Читать книгу Нажать на клавишу delete - Галина Миленина - Страница 2

Братья второй день отдыхали в съёмной комнате с простенькими, дешёвыми обоями и томились в ожидании окончания затяжного дождя, который так некстати зарядил опять с утра и спутал все их планы.

– Ух ты, мы вышли из бухты! Вот это тёлочка!

Сергей даже сел на своём раздвижном кресле, с интересом разглядывая фотографию девушки на мобильном телефоне.

– Серёжа, ты что, телефон утопленницы подмутил? – удивлённо спросил Иван.

– Это справедливая компенсация за бездарно потерянное в милиции время. А ей теперь всё равно.

– Ну, ей, может, и всё равно. А родителям вернули бы.

– Кто? Мусора вернули бы? Ты что, детка? Что упало, то пропало. Эти уроды даже с ДТП умудряются наживаться – снимают и часы, и кольца с трупов. А здесь чистенький телефон лежал в рюкзаке. Кто бы его отдал? Не смеши, Ваня! Ты как будто сегодня родился.

– Откуда тебе это известно?

– Чел один рассказывал, сам там работал.

– А ты чем отличаешься от них, если взял чужое? – урезонил Иван брата. Иван так посмотрел на Сергея, что тому стало не по себе. Он встал с кресла, прошёлся по комнате.

– Ваня, вот что ты за человек? Можешь одной фразой вывести меня из состояния равновесия! Я тебя этому учил? Я от них отличаюсь. Вернуть телефон я всегда успею. Интересно другое… Почему мне неожиданно пришла мысль, что трубку надо оставить у себя, когда я увидел прибывших ментов? Не знаю, почему. Если хочешь, это было сильнее меня.

Иван вопросительно взглянул на Сергея, усмехнулся:

– А я и не в курсе, что ты клептоманией страдаешь.

– Не тупи, Ваня, я не о том. Что-то мне подсказало, что я обязательно должен взять телефон. Но не для того, чтобы самому попользоваться… Я, что, последняя тварь – позариться на телефон утопленницы? Но не знаю, подумал: потом разберусь со своим подсознательным. Что-то же толкнуло меня на это? А теперь смотрю: здесь такие фотки, наверняка её собственные. Я бы, честно говоря, не задумываясь, бросился спасать такую девчонку. Жаль, что мы проглядели её! А ведь совсем рядом были. И что интересно, криков не слышали! А может, и не утонула? Тело-то не нашли! Мы с тобой свидетели, что девочка пропала, – факт. Но трупа никто не видел, а волны должны были уже за эти дни выбросить его на берег!

– Должны! – передразнил Ваня брата. – Ничего тебе, Серёга, волны не должны! Рыбки твои тёлочку схавали и ждут следующую жертву. Но я им не дамся! Дай посмотреть на девчонку, – Иван протянул руку к телефону. – Да, неплохая фигурка. И с мозгами, судя по взгляду, было всё в порядке. Жалко её.

– Вот! И я, как увидел этот взгляд, реально пожалел, что не оказался рядом, когда она тонула!

Сергей подошёл к окну, отодвинул штору и надолго замер, засмотревшись на гору Ай-Георгий, вершину которой плотно закрыли грозовые тучи. Когда раздался звонок мобильного, от неожиданности Сергей вздрогнул. Взял трубку и посмотрел на незнакомый номер:

– Говорите.

Никто не ответил.

Ваня улыбался со своего кресла:

– Что, молчат?

– Да, – пожал плечами Сергей. – Не желают.

– Или не могут. Знаешь, почему? – и, не дождавшись ответа брата, Иван продолжил: – А потому что утонули.

– Очень смешно! – как на идиота, посмотрел на него Сергей.

– Не парься, Серж. Это я набрал только что с телефона утопленницы. Хотел номер посмотреть. Ты же знаешь, я нумерологию изучаю. Так вот, один автор утверждает, что по номеру телефона можно узнать о его владельце очень многое. Интересно, какой номер был у человека, которого уже нет в живых?

– Занятно. И что ты, как продвинутый нумеролог, скажешь о человеке, в номере которого преобладающее число – восемь? В одном номере – аж четыре восьмёрки! Только не пытайся мне втереть, что у владельца такого номера отличные шансы попасть на тот свет!

– И не подумаю. Наоборот, человек открыт для общения, я бы даже сказал, чрезмерно открыт для публики. Хочет быть на виду, хочет движения вокруг себя, больше жизни, и – никаких мыслей о суициде и предпосылок безвременной кончины!

