все это начал крутить? – хмыкнул барон. – Мне-то невыгодно… я еще даже не женат, хоть тут все умри…

– Во-от, – подняла я палец. – Именно! Вы пока еще никто, и поэтому смерти должны были начаться уже сейчас. И первыми в списке стояли Ларен Аксель и Таймар Аксель.

– Мой сын? – удивился Тайрон. – Но почему?

– Потому что он ваш сын, – я пожала плечами. – На Корнишей пока покушаться нельзя, свадьба отменится. А вот умри патриарх семейства – и дела придется принимать вам, господин Аксель. Это потребует времени и сил, вам будет не до пригляда за… пусть за зятем. Да и господину Лайлу тоже. Умри ваш сын – и опять начнутся проблемы. Кого тут еще вводить в курс дела? Да зятя. Умный, услужливый, серьезный юноша. Тут-то он себя и проявит с лучшей стороны.

– Бред.

Я даже и не подумала препираться с бароном.

– Мужа Линдарин вы тоже списали в расход. Скажите, господин Аксель, на вас есть защита от магии?

– А то как же? Дела ведем разные.

– А у Винты? У Линдарин?

– У девочек точно нет. И у сестры нет, я знаю. Дорого, да им и ни к чему.

– Во-от. И у вашей жены тоже нет, я вижу. Хотя ее оставили бы в живых, с ее любовью к титулам Нейш нашел бы в ней замечательного единомышленника. У Таймара защита есть, но господин Нейш Алвер уже придумал, как это можно обойти. С господином Лареном сработало. Слабенький маг воды может сгустить туман в комнате у старика и напугать его «явлением призрака». Может превратить воду в лед. И поскользнется кто угодно, не то что пожилой испуганный человек, который бежит, спасая свою жизнь. И особо не думает ни о чем. А что еще интересно – эта магия направлена не на человека, а рядом. Около него. И слабенькая, хиленькая, не разберешь, потому придворный маг ее и не почувствовал, амулеты все перебили. Вы, Нейш, в саду стояли, правильно? Через окна все видно, они большие, красивые… А вот войти в дом и добить вы уже не решились, достопочтенный, боялись, что вас увидят или следы останутся.

– Значит, так отца и довели, – кивнул своим мыслям Тайрон Аксель.

– И примерно так же планировали разобраться с вашим сыном и зятем. Постепенно, без суеты. Сначала с сыном, и вы стали бы волей-неволей вводить Нейша в курс дел. Торопиться ему было особо некуда, план на несколько лет рассчитывался, правда, Нейш?

– А чего мне тянуть-то было? – Мужчина улыбался. Нехорошо, гадко…

– Так ведь Аксели не морковкой с воза торгуют, хотя и там свои тонкости есть. Пока переймешь дело, пока все тонкости поймешь, пока разберешься, кто и в чем завязан, тут пара лет и пройдет. Опять же, если на семью мор нападет, оно не ко времени. Кто-то да заинтересуется. А если все постепенно… старик умер, потому что стар, Таймар – по чистой случайности, а там, через годик, Винта, к примеру, помрет во время родов, ее мать жива останется, а ваш тесть – нет. Когда живешь в одном доме с человеком, сложно ли браслет подменить? К примеру? Хотя бы на пару часов, чтобы воздействовать, а покойнику можно и обратно амулет вернуть, пусть потом с ним и хоронят.

Нейш все так же улыбался.

– Занимательная история. И что с того?

– Я считаю, что вы виновны, и представлю все документы в суд, – просто ответила я.

– А доказательства? Я ничего не признаю и не собираюсь признавать, – барон Алвер уверенно отпирался, он был уверен в своей безнаказанности. И верно, даже поставь его перед судом, он сможет покрутиться. Ох сможет. И вывернуться тоже сможет.

Поэтому…

– А доказательства найдутся. – Я оскалилась уже всерьез. – Не может такого быть, чтобы ничего не было.

Я без труда считывала поверхностный поток мыслей. Человек может не говорить правду. Играть словами, отрицать, изворачиваться. Но не думать он не может.

– Вы же маг слабенький, надо было усилители покупать, и выбрасывать их вы не стали. И найдутся они в ящичке вашего стола, том самом, который открывается, если нажать на голову пуделя и повернуть…

Вот теперь Нейш побледнел.

– Усилители – не доказательство.

– Но вы там ведь не только их держали, – чарующе улыбнулась я.

– Сука!

– Считаю комплиментом, – отозвалась я. – Таких тварей, как ты, выслеживать одно удовольствие. И в переулке тебя видели, кстати. Мне время потребовалось, чтобы найти ту нищенку, которой ты кинул монетку и пригрозил прибить, если не уберется. Она там часто побирается.

– Надо было и правда убить, – прошипел Нейш Алвер.

– Ты опоздал это сделать. Ты – опоздал. Не будет тебе ни денег, ни Линдарин… ничего не будет, – добивала я. Холодно, расчетливо…

Дверь распахнулась. И один за другим начали забегать стражники, всего четыре человека. Лайл Корниш вошел последним.

– Тайрон?