– Фигня это всё. Сам теперь можешь сделать выводы о несостоятельности своей нумерологии. Займись, братишка, лучше хиромантией. Хоть какая-то польза! Будешь на набережной сидеть, одиноким тёткам по рукам гадать, а я рядом со шляпой буду лаванду сгребать. Так лето и протусуемся – без материальных заморочек. А вот номерок этот я пробью с помощью одной подруги из МТС. Она мне подгонит список абонентов, с кем в последние дни общалась наша утопленница. В трубке сохранились только звонки последнего дня. Непонятно: или она специально всё удалила, или карточку меняла…

– А тебе для чего?

– Сам пока не знаю. Девчонка землячкой нашей была. Может, даже общие знакомые есть. Я к таким случайностям внимательно отношусь. В мире ничего случайного не бывает. Почему-то же мы оказались на этом месте и в этот час, друг мой Горацио!

– Да уж, чтоб телефоном разжиться. Лучше бы пораньше оказались. Может, она и жива бы осталась…

– А я не уверен, что она не жива, – медленно и задумчиво произнёс Сергей.

Рабочее утро в районном отделении милиции Судака началось, как обычно, с совещания. Вчера произошло ЧП – пропали дети: трое мальчиков из одной семьи – четырёх, шести и десяти лет. Мамаша, пришедшая писать заявление в милицию, рассказала, что сначала пропали два сына – старший и младший, и она отправила за ними среднего, шестилетнего. В результате исчезли все трое. Что могло случиться с детьми в небольшом приморском городке? Да всё, что угодно: заезжие педофилы могли присмотреть мальчиков; дети могли пойти к морю искать золото, выброшенное на берег. Местные подростки, и даже взрослые, иногда во время шторма бродили по пляжу и находили на песке выброшенные волнами золотые украшения, потерянные купальщиками в сезон. Не столько находили, сколько рассказывали, хвастаясь друг перед другом. Увлёкшись поисками, дети могли не уследить за малышом, которого унесла волна, и конечно же, побоялись вернуться домой. Могли пойти в лес и там заблудиться. А могли стать жертвами торговцев детьми. Правда, ничего подобного здесь пока не случалось, но лиха беда начало – в любой момент могло произойти. В ночь с воскресенья на понедельник состав райотдела милиции, весь до единого человека поднятый по тревоге, прочёсывал берег и окрестности в поисках пропавших. Милиционеры лазали по туннелям, подвалам и карьерам, по стройкам и недостроям, коих в районе было большое количество…

А произошло следующее. В воскресенье, гуляя у обмелевшей реки Суук-Су (Холодная Вода), юные следопыты дошли до горы Алчак и решили её покорить. Мальчишки благополучно поднимались вдоль берегового хребта по наклонным каменным плитам, лежащим под скальными стенами Алчака, но здесь их застали сумерки. Темнота наступила быстро. Ночь была безлунная, и дети побоялись спускаться вниз. На их пути оказался грот Эолова арфа – скала с огромным сквозным отверстием, образовавшимся в результате выветривания горных пород. Как испуганные птенцы, они забились под стеной в грот и, обнявшись, уснули. Наутро, благополучно спустившись с горы, возбуждённые и радостные, они вернулись к маме. А тридцать три работника милиции, собравшись на утреннее совещание, грязные, измотанные бессонной ночью, получали от начальника очередную порцию нагоняя за отсутствие результата. В разгар совещания на ноль два позвонила счастливая мать, обретшая своих чад. Дежурный тут же доложил начальнику радостную весть.

– Уф! – подполковник расслабился. – Слава богу, нашлись, чёрт забери этих пацанов!

И без паузы, не сбавляя рабочего темпа, приступил к разбору следующего полёта:

– Доложите, что сделано по утопленнице!

С места поднялся молодой опер в новеньких капитанских погонах:

– Я связался с коллегами в Москве, товарищ подполковник, и решил, что будет лучше, если сообщу об утопленнице её мужу. Стал выяснять его координаты. Оказалось, на прошлой неделе он умер.

– Кому будет лучше? Мужу? – сострил подполковник.

– Не знаю, – растерялся капитан. – Ну, в общем, муж её умер при странных обстоятельствах. А девушка, оказывается, была на подписке о невыезде!

– Что за странные обстоятельства? Ты уже целым капитаном у нас работаешь, а выражаешься, как баба на базаре! Конкретно, что там с мужем, отчего умер?

– Отравление, товарищ подполковник. Но не понятно: то ли по халатности, то ли специально отравили… Это произошло в институтской лаборатории, где работают обе его женщины – мать и жена. Он пришёл вечером, а у них там вечеринка, провожали его мамашу на пенсию. Шум, гам, все под хмельком, рядом реактивы разные, химические препараты, яды… В подвале у них виварий, исследования проводят.

– Что у них там? – не понял подполковник.

– Виварий – место, где подопытные живут. Собаки, крысы, кролики…

– Удачное место для вечеринки! – с сарказмом заметил подполковник.

– Как получилось, что у него в шампанском оказался цианистый калий, не известно. Да и странно, до того шампанского не пил, говорят никогда. Употреблял редко, но только крепкие спиртные напитки, – продолжал капитан доклад-размышление.

– Кролики яду в отместку за опыты подсыпали. Или индивидуальная непереносимость организмом шампанского, – заметил один из оперов.

– Пил бы наш «Новый Свет» – выжил бы, – отреагировал капитан.

– Да нет, сначала выжрал пару литров палёной водяры, заполировал шампусиком, десертом закусил. А вскрытие показало – печенюшкой отравился, – прокомментировал ещё один юморист.

Все дружно рассмеялись.

– Зря смеётесь, работнички. Возможно, два дня назад вы упустили преступницу, которая отправила на тот свет своего мужа и довольно примитивно инсценировала своё утопление, а вы скушали, – подполковник обвёл аудиторию тяжёлым взглядом. – Потеряно время, и теперь, если она умная и хорошо подготовилась, найти её будет трудно. Надо было ответственно отнестись к инциденту, прочесать дорогу, окрестности, опросить водителей маршрутных такси. Возможно, кто-то видел её на автостанции. Девушку с такой замечательной внешностью, – полковник взял со стола паспорт на имя Марины Ковалевской, – обязательно должны были заметить. А вы? Что было сделано?

– Мы окрестности прочесали, водолазов привлекали. С рыбаками беседовали. Шторм тогда только начинался, а после два дня так колбасило, что тело вполне могло о скалы разбиться и на дно опуститься.

– Ну да, могло. Если вообще оно было, это тело! Теперь только можем гадать, как о лохнесском чудовище – то ли было, то ли нет! Чего уж теперь, раз лоханулись, работнички! – раздраженно заключил подполковник. – А свидетели ваши здесь ещё, не уехали?

– Должны быть здесь. Они сказали, что на всё лето приехали.

– Вызови на завтра, я сам побеседую с ними. Может, это вовсе не свидетели, а сообщники. Хотя зачем завтра? Бери машину, привези мне их сейчас же! Сообщники нашего приглашения долго дожидаться не будут. Что-то мне странным показалось в этой истории. Да, вот что, они все москвичи и ещё, вам часто приходилось видеть отдыхающих, которые ходят на пляж с паспортами?

– У нас, в принципе, приграничная территория. Сами же можем любого попросить предъявить документ, – возразил капитан.

– Правильно, капитан, – в принципе. У пьяного или подозрительного – вечером или когда у нас есть ориентировка, но не у девушки на пляже. Верно? И всё-таки с утоплением вполне могла быть примитивная инсценировка, а вы повелись. Да, наплужили вы, дорогие коллеги!

Ливень так же неожиданно прекратился, как и начался. Сергей с Иваном выходили со двора, когда к воротам подъехала милицейская «девятка».

– Кажется, старые знакомые – по наши души, – тихо бросил Сергей.

– Может, им стало известно, что телефон у тебя? – встревожился Иван. – Что будем делать?

– Ничего у меня нет. И не было никогда, понял? А обыскивать права не имеют, – уверенно ответил Сергей.

Автомобиль остановился. Из него вышел знакомый по прошлой встрече оперативник, дружелюбно протянул руку:

– Добрый день, ребята. Вас не затруднит проехать в отделение? Кое-что необходимо уточнить, – подчёркнуто вежливо предложил он.

– Вообще-то, у нас другие планы, – резко ответил Сергей.

– Были. Но, если это так уж необходимо, проедем. Если ненадолго. Да, Серёжа? – и, не дожидаясь согласия брата, Иван открыл дверцу и юркнул в автомобиль.

– Конечно, ненадолго. Пару моментов уточним – и вы свободны, – на голубом глазу, солгал опер.

Сергей молча обошёл машину и сел с другой стороны, демонстративно отвернувшись к окну.

– Ну, вот и хорошо. Поехали, – скомандовал оперативник водителю и сел впереди.

Автомобиль рванул с места. Через несколько минут все трое были в кабинете у начальника милиции.

«Ненадолго» продлилось ровно пять часов. Братьев развели по разным кабинетам и опрашивали с чувством, с толком, с расстановкой начальник милиции и два его заместителя, по ходу отдыхая и меняясь подопечными. Но, не давая ребятам и минуты расслабиться. Братьям пришлось напрячься и вспомнить всю свою жизнь – с ретроспективой вплоть до ясельного возраста. Их проверяли, пытаясь подловить на обмане, и даже использовали так называемый полиграф – детектор лжи, задавая одни и те же вопросы, касающиеся Марины Ковалевской, всякий раз в новом контексте. Ребята скоро поняли, что их подозревают в содействии преступлению и это обоих бесило. Братья зашли в райотдел свежими и бодрыми, а вышли, ближе к вечеру, как выжатые лимоны. Сил не было даже на общение друг с другом. Они молча закурили на крыльце райотдела и не спеша побрели в сторону набережной. Небо опять затянуло грозовыми тучами.