– Да, Лайл. Это он, девочка все рассказала, а Нейш подтвердил.

– Хорошо, дочь за него выдать не успел, – отозвался Лайл Корниш.

Алвер медленно поднялся с места.

– Берегись! – успела крикнуть я. Но было поздно.

Маг воды – все равно маг, пусть даже плохонький.

А кровь – тоже вода. И человек – это вода…

В пальцах Алвера блеснул рубин на цепочке, и стражники просто повалились на пол.

«Сгусток крови», – подумала я как-то отстраненно.

Всего лишь сгусток крови, на таком расстоянии, чтобы сделать кровь более густой даже и сильно напрягаться не надо. А потом сгусток попадает в сердце – и все. Четыре трупа. Их уже никто не спасет, разве что оказался бы здесь маг воды.

Меня дернули за руку, к горлу прижалось что-то холодное.

– Дайте мне уйти. На виселицу не пойду!

– Отпусти девушку, – голос Акселя дрогнул.

У меня было меньше секунды на принятие решения. Либо я ухожу с ним, и где-нибудь в коридоре сильно удивляю Алвера, либо действую прямо здесь.

Но где гарантия, что он не убьет меня прямо за дверью?

Он так и собирается сделать – меня никто не отпустит, убьет, как только будет возможность. Сейчас он выйдет в коридор, дойдет со мной до ближайшего окна, а там… меня по шее ножом, сам в окно – и ищи ветра в поле.

Успею я его остановить в коридоре?

Рисковать я не стала. Пальцы скользнули по браслету на запястье.

– Нейш!

Имя – якорь. Зная имя, маг может многое сделать с человеком, недаром я называюсь не Айшет, а Шайной.

Алвер застыл на долю секунды, и мне этого хватило с лихвой.

– Опусти нож.

Рука с ножом опустилась вниз.

– Два шага назад.

Алвер повиновался, и я развернулась к нему. В моих пальцах качался кристаллик горного хрусталя. Поделочный, не особо чистый, выломанный из друзы…

Мне хватит и такого.

– Смотри на кристалл. Твои веки тяжелеют, ты расслабляешься, ты в безопасности. Ты успел сбежать, ты среди друзей, ты спокоен… спокоен… спокоен… ты спишь, спишь, спиш-ш-ш-шь…

Последнее слово прошуршало змеиной чешуей по листьям, вползло в разум Алвера, проскользнуло внутрь, мелькнув на прощание змеиным хвостом. И мужчина откинулся назад, глаза его остекленели, потом сомкнулись, он опустился на ковер, свернулся клубочком…

Через две минуты на ковре оказалось пять тел.

Четыре трупа и один спящий негодяй.

Я опустилась рядом.

– Фу-у-у-у… Простите.

Тайрон Аксель оглядел побоище и подвел краткий итог:

– У нас большие проблемы. Лайл, тебя не затруднит позвать еще стражников?

Лайла не затруднит, он высказался в том смысле, что лучше бы гадину Нейша сразу бы… и… пока он спит, но…

– За час ручаюсь, если специально будить не будут, – тихо сказала я.

Из моих пальцев посыпалась на пол труха, в которую превратился кристаллик хрусталя. Серый мелкий песок, вот и все, что от него осталось.

Лайл от души высказался еще раз, развернулся и ушел за стражей. Я откинулась на кресло, благо стоит совсем рядом и ножки у него приятно холодные.

Тайрон Аксель смотрел с непонятным выражением. И я поняла, проглядывая его мысли, – подозревает.

– Какой вы магией владеете, госпожа Истар?

– Я знаю того, кто владеет магией, – просто отозвалась я.

– А сами…

– Все было у вас на глазах. Я знаю, что сказать, а сила была из хрусталя.

– Хм-м… мы можем вернуться к этому разговору позднее?

– Вполне, – согласилась я. – Только на многое не рассчитывайте, маг – человек весьма несговорчивый.

– Два человека ради своей выгоды всегда договориться смогут, – улыбнулся купец.

Я еще раз кивнула, подтверждая договор.

В комнату бодренько входили стражники.

* * *

День получился жутким.

Сначала мы сдали убийцу в стражу. Там на него нацепили специальные наручники, противомагические. Потом поняли, что дело касается дворянина, и решили сообщить во дворец. По инстанциям.

А это дело небыстрое, так что Нейш успел очнуться и теперь скрежетал зубами, сидя в камере. Не одиночной, кстати.

Как дворянину, ему полагалась отдельная камера на все время расследования.

Как убийце стражников…

Тут всякое бывает, но стража с такими не церемонится. Вот и сейчас, позабыв про дворянское достоинство, негодяя сунули в камеру с разбойниками. И перспективу Алвер отлично понимал.

Я ее тоже понимала.

Десятник, господин Керен, обращался со мной весьма уважительно, но ему хотелось побыстрее меня спровадить. Чтобы я шла домой, писать бумажки и не лезла в его дела.

А за ночь…

Жить-то маг воды будет. Но веселый вечер и ночь, в одной камере с любителями «повторять зады», которым было кое-что обещано за усердие в повторении, его не обрадуют. А потом пусть жалуется, сидя на колу, к примеру.