– Ты понял, Серёжа, они думают, что эта Марина Ковалевская жива! – после длительной паузы произнёс Иван.

– Они думают, а я уверен. Точно жива! Проснулись искать, да поздно. Она уже далеко. Менты предполагают, что леди своего любимого замочила.

– Слушай, всего полдня в милиции, а уже нахватался – «замочила»! Просто девушка угостила мужа бокалом шампанского.

Братья немного помолчали, направляясь по кипарисовой аллее к набережной. К вечеру на аллее стало оживлённее, из многочисленных открытых кафе доносилась разноголосая музыка.

– Знаешь, – продолжил Сергей, и глаза его оживлённо заблестели, – есть мыслишка! Можно попробовать самим поискать эту Марину Ковалевскую. Разозлила она меня окончательно. Я думал, девчонка утонула, практически сон потерял, а она муженька замочила, нас, как последних лохов, развела и где-то развлекается! Мусора не найдут… Да и кто искать будет? Кто оплатит? Кому это надо – париться бесплатно? Ты помнишь, у американского миллиардера Джефри Холлахана сын утонул в Германии? Так папашка его такое шоу замутил – целый месяц работу полиции отражали в горячих новостях – в прямом эфире, в Сети. Вот это я понимаю! Парня добрая половина Европы искала, папа оплачивал все движения. Через месяц нашли утопленничка и восстановили каждый его шаг, даже дорогой для папашиной памяти ботинок на берегу Рейна отыскали! Вот это, я понимаю, заказчик! А тут, как мы узнали, муженька червь точит, свекровь с инфарктом микарда – вот такой рубец! – в реанимации, небось, лежит. Так что поиском леди, кроме меня, заняться некому. А у меня, правда, руки чешутся её поймать!

– Поймаешь – и что? – пытаясь выглядеть равнодушным, поинтересовался Иван.

– А меня, видишь ли, оченно интересует, что человек чувствует, когда отправляет ближнего на тот свет. И каково ему живётся после содеянного. Пообщаться охота. По душам, понимаешь ли…

– А как искать собираешься?

– Для начала смотаюсь в Москву, пройдусь по списку абонентов. Может, чего и прояснится.

– А я, что, здесь один останусь – тучи разгонять? Блин, вытащил меня, а теперь бросаешь.

– Братан, я тебя не бросаю, а оставляю на три дня, не плачь. Давай по чебуреку с сыром – и я погнал, пока маршрутки ходят. На последний поезд должен по-любому успеть, утром буду на месте.

Братья остановились у окна дешёвого кафе, торговавшего горячими чебуреками на вынос.

Сладко выспавшись под стук колёс на верхней полке купейного вагона, Сергей вышел на перрон родного города. Несмотря на короткое пребывание на крымском побережье, его крепкое красивое тело успело покрыться бронзовым загаром и выигрышно выделялось в утренней толпе заспанных пассажиров с бледными помятыми лицами. Он решил пройтись от метро до дома пешком, упорядочить мысли, продумать свои дальнейшие действия. Вчера Сергей созвонился с подругой детства, и та пообещала ему распечатать все номера телефонов, по которым пропавшая Марина Ковалевская общалась в последнее время.

– Значит, решил поиграть в Джеймса Бонда?

Лена с интересом смотрела на школьного друга, слушая его историю с утопленницей, время от времени выуживала из пакета чипсы и с аппетитом хрустела ими. Они сидели на скамье в сквере, неподалеку от её офиса.

– Обижаешь. Неужели я похож на ограниченного Бонда? Если поиграть – то в Шерлока Холмса. Я тоже, как он, независим и свободен. И он занимался расследованиями вовсе не по долгу службы, а из собственного интереса, призывая к диалектически тонкому эстетическому анализу. Меня, как и Холмса, ведёт личный интерес и поиск интеллектуальных радостей. Кроме того, расследование двойного преступления даёт мне возможность блеснуть своими умственными способностями. Слушай, как ты ешь эту дрянь? Сергей брезгливо покосился на пакет и запустил в него руку.

– Ой, Серёжа, любишь ты умничать! Только меня не сдай, если что. Можно подумать, ты эту дрянь не ешь! Лена протянула ему два листа с распечаткой звонков абонента с четырьмя восьмёрками.

– Лен, под пытками не сдам, отвечаю, – заверил Сергей. – А чипсы твои съел, преодолевая отвращение, дабы разделить с тобой единое пространство. Есть такой приём, знаешь, когда хочешь к человеку подкатиться, ну, чтобы, типа, он тебе помог. Закуриваешь, когда в принципе вообще не куришь, или ешь какую-нибудь бурду вроде этой.

– Ладно, считай у тебя получилось. Только лучше бы ты меня сам угостил. И обзаведись лупой. А то какой ты Шерлок Холмс без лупы?

– Лен, я думаю: какой я Шерлок Холмс без Ватсона? Будешь моим доктором Ватсоном?

– Так я уже, а ты и не заметил. Эх ты, психолог! Кому будем звонить первому?

– Молодец, Ленка! Я тебя люблю.

– Правда? – тут же отреагировала радостно Лена.

– Лен, я тебя люблю, как сестру. Поняла?

– Поняла, брат! Чего же тут не понять?

– Давай посмотрим, с кого начать. Сергей задумался, изучая длинный список номеров. Лена придвинулась ближе, достала из сумочки красный карандаш для губ, взяла второй лист и точками быстро отметила наиболее часто повторяющийся номер.

– Может, с него и начнём? – уверенно спросила она. – Вставь эту карточку в свой телефон. Я её использую очень редко. Если что, можно и выбросить потом. Если ответит дама – я спрошу, где можно найти Марину. Типа, не могу дозвониться, срочно нужна по очень важному делу. Откуда знаю номер? Маринка сама дала. Когда – не помню. Слово за слово – какую-то информацию и получим. Если мужчина – сам говорить будешь. Идёт?

– Не идёт, – категорически ответил Сергей. – Затянется твоя дама – и слова не скажет. И что дальше? Женщина любую особь женского пола воспринимает как потенциальную соперницу и сразу напрягается. Наоборот, если мужской голос – тебе говорить, а с женщиной я буду общаться. Хотя, в принципе, мне хоть с женщиной, хоть с мужчиной, лишь бы человек в адеквате был.

– Ладно, убедил. Давай определимся: что нам нужно узнать, о чём спрашивать?

– А что, если нам, Леночка, пойти ва-банк? Я скажу, что у меня случайно оказалась трубка, соответственно с номерами телефонов. Вот и звоню – узнать: кто владелец, кому вернуть?

– Тупо. Как она у тебя оказалась?

– Согласен, тупо. Но, как сказал Геббельс, ложь должна быть чудовищной, чтобы в неё поверили. А люди склонны верить в самые нелепые вещи. Только представь, как отреагирует сообщник, если он есть! Может запросто спалиться, да я по интонации уже кое-что смогу понять. Или чел не при делах, или в чём-то замешан. Думаю, что все из этого списка знали, что у девушки недавно муж ласты склеил. Предполагаю, что некоторые догадывались, кто помог ему это сделать. Очень близкие могли знать об её путешествии, и только один был точно осведомлён, чем это путешествие для неё закончится!

– Молодец! Но думаю, если бы я была на месте этой барышни, то никакому сообщнику не доверилась бы. Я бы действовала в одиночку. Кстати, об этом говорит и оставленный ею телефон. Она абсолютно не боялась, что какой-нибудь умник типа тебя начнёт копать её связи и в конце концов докопается до сообщника. А почему не боялась? Потому что сообщника не было!

Лена победоносно посмотрела на друга.

– Не факт. Конечно, оставить трубку было рискованно с её стороны, но не оставить нельзя было. Тогда версия утопления могла сразу оказаться под сомнением. Скорее всего, она ограничилась тем, что удалила компрометирующие звонки и некоторые номера. Она знала, что засвеченная в милиции трубка ей уже не послужит, если даже заменить карточку: службы по пину смогут определить, где она находится. Сообразительная девица была уверена, что милиция не будет возиться с телефоном утопленницы: нет человека – нет и проблем. В лучшем случае передадут родителям. Да, вот ещё, давай сверимся. В твоём списке должны быть номера, которых нет в телефонной книжке в трубке.

– Давай проверим. Вот один номерок интересный, набери! Он всего несколько дней работал. Номер заграничный, мальтийский. Три дня подряд работал. Ну очень интенсивно переговоры шли!

– Ага, а потом девушка «утонула».

Сергей набрал номер с телефона Ковалевской. Сначала вызов пошёл, но потом номер оказался вне зоны действия. Сергей попытался ещё несколько раз набрать этот номер, но безуспешно.

Он задумчиво посмотрел на подругу:

– Да, мой Ватсон, похоже, мы на пороге великих открытий! Даже не верится, что так просто. И куда наши менты смотрели? Неужели нельзя было после смерти мужа прослушать её разговоры?

– А может, и прослушивали – тебе не доложили. Если хочешь моего совета, Холмс, я бы сейчас всю информацию с трубы перекачала на свою, методом тыка вычислила бы родителей и вернула им вещь дочкину. А заодно бы увидела их лица, горем убитые. Или не убитые. Отсюда бы и плясала. После этой встречи ты можешь сразу разобраться: или ты идёшь на поводу у своих болезненных фантазий, потому как на крымском солнце перегрелся, или же ты на верном пути. И, если хочешь, занимайся дальше поиском девицы, а я тебе, чем смогу, помогу. Мне самой стало интересно.