Палач – он все выслушает, у него работа такая. Психологическая…

Я в это вмешиваться заранее не собиралась.

Попрощалась со стражниками, еще раз выразила свои соболезнования, честно призналась, что не ждала такой наглости, но…

Я себя не прощу за эти четыре смерти. А вот стражники меня уже простили.

Не было в их разумах осуждения, вот вообще не было. Сочувствие, понимание, сострадание… не обвинение, нет. Злость еще была. На обстоятельства, на убийцу.

Не на меня.

А ведь я должна была предвидеть, подумать, понять…

Я – маг разума.

Паршивый маг, если уж на то пошло, весьма паршивый…

Я должна была это предотвратить. Эти четыре смерти на моей совести, не на чьей-то. Убивал другой человек, но я его спровоцировала, я его вывела из себя, я хотела получить признание. И пусть его казнят, себя я винить не перестану.

Для стражников это работа, идя на службу, они знали, что могут не дожить до старости, что Корона позаботится об их семьях, что Корона выучит их детей и будет платить пенсию женам. Но разве от этого легче? А если еще и господин Ларен умрет…

Дура я, дура. И куда только лезу?

Я вышла из караулки и вздохнула полной грудью.

Ветер нес с моря запах соли, водорослей, рыбы…

Ветер крепчал, ветер развевал мои волосы, и мне вдруг так захотелось к морю, пройтись босиком по песку, по воде…

Успею?

Я поглядела на солнце, на небо…

Да, часа два до вечера у меня есть. Вперед, Шани! Вперед!

* * *

Море тихонько, как сонный котенок, мурлыкало вокруг моих ног.

Сонно покусывало пальцы, трогало мягкой лапкой щиколотки, проказливо тянулось к коленкам. Я подоткнула юбки повыше, связала шнурки сапожек и перебросила их через плечо. И шлепала ногами по воде, распугивая мальков. Те подплывали совсем близко, потом понимали, что мои пятки несъедобны, и уплывали обратно. Ветер шевелил мне волосы и постепенно выглаживал боль, уносил обиду и разочарование.

Легко воображать себя магом разума. Всемогущим и всезнающим. А вот разочаровываться в себе тяжеловато. Ох больно.

Сегодня я могла умереть. Умерли люди, а могла я…

Вдали белел парус корабля. А ведь мне надо узнавать про «Буревестника», надо…

Я поднялась с камня. Сейчас я пойду в порт, расспрошу, не заходил ли «Буревестник», не собирается ли зайти.

Что-то не так с родителями. Что-то с ними не так, если они нас до сих пор не нашли и не догнали.

Пойду-ка я правда в порт. Все лучше, чем сидеть здесь и грызть себя.

* * *

Приключений на попу я нашла раньше, чем дошла в порт.

Двое бродяг, которые вышли из-за камня, лишний раз подтвердили мою мысль.

Не надо бояться леса, моря, берега… природа тебе зла не причинит. А вот человек – та еще тварь, от него любой пакости ждать можно.

Тут и магом разума быть не надо.

Их двое – я одна. Они мужчины – я женщина.

Здесь тихо, кричи, не кричи, никто ничего не услышит. Логика подонков для этого момента была проста и понятна. Мужчины разошлись, беря меня в клещи. В своих паскудных мыслях они уже поставили меня на колени, потом уложили на песок, в мыслях они меня уже и поимели, и зарезали, и выкинули в море.

Мыслями это и осталось.

Я ударила жестко и сильно, понимая, что медлить нельзя. Сила хлестнула плетью, стирая мысли, выжигая разумы…

Бродяги даже и понять ничего не успели. А глаза их уже остекленели.

Я не убивала, нет. Я просто… человеческий разум – это словно комната, в которой на полках лежат свитки. Их много, о большей части мы уже и позабыли, но они были.

А сейчас – сейчас в этой комнате вспыхнул пожар.

Бумага прекрасно горит, если что. И эти двое теперь просто чистые листы. Ни знаний, ни умений, ни навыков… или кто-то их обучит заново, или убьет.

Меня это волнует?

Нет. Они хотели изнасиловать и убить меня, почему меня должна волновать их судьба? Вовремя убитый подонок – спасены другие жизни.

Я прошла мимо, даже не оглянувшись на своих жертв. Да и Темный с ними.

* * *

– Ваше величество, всплеск!

– Вот как? Где?

– За городом, ваше величество, точнее установить не удалось.

Эрик кивнул.

Маг разума – это хорошо. Маг разума, который продолжает жить и действовать в Алетаре – еще лучше.

– Направление примерно есть?

– Да, ваше величество, туда уже отправлен отряд стражи.

– Замечательно. Потом доложите, что они там нашли.

Его величество Эрик не собирался натравливать стражу на мага разума, даже если они встретятся. Максимум – передать приглашение. А вот выяснить что-то о методах его работы, о самом маге…

Это важно. И нужно.

К примеру, маг земли может растить урожай или добывать алмазы. Маг воды может вытащить корабль, а может утопить. Зная цели мага, можно найти к нему подход.

А его величеству нужен был маг разума, очень нужен…