– О’кей, подруга! Давай позвоним вот по этому номеру, для начала.

С помощью первого абонента им сразу же удалось выяснить, что Сергею и так было известно, – трубка принадлежит Марине Ковалевской. Общительная подруга, казалось, ничего не знала о последних событиях в жизни Марины. Она сообщила и адрес, по которому они могут вернуть трубку. Доморощенные сыщики решили продолжить свою деятельность. Покружив с полчаса в каменных лабиринтах искомого района, обнаружили дом, в котором жила Ковалевская с матерью – Верой Сергеевной. Так по крайней мере сказала им девушка, которая назвалась школьной подругой и которая не виделась с одноклассницей со дня её свадьбы.

Парадная дверь была закрыта на кодовый замок. Сергей отошёл немного и внимательно посмотрел на цифры. Потом уверенно нажал на четыре кнопки и потянул дверь на себя. Она открылась.

Лена удивлённо спросила:

– Ты что, знал код?

– Нет, конечно, – довольно улыбнулся Сергей.

– Как же ты догадался, какие цифры набрать?

– Элементарно, Ватсон. Те, что больше других блестят, то есть стёрты от частых прикосновений, те и набирай.

– Да, действительно просто. А бдительные жильцы должны были бы почаще менять код!

Взметнувшись наперегонки на третий этаж, они остановились перед дверью. Коротко нажав на звонок, постояли, прислушиваясь к ожидаемым шагам за дверью. Нажали более требовательно и длинно во второй раз и снова замерли в ожидании, глядя друг на друга. Внезапно дверь распахнулась, и они увидели пожилую полную женщину с невыразительным круглым лицом в очках. Из-за толстых стёкол на непрошеных гостей подозрительно и неприветливо, смотрели выцветшие, водянистые глазки. Русые с проседью волосы были гладко зачёсаны наверх, открывая узкий выпуклый лоб. Тонкие губы сердито сжаты в нитку.

Женщина отрывисто спросила:

– Что надо?

Визитёры замерли в растерянности. У Сергея промелькнула мысль: «Какой же это умник отморозил – хочешь увидеть, как будет выглядеть твоя девушка в будущем, – посмотри на её мать?»

Лена нашлась, опередив Сергея:

– Здравствуйте! Мы телефон нашли, и выяснилось, что он принадлежит Марине Ковалевской.

Женщина, недовольно буркнув: «Здрасьте», с невозмутимым видом протянула квадратную, не женскую ладонь за ожидаемой трубкой. Серёжа с Леной переглянулись недоумённо.

Сергей уточнил:

– Мы не ошиблись адресом? Здесь живёт Марина Ковалевская?

– Адресом не ошиблись. Но уже не живёт. Утонула она на море, – ровно, без эмоций ответила женщина.

Голос вполне соответствовал внешности его обладательницы – низкий и грубый.

– А вы кто, мать Марины? – поинтересовалась Лена, не обращая внимания на явную неприветливость женщины.

– Нет, меня наняли присматривать за матерью. А что за ней присматривать? Как сообщили, что дочь утонула, с тех пор лежит в своей комнате, уставилась в одну точку и ни на кого не реагирует. Лежит, как мумия, и не шевелится. А телефон давайте, передам.

Сергею ничего не оставалось, как положить трубку в ладонь смотрительницы.

– Вы передайте обязательно, не забудьте! – как можно приветливее сказал он.

– Угу, – буркнула женщина и, не прощаясь, захлопнула перед ними дверь.

– Ну? Что скажешь, Холмс? Что мы имеем? – нетерпеливо спросила Лена, когда вышли из подъезда.

– Пока нас имеют… Больше ничего не могу сказать. Или в спальне на самом деле лежит полуживая, ничего не соображающая от потрясения мумия, или перед нами разыгрывают роли отлично продуманного сценария. Посмотреть бы мне на эту Веру Сергеевну!

– Но ты видел, как эта Церберша встала на дороге и даже не пригласила нас войти?

– А с какого перепугу она будет приглашать случайных людей в чужую квартиру? И мы не являемся близкими Веры Сергеевны. Я бы тоже не пригласил. Хорошо, дверь открыла. Могла отморозиться. Зачем ей лишняя головная боль? Её наняли для выполнения определённой работы и не более. К двери она подошла исключительно из собственного любопытства и благодаря скуке. Я бы не хотел оказаться на её месте – делить пространство с мумией, сутками изучающей фрагмент стены. Охренеть можно. Но личико! Абсолютно не обезображено интеллектом! Ты что-нибудь подобное видела? Точное ты ей имечко подобрала – Церберша. Когда она дверь открыла, мне вместо «здрасьте» послышалось «гав».

– Да уж. Но что делать дальше? – озабоченно спросила Лена.

– Подумать надо. Давай завтра созвонимся, если что.

– Давай созвонимся. Ну, ты меня хоть проводи, Холмс.

– Братела, ты когда будешь?

– Уже еду, – пообещал Сергей. – Ты ничего не забыл дома? Могу привезти.

– Не забыл – потерял, брата. Приезжай скорей. Не представляешь, какая без тебя тоска.

– Ладно, не плачь. Завтра буду.

Иван действительно истосковался в одиночестве. И даже сходил на рынок, купил овощи и впервые в жизни сам приготовил обед к приезду Сергея. Они сидели за столом, и из глубокой тарелки с варёным молодым картофелем, посыпанным укропом, струился аппетитный аромат. Рядом лежала горкой зелень – молодой лук, чеснок, огурчики.

Сергей был приятно удивлён:

– Ведь можешь, когда хочешь. А дома даже яйца не сваришь, картошку чистить не умеешь.

– Я и не умею. Это ж молодая. Я шершавой стороной губки потёр, когда мыл, – кожура и отвалилась. Потом в кастрюлю бросил – и на огонь. Только не знал, когда будет готова. Каждые пять минут вилкой тыкал.

– Да, с картошкой у тебя получилось. Вот если бы яйца варил, долго пришлось бы вилкой тыкать, – заметил Сергей.

После обеда ребята пошли к набережной. Сергей поинтересовался у брата, чем он тут без него занимался.

– А, занимался нафинг дуингом. Плавал, читал или гулял по аллее, наблюдал за народом. Иногда очень интересные персонажи встречались. Ладно, хватит испытывать моё терпение, рассказывай о нашей утопленнице. Удалось узнать что-нибудь?

– Удалось кое-что, да толку мало. Хотелось с её предками познакомиться, побеседовать, да не вышло. Маман её лежит, считай, в коме. Собеседница из неё никакая. А отца и в природе не было. Вернее, биологический, должно быть, определённо был, но в наличии не оказалось.

– Получается, ты зря ездил, а я тут один парился?

– Ну, как тебе сказать? Может, и не зря, – стараясь выглядеть безразличным, произнёс Сергей и следующей фразой ошеломил брата: – Думаю, я бы смог подсказать желающим, естественно не бескорыстно, а за определённую мзду, где сейчас находится наша утопленница.

– О-па! Я всегда говорил: бабло побеждает зло. Только кто тебе заплатит за твою информацию? Менты, что ли? – рассмеялся Иван.

– Надо подумать. На любой товар найдётся купец, говаривала наша бабуся. А товар у нас в кармане. Осталось дело за купцом.

– Слушай, – оживился Иван, – я знаю, кому предложить твой товар. Тёще её, ну, матери мужа отравленного… или как там она зовётся.

– Тёщи – у мужиков. У женщин – свекрухи.

– Вот свекрухе и предложи. Она-то не в коме.

– Не в коме, а после инсульта, что практически одно и то же. Не пускают к ней посторонних. Я Ленку засылал на разведку. Ладно, поживём здесь пару недель, там видно будет.

– Пару недель? – возмутился Иван. – Мы же на всё лето ехали.

– Ехали на всё лето, а приехали на пару недель, Ваня. Так бывает иногда. Ну, ты-то можешь оставаться. А у меня дела образовались. Если всё выгорит – отдыхать будем не здесь, а на Канарах.

– Ага! Или на нарах. Я понял, Серж, какие у тебя дела образовались. Ну и в историю мы вляпались! Отравление, утопление, инсульт и – кома! Что дальше?

– А дальше Ваня, пойдём заплывём. И братья двинулись в сторону моря. Они расположились на центральном пляже. Иван лёг на тёплый песок и с блаженной улыбкой раскинул руки, глядя на облака. Сергей пошёл в воду. Проплыв до конца пирса, резко развернулся и мощным брассом вернулся к берегу. Он выходил из воды, когда проходившая мимо старушка – божий одуванчик, с корзиной пахлавы на продажу, с трудом передвигаясь по песку, как вкопанная остановилась перед его мощным торсом и осуждающе произнесла, глядя на пирсинг его сосков:

– Это ж до чего дошла молодёжь! Взяли моду! И чего только с собой ни сотворят! Поглядите, срам-то какой! – обратилась старуха к отдыхающим, тыча пальцем в «срамника». – И не стыдно тебе?

– Нет, бабушка, не стыдно, – миролюбиво ответил Сергей. – Шли бы вы своей дорогой.

– А ты не командуй! Понаехали и командуют тут! Ты мне скажи, зачем так уродовать-то себя? Ещё бы в нос кольцо вставил, как бык!

Бабулька явно истосковалась за длинное межсезонье по свежей, молодой крови. Голос её истерически взвился, приглашая общественность присоединиться к форуму.

Сергей спокойно ответил:

– Почему же – как бык? Он неторопливо взял полотенце и стал с удовольствием растирать своё натренированное, красивое тело. Бабка не собиралась уходить, а смотрела на парня, злобно прищурившись.

И он продолжил:

– У индианок, например, кольцо в носу означает замужество. А количество колец в ухе мужчины племени хамар соответствует числу его жён. Вот вы, бабуля, дожили до ста лет и думаете, что всех учить можете? Лично я так не думаю.

– Чево? Мне только семь десятков стукнуло. До ста! Поживи с моё! – оскорбилась старуха.

– Семь? Сорри, бабуля! Тогда это кардинально меняет дело. Могу поделиться информацией. Может, ещё пригодится. Это не современной молодёжи выдумки, как вы выразились, а явление, существующее на протяжении всего исторического периода. Ещё в древнем Египте жрицы и родственницы фараонов прокалывали себе пупки. А пирсинг сосков среди цивилизованных наций появился в Древнем Риме. Богатые римские центурионы, телохранители Юлия Цезаря носили колечки в сосках как признак мужества и отваги, а также для поддержания своих коротких накидок. И, кстати, – Сергей слегка понизил тон, доверительно наклонившись к бабке, – знаменитый авангардист принц Альберт, чьё имя носит один из самых популярных сегодня вариантов мужского пирсинга, некогда проколол головку собственного полового члена, чтобы подвязывать его к бедру. Этого требовал фасон его любимых обтягивающих брюк, не монтирующихся с анатомическими особенностями королевской персоны.

Бабка стояла с открытым ртом, пытаясь переварить услышанное. А когда Сергей стал развязывать шнурок на плавках, угрожая продемонстрировать факт, доказывающий, что он является прямым наследником принца Альберта, бабулька метнулась в сторону, плюясь и умело пользуясь ненормативной лексикой.

Иван давился от смеха. Сергей «разочарованно» развёл руками:

– Старый, Ваня, вовсе не означает мудрый. Ненавижу, когда каждая прокоптившая свет старуха суёт нос в мои дела. Как видишь, я научился с ними общаться без потери собственной энергии. Но так было не всегда.

Сергей удовлетворённо растянулся на тёплом песке и прикрыл глаза.

Вечером Сергей включил ноутбук и вошёл на сайт «Одноклассники». У Марины Ковалевской друзей оказалось немного, но одна подруга – Даша с острова Мальты – порадовала своим присутствием. Он потёр руки от удовольствия и отправил ей смайлик.

На следующее утро Серега получил от Даши невинное послание – смешную рожицу. Он «осмелел» и предложил девушке дружбу. Даша не возражала, и теперь Серега на правах новоиспечённого друга мог поинтересоваться у соотечественницы жизнью на Мальте – что там и почём, потому как собирался приехать и нелегально, естественно, подзаработать. В качестве кого? Да хоть кого – он и швец, и жнец, и на дуде игрец. А если серьёзно, то массажист, мастер-татуировщик и вообще мастер-фломастер – золотые руки! Во как! И может исполнить любой каприз, вплоть до брейн-пирсинга. Что за зверь такой – брейн-пирсинг? А это когда дырка в голове.

Да, Даша видела у странных молодых людей колечки на выбритом затылке. Но даже не представляла, что они крепятся не на коже и не ради эстетического удовольствия, а дабы испытать вполне физиологическую радость. Ибо колечко вставляется в просверленное дрелью в черепушке отверстие и давит на затылочную область мозга, в результате чего повышается выброс в кровь так называемых эндогенных наркотиков. Теперь Даше понятно, почему эти чокнутые постоянно улыбались. «А это не вредно для здоровья?» – невинно интересовалась девушка. «Абсолютно не вредно, – пошутил Сергей. Потому как мозг человека – сложнейшая система из ста миллиардов нервных клеток и пятидесяти гормонально активных веществ. Одни отвечают за эмоции, другие – за сердечный ритм, третьи – за сон. А при воздействии колечка усиленная секреция этих веществ может привести, например, к остановке дыхания. Или счастливый кольценосец получит букет гормональных расстройств и жить будет недолго, но весело. И всё-таки находятся безумцы, которые платят по штуке баксов за удовольствие ходить с дыркой в голове! Ну, и почему бы не заработать на таком весёлом предприятии?»

Спустя несколько дней Сергей с Дашей общались как старые знакомые. Даша – девушка замужняя, да к тому же молодая мама. Флиртовать и всякими глупостями заниматься не будет, а помочь соотечественнику – не против. Только не одобряет его работы с дрелью и, предупредила сразу, в этом вопросе помогать не станет. «Ну и ладно, – обрадовался Сергей, – ну и хорошо». Он и сам не одобрял: эка его занесло в своих фантазиях! И где, вообще, эту дрель достать? Не морг же грабить